Жесткий кастинг

''Жесткий кастинг''.
Время действия 21 век.
Меня тошнит от мужского
Стриптиза,
От клубов ночных – тошнит…
Тошнит от ''Айсберга'',
Тошнит от ''Бриза'', -
Да много с чего тошнит…
Года три назад в нашем городе проходил  молодёжный кастинг от телекомпании ''Взгляд''. Устроители очень грамотно составили промоушен: смыл слогана такой – ''Хотите изменить жизнь и знаете, как –приходите!''
Только как - то покрасивей сё у них звучало – специалисты, что говорить. Объявление - везде: по радио, телевиденью, на  всех остановках города.
Место встречи - актовый зал аэрокосмоса. Была я там, на курсы, какие - то по астрологии что ли, занесло.
Спутник настоящий стоит, обалдеть, я его даже руками трогала – правда, вахтёр меня убеждал, что вот этот – то спутник, в космосе не был. Другой был такой же совсем:
- Нравится!?
- Ещё как!
- А наши увальни его не замечают, ходят мимо и не смотрят! А я всё время на него любуюсь, - с детства мечтал стать космонавтом…
- И я тоже, а давно он тут стоит – то?
- Не знаю, пришёл он был уже тут.
- Здорово, фантастика! Завидую вашим студентам, они могут смотреть на него каждый день!
- А, ты, приходи сюда учится, после школы.
- Не, меня сюда не возьмут - не знаю я математики.
- Двоечница что ли?
- Да не, просто гуманитарный склад ума, и нет у меня диплома за одиннадцатый класс, а после моего училища вообще только  в профильный вуз можно. Там у меня не физики нет ни вообще никакой математики…
- А астрономия есть?
- Не, в художественном училище, зачем она, там только гуманитарные …
- Ну и зря! Художникам астрономия больше всего нужна, они же Художники… Как же они без Звёзд?!
- Не знаю программа такая.
***
Мне стало интересно: - как это, кастинг?
Да и что это, вообще такое, - кастинг. По телику всё говорят: там кастинг сям кастинг. Надо сходить поглядеть, как это бывает – кастинг…
Интересно, что за умники и выпендрёжники, туда припрут. Собралось их там и вправду прилично, вроде вначале мало было, а потом подползли...
Раздали тесты какие – то. Я на них с пол пинка ответила, за две минуты. В институте так надрессировали, что не думая – автоматом, отвечаешь.
Журналисты сидели и колбасились над ними минут двадцать – тридцать. Наверно думали, как бы получше выгнутся, поинтересней. А вопросы то были простые, просто жизни спрашивали. И ничего в них заумного не было, а эти деятели, подозреваю, усекли – это не хилая психологическая кора, и отвечать нужно, стало быть, по хитрей и заковыристей…
Были, конечно, и нормальные ребята, простые и умные. Только мало.
Некоторые, видимо, собрались убить телекомпанию ''Взгляд'' своей неотразимой внешностью - девки намалевались, юбки покороче нацепили, шпиленции такие – еле по лестнице ковыляют, бедолаги.  Два дурочка вообще вообразили, что в цирк пришли - начёсы соорудили, когти накрасили, мэйкап - аля Мерлин Мендсон. Чудо одно слово!

У пустой просоветской сцены стоит простой деревянный стол, застеленный скатертью.
На нём минералка, стопка разовых стаканов, сигареты…
Два стула через стол - один напротив другого, сбоку видеокамера, не красивая совсем, в клипах лучше показывают, много чистых кассет, много - много целая гора.
Кастинг ведет очень приятный мужчина лет сорока, с короткой стрижкой, и голубыми мягкими глазами. Уставший не много - не первый город Самара для него. Он много курит и говорит, чтобы вели себя потише:
- Я очень устал говорить. Столько городов позади и столько же впереди. Сидеть мы здесь, будем до последнего человека, хоть до ночи. И горло у меня не железное - нелегко это: говорить о жизни с разными людьми двенадцать часов подряд.
