Интернет

Я проснулась сегодня около четырёх часов дня. Довольно-таки рано, учитывая то, что спать я легла в десять. Утра. Я всегда ложусь спать утром, а просыпаюсь вечером. Tradition, так сказать. Потому как всю ночь я в интернете сижу. А любой интернетчик знает, что ночью интернет если не бесплатный, то уж вдвое дешевле обычного - это точно! Вот.
Весь вечер я промаялась дурью, таскаясь с подружкой по улице и занимаясь ничегонеделанием. И именно в это время привязался к нам какой-то алкоголик, походивший больше на лицо не мужского, а среднего, так сказать, рода и лыка не вязавший. Причём от лица за километр разило не только перегаром, но и явным желанием познакомиться с "сымпатышнымы дэвушкамы". Симпатышные дэвушки, то бишь мы, не будь дурами, дали дёру. Фуууууух! Никогда бы не подумала, что лица, пусть даже средние, но в состоянии алкогольного опьянения так быстро бегают! Отдышавшись, возвела глаза к небу, мол, слава Богу, оторвались. На нервной почве закурила. И тут к нам опять заруливает алкоголик. На этот раз другой. Но, видимо, тоже что-то надо. Подружка тычет меня в бок, всмотрись мол, нормальный парень стоит, не качается. Всматриваюсь. И правда не качается, но глаза бешеные. Тычу в бок подружку - наркоман!
Да, прогресс был на лицо - банальные алкоголики сменились крутыми наркоманами, а сегодняшний день явно располагал к всякого рода знакомствам, но мы, глупые по натуре своей, не поняли тонких намёков природы и, сверкая пятками (в данном случае каблуками), помчались по направлению к моему дому, на бегу высунув языки как гончие собаки. Побежал вслед за нами и наркоман, правда заметно отставая. Тогда вслед ему полетел мой прощальный "подарок" - недокуренный бычок. Сзади послышался сдавленный мат, плавно переходящий в волчий вой. В тот миг я почувствовала, как волосы на моей голове встают дыбом и страх придал ускорение нашим с подружкой ногам.
Залетев со скоростью пули в подъезд и по пути споткнувшись обо что-то, мы мигом перемахнули несколько лестничных пролётов и, в спешке открыв ключом дверь моей квартиры, шустро заперлись изнутри. Успели! Квартиру огласил  наш нервный смех.
Ну, раз гость уж есть, значит он хочет есть. Потому что так уж сложилось. А посему наливаю себе и Катьке (подружке) по кружке горячего чая и наваливаю на стол приличную горку бутербродомармелада. Пусть лопает. Пока Катька жуёт бублик, заодно рассказывает жуткослезливую историю её романа с одним парнем, который урод-скотина-подонок, кинул её; я вспоминаю не просто ужасно смешной, а прямо-таки ржачный анекдот и подавляя приступы истерического смеха, зажимаю рот рукой. Себе, естественно. Ну, Катька спрашивает, что мол, подавилась? Я мычу в ответ:"Угум!" и продолжаю выдавать кряхтящие звуки. Она начала со всей дури (а дури в её голове достаточно) наяривать мне по спине кулаком, а я, типа "Кхе, кхе", а сама "Гы, гы". Вобщем отсмеялись/откашлялись, сели. Я бы может и дольше кашляла, если бы она била не так сильно. А то когда вся спина в синяках, хочется не смеяться, а как дать в обратную, да чтоб побольнее, да чтоб промеж глаз, да чтоб искры поярче были да подольше светили! Ух....
Значит, подзакусили мы (а синяки на спине я ей ещё припомню!), выкурили по сигаретке и стала я пытаться вытолкать подружку домой. Да нет, вообще человек то она хороший, но надоедливый. И трескотня её меня уже утомила. Катька дуется и фырчит, но ботинки натягивает. И всё высказывает, высказывает что-то недовольно, на судьбу свою мне жалуется, ну а мне то что, я её не слушаю абсолютно, временами поддакивая для приличия:"Да-да", "Ага" и тому подобное. Вдруг она как-то бешено на меня посмотрела и я пожалела, что поддакнула неизвестно чему. Она начала орать что-то невнятное, толкаться и пихаться по-наглому. Я, отмахиваясь, всё же уловила:"Нарик сторожит" и "Хочешь, чтоб он меня сцапал". У меня буквально глаза на лоб, я ошалело смотрю на неё и вращаю пальцем у виска, мол, головкой в детстве об угол не ударялась? Она схватила меня за шкирку и поволокла к двери, кулаком угрожая расправой над моей физиономией, если не прислушаюсь к звукам подъезда. Прислушиваюсь. Слышу.
