Подробности

   -Ну, влюбляться друг в друга мы с тобой точно не будем, - сказала она, как только он подбежал к ней.
Они ехали на эскалаторе в метро - он вниз, она вверх. Их взгляды встретились, и он, изменив все свои планы, рванул вверх, уже зная, что она ждет его.
Она решительно взяла Диму (тогда они еще не знали имен друг друга, узнали их лишь три дня спустя) за руку, и они вышли на улицу.
-Мы, кажется, знакомы, - как-то несмело сказал он, - у тебя есть голубой свитер с ромашкой...
Она не стала его разочаровывать...


Тогда он проснулся утром в кресле один. Он уступил ей свой диван. Постель уже не хранила ее тепло, она ушла давно, а он весь день думал, как найти ее в городе, который щедро подарил ее на миг и украл навсегда, украв вместе с ней и часть его самого...


Ее комната была странной формы - если вместо окна продолжить линию стен балконом, то можно представить, что ты стоишь на носу корабля. А прямо по курсу - церковь. Вместо резвящихся дельфинов в голубой воде по серому асфальту сновали автомобили. На этом корабле они вплывали в закаты и рассветы, под запах кофе, голос Джона Леннона и какие-то шаманские напевы. Как только солнце садилось за "ватерлинию", он уходил.


Прошло не так много времени со дня первой их встречи, но уже сменились тысячи CD, были выпиты сотни литров кофе, она заинтересовала его индейцами, научила драться и разбираться в клинках. Он познакомил ее с творчеством Габриэля Гарсиа Маркеса и Джерома Клапки Джерома, открыл мир internet`a и научил заваривать чай. Она знакомила его со своими подругами, а он чинил ее постоянно зависающий компьютер.


-Хорошее слово "приятели", правда, Димка? Это кто-то хороший, близкий, но есть маленькое препятствие, как налет инея или тонкий лед. Понимаешь, о чем я?
В тот раз он промолчал.


Они терпели... Нет, не так... Они не замечали недостатки друг друга. Как-то так сразу повелось, что он не говорил ей ни слова о том, что она курит, а она не обращала внимания на его привычку заплетать бахрому скатерти в косички...
Время шло...


Он помнил, как они сидели в ванной, свесив ноги за бортик, и как с них капала вода... Помнил, как она пошла на кухню за водой и долго не возвращалась... Он пошел за ней. Она стояла у окна, гладила сквозь заледеневшее стекло сидевшую на карнизе синицу. Она стояла в одной футболке и курила... На спине футболки были нарисованы крылья, ее острые лопатки выпирали, и, казалось, крылья не нарисованы, они есть, просто еще не выросли - потом вырастут. В этот момент он почему-то подумал, что сейчас ей больше всего хочется улететь... А небо продолжало темнеть, как старая фотография... Дул ветер... Синица улетела, она обернулась, и он увидел осколок ее улыбки...
-Какой банальный и пошлый конец отличной дружбы, Димка... Жаль...
На ее левой коленке были маленькие шрамики, образовывающие неправильный треугольник...
Он отвернулся.



Месяц спустя они сидели в каком-то кафе. Чай был слишком сладкий, а розочки на пирожных совершенно шизофренических цветов - грязно-бежевого и трупно-сине-зеленого...
-Я беременна, - сухо и коротко, как выстрел.
Он уронил ложечку на розочку, и розочки не стало. В этом момент в ней тоже чего-то не  стало...
Он рвал салфетку в клочья, сидел, боясь встретиться с ней взглядом. Он боялся. Себя? Ее? Жизни?
Она подошла к нему, запустила руку в карман, достала связку ключей, сняла свои. И ушла. Пока не навсегда. Он смотрел ей вслед и нервно крутил брелок - ее подарок на день взятия Бастилии.


Он сидел дома, рыбки в аквариуме плавали, как сухофрукты в компоте, тюльпаны жались стебельками в стакане, слишком тесном для них.
-Привет, - в ее голосе была только вежливость, не более...
Он поспешно выхватил тюльпаны из их "тюрьмы" и протянул ей. Она прошлась по комнате, небрежно побросала в сумку свои вещи, обернулась...
-кстати, я тюльпаны никогда терпеть не могла, - она засунула их обратно в стакан.
Стакан лопнул.
Уже стоя на пороге, она оглянулась:
-Да и свитера голубого с ромашками у меня никогда не было...
Он не понял, при чем тут это...


Рассвет трется об окна бездомной кошкой, царапает по сердцу чем-то забытым... Так и не собранный пазл с Эйфелевой башней, поцарапанный диск Nirvan`ы, колода карт Таро, рыжая прядка у виска, родинка на шее, остановка на автобусе от метро до ее дома, тонкие пальцы, через которые струился песок, незагоревший след от браслета на руке, прогулки под дождем, метель, липкая бежевая розочка... - какие-то никому уже не нужные подробности...


А за окном течет жизнь, плачет небо, и лишь поезда по-прежнему грохочут ее именем: Вар-вар-вар-вара... Правда, теперь ему иногда слышится другое слово...


Димка больше не видит снов...