Когда на улице май - это и есть наша life

Я живу на подоконнике...
Пью чай, плету фенечки и читаю Цветаеву и Макиавелли. Когда дочитываю одну книжку до конца, беру другую. Потом снова читаю первую. Больше книг мне не надо, потому что, во - первых, я за день успеваю прочесть одну и лишь начать вторую; во - вторых, когда я заканчиваю читать вторую, мое сознание очищается от первой, и я при новом чтении воспринимаю ее совершенно по - другому, а, в третьих, подоконник - это не квартира, места там мало.
Когда мне надоедает читать, я плету фенечки. Готовые вешаю на ручки окна и радуюсь. Красиво.
А когда стемнеет, когда уже ничего не видно и делать ничего нельзя, я смотрю на мир за окном, смотрю с высоты 13 этажа, с высоты 12 семей и отношений, поставленных друг  на друга. Я - вершина.Надо мной кто-то есть тоже, но думать об этом мне не хочется. И ладно.
Мир за окном - как постмодернистское искусство - пейзаж (каждый день разный и каждый день один и тот же) в раме окна, или, когда окно открыто, в раме оконного проема. Не люблю пейзажи за стеклом - как Джоконда в Лувре - они мертвы для меня - как Ленин в Мавзолее.
Люди двигаются словно фигурки в настольном хоккее - туда-сюда-обратно, как по воле какого-то высшего существа. А сквозь дома не ходят - скучно. Это довольно быстро надоедает, как и всякое однообразие.
Мне очень интересно, есть ли у людей ниточки, за которые их дергает Бог? И могу ли я, - если они внизу ходят, - а я сижу и живу над ними, - перерезать их? И что тогда будет?
Темнеет... Зажигаются первые небесные светильнички - звезды... сегодня они какие-то тусклые. Господи, протри абажуры звезд, они запылились космической пылью и дают мало Света. Давно ты делал генеральную уборку? Где подметальщик - Ветер, где мойщик -Дождь? Нету их. Работают, наверное, на другой планете.
Скучно...
Чай остывает, сигареты кончаются. Эти маленькие никотиновые палочки, которые можно сломать движением одного пальца, своим отсутствием ломают меня.
Придется скоро убить себя "подоконную", оторвать с кровью, - а я уже срослась с краской, - и идти, идти, идти... заодно пополнить запасы портвейна и водки, поменять книжки - на что!? - и, вернувшись "домой" жить дальше...
Но лень...  Хочешь, я одам тебе что -нибудь за то, что бы ты достал для меня из ящика стола пачку "Беломора"? Мне не нужен Winston... пожалуйста... Хочешь книжку и феньку? А, хочешь, я отдам тебе свою комнату - со всем содержимым - фотками и надписями, табличками и ракушками, ночником - инопланетянином, хеллоуинской тыквой, со всеми моими дисками и кактусами, автографами на стенах и звездами на потолке, книжками и бисеринками меж паркетных щелей...? А себе оставлю лишь плеер и диск с Шотланлдской симфонией Мендельсона - как я люблю, когда гроза подпевает ей!- и воздушный шарик с автографом Умки. Я отдам тебе все лишь за бутылку портвейна и пачку сигарет в день. Я буду жить на подоконнике, а ты в комнате. Я не буду мешать тебе - скоро ты перестанешь меня замечать... Не забывай лишь по моим утрам (а своим вечерам) класть сигареты на столик у окна...
А однажды я улечу к звездам... Я не попрощаюсь с тобой - ты узнаешь об этом лишь тогда, когда пачка сигарет не исчезнет в очередной раз со столика...
***помотав головой и стряхивая наваждение***
- Размечталась...
Непривычно слышать звук своего голоса.
Спрыгнув с подоконника - как нырнуть в другой мир: что б не захлебнуться можно на малый отрезок времени - бегу вниз по лестнице, не дожидаясь лифта, бегу, рвя свои ниточки, за которые меня дергает Бог, бегу, перепрыгивая через заборчики, по газонам, зедеваю бедром угол дома, согнувшись пополам, пробегаю под веткой дерева...
Такой же путь обратно...
Быстро кидаю все у окна, меняю Цветаеву и Макиавелли на Булгакова и Лермонтова, беру еще горсть бисера для фенечек и усаживаюсь обратно.
Я живу на подоконнике...