Исповедь

       Исповедь

       Рассказ.


-Привет, Ванёк. – Растягиваюсь в широкой улыбке, протянув для привет-ствия руку поднимающемуся с топчана мужику, c припухшей после вчерашнего подпития физиономией.
-Привет. – Хрипловато произносит он, нисколько не радуясь моему появлению, нарушившему его безмятежное одиночество.
-Как дела?
-Че-го? Какие могут быть у меня дела? Ты что, совсем?… - Сердито ворчит Ванька и укладывается на прежнее место.
Отвернувшись к стене, немного поворочавшись, он затихает и вскоре воздух начинает раздражать несильный, с примесью сопения, храп.
С сочувствием смотрю на него, понимая то трудное положение в которое загнала его жизнь. Мне не хотелось бы оказаться на его месте, не хотелось бы проходить через те мучения, которые приходится переживать ему. Мне жаль его, в общем-то он неплохой мужик. За два с половиной месяца проживания в этой трущобе не превратился в бомжа, держится. Не бросил работать, пьёт, но не очень, хотя пора бы уже и запить. Правда в последнее время он начал подпивать, но это уже от нервов, от безысходности. На работе ведет себя как прежде и выполняет всё, что требует начальство. Иногда побалагурит, приколется над кем-нибудь, но в тоже время старается выглядеть опрятно. Временами бывает резок, даже грозен, но он не может быть другим, таким воспитала жизнь.
Внешность Ваньки вполне заурядная, неброская. В толпе он бы ничем не выделялся: средний рост и простое, русское лицо.
Я знаю, что он сидел и не раз, но он не кичится этим, как некоторые, прошедшие застенки тюрьмы, хотя с его характером это не вызвало бы удивления у окружающих.
Он никогда, или почти никогда, не рассказывает свою историю жизни, если не считать некоторых мелочей, но недавно, приняв изрядную дозу спиртного, вдруг расчувствовался и почему-то решил излить душу именно мне.
-Ты знаешь, что такое жизнь? – С такого философского вопроса начал он разговор, усевшись за стол напротив меня.
Когда я неопределённо пожал плечами и криво усмехнулся, качнув при этом головой, выложил своё понятие:
-Жизнь – это время, которое не удаётся понять никому. Понял?! И нико-му не дано знать тот путь, который обозначен богом…
Высказав истину, которая известна любому, он помолчал и продолжил голосом, в котором четко прослушивалось присутствие хмеля.
-Мне жаль, что это так. Зная будущее я смог бы избежать в жизни тех ошибок, которые, как крысы, гложут мою душу погаными воспоминаниями…. Ты знаешь, что я сидел, отсидел двенадцать лет, но больше туда не хочу, потому что уже семь лет на свободе, потому что моему сыну столько же. Сейчас я опять на краю…. –Он всхлипнул, но тут же взял себя в руки. –Я не знаю, что ей ещё надо!…
-Кому? – Спросил я, хотя прекрасно знал о ком идёт речь.
-Жене! Ну Вроде всё в дом, зарплата, калым. Я иногда прирабатываю где-нибудь, штукатурю, полы стелю, ещё кое что умею. Дом ей в порядок привёл. Он у неё к моему появлению почти завалился. Делаю по дому всё что нужно, не пил почти три года, а ей всё не так…. Взяла сейчас, зараза, и выгнала из дому! Угрожает ещё, падла, чтоб её! А за что?!…. Позавчера пошёл домой, чтоб сынишку повидать. Вроде всё было спокойно, тихо, а вчера сюда вдруг менты приперлись и показывают её заяву, а там написано, что я был пьян, что выражался на всю улицу нецензурно и угрожал дом спалить!… Это я, да своему сыну?!… Участковый хорошо меня знает и знаешь что он мне сказал?
Я отрицательно качнул головой.
