На бабках

Вовка попал на бабки.
Это случилось в прошлую субботу. Все ребята пошли в увольнение, а Вовку Маркина толстый сержант Каценко не отпустил, потому что была не его очередь. Вовке очень хотелось домой и он еле сдерживал слёзы -  вспоминая жену и маленькую дочку, которая скучала и картавила в телефонную трубку: "Папа, кагда ты плиедешь?"
"Хрен его знает", - подумал Вовка и пошёл драить умывальник. Плохо быть духом.
В умывальнике, поскользнувшись на мокром полу он больно упал, намочив форму и словно жалуясь кому-то на свою горькую солдатскую судьбу, окончательно решившую его доконать, прислонился к склизкой стенке и тихонько заплакал. За этим занятием его и застал дембель Егор. Вовку быстро поставили на ноги, дали оплеуху, чтобы успокоился, приказали вытереть слёзы и рассказать что случилось. Захлёбываясь соплями тот сразу выпалил всё как пулемёт: про Каценко, про дочку и про мокрый китель и даже про то, что жрачки в столовой вечно не хватает.
Егор широко улыбнулся.
- Тридцать рублей.
- Что? - Вовка не понимающе поднял глаза.
- Тридцать рублей и через пол часа ты уже дома. - Егор хлопнул его по плечу - Лады?
- У меня нет... Я принесу... Из увольнения... Обязательно!
- Хм. Ну, собирай вещи.
Вовка не верил своему счастью...
Система работала чётко - толстого сержанта Каценко уломали в пять минут, взводный писарь на дешёвом жёлтом листке торопливо нацарапал рапорт, - Егор сходил поговорил с кем-то из офицеров и спустя двадцать минут калитка КПП с лязгом захлопнулась за Вовкиной спиной. Впереди были целых два дня.
Егор достал из правого кармана маленький зелёный блокнот и сделал пометку: "Ряд. Маркин - 30 р." День выдался не особо прибыльный.

Время пролетело незаметно. Перед Вовкой бешеной каруселью пронеслись автобус, разбитая дорога, дочка, (Папа, папа приехал!), жена, (ой, а мы и не ждали!), зарплату задерживают, скрипучая кровать в спальне, (тихая улыбка: "Как ты быстро...", смущённо: "Я так долго ждал...", "Я тоже..."), серое родное утро, поле, грязь, десять мешков картошки, тесть, бутылка, за хорошую службу, Вовка предложил: "За здоровье тёщи." (тесть громко хохочет, расправляя усищи).
На "за здоровье дочки" бутылка неожиданно кончилась. Вовка широким жестом пресёк протесты тестя и достав из кармана последний полтинник, сильно шатаясь поплёлся к соседке за самогоном...

Утро неприятно встретило головной болью, темнотой (четыре часа) и могучим желанием на всё забить. При мысли о службе Вовку тянуло блевать.
Старенький автобус даже до леса не доехал - заглох. Водитель повозившись в движке бессильно развёл руками - а до города десять километров. Задрав полы шинели, проклиная всё на свете и чувствуя как ледяной ветер-страх подбирается к сердцу, Вовка побрёл в часть.

В полдень, по уши в грязи, со вчерашним перегаром, его привели к ротному. Ротный долго орал на Вовку, толстого сержанта Каценко и ещё каких-то офицеров. Те сверлили Вовку глазами, бодро отвечали ротному и железными руками взяв его под локотки, куда-то повели.

До самого ужина перед глазами вращался серо-белый плац. Вовка бегал, ходил строевым шагом, снова бегал и снова ходил. Сотни раз мимо мелькала спина толстого сержанта Каценко, сидевшего на скамейке и изредка отрывающегося от кулька с семечками чтобы раскатисто прореветь на всю округу: "НОГУ выше! ЧЁТче удар!".
Хотелось умереть, но остановиться он не мог - внутри от гортани до печёнок вовсю бушевал ледяной вихрь и кишки при каждом вздохе противно съёживались.
К ужину Вовка взмок до трусов, а перед Каценко выросла внушительная куча шелухи, к которой, едва они ушли, стремительно бросились все окрестные голуби.

Отбой... Опускаешь голову на подушку, а кажется что ещё ниже, ниже, ниже... И все узлы на теле кто-то взял, добрыми тёплыми руками развязал-разгладил. Хорошо...

