Параноидальная песня. С припевом

Когда мне было семнадцать, моя жизнь напоминала Кэролловское бесконечное чаепитие. Я ждала тебя ровно в шесть – как Мартовский Заяц, за чашкой чая. Со мной его пил Болванщик, ко мне заходила Алиса и дремала в чайнике Соня. Со мной было в ссоре Время. Я ждала тебя ровно в шесть. Ты ушел через год – я не заметила. Через год я была с другим – ты его не одобрил…

…И каждый мужчина, изучивший все приемы видимости самоиронии, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина, имеющий признаки нервозности, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина, оттененный инфернальностью, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина, слывущий эстетом, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина, самоутверждавшийся за мой счет, казался мне моим бывшим любовником… 

…Потом я была влюблена… Мы прококетничали полгода. Мы прококетничали полгода, чтобы исчерпать отношения за три дня. Полгода ушло на диалоги. Мы были творцами. Мы чувствовали себя гениями. Мы писали романы, музыку и первые полосы газет. Мы перешептывались цитатами из Маркеса.  Мы язвили Сашей Черным. Мы иронизировали Уальдом. Мы хотели друг друга Миллером. Мы выворачивались наизнанку в исповедях. И за все это время даже не прикоснулись друг к другу. Через полгода мы сорвались с цепи. Три дня нашими постелями были подворотни, лавки, парки, кинотеатры, коридоры, кусты и подъезды. Очнувшись, мы удивились. Оказалось, что это было первое и последнее наше совместное действие. Наши диалоги были монологами. Вообще, единственным нашим возможным диалогом был монолог... Поэтому мы убежали друг от друга с максимальной скоростью. Кажется, он женился на фотомодели. Кажется, я тоже вышла замуж за бездарного журналиста…

 
…И каждый мужчина, измученный завышенными амбициями, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина с гитарой в руках и с губной гармошкой в зубах казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина в «Патек Филиппе» на руке и с «Монте Графо» в кармане казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина с портретом Наполеона на стене, бюстом Наполеона на столе и с комплексом Наполеона в душе казался мне моим бывшим любовником. Впрочем, с Эдиповым комплексом та же история. Каждый мужчина, хорошо поставленным голосом вещающий что-то в телевизионных и радийных эфирах, казался мне моим бывшим любовником…


…Потом я была замужем. У него были проблемы с образованием, родителями, работой, психикой, отпуском, самореализацией, деньгами, домоуправлением, правописанием, пищеварением, характером, точными науками, пунктуальностью и с массой других вещей. У меня были проблемы с ним – с его пунктуальностью, точными науками, характером, пищеварением, правописанием, домоуправлением, деньгами, самореализацией, отпуском, психикой, работой, родителями и образованием. И с гнусностью наших характеров по причине всего вышеизложенного. Общность проблем делала нас близкими людьми. Довольно продолжительное время мы были счастливы. По окончании этого периода мы были в той же степени и по тем же причинам несчастливы. Потом я ушла куда-то в никуда…


…И еще очень долго каждый мужчина, пропивающий квартиры, машины и мои зимние ботинки, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина, вызывающий во мне комплекс вины, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина с бесконечным чувством юмора и со столь же бесконечной степенью безответственности казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина, мечтающий, чтобы я родила ему ребенка, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина, пишущий мне стихи, казался мне моим бывшим любовником. Каждый мужчина, мысли о сексе с которым вызывали у меня раздражение и усталость, казался мне моим бывшим любовником…

   
…Потом я была выхоленной дамочкой с квартирой на Тверской и офисом на Солянке. Я, кажется, была красива и ухожена. Я брала деньги в кредит и никогда их не возвращала. Как мне это удавалось – Бог его знает. Я не помню. Помню, что была не первой молодости. Помню, что любила кокаин и парики. И еще у меня были молодые любовники. Я их меняла довольно часто, но, по-моему, не чаще, чем машины и платья. Я не помню, откуда брались эти любовники и куда они потом девались. Я помню, что платья я воровала на показах в Париже – не потому, что не могла купить, просто мне нравилось воровать платья на показах в Париже. Ведь не угоняла же я машины, а покупала. Значит, воровать платья мне нравилось, а угонять машины – нет. Потом, кажется, меня все-таки убили… А может, и нет. Вот этот момент как-то уж совсем стерся из моей памяти…
… Только помню, что все окружающие мужчины казались мне моими бывшими любовниками…