-Говорит: «Вань, по этому заявлению тебя надо минимум на пятнадцать суток оформлять, но я поспрашивал у соседей и выяснил, что никто ничего не слышал и не видел. К сожалению заявление есть и его надо рассматривать. Вот я и решил штрафануть тебя, для начала, на пятьдесят рубликов». А я его спрашиваю: «За что?»… «За заявление». - Говорит. «А если я на неё накатаю?» – Спрашиваю, а он усмехается. – «Кто ж тебе поверит, ты же уголовник»… Ты понял?! – Иван до крика повышает голос, привстав со скамьи. – Я уголовник! Ну и что из того?! Я уже семь лет не уголовник, никуда не влезаю, честно живу!…
Его кулаки гулко грохочут по столу и мне становится не по себе.
-Чего она добивается?! – Орёт он мне прямо в лицо. – Что ей надо?! Посадить меня хочет?! Посадит, что дальше? Она же не найдёт такого дурака, который бы стал жить с ней. А знаешь какая она жадная?… Хе! Она один раз сама мне в этом призналась, не скрывает…
Иван остановился в монологе, вылез из-за стола, достал из шкафчика бу-тылку водки, плеснул в стакан около ста грамм, одним глотком выпил и посмотрел на меня:
-Хлебнёшь? А то я пью, а тебе не предлагаю.
-Не, что-то не хочется.
В душе у меня появилось желание поскорее убраться отсюда, но, переборов его, решаю остаться, чтобы узнать историю до конца.
-Как знаешь. – Не стал уговаривать Ванька и, прибрав початую бутылку, продолжил. – Она, наверное, на мне бизнес сделать пытается. Думает, что алименты, будут больше, чем я так приносил.
-Иван, а ты квартиру не пробовал найти?
-Нет.
-А стоило бы. Нашёл бы квартирёнку, пожил там какое-то время, а не в этой грязи, успокоился. Со временем глядишь всё и образуется. Если она не поймёт, то тогда уж придётся думать, что делать дальше. Может вдовушку какую присмотришь, или разведёнку…
-Да не хочу я этого! – Кривится. – Нормальную семью хочу! А у меня там сын, к тому же мне уже сорок три и не хочется начинать по новой. Знаешь сколько раз я пытался жизнь начать с нуля? Вот послушай… - Он уселся поудобнее, кашлянул в кулак, и начал. – Всё началось в шестнадцать лет… Ты, Санёк, правильный человек, ты никогда не знал такого и не представляешь, как трудно пацану, ещё ничего не понимающему в жизни, удержаться в праведном русле и как легко выпасть из него в русло грязи и нечисти…
Некоторую сумбурность его душе излияний можно было объяснить только действием водки, но всё же начало было понятным, а продолжение обещало быть интересным. Я не стал спорить, хотя тоже когда-то был шестнадцатилетним и кое-что видеть в жизни приходилось. Решил просто послушать.
-И вот, в эти шестнадцать, захотелось мне гитару. – Продолжал между тем он. – Причём не простую гитару, которую можно было купить в любом магазине за двадцатку, а электро… Вообще в шестнадцать хочется всё, красивую одежду, чтоб не хуже, чем у друзей, магнитофон, мотоцикл. В советское время это было своеобразным престижем, вот мол какой я блатной. Шестнадцатилетний не понимает, что он ещё иждивенец, что всё это деньги родителей, которые нелегко им достаются, что он сам ещё ничего не заработал, но хочется! А родители почему-то всегда мало дают, даже очень мало! Им что, жалко?!… А тут дружок, приблатнённый такой, на гитаре играет, заслушаешься, подначивает:
«Давай стащим гитару в техникуме, что тебе стоит?! Не бойся, никто не узнает».
Я поломался сначала, но гитару хочется. В конце концов он меня уговорил, спёрли мы эту проклятую гитару, точнее не гитару, а всю аппаратуру, что там была и спрятали у него… День прошёл, второй, всё тихо и мы успокоились, но через пару недель ко мне вдруг нагрянули менты. Как они вышли на нас не знаю, я никому не рассказывал, но факт остаётся фактом, и я загремел в первый раз. Правда тогда ещё в ВТК…
Иван опять остановился в повествовании и, достав бутылку, налил в стакан. Затем вопросительно глянул в мою сторону:
-Может выпьешь? - Увидев моё отрицательное движение головой начал уговаривать. – Ну чё ты? Давай, за компанию. Хреново мне, понимаешь? И пить один не могу, как дурак ей богу.
