Правда Красоты

Все больше людей кажутся мне пустыми, но все спокойнее я к этому отношусь. Иногда блеснет чей-то интеллект, чистота мышления, гибкость и быстрота мысли, бережное отношение к слову. В основном мир населен троечниками, посредственными обывателями, которые спят и видят тупые, куцые сны. Как коровы.
Уже доказано не мной, что если оторваться от стаи, которую беспокоит только жратва, обладание и тщеславие, и чуть подняться туда, где попрохладнее и повыше, где кажется одиноко, там встретишь других таких. Все «гениально» задумано у «нашего Бога».
Но разве не ничтожно все, что мы можем пережить с другим человеком? Ведь все нечестно и частично. А полноты нет даже в иллюзии, которую каждый может сотворить себе. Весь мир с его весной, цветочками, звездочками и светом в окнах пошло и безнадежно болен чумой времени, умиранием, смертью. Те, кто влюблен – обманываются и сладко бредят. Я живу, чистая от чувств. Все то, где мы животные, - вся эта жизнь холодна, скучна и у всех одинакова. Все остальное – социальный бред. Интеллектуальное углубление – это секс в символах, впрочем, как и искусство. Дружба – вся основана на принципе пользы. И мы всегда обречены на временность. Я знаю наперечет все, что может вызвать у меня восхищение. Я могу рассказать по простому, почему что-то может вызвать у меня восхищение. Все объяснить через теорию эволюции. Но разве смысл всех этих дней в том, чтобы вечно обновлять их? Вся эта символика оттого, что мы пытаемся упорядочить хаос жизни, все назвать. Мы можем делать свои выборы, ловить ниточку судьбы. Но сейчас я не хочу уже возбуждать в себе желания и цели, потому что мне кажется, что и это фальшиво. Все уже обдумано сотню раз, известно, что откуда прибыло и чему должно служить. Адская скука. Безмолвие. Свобода, которую все так хотят, исключает подчинение какой-то технике, какому-то закону, какой-то системе. Свобода страшна. Верить или сомневаться? Чего искать? Какие еще можно сделать открытия? Жизнь выставляет свою подноготную, свою суть, основу, скелет, нервы. И это лишает ее тайны, очарования. Земля создает красивые цветы, а мы знаем, что это половые органы растений. В нашем умилении красотой есть снисхождение, потому что мы понимаем, почему влюбляемся, почему нас влечет красота. Мы знаем почти всю данность, и уже невыносимо видеть это снова и снова. А убежать-то можно только в смерть. Не сомневаюсь, что в кровь снова выделятся гормоны, и жизнь снова обретет свое очарование. Но мне не хочется ничего для этого делать.
Когда записываешь эти мысли – то миришься с положением вещей, перестаешь терзаться в поисках полноты.
Счастье, радость и любовь – и зависимость от них страшна, и свобода от них. Правда красоты в том, что в системе нашего восприятии она растет из одного корня с наслаждением, это два сообщающихся сосуда. Красота на самом деле – это весьма точная формула, но мы способны магическим образом переживать эту математику эмоционально. Мышление эмоционально, и от этого нам хорошо.
Три вещи убивают таинственность любви: алкоголь, откровенные разговоры и секс.
На самом деле настоящей любви не нужна тайна, чтобы выжить. Ей нужна КРАСОТА ПРАВДЫ и свобода. Если любовь вызвана наличием тайны – это скорее любопытство. Это не знание, а фантазия, иллюзия, которую воображение дорисовывает то так, то сяк. В фантастических красках.
Все, что мы делаем, обретает смысл лишь тогда, когда речь идет о любви. Любовь делает людей глупыми, лишает критичности. Знаете, почему? Чтобы не дай Бог мы не заметили, какой кретин наш избранник, и не забросили продолжение рода. Жизнь хочет жить, а мы – ее сосуды, ее пешки, ее марионетки…