ApocalipsiS Часть 2

Сегодня утром я замёрз. Я проснулся посреди ночи и понял, что я дрожу. Сначала я не удивился, просто сказал себе – это опять твоё одиночество, но потом я понял, что это что-то другое, это был ветер. Он пробивался сквозь щели в оконных рамах, сквозь пол и потолок, он блуждал этой неспокойной ночью, пытался что-то сказать, но никто его не слушал. “Я слушаю тебя, поговори хоть ты со мной, мне так одиноко в этом полном  чужими мне людьми мире”. Но мои слова не долетели до него. Он уже улетел, улетел искать другой уголок, другую квартиру, другую заблудшую душу. Я встал с кровати, теперь я уже не усну. Пол холодный как лёд, а мягкие и тёплые тапочки куда-то делись. Куда же?.. “Что за чёрт?! Опять отключили электричество!” Я взял с тумбочки зажигалку, я всегда ношу её с собой, хотя бросил курить несколько лет назад… но где-то я видел пол пачки сигарет... не далее как вчера, когда я искал школьный фотоальбом. Весь день лил дождь, и мне так захотелось вспомнить что-нибудь тёплое, давно забытое. Лица людей, их имена – всё уже давно утратило всякий смысл, осталось лишь пятна воспоминаний.… А вот же они. Почти забытый запах сигаретного дыма распространился по моей маленькой комнатушке, он наполнял её и скоро даже темнота стала сероватого оттенка. Под лунным светом дым принимал разные немыслимые образы, потом в этих образах я начал замечать знакомые черты и вот уже видел себя. Я смотрел на свой образ, как в зеркало, но только отражалось в нём не моё уставшее лицо, а моя душа. Она тихо плакала, а иногда грустно улыбалась. Я тоже улыбнулся. Холодно. По дороге проехала одинокая машина освещая фарами тонкие, покрытые редкой листвой, ветки деревьев, которые становились похожи на головы Горгоны. Кто ехал в этой машине и куда? Может это кто-то спешил домой, где его ждала заботливая жена, дети и запах солянки, или может его ждала любимая девушка в новом ажурном белье. Где же моя Сольвейг? Я сижу на подоконнике и жду, жду утра, жду ласковых солнечных лучей и нового, серого дня, полного криков и перебранок, запахов отбросов и пота. Ночью же всё по-другому. Ночью пахнет таинственностью, даже когда на улице духота в ней есть что-то неуловимое и прохладное. Иногда просто стоишь у открытого окна и вдыхаешь воздух, потом медленно выдыхаешь, время летит незаметно, и только первые признаки солнца нарушают это нирванное состояние. Нет этой толпы, галдящей, как стая морских чаек; их клювы закрыты, они тихо спят и лишь изредка всхлипывают, когда видят дурной сон. А мне не снятся дурные сны. Я не знаю почему, но Морфей давно не навещал мою маленькую квартирку. Ему, наверное, некогда, он сидит со своей величественной семьёй за большим мраморным столом, уставленным всевозможными южными яствами, на вершине горы и вкушает амброзию, запивает её нектаром. Что ж дорогой Морфей, я выпью за тебя бокальчик портвейна, если у меня ещё осталась бутылка… я даже могу выпить из горлышка, я выпью её всю, за твоё вечное здоровье; на моём здоровьё уже давно пора ставить крест. И чем массивнее и тяжелее он будет, тем легче мне будет под ним лежать. Когда-то у меня всегда находилась бутылка вина и парочка банок холодного пива для друзей, теперь я пью один, пью, что дешевле, то, что быстрее сведёт меня в могилу.  Я нашёл  бутылку в шкафу, заваленную грязным бельём и снова сел на подоконник. “Вино столовое, креплённое”. Оставалось ещё пол бутылки… вина ли? “Ты слышишь Морфей, я пью за тебя, за тебя и вечный сон!”. Тёплая сладковатая жидкость полилась мне в глотку. Меня передёрнуло. “Ну и дрянь же!”