-Без закуски не буду. – Попробовал отвертеться я, в надежде, что у него нет ничего съестного.
-А, так тебе закусить надо? Так бы сразу и сказал, а то «не буду», «не буду». - Он пошарил на одной из полок шкафчика и извлёк оттуда кусок хлеба, плавленый сырок и банку с салатом, в которой добрая половина была уже съедена. – На тебе закуску.
С этими словами он поставил всё на стол и полез за вторым стаканом.
«Н-да, не ожидал я такого. Ну кто тянул за язык? Сказал бы просто, что не хочу, а то нашёл причину – отсутствие закуски. Теперь делать нечего, придётся выпить».
Чокнулись. Выпили. Тяжело выдохнули. Закусили. И на сей раз Иван, ничего не убирая со стола, продолжил:
-В ВТК я пробыл два года и вышел оттуда своеобразным «героем». То есть мне стало казаться, что очень уж я блатной. Начались гулянки, бабы появились, дружки. Родители махнули на меня рукой и я был предоставлен сам себе. И тут я снова попал в историю… Нет, ты не подумай, я никуда не влез, ничего не стал воровать. Произошло всё случайно… К тому времени у меня появилась подружка, симпатичная такая деваха, нравилась мне очень. Я даже подумывал жениться на ней. Всё было к месту и квартира, и отец высокий пост занимал. И надо же было такому случиться, что в ресторане, куда я нередко наведывался, к ней стал цепляться какой-то фраер. Я, соответственно, терпеть его зацепки не стал и съездил ему по харе… Кто ж знал, что он тут какой-то авторитет. Если б знал, то мы просто слиняли бы и всё. Короче, бить меня в зале не стали, но когда вышли, то я увидел, что нас ждут… Думаешь меня стали бить? Ничуть, бить меня не собирались, просто тот фраер вытащил нож… Я тогда ещё не понял, что влип и, недолго думая, схватил его за руку и, вывернув лезвием к нему, нажал. В суматохе нам удалось удрать, но через несколько дней в дверь моей квартиры позвонили. На пороге стояли несколько крепких чуваков.
«Привет, шустрик. – Сказал один из них, самый длинный. – Пошли, поговорить надо».
«А в чём, собственно, дело?» – Прикинулся я тюфяком, хотя понял, что это дружки того, пырнутого мной.
«Ну хватит прикидываться, милый. – Заговорил второй ласковым таким голосом. – Ты же всё прекрасно понимаешь. Не бойся, трогать не будем, слово даю»…
В общем вышли во двор и сели на скамеечку.
«А ты знаешь кого ткнул?» – Спрашивают.
«Никого, - говорю, - не тыкал». А у самого в душе узлы от страха завязываются.
«Ну хватит, милый, не голоси. – Говорят мне. – Если не хочешь чтоб с тобой что-то случилось, то садись в машину. Мы тебе кое-что покажем, а потом поговорим».
Я вроде заерепенился, но потом вижу, дело плохо, да и ножичек к спине приставлен. Страшно, вдруг надавят, так тут и оставят или выбросят где-нибудь, как собаку. А по их рожам вижу, что могут надавить, что им это раз плюнуть.
«Что ж, - говорю, - поехали, но только, ребята, вы меня с кем-то путаете».
«Конечно же путаем. Садись, не гневи бога»…
Иван вновь разлил по стаканам и отставил в сторону пустую бутылку.
-Ты знаешь куда меня привезли? – Спросил он, когда стаканы опустели.
-Куда?
-В морг.
В моих мыслях появилось предположение, что его там и должны были хорошенько избить, но дальнейший рассказ опроверг.