Он мне нравится, сейчас не уверена, но кажется, звали его Александр.
А вот я - то ему, как раз наоборот, - дико не симпатична. Раздражаю его своим развязанным поведением.
Я сижу в двух шагах от него, в первом ряду прямо напротив стола, жую ''Натс'', запиваю, кока колкой, и, для смеха, вытянула лапы в грубых огромных полу армейских ботах на весь проход. Смеясь, смотрю ему прямо в глаза.
Он отвечает мне, голубым взглядом северных весенних озёр – в них плавают острые и прозрачные льдинки.
Обращается в зал,  и, глядя, мне в глаза, сухо говорит:
- Тем, кто пришёл сюда поразвлечься, предлагаю сразу уйти – это не шоу, а серьёзная работа. Не тратьте своё время даром, мы здесь не играем. У кого другие дела лучше посвятите этот субботний день им, - вам здесь делать не чего.
Ага, думаю, дружок, щас прям, - так и ушла. Надо тебя ещё посильнее раззадорить. С улыбкой отвечаю:
- А может, уже перейдём к делу, и правда прилично надоело тут сидеть, да и дела другие действительно есть.
- Ещё не все сдали тесты, подождём.
- Ну ладно, подождём, только справедливо будет начать с меня. Ведь я, первая, сдала тест.
- Да, я начну именно с первой стопки листов.
- А мой лист, он не первый а последний. Переверните - ка стопку  наоборот, - с улыбкой пройдохи показываю жестом, как надо, перевернуть листы.
- Хорошо, но подождать, всё равно, Вам, придётся. Вашу анкету уже заложили, здесь немного. Примерно пятой я выслушаю Вас.
- Ну, ладно уж, посижу, послушаю других…
- Других послушать очень полезно.
Ну, я и сижу, слушаю, и правда интересно.
Говорят… Ребята не очень интересно, а Александр такие вопросы задаёт, - слушаю, разинув рот.
- Вы вот в анкете, отвечаете, что согласны прожить в закрытой комнате один, сколько угодно. А как думаете, зачем это, вообще, нужно?
Парень что - то лепечет, – ради того, чтобы мол, на голубой экран - на всё готов. Ему бы в армию, скорее, с такими идеями…
Работает видеокамера, операторы милые – улыбы, тихий шорох зала.
Александр называет мою фамилию, как хорошо! Сейчас домой пойду, по пути  в парк Гагарина зайду, на лошадке покатаюсь. Всегда хотела, только стеснялась. Не умею ведь верхом –то, а вот сегодня покатаюсь. Там на аллеи и нет никаких людей - некого стеснятся, только двое детей - мальчик и девочка, которые и водят лошадку, серенькую такую лошадку.
Начало разговора нашего сегодня и не помню уже так, обрывки какие – то всплывают в памяти:
- Хотите жить в Москве?
- Нет, у меня же здесь институт.
- Институт - не помеха, а в Москве лучше, и интересней, чем в Самаре.
- Просто, вы в не удачное время приехали. Осень, и район не лучший, а так у нас в Самаре красиво. Волга красивая, набережная.
- А на телевиденье хотите попасть?
- Нет, это фантастика, какая – то. Да и вряд ли у меня какие-то ценные мысли есть, я же не депутат какой ни будь... На словах вон, и впереди меня, так каждый второй, видно, себя чем-то вроде Бэтмена мнит. Но за словами ничего не стоит, - слова они и есть слова.
Атмосфера нашей беседы резко теплеет. Александр смотрит на меня совсем другими, добрыми и слегка грустными глазами. Исчезает барьер, мы сидим за одним столом.
Он закуривает, о чём - то спрашивает - я отвечаю.
А не стрельнуть ли у него  ''Парламент''?
Не, - это уже перехлёст. Мы и без того очень близко - в интимной зоне.
- А зачем, Катерин, ты сюда пришла, скажи, откровенно? Над проектом постебаться?