. Зато согревает. Перед моими воспалёнными глазами встаёт образ бородатого торговца в потрепанной серой телогрейке и тёмно-коричневыми бутылками, распиханными по большим карманам. Он ходит по мостовой и кричит: “Покупайте, покупайте целебный напиток, он согревает душу и тело, душу и тело…”. Такая тихая ночь и полная луна… постойте! Сейчас ведь лето! Прекрасная Персефона на свободе, а значит время мечтаний! К чему всё это… ах да, сейчас холодное лето. Настолько холодное, что я задаюсь вопросом: “А не объявили ли в подземном царстве траур?”. Сегодня особенно чёрная ночь, и прозрачная, как вуаль. Если приглядеться, то можно увидеть, проглядывающий через неё день, только день этот бледный и иссиня-серый, как утопленник. Ему давно уже пора было утонуть, нельзя ведь вечно барахтаться на поверхности мира, тем более, когда миллиарды ног топчут тебя грязными сапогами. Лёгкий ветерок прервал мои размышления. Он вошёл без спросу, подняв с подоконника пепел и аккуратно посыпав им лежащее на полу покрывало. Потом он начал кружить по комнате, то заставляя шелестеть бумаги, разбросанные на полу, то гоняя пустой полиэтиленовый пакет по полу, то играя с моими, отросшими за последние годы волосами. Этот ветер медлил, не спешил уходить, он что-то непрерывно шептал и посвистывал, он разговаривал со мной на своём древнем, давно забытом людьми, языке. Его голос обволакивал пустые тарелки, гудел в, оставленную мной непонятно зачем, железной трубу, выл между лопастями вентилятора. “Я не понимаю тебя, слышишь, не понимаю!”. Он не слышал. Как стала глуха природа к своим созданиям! Она отвернулась от нас, как мы отвернулись от неё! Что с нами будет? У кого есть на это ответы? Мы все в постоянном страхе перед смертью, в страхе перед страхом… мы боимся прошлого, боимся будущего, боимся следующего дня. О, если бы Прометей вместе с огнём дал нам дар предвидения и разум, что бы воспользоваться этим даром! На что нам огонь, когда мы не имеем над ним никакой власти? Когда он был привилегией богов он внушал страх, но не нёс смерть. Тогда мы и природа были едины. Теперь он повсюду. Он сжигает несчастные влюблённые сердца, испепеляет яростью врагов; сгорают деревни, сёла и города, сгорают люди. Огнём и мечом уничтожаются целые страны. Мы хотим получить от огня тепло, хотим отогреть замёрзшие ладони, но тепла всё нет и нет, лишь разрушение, разрушение… Огонь в глазах глупца, задумавшего недоброе. А дальше… А дальше – ваше благородие, госпожа смерть. Вся наша жизнь сводиться к смерти. Холодно. Я закутался в грязное покрывало, валявшееся до этого на полу. Разгладил складочки и достал вторую сигарету. “Вот и славно. Выкурю эту сигарету и пойду на кухню”. Медленно затягиваясь, я пытался вспомнить, когда в последний раз я выёзжал куда-нибудь за город, или сидел в ресторане, ходил в гости… да к кому мне сейчас ходить?!.. Когда я последний раз чувствовал, что рядом есть другое живое существо…. “Кажется два с половиной года тому назад”. Что же произошло?  Мы никогда не знаем ответа на наши вопросы… просто потому что.  Просто потому что лето настало позже, потому что лёд растаял на несколько миллиметров и поднялся уровень в мировом океане, потому что одна пчела не долетела до улья, а на дереве ещё не раскрылась почка. Потому что весь мир состоит из мелочей, и  я такая же мелочь, почка на дереве в лесу, капля в мировом океане. Я умру, и моя смерть растворится в бесконечности чужих смертей… как грустно. Для меня уже закончилось лето, так и не начавшись. Моя полка пуста, на ней нету бутылок из-под кетчупа с вином из одуванчиков, я никогда не пробовал это вино. Говорят, оно возвращает лето, даже в самые холодные зимы.