-Представь себе труп. – Заговорил он дальше. – Синий такой, изрезанный весь. Так вот, мне показали его и пояснили в короткой форме, что буду выглядеть так же, если через неделю не принесу сотню. Сто рублей были тогда хорошими деньгами и отдавать их кому-то не хотелось, но трупом быть мне не хотелось ещё больше. Денег у меня как раз не было, ни копейки. Вдобавок ко всему я основательно струхнул и понял, что влип и влип крепко, понял, что эти ребята не шутят. Почему я в этом был уверен? Да потому что это были не те ребята, которые просто поугрожают или побьют. У таких всё схвачено, им всё сойдёт с рук. Такие говорят с улыбкой, а из глаз смерть выглядывает… Возник вопрос, где взять деньги? Воровать не хотел, чего доброго попадёшься. Родители не дадут, только мораль прочитают и заставлять на работу устраиваться идти. А я тогда считал себя очень уж самостоятельным и работать не хотел, да и не заработаешь столько за неделю. Занимать тоже не мог, потому что уже должен и скоро надо отдавать. Помогла бабушка. Она меня очень любила и частенько выручала. Выпросил я у неё сотню и отдал тем чувакам, в надежде, что они от меня отвяжутся. Но не тут то было.
«Вот видишь, нашёл денежки. – Произнёс один из них. – А говорил, что нету. Значит виноват… Ну что ж, теперь через недельку ещё сотенку принеси, а там уж посмотрим, что с тобой делать дальше»…
Его дружки стояли рядом и ухмылялись, а я с ужасом понял, что отдав деньги признался, что именно я пырнул их друга. Стало попахивать шантажом и я решил спрятаться, понял, что они не отвяжутся и будут тянуть с меня постоянно…
Иван взял пустую бутылку, посмотрел сквозь её на свет, прикинул сколько капель там осталось и, вылив их в стакан, бросил в мусорный ящик.
В стакане оказалось на донышке и он, не зная пить эти капли или нет, несколько секунд находился в раздумье. Затем отодвинул стакан в сторону и посмотрел на меня:
-У тебя выпить нету?
-Откуда?
-Жаль. Ну да ладно, слушай дальше… В общем я решил спрятаться. На моё счастье подружка жила одна. Её отец уже около года работал в каком-то городе на севере и уехал туда вместе с женой, оставив квартиру дочери. Подружка поняла моё положение, тем более, что попал я в него из-за неё и пустила. Стал жить у неё, но понимал, что всё временно – найдут. С подругой мы, к твоему сведенью, уже жили, как муж и жена и она написала родителям, что хочет выйти за меня замуж. Вскоре пришёл ответ, где нас приглашали жить туда. Я обрадовался – это выход. В тот день, когда мы должны были уехать, в дверь снова позвонили. Я открыл и увидел тех ребят.
«Что ж ты от нас бегаешь, милый? Мы с ног сбились, чтоб найти тебя». – Сказал один из них.
Я испугался, но меня опять не тронули. Им было достаточно того, что своим появлением нагнали на меня страху. Просто на завтра чуваки потребовали триста рублей, иначе… - Иван выразительно провёл ребром ладони по горлу. – Я пообещал. А что мне оставалось делать? К тому же я знал, что через несколько часов уеду, а там хоть трава не расти. Не будут же они искать меня по всей стране… И мы уехали… Кажется всё складывалось хорошо. От блатняков отвязался, жильё на новом месте дали сразу же, работу… и какую работу! На базе! Все стали называть меня по имени отчеству и, можешь представить, как мне это льстило. Я зазнался. Вот это зазнайство и подвело – начал хапать. Сначала понемногу, а вскоре обнаглел и волок с базы всё подряд. Денег стало валом, дружки завелись. Начались пьянки, гульба. Подруга, с которой мы так и не расписались, пробовала остановить, но какое там… Я, за спиной будущего тестя, чувствовал себя хозяином, чуть ли не королём. Протрезвел, когда «замели». Тестяка попробовал помочь выкрутиться и, отдать ему должное, помог, но только скастить срок – вместо червонца дали пятак. Знаешь что сказала мне подруга после суда?
-Нет. – Качнул я головой.
