Маятник памяти

Иногда погружаешься в печаль, такую вязкую  тошнотворно сладкую и теплую. Это странное состояние оцепенения, погружения в самою себя. Так необычно смотреть в одну точку часами, не чувствуя при этом голода, усталости… как странно делать себе больно, вырезая лезвием на теле  понятные только тебе порывы чувств. Не хочу что б все было серым и унылым, но сейчас так приятно быть окутанной этой нежной  пеленой однообразности – не надо никуда спешить…ничего не хочется…полное равнодушие к происходящему за пределами твоего Я, твоей комнаты…
Все так безразлично… Теряешь друзей, теряешь чувства, желания – и при этом полностью спокойна, как деревянный брусок покачиваемый малюсенькими изгибами течения. Смотрю в зеркало на бледное лицо, молчаливое и спокойное. Раны на руках  заживают и перестают болеть. Я напоминаю себе личинку бабочки, окутанную коконом. Я нахожусь в состоянии комы, забытья и  спокойствия. Когда потеплеет я наверное проснусь, разорву вязкую оболочку и раскрою радужные крылья навстречу Солнцу…а может нет? Может я так привыкну к этой слепой неподвижности, что останусь там до последнего дня, до последнего вздоха.

Мертвые шторы покачиваются в такт сквозняку. Их некогда желтый цвет стал сереть и приобретать жуткие оттенки тоски. Холодное лезвие  в предвкушении крови, которая согреет сталь.
Перед глазами огни, искры, перевернутые звезды, красные капли. Желтый дым за окном…проходит вальяжно в щели окон . Чувствуется запах мокрых крыш и  опавших листьев. Ветер распахнул форточку, из которой желтый дым повалил сильнее, принося с собой ароматы депрессии и скорби.
Холодно…дыхание оставляет на  стали легкое белое облачко. Уже ничего не видно вокруг …все застилает желтый дым, обжигает кожу, слепит глаза.
По щекам текут слезы…тишина, только шепот отдельных слов…имен…
Лед лезвия касается тонкой кожи запястья, и она лопается под этим прикосновением, из пореза  выступает красная жидкость и мелко капает на пол.   
Из крови испаряется желтый дым…он рисует на стенах узоры, фигуры, лица…все так знакомо. Слезы  замерзают тонкими солеными ручейками, пальцы нервно дергаются, теперь они такие же холодные как нож.
Глаза уставились в одну точку, на стену желтого дыма, на лицо, такое знакомое и далекое…
Ритмичные движения меланхолических волн покрывают тело. Пелена двигается в такт замедляющемуся сердцебиению.
В застывших глазах можно читать мечты и желания.:
 Вот Я бегу сквозь густой, тёмный лес, бегу подальше от всех. Я спотыкаюсь, падаю, обдираю ладони и колени об острые сучки, камни и кору деревьев. Следующее падение приходится на стекло, из колен начинает сильно сочиться кровь, но Я поднимаюсь и продолжаю бежать. Мои волосы путаются, Я мокрая от пота, ноги болят от ссадин и порезов, но Я бегу... Я не вижу ничего, ни темнеющее небо, ни  заходящее солнце, Я бегу очень быстро, из глаз льются слёзы, от обиды и боли, физической и душевной. Слёзы бегут по щекам, и ветер смахивает их, и чёрный грим течет по  лицу тёмными потоками. Я рыдала,  впервые чувствуя такую боль, Я так хотела её облегчить, но не знала, что мне нужно, что бы заглушить её. И тут лес закончился. Темнеющее небо, заходящее солнце, красота, которая захватывала душу, а особенно обрыв, как начало и конец, как символ вечной бесконечности. Я добежала до края, упала на колени возле самой бездны и зарыдала еще больше, эта боль как будто взорвалась с еще большей силой, Я чувствовала себя беспомощной. Кровь, которая сочилась из колен начала смешиваться с песком, образовывая кроваво-грязные потоки. И тут Я перестала плакать, подняла  красные заплаканные глаза к небу, увидела  в нём  ту же вечную бесконечность, ту же бездну. На моем лице появилась тень облегчения, Я улыбнулась, захватила  обеими ладонями песок, и подбросила его в эту бесконечную высь. Я упала на спину и смеялась,  радовалась тому,  что это Я, что Я  именно такая, Я не о чём не жалела, а красные искры заходящего солнца ярко сверкали и переливались в моих глазах, да Я познала силу мудрости, Я не боялась ничего …
Да…глаза могут рассказать о многом.
 

