Цитадель восхода и заката. Вступление Башня Унна

   Летним днем два ворона сидели на камнях обрушенной башни. О том, что когда-то это была башня говорила кое-где сохранившаяся стена. Кругом  беспорядочно валялись каменные глыбы до восьми футов в ширину и длину, поросшие бурым лишайником. Под самыми стенами, в тени, росла изумрудно зеленая трава, из которой доносился треск кузнечиков. На открытых же местах трава высохла и пожелтела. Мягкий ветерок чуть колыхал ее, касаясь стеблей своими невидимыми крыльями. С ярко-синих небес не тронутых ни одним облачком нещадно палило солнце. Раскаленный воздух дрожал, а отдаленные предметы расплывались цветными пятнами.
    Вдруг на поросшей травой дороге ведущей к руинам показался темный силуэт. Его расплывчатые очертания становились все более четкими, и вскоре обрели формы конного воина.  Птицы с криком взлетели и  закружили невысоко над землей.
    Утомленный жарой всадник на не менее утомленном вороном коне подъехал к обвалившейся башне и, ловко соскочив с седла, принялся искать что- то в траве среди камней. Вскоре он нашел то, что искал. Со скрипом отворилась металлическая крышка тайного лаза. Еле заметная улыбка скользнула по губам человека, но секунду спустя его лицо вновь было серьезным. Незнакомец поднял взгляд к небу, будто пытался определить время по расположению солнца. На вид ему было около тридцати лет. Правую часть его лица  пересекал ужасный шрам, тянущийся от рассеченной брови до щеки. На месте глаза находился черный камень, внутри которого вспыхивали и гасли алые и синие искры. Волосы цвета остывшего пепла обрамляли его лицо и ниспадали на плечи. Мужчина был одет в легкую кольчужную рубашку и кожаные штаны свободного покроя. На ногах у него были невысокие сапоги с окованными носами и маленькими шпорами.  На широком поясе висел длинный, около пяти футов, меч в кожаных ножнах.  К седлу коня был притулен лук и колчан длинных стрел с черным опереньем. С другой стороны седла крепилось девяти футовое копье.  Мгновение постояв над проемом, всматриваясь в темноту, странник  спрыгнула вниз.
 Через мгновение  гулкие шаги разорвали тишину. И она, напуганная внезапным звуком, затаилась в темноте. Зрение одноглазого пронзало тьму. Его взору предстала небольшая площадка. Одна сторона ее была ограждена невысокими перилами, за которыми угадывалась пропасть. От площадки вниз вела свивающаяся в огромную спираль лестница, одной стороной прикрепленная к стене огромного «колодца», дна которого  не было видно.  Пол площадки, вопреки ожиданиям человека, не был устлан толстым слоем пыли.
 - Слишком чисто для заброшенного подземелья, - промелькнуло в его сознании.
Стоило только подумать о легендарном обитателе «подземной башни», как он тут же появился.
 - Ну вот, Моурен, и ты объявился в моем жилище.
Тот, кого звали Моурен, мгновенно обернулся. Внезапно на стенах загорелись факела, и их свет выхватил из темноты фигуру, укутанную в черный балахон с откинутым капюшоном. Лицо хозяина подземелья не было таким уж страшным, как о нем говорили по тавернам сказочники, это было простое старческое лицо, лишь по глазам можно было определить, что перед вами не человек. Лишенные век  глаза состояли лишь из абсолютно черных зрачков, без намека на белки. Когда взгляд этих глаз упал на лицо человека, тело его чуть не отказалось повиноваться. Все же Моурен выдержал его и  с быстротой молнии выхватил свой тонкий  обоюдоострый меч. Через секунду клинок со свистом рассек пустой воздух на том месте, где стоял маг. Лицо воина выразило удивление. В тот же миг сильный удар в спину сбил Моурена с ног. Меч выскользнул из его рук и отлетел на пять футов, но, не успев коснуться пола,  оказался в руке мага.  Теперь конец меча был направлен в грудь своего хозяина.

 -  Ты безумец, Моурен сын Морта, если думал так легко справиться со мной! Хоть ты и слывешь отчаянным рубакой,  что твой меч против Моего искусства! Даже твой покойный отец, во истину великий воин, не рисковал обнажать оружия в моем доме.
      
       Улучив момент, Моурен стремительно поднялся и ударом ноги выбил клинок из руки мага и  поймал его на лету.  Удивленный хозяин башни сделал шаг назад.
 -  Возможно ты стоишь большего, чем кажется  с первого раза, Моурен сын Морта, - произнес маг и исчез, чтобы появиться за спиной противника.