- Нет, я хочу чтобы вы переделали телевиденье. Лежала вчера на диване щёлкала, всё щёлкала, пультом - везде то убивают, то ужасы какие - то показывают, то бестолковые дебаты о политике. Тоскливо стало так… Переделайте, а?! - Чтобы весело было, радостно.
- А можешь меня, вот, прямо сейчас, сильно, удивить?!
- Как?!
- Всё равно как, только удиви!!!
- Я не клоун и фокусов не знаю, - да и в цирк работать идти не собираюсь.
- Но ведь телевиденье и есть, по сути, большой цирк, - скучно будет людям, не сможем мы их сильно заинтересовать – удивить, уйдут на другой канал или просто нажмут вкл.
Ну, думаю молниеносно, ты, милый – напросился!!!
Удивить, не знаю, а напугать напугаю! Вроде как, Жириновский, приколюсь!
Резко вскакиваю.
Отлетают в разные стороны провода.
Кидаюсь через стол, прямиком на Александра, он шарахается глаза круглые.
Операторы тоже здорово опешили, но рванули не назад, а скорее вперёд,  на помощь, наверно, смешно получилось.
Это было всего одно мгновение.
Я просто протянула развёрнутую вверх ладонь- рукопожатие, Александр очухался, и с удивлённым лицом встал, и ответил – рукопожатием. Проводок отскочил в сторону и у него.
Ну Ка-ак?!
Удивила?!
Вижу сама - да.
Подходят операторы, чтобы приделать провода и поправить слетевшее оборудование.

***
- Ты, Кать, сейчас так быстро говоришь, почему? Волнуешься или для тебя это обычный темп речи?
- Да, волнуюсь сильно, камеры  и этот прожектор в глаза слепит, как в кино про преступников, и пить хочу. Дайте вашей водички, пожалуйста.
- Максим, налей -ка минералки, я не могу тянутся через стол, - микрофон.
Я пью осторожно, на мне ведь тоже висит маленький, прицепленный к вороту свитера микрофончик. Прямо как в передачах показывают. И проводок, из-за него –то и нельзя резко шевелиться.
Вода холодная и вкусная, обычная минеральная вода с прозрачными пузырьками…
- Катюш, а теперь скажи, глядя  в камеру, очень коротко: Вообрази, там, за стёклышком - миллионы людей, разных, разных. И сидим мы с тобой, уже не вдвоём, тэт а тэт, за столом. Мы - на огромной трибуне и народу перед ней столько, что глаз не хватит, чтоб их всех разглядеть. Давай время пошло!
- Надо любить людей.
- Это, всё?
- Да, - больше мне не чего сказать.
- Катюш, но ведь это, уже две тысячи лет назад, сказал супер звезда - ИИСУС ХРИСТОС.
- Да! - радостно, восклицаю. Он понял, мою мысль! - И к этому, и сегодня, нечего добавить!!!
- А ты, помнишь, что люди сделали с Христом?
У меня переворачивается лицо.
Я просто сижу и смотрю на него с ужасом и удивлением, - впервые за всю жизнь я теряю дар речи…
- Распяли… - отвечает, на свой же вопрос, Александр. Лицо трагичное трагичное, жалко ему очень Христа. Даже через две тысячи лет, жалко… И мне тоже, очень очень.
***

Через три года до меня всё дошёл смысл его вопроса. С разными людьми надо быть, разным.
Теперь я молниеносно встаю  в боксёрскую стойку, когда вижу реальное лицо, а не маску, - реальное, злое лицо…
И исключений не будет - не для кого.
***
Я никогда не смотрю  и не смотрела программу ''Взгляд'', слишком поздно идёт он в Самаре, - сплю я уже в это время, но со смой уже третий год, Этот, Взгляд – такой синий синий  и тёплый как июльское море.
А тогда, в кастинге, наши  самарские ребята всё же выиграли. Слышала, по Русскому радио в местных новостях. Клёво!!!
Интересно, о чём они там,  в телике, говорили?
Умные наверное, но я не слышала, - просто смотрела сны...