-Она сказала: «Я чувствовала, что тебя посадят. Всё шло именно к этому. Ты же никого не слушал, даже меня…»… Может оно так и должно было быть. Может это наказанье за подлые дела – одного пырнул и отвертелся, в другом месте проворовался. Не знаю, но у меня сложилось именно такое впечатление на мою жизнь… Короче, отсидел я этот пятак. Не поверишь, как он мне тяжело дался. Это уже было не ВТК. Один карцер чего стоил. Ты знаешь, что такое карцер?
-Примерно.
-Ха ха ха, примерно! Это вот что! – Фух, фух, фух, пок показал он крас-норечивыми жестами закрытие дверей и открытие смотрового окна – «кормушки». – Понял?! Стены бетонные, пол земляной, свет еле еле, лампочка в стеклоблоке, сырость, холод и жрать дают раз в сутки, и всё это месяц. А жрать дают такую дрянь, которую в простой день за помои принять можно. Помню, когда мне стало плохо, стал у надсмотрщика просить попить. Мол, начальничек, миленький, дай воды, хоть глоток, плохо мне, подыхаю. А он, гад, мне в рыло плюёт, вроде я не человек… Сволочь… - Иван вновь повысил голос, сопровождая каждое слово ударом кулака по столу. – Понял, как издеваются?! Мрази!… Я тогда убил бы его, если б смог, ну да чёрт с ним, дело прошлое. Короче, отсидел я в карцере эти тридцать суток. Выхожу, качает всего, дневной свет глаза режет, воздух как на море… «Воля!» – Говорю… Представляешь? Из карцера в зону, как на волю выхожу, а тут толчок в спину: «Иди! А то я тебе сейчас покажу волю!»… Думал денёк дадут передохнуть. Что ты! Сразу же на работу, да ещё и норму требуют, иначе опять туда… Еле отработал в тот день. Спасибо дружок помог, мы с ним по-братски жили. Он мне даже пару кусков сахарку дал, чтоб не крякнул… В общем оттарабанил я этот пятак, а податься некуда. Родители умерли, подруга замуж вышла, а сестре не нужен. Она мне так и сказала: «Ты горе нашей семьи». И прогнала… Эх, если бы родители дождались! У меня бы хоть квартира осталась и я, может быть, начал бы жить нормально. Ещё тогда хотел завязать, но не получилось. На работу без прописки не брали, а прописы-вать почему-то не стали. Упёрся в паспортном один гад, сказал: «У нас тут таких, как ты, и без тебя валом»… А жить надо! Что делать? Денег нет, жить негде, и тут подвернулся подельник с адреском по наводке. Мы с ним в зоне вместе парились, только он чуть раньше откинулся. Он мне и предложил взять хатку. Подумал, подумал и решил: «Чёрт с ним, берём и сматываюсь. С деньгами всегда и пропишусь, и на работу устроюсь, да и без жилья не останусь»… Короче, тряхнули мы эту хатку. Хозяина за душу взяли как следует он нам сам всё и выложил, по двенадцать штук получилось. В те времена это хорошие деньги были… Я подельнику говорю: «Валим отсюда, пока не засыпались!» А он мне: «Добро, только давай обмоем дело а уж потом и разбежимся»…
«Ладно, - думаю, - погуляю денёк».