Лесная тропинка вела через болота и сосновый лес. Снег искрился в лучах луны, покрывая всю землю и верхушки сосен белоснежным аморфным одеялом. Полная луна придавала снегу жутковатый голубой отблеск, деревья скрипели в такт тихому поющему ветру. Где-то у верхушек сосен доносилось хлопанье крыльев. Все было тихим. На том месте, где сосны образовывали собой круг, посреди была голая полянка. В верхушках сосны смыкались меж собой, и лежащая на них снежная шапка образовывала собой некое подобие купола. Внезапно послышалось далекое нежное пение, оно отбивалось эхом от коры деревьев  и отражалось луной. Посреди полянки загорелся голубой огонёк, который вскоре стал большим костром. Он бросал в воздух голубые искры. Небо было ясным, но где-то на горизонте появилось розовое зарево, оно все больше набирало цвет и вскоре стало более красным. Причудливые тени заплясали на снегу и у костра их было несчетное количество. Свистел ветер, где-то в лесной глуши выл волк, пение стало громче и увереннее. Зарево поднималось все выше и  стало похожим на сферический шар, становилось все краснее и ярче. Через несколько мгновений  тени заплясали быстрее, освещенные красным светом. Голубой огонь разгорался все больше. Красный шар взошел над полянкой, над снежным куполом, снег испарился как воздух и поляна стала открытой. Нет, не пение уже было слышно, а душераздирающий крик, плач и вой. Тени как сумасшедшие  закружились с бешеной скоростью. Шар вспыхнул красным светом, и наступила мгновенная тишина. Потух огонь, исчезли тени, прекратился крик и вой, какой то неведомый ритуал был окончен… над полянкой горела самая большая звезда на небосклоне, ярко красная как кровь, пятиконечная, перевернутая одним концом вниз. Свет этого её луча упал на середину поляны, в том месте, где горел синий костер. И тут в кромешной ночи, в бескрайней тишине раздался плач младенца, а за тем дьявольский смех, который усилился эхом в миллиарды раз. Когда смех стих, среди болот в густом лесу можно было расслышать  затихающие всхлипы младенца…  Там посреди полянки на голом снегу, лежало  в луже теплой крови маленькое тельце, дрыгающее ножками и улыбающееся кровавой звезде,   которая отражалась в его синих, как предшествующее ему пламя, глаз. Таких глубоких, больших и холодных, как лед…

Часы били ровно три, как в замедленной съемке маятник качался из стороны в сторону. Мой взгляд был прикован  к  минутной стрелке, которая вот-вот встанет на цифре двенадцать. В мозгу пронеслись миллионы звуков и голосов, перед глазами промелькнули миллионы лиц. Я знала, что Она стоит за моей спиной…
Тьма сначала пугает, потом даёт видеть много того, чего просто так не увидишь. 

О чём Я могла  думать, лёжа в полной темноте на холодном, сыром каменном полу, чувствуя как ноет всё  тело, как раскалывается голова. 
Я потеряла сознание, потом опять очнулась и, собирая последние силы, поднялась, решила для начала обследовать обстановку. Судя по близкому расположению стен, было понятно что место представляет собой коридор шириной около 2 метров. Откуда-то сверху падали тусклые красноватые лучи и слегка освещали стены, благодаря им  были   надписи на стенах .  Они больше напоминали молитвы или обращения.
Сырой воздух было трудно вдыхать, из последних сил Я шла вдоль коридора который казался не закончится никогда. Но вот он пересекается  с другим коридором, то есть  еще с двумя. Я шла все дальше все время, натыкаясь на перекрёстки коридоров. Неизвестно сколько Я бродила но  так и не найдя  выхода  и поняв что это бесконечный лабиринт,   в отчаянии села на пол. Как Я попала сюда? И выйду ли  когда ни будь? Подняла глаза наверх  Я увидела  на потолке прямо напротив меня два огромных красных, злых глаза, они как будто смотрели внутрь меня, выедая всю надежду на спасение оставляя там только пустоту и отчаянье. 
Лабиринт  был  бесконечным замкнутым кругом. Всё его коридоры пересекались между собой,  каждый лабиринт имел заостренный тупик. Их было всего пять, у каждого коридора было своё начало и конец, которые венчали  эти тупики. Все лабиринты образовали собой пентаграмму  из которой никогда не будет выхода, никогда...
Оказывается очень легко стать рабом собственных иллюзий…
Однажды Она прошла мимо меня. Я чувствовала Её взгляд сзади,  я даже как будто видела эти глаза. Иногда боковым зрением мне удавалось увидеть Её темный силуэт. Теперь Она пришла опять, но я знаю, что в этот раз Она не пройдет мимо…  Сейчас Она сидит сзади на диване  и улыбается, она знает мои мысли, Она знает, что я готова знать правду. Мне нечего терять, я полностью готова к Её приходу. Но почему-то нет депрессии или меланхолии, есть какая то внутренняя радость и тепло.