 На этот раз одноглазый боец был готов к неожиданному удару. Стоило магу появиться, как  Моурен, обернувшись, атаковал, держа клинок обеими руками и рубя наискосок. Маг с трудом парировал удар металлическим посохом. Искры разлетались во все стороны, воздух под сводами «башни» наполнился звоном стали. Маг увернулся от очередного рубящего удара  и, отскочив назад на два шага.
 -  Сатуни тер-р-р-о-о-о! – заклинание, подхваченное эхом, разнеслось по всему подземелью.
Стены башни содрогнулись от страшного грохота. Неведомая сила подхватила Моурена и  бросила о стену. Он с трудом поднялся, и попытался подойти к чародею, но второй удар «силы» лишил война сознания.
Очнулся он в небольшой комнате связанным по рукам и ногам.  Все тело ныло от боли.  Лежа на холодном каменном полу, Моурен постарался осмотреться. В комнате не было ничего, кроме грубо сколоченной скамьи и тяжелой металлической двери с врезанным решетчатым окошком.
 -  Тюрьма не иначе, - подумалось Моурену, - это значит лишь то, что я – пленник в этом подземелье.
В углу под нарами что-то шевелилось, наверное крыса, и пленник сосредоточил все свое внимание на этом единственном живом существе. Крыса повозилась в углу, а затем покинула камеру через щель в стене.
 -  Как жаль, что я не могу так же спокойно покинуть это проклятое место. Черногрив верно заждался меня наверху. Хотя вряд ли я снова увижу и его и «верх», - к такому выводу пришел Моурен, рассуждая в одиночестве.
  Он размышлял уже около трех часов, когда в коридоре за дверью послышались шаги. Дверь со скрипом открылась, и в камеру вошли двое: маг и тюремщик.  Огненно - красная кожа и небольшие рожки последнего говорили о демоническом происхождении. Демон был около восьми футов роста, а его плече мог бы спокойно сидеть человек. Маленькие поросячьи глазки, над которыми выступали массивные лишенные волос надбровные дуги, нос практически отсутствовал, его заменял провал, какой бывает  у черепов, рот был большим с толстыми багровыми губами и двумя торчащими книзу желтыми клыками – вот портрет служителя тюрьмы мага.  Тюремщик поднял пленника с пола и, положив опутанного веревками пленника на лавку, покинул камеру. Маг склонился над лицом Моурена.
 -  Для чего мучаться, Моурен, ты хороший воин, а мне нужны таковые. Пойди ко мне на службу, и  ты получишь все. Я сделаю тебя своим учеником и помогу вернуть твой народ.  Я дам тебе «силу», деньги и власть – все, что нужно сыну вождя!
 Молчание было ему ответом.
 -  Гхарт! - крикнул маг и  на зов его тут же явился демон, - поговори с «нашим дорогим пленником», а то он отказывается понимать «нашу» речь!
   Чародей исчез, будто его и не было, а в маленькую комнатку ввалился Гхарт  и, сжав тяжелые кулаки, направился к Моурену…. Время остановилось.
Так продолжалось неделю, а может и месяц. Утром приходил маг, Гхарт звал его «Мастер Унн» и продолжал искушать Моурена. Получив очередной отказ, Унн звал демона, который с радостью принимался за работу. В конце дня Гхарт приносил миску жидкой овсянки  - чтобы пленник не умер от голода, а сам, выйдя за дверь и встав перед решеткой, смаковал баранью ногу или еще что - нибудь. От кулаков Гхарта на теле Моурена не осталось ни одного живого места. Любое, пусть даже самое легкое прикосновение вызывало боль.
   В конце концов, Моурен принял условия Унна, или сделал вид, что принял.


   Пленник тут же стал зваться учеником, и был переведен в палаты врачевания. Там, среди снежно-белых стен коек за ним ухаживал лично Унн. Благодаря магии хозяина «башни», на теле Моурена не осталось даже царапины, а в памяти -  и тени воспоминаний о пленении, и через неделю он покинул палаты.  Врачеватели отворили перед Моуреном двери палаты, и он вместе с Унном оказались на ступенях вьющихся над бездной по стене «подземной башни».
 -  Иди за мной, - сказал маг и Моурен стал спускаться вниз по лестнице вслед за учителем.
  Пройдя половину лестницы, Моурен оказался на площадке с выходящей на нее дверью дверь из черного дерева, с поблескивающей в мерцающем свете факелов медной ручкой.  Унн уже ждал его. Хозяин башни коснулся двери, и она бесшумно отворилась.
 -  Твоя комната, - произнес он, и  громко хлопнул в ладоши.
Тут же вбежало маленькое, в половину человеческого роста, мохнатое существо и поклонилось Унну.