Хотел денёк, а получилось три. Куролесили по уму: бабы, хата, водяра, всё как положено. Напоследок решили ещё в и ресторане посидеть… Ты представляешь, как в жизни может получиться? Рок что ли надо мной висит?… Короче, выходим из ресторана, попрощались и я к такси. Такси, кстати, весь вечер меня ждало. Я его на весь вечер купил, чтоб спокойно уехать. Подхожу к нему, а там какой-то дятел расположился. Подхожу, открываю дверь и говорю: «Слышь, братан, эта машина на заказе, так что вылазь!»…Не успел договорить, а он, как врежет мне по роже, так я сразу с копыт! Встаю, голова гудит, но в голове то у меня не меньше, чем пол литра допинга плескается. Сам понимаешь, на всё плевать. В общем сцепились мы с тем орлом, но как следует не подрались – появились менты и обоих загребли…Проснулся, когда к начальнику поволокли. Привели, посадили на стул. Сижу, жду когда начнут спрашивать. Тихо сижу, не выступаю. «Хоть бы отпустили». – Думаю. А начальник посмотрел на меня, полистал какие-то бумажки, и говорит сержанту: «Тут у нас заявочка есть на грабёж, а этот не местный, да ещё из зоны недавно. Привези-ка пострадавшего, пусть глянет»… Чую, пропал, а в душе молюсь, что б пострадавший меня не узнал. Тот приезжает и сразу на меня пальцем: «Он! Только тогда их двое было»… Я в нахалку: «Слышь, фраер, чё шнягу гонишь?! Один я был!»… Тот своё: «Двое!»… Я ору: «Мышкуй лучше, козефан! Ты с перепугу в запарке был, вот тебе и привиделось! Где мне второго взять?! Я же не местный!»…
Так тогда от меня и не дознались про напарника. Бока, правда, крепко намяли. Да и откуда я мог знать, куда он подался. Он уже наверняка знал, что меня взяли и с испугу ломанулся куда-нибудь подальше… Короче, пошёл опять на пятак, но ещё тогда решил, что как выйду, то никуда больше не полезу, работать буду, не по мне эти тюрьмы. А ведь я, если честно признаться, никогда в жизни не работал, всегда мочалился в тёпленьких местах. Только на этом заводе и понял, что такое жить на трудовые…
Иван в очередной раз остановился и предложил:
-Может сбегать за пузырём? А то что-то душу рвет.
-Как хочешь. – Пожимаю плечами. – Я больше не буду, а ты уж смотри.
-Тогда я сейчас. – Поднялся он с места.
Он быстренько сбегал и налил в стакан.
-А что произошло дальше? – Поинтересовался я, дождавшись когда он выпьет, поморщится и закусит.
-Что именно? -
-Когда опять сел.
-А – а – а. – Махнул он рукой. – Ничего хорошего.
-Ну а всё-таки…
-Не интересно всё это. – Усмехнулся Иван. – Работал. Пару раз в карцере побывал… Как обычно всё. Ты знаешь, со временем всё забывается, как бы стирается из памяти. Если после ходки был короткий срок, скажем пол года, то попав снова туда чувствуешь себя в своей тарелке, а когда большой, как у меня сейчас, то придётся опять привыкать, подстраиваться, становиться волчарой. К тому же, после большого перерыва в ходках, становится боязно, вдруг там новые правила… Ты знаешь чего мне сейчас хочется?
-Чего?
-Чтоб меня услышали! Чтоб простили! Чтоб поняли!
-Кто ж тебя поймёт. – Усмехнулся я. – Ты же сидел. Таких сторонятся, побаиваются.
-Ты же понял!
-Ничего я не понял. Чтоб понять тебя надо побывать в твоей шкуре, а я в неё лезать не хочу, не прельщает она меня. Ты лучше скажи, что надо делать, чтобы избежать такой судьбы?
-Что? – Он задумался. – Не знаю. Если бы моего совета послушались, то можно было бы хоть что-то объяснить, но ведь ни один парчуган не станет слушать. Все считают себя особенными, что такое может произойти с кем угодно, но только не с ними. Я тоже в молодости такой был, думал особенный, а оказалось, что самый обыкновенный, вдобавок еще и лох…Жаль, что вся моя молодость осталась в клетке, вернуть бы всё обратно…
Он вновь булькнул бутылкой, налив стакан до краёв, и через несколько минут уронил голову на стол, начав издавать пьяный храп.
Будить его резона не было, да и не к чему.
Поднявшись с места я глянул на бутылку, в которой бултыхалось около двухсот грамм, и подумал:
«Пожалуй стоит прибрать в шкаф, утром будет искать похмелится. А мне, пожалуй, пора пробираться домой, хватит блудить»…

       16 августа 1999 года.