Перестали возиться дневальные, дежурный по части прошёл по казарме, пересчитал людей и удовлетворённо захрапел на диване в канцелярии. Тихо в роте. Но дембеля не спят и мощным ударом подушки по голове (словно фотовспышка перед глазами) Вовку будит Егор.

-Ну чё там у нас с бабками? - Вовка крутит башкой и смотрит в никуда круглыми спросонья глазами. Наконец понял. Вспомнил про самогон и жалостливо сказал:
-Не принёс... Я потом отдам! Правда!
-Ах потом?!!! - Вовку рывком стаскивают со шконки и пару раз пинают ногами. Ему всё равно - главное что на полу можно лежать.

Егор достал блокнот и нашёл: "Ряд. Маркин - 30 р.", жирно переправил: "Ряд. Маркин - 50 р."
-Завтра утром с тебя полтинник! Мне по-хую где ты его достанешь! Понял? - последний удар, - на шум уже вышел дежурный по части. Вовка с трудом забрасывает звенящее тело на кровать и только через пол часа, намучавшись от жгучего страха, забывается некрепким сном.

Утро пробегал обгоняя дневальных - заправлял кровати, мыл, драил, чистил - только бы не попасться на глаза Егору. Но тот видно и не думал его искать. Почему то это пугало Воку больше всего.

День он провёл на стройке. Там работали одни духи и толстый сержант Каценко. Духи таскали раствор в носилках на десятый этаж, а Каценко сидел внизу с часами и засекал, кто за сколько пробежит, отмечая результаты на заплёванном семечками песочке. Неподалёку, на том же песочке, отжимались полтинник те, кто не укладывался в норматив - 2 минуты. За долгий день на этом месте все побывали не по одному разу.

Вечером Вовкин взвод мыл столовую. Духи драили полы, а дембеля пили водку. Вовка что было сил тёр тряпкой пол и надеялся что про него забыли. Но так не бывает...

Егор пришёл в столовую после отбоя, когда Вовку и других духов отправили домывать большой зал. Дембеля сидели за одним из обеденных столов, в трусах и тапках, пили водку из эмалированных кружек и громко покрикивали на духов.

Вовка ползал на коленках по полу оттирая жирные пятна и стараясь половчее спрятать хлебные крошки, не дотрагиваться до страшных волосатых ног под столом, но чья-то рука клещами схватила его за шею и вытянула наверх - Вовка увидел пьяное лицо Егора. Тот оскалился и дыхнув в лицо парами весело спросил:
- Бабки достал?
Вовка задыхаясь прошептал:
- Нет...
Дембеля почему-то раскатисто заржали, а Егор гаркнул Вовке прямо в ухо: "Духи, - строится!"
Ему почему то тоже стало очень смешно.

Их построили в одну шеренгу - десять человек. Никто кроме Вовки ничего не понимал, но на всякий случай все стояли вытянувшись по стойке "Смирно", высоко задрав подбородки к жёлтому слепящему светом потолку.

Егор сел перед ними прямо на стол и сказал:
-Духи! Нужно найти полтинник! - один из дембелей подошел к Вовке и сняв с него грязную засаленую шапку положил на стол -
-Давайте, кладите сюда.

Денег набралось всего две десятки. Тех кто их отдал, послали стоять около окон - следить "за фишкой". К остальным обратился Егор:
-Нужно ещё тридцать. Мы ждём! - и поглядев на их дрожащие от напряжения подбородки, -А пока мы ждём - вы отжимаетесь!

Вовка упёрся мокрыми ладонями в пол. Время сразу стало идти медленнее. Столовские шныри принесли дембелям местный деликатес: жареную картошку. Те снова налили и неспешно принялись за еду. Какое то время был слышен только стук ложек и чавканье.

После первых десяти минут кто-то вспомнил про червонец "который в кармане глубоко завалялся". Нашедшего послали в ларёк, за добавкой. Оставшиеся продолжали отжиматься.

Пол расплывался перед глазами - то приближаясь то удаляясь. Вовка изо всех сил выгибал тело, стараясь сохранить силы. Он с трудом разгибал трясущиеся руки и чуть задержавшись, почти падал вниз, на короткие мгновенья прижимаясь к бетону и пытаясь отдохнуть.
Вдруг Егор крикнул:
-Встать! - они как один вскочили, - Кто устал? - пьяно смотрит каждому в глаза, но дураков нет. И всё-таки в душе проскальзывает: "А вдруг не шутит? Вдруг и вправду надо просто сказать, что устал и можно будет уйти отсюда, снова мыть полы или вообще в роту спать?" Но дембеля не оставляют сомнений:
-Духи, упор лёжа принять! - они громко хохочут, вечер продолжается...