 -  Перестань кланяться, Луут, и помоги моему ученику устроиться, - сказал Унн.   Обернулся к Моурену и добавил, -   Теперь Луут  будет твоим слугой. Он - хофал, а хофалы – самая лучшая домашняя прислуга.
На одной из стен нового жилища  уже висело оружие Моурена: меч, копье и лук, а в сундуке, стоящем около кровати обнаружилась и кольчуга.  Стены комнаты были расписаны растительным узором, который легко можно было принять за настоящие растения:  порой они даже колыхались. Утро наступало тогда, когда на стене распускались нарисованные цветы, а вечер – когда они сворачивали свои лепестки. С потолка свисала кованая люстра с восемью свечами. Шкаф и кровать были выполнены из того же дерева, что и дверь. Они стояли на резных звериных лапах, и на их внешних панелях можно было увидеть самых диковинных зверей.
 -  Сегодня отдохни, а завтра утром я навещу тебя, - маг сделал шаг к двери и растворился в воздухе.
Луут всеми силами старался угодить новому хозяину. Он снял с Моурена старую одежды и достал из шкафа чистую рубашку и шерстяные штаны. Мягкие туфли заменили сапоги. Вскоре хофал исчез. Он появился через двадцать минут с подносом, на котором расположились:  жареный кролик в приправе из дикого чеснока, свежий хлеб, горшок с гречневой кашей и кувшин ядреного хлебного квасу. Такой сытной трапезы у Моурена давно не было. После еды он растянулся на мягкой перине, заботливо взбитой хофалом, и уснул под музыку ветра, гуляющего в вентиляционных шахтах.
На следующий день Моурен был разбужен своим слугой. Луут принес умывальный таз, кувшин воды и полотенце. После умывания он подал хозяину одежду и накрыл  стол для двух персон. Когда расторопный хофал закончил сервировку дверь отворилась, и в комнату вошел Унн. За завтраком он не вымолвил ни слова, а по окончанию его сделал знак Моурену, следовать за ним.
Вдвоем они спустились по лестнице еще на один пролет вниз. На площадку выходили три двери. Унн коснулся ручки правой двери, и та распахнулась. За ней находился огромный зал с высоким купольным потолком. Факелов на стенах не было, свет исходил от странных существ, похожих на облака. Они свободно летали по залу, источая свет всех цветов радуги. На стенах было развешено всевозможное оружие и щиты всех форм и размеров.  На уровне пояса в неглубоких нишах  в стенах были выставлены доспехи с причудливыми очертаниями. Посреди зала, спиной к двери, стояли трое человек. Услышав шаги, они обернулись и  почтительно поклонились Унну.
         Слева стоял массивный детина  высокого роста и косой саженью в плечах. Его налитые силой мышцы казались высеченными из камня. Он носил шерстяные штаны и легкие кожаные сапоги. Черные волосы силача были стянуты на затылке кожаным шнурком. Бесчисленное множество шрамов покрывало его оголенное по пояс тело и широкое  простое лицо.
 -   Мастер боя Дарго, - представился он Моурену, - ваш учитель рукопашного боя и фехтования.
Следующий незнакомец был строен и высок.  Одет он был в легкие кожаные доспехи. Лицо незнакомца было худым и ничем не примечательным, только глаза его смотрели остро и холодно, словно стальные наконечники стрел. Руки его опирались на лук средних размеров, изготовленный из неизвестной породы дерева.
 -  Индар – вольный стрелок, лучший в землях к северу от Дункарроина, - я буду обучать вас стрельбе.
Третий был учителем взломщиков, наемных убийц и шпионов. По его словам даже в Осианде - городе воров, вряд ли найдется равный ему.  Корд, так он представился, был изгнан из гильдии за убийство одного из ее членов. (Убитый был сыном главы гильдии). Корд  носил типичный, для вора, черный плащ с капюшоном и старательно скрывал лицо.
Последним наставником Моурена стал сам Унн. Он учил основам магии и использованию потаенных сил. Кроме того, он рассказывал ученику древние легенды и научил его читать книги.   
         С этого дня началась новая жизнь Моурена. Каждый день его будил Луут, затем следовали занятия и тренировки, а завершался день в постели под напевы ветра доносившееся с поверхности и колыхание трав на стене.  Каждый вечер Моурен поднимался на поверхность, чтобы взглянуть на  то, как закат играет на обтесанных ветром камнях. Его конь, который жил теперь в конюшне у Луута (Хофал жил в маленьком доме недалеко от руин), встречал хозяина радостным ржанием, и они по часу разговаривали о своей новой жизни. Животное смотрело на Моурена большими полными тревоги глазами и кивало головой, но сказать о своих мыслях не могло.
Жизнь текла размеренно, и ничто не прерывало ее течение.