… А мне так бы хотелось согреется. Портвейн кончился, в пачке осталась всего одна сигарета. На кухне бардак, к томе же темно, ничего не видно. “Чёрт! Откуда здесь взялась эта коробка?!”. Под ногами путался разный мусор, памятники мои славным попыткам приготовить что-нибудь сладкое. Часть теста, наверное, до сих пор осталось на холодильнике, оно засохло, как засохло всё вокруг. Всё вокруг меня… Что я делаю на кухне? Я так и не смог ответить себе на вопрос, зачем пошёл на кухню.… Так, одна сигарета осталась в пачке.… И вот я уже опять сижу на подоконнике, докуриваю последнюю сигарету. Осталось ещё долго ждать, ждать, как всегда… Завтра я опять буду в ожидании чуда сидеть на подоконнике с новой пачкой сигарет и бутылкой спиртного… Если наступит завтра. Если оно наступит – опять суета суёт, опять тоска… Когда нечего делать, тогда начинаешь раздумывать о смысле своего существования… думать о всякой ерунде, например о луне. Почему она круглая, почему вообще все планеты круглые, а не плоские, как должны быть? Раньше всё было хорошо, но вот пришли какие-то учёные со своими идеями и сказали, что земля круглая, и она стала круглой… зачем? Потом сказали, что на Олимпе нету богов, да и солнце тоже пустует и кроме огненных масс там ничего нету. Зачем всё это, зачем убивать веру, зачем губить себя? Я поднимался на Олимп, я видел там останки богов, видел, как опалило это место обитель христианского бога. Я видел пепел, который остался от величия богов, ходил по выжженной земле, по которой ступали их сандалии. Храмы ещё хранят память об умерших богах, но скоро и они сравняются с землёю, и останется просто пыль и земля.… О чём я? О луне… Как она красива. Мне опять стало холодно. Может надеть свитер? “И что с тобой сегодня?”. И в правду, я начинаю говорить сам с собой. Может, я схожу с ума? Тогда хоть будет с кем поговорить. Где-то в небе пролетел голубь. Нет, пока что я не схожу с ума… Или вот можно подумать о будущем… Я хрипло закашлял… “Будущее, не смешно ли… моё будущее…” Почему мы всегда хотим думать о будущем а живём прошлым? Или вообще ничем не живём… Ну вот, что ждёт меня в будущем? Наверное ничего, но вот что ждёт нашу планету? Неужели она и вправду станет голубой? Наверное, если бы я переместился на пару лет вперёд, то не узнал бы людей… Я и сейчас уже не всегда узнаю людей в толпе, во что они превратились? Где та красота человека, где красота? На улице бродят бесформенные существа, многие из них не имеют пола, многие не достойны его иметь… а что творится у них внутри, они даже не подозревают… они не знают ни любви, ни красоты, ни прекрасных звуков лиры. Их души пусты, покрыты мелкими трещинками, как бездарные репродукции древних амфор… И это наше будущее… В будущем не будет места для человека, чья душа подобна богам… “Вольные ветры, как бы я хотел воссоединится с вами, стать одним из вас! Как бы я хотел узнать ваш древний язык, то, что подвластно лишь природе!” Тут, как бы внимая моим просьбам, подул тёплый ветерок. Он залетел в мою комнату, повис над потолком на несколько секунд и потом начал подталкивать меня в спину. Казалось, он призывал меня перелезть через подоконник и полететь вместе с ним. “Как твоё имя, зачем ты меня толкаешь, я ведь не могу летать как ты?”. Ветер зашептал, и сквозь его шёпот можно было разобрать его имя – Зефир. Он подул сильнее и я перекинул одну ногу на улицу. Он повисла в воздухе над пустым тротуаром. Потом другую. “Я иду, Зефир, я тоже хочу быть ветром”…
Окурок сигареты остался лежать на подоконнике. По дороге проехала ещё одна машина, и заметив тело на тротуаре было остановилась, но потом снова поехала по своим делам. По верхушкам деревьев пробежал весёлый тёплый ветерок.