Руки разъезжались. Глаза заливал жгучий пот. Во рту пересохло и сиплые вздохи не могли полностью насытить лёгкие драгоценным воздухом. Пытаясь как можно дольше пролежать на полу, Вовка чувствовал, что сходит с ума - хотелось упасть, свернуться калачиком, навсегда потерять сознание и всё равно что дальше. Но рядом лежали его пацаны - такие же как он. Вовка видел, что им хреново. Не лучше чем ему. И продолжал отжиматься, считая, что именно он во всём этом виноват.

Прошло пол часа. Время по самые колени завязло в грязи. Лежащий рядом с Вовкой худенький рыжий дух Сенька вспомнил, что ему кто-то должен денег и его отпустили в роту вымаливать долг. Пока Рыжего не было (пять минут - казалось час), остальные под внимательными взглядами дембелей продолжали отжиматься.

Вниз.
Медленно вверх. Вниз. (Не удариться подбородком!).
Вверх. Вниз. (Руки поставить чуть шире - будут "работать" другие мышцы - Вовка читал в книжке).
Вверх. (Ни хрена. Другие мышцы тоже устали.) Вниз. (Ну хоть бы подольше полежать... Вовка упёрся лбом в пол и не видит смотрят ли на них сейчас дембеля. Если бы знал - лежал бы до последнего...)
Вверх. (Тот, кто лежит рядом, тоже поднялся) Вниз. (Тоже упал).
Вверх. (А он ещё лежит! Дурак, так нельзя, ведь заметят!!!) Вниз. (Того, другого бьют с размаху сапожищем в бок.)
Вверх. Вниз. Вверх. (Страх придаёт силы.) Вниз. (Тот схватился за бок и скрючившись лежит!).
Вверх. (Он ещё лежит!!! И его не трогают.) Вниз. (На секунду Вовке тоже хочется полежать подольше и получив всего один удар сапогом отдохнуть хоть пол-минуты...)
Вверх. (Нет он не сможет ТАК).

Рыжий прибежал, ещё красный распаренный, отдал дембелям девятнадцать рублей, семьдесят копеек мелочью и с надеждой поглядел на измученных товарищей. Каждый подумал: "Наконец то... Рыжий казался родным и красивым."
Егор присел на корточки перед шеренгой духов. Вовка отжимался и глядел то на его сапоги, то на сморщенную смеющуюся рожу.
-Пацаны. - просто и легко сказал он.
Духи уже считали мгновенья до команды "Встать!".
-Пацаны! Надо ещё тридцать копеек!

Больше всех ошалел Рыжий - его, не смотря на добытое, опять положили вместе с ними. А Вовка только прошептал: "Больше не могу", но кто-то решил, что этого мало:
- Ну-ка встали на кулаки!!!
Никто больше не мог.

Сначала ему казалось, что в костяшки пальцев впиваются иголки. Но потом Вовка перестал замечать эту боль. Всё стало не важно. Пол приближался и удалялся. Гораздо медленней чем раньше. Рыжий начал тихонько всхлипывать в такт движениям. Егор или какой-то другой дембель, Вовка не различал лица, - звонко саданул по рыжей башке ладонью и Сенька ударился лицом об пол. Из разбитого носа начала сочиться кровь. Духам было уже всё равно.

Столовские зачем-то на ночь глядя начали стирать со столов. Дембеля их не замечали, считая видимо частью интерьера, пока один из шнырей, проходя мимо, не выронил из рук доску для резки хлеба, чуть не заехав Вовке по башке и Егор гаркнул на них, чтобы "Свалили на хрен". Столовские поспешно попрятались по цехам. Рядом с Вовкиным носом остался лежать металлический рубль.

Вверх. Вниз. (Вязкая как кисель, пелена перед глазами.)
Вверх. Вниз. (Что-то раздражает взгляд.)
Вверх. Вниз. (Этого не может быть...)
Вверх. Вниз. (Всё, это спасенье!!! Всё закончиться и они пойдут спать!!!"
Вверх. Вниз. (Надо сказать, что он нашёл деньги! Да ещё не тридцать копеек, а целый рубль!!! Скорее сказать!!)
Вверх. (Руки дрожат. Кулаки впились в бетонный