- На кой чёрт ты меня собачьим лаем пугаешь? - ору я ей в ухо после минутной тишины.
- Сама ты дура, - следует мне ответ, неизвестно к чему сказанный.
- Ну и вали тогда, - пытаюсь я выпихнуть подружку с полузавязанным ботинком на ноге.
- Да около двери шуршит кто-то! - пытается переорать она меня, хотя редко у кого это выходит.
Вздохнув, прислушиваюсь ещё раз. Действительно, какое-то шкрябанье за дверью слышится. Отпихивая друг друга в сторону и падая, лезем смотреть в глазок. В глазке мелькнула какая-то тёмная загадочная фигура и тут же скрылась. Засада!
- Наркоман! - визжит Катька.
- Заткнись! - зажимаю я ей рот.
Совместными усилиями расшевелить свои застоявшиеся мозги, мы принимаем поистине идиотское решение - открыв внезапно дверь, шугануть ненормального психа, чтобы он испугался и убежал. Хотя в такой ситуации выходило, что ненормальными психами можно было назвать скорее нас,  но надо отдать нам должное - ТАКОГО действительно никто больше придумать не мог.
Я вооружилась шваброй, Катька - газовым баллончиком. И мы с бешеными воплями открыли дверь... Взору нашему предстало следуещее: шуганутое "нечто" без применения дополнительных сил с нашей стороны, само скатывалось вниз с лестничной площадки, непрерывно матюкаясь русским могучим (да к тому же и отборным), но почему-то писклявым женским голосом. При ближайшем рассмотрении "нечто-наркоман" оказывается бабкой-уборщицей, невесть что делающей в подъезде в такой поздний час. Не дожидаясь залёта её фирменной вонючей швабры  в мою квартиру, мы быстро ретируемся и запираемся, продолжая слышать сквозь дверь то, что не должны слышать дети.
- Что будем делать? -  незамедлительно следует Катин вопрос.
- Бабка свалит, домой попрёшься, - пожимаю плечами я.
- А наркоман? - делает Катька глаза как у недавнего знакомого.
- Нет наркомана - нет проблем, - говорю ей я.
- Ты его прибила что ли? - поражая меня и себя заодно своей тупостью, выдаёт та.
- Ты совсем свихнулась? - задаю я ей естественный вопрос.
Катька как-то странно осматривает сначала меня, затем прихожую, пытаясь определить свихнулась она или нет. Я спешу её заверить, что она совершенно нормальная, так как та уже долго молчит и я боюсь, что у неё действительно поехала крыша. Затем Катя не мигая смотрит на меня, переспрашивая, действительно ли она здорова, после чего мне делается страшно.
Я заверила всеми правдами и неправдами. Она поверила и заулыбалась. Я улыбнулась ей в ответ, всучила в руки газовый баллончик и пинками выставила за дверь, пока Катька, не успев сориентироваться, не начала сопротивляться и пороть чушь про наркоманов.
Дверь успокаивающе хлопнула. Я вздохнула. Затем прислушалась. Тихий быстрый топот сменился глухим звуком падающего предмета и Катькин звонкий мат уверил меня в том, что упала именно она. Я тихо ржу. В подъезде же ступенька сломана как раз в том пролёте, где света нет. Вот она, видимо, там и навернулась Через минуту слышится ещё один звук падающего предмета, но в двойном варианте. То есть два звука. Да и звуки помощнее - наверно, тела падающих помассивней.  А ещё через минуту раздаётся звонок в дверь, открываю - отец с матерью.
Папина куртка и мамин плащ все в пыли, стоят - грязные, злые. Я пытаюсь разрядить обстановку: мол, не удержались, прямо на лестнице того? Ну они - смеяться, а я - дую в свою комнату. Я в интернете буду всю ночь сидеть. Но о своих интернетовских посиделках рассказывать не хочу, потому как долго это и утомительно. И вообще, это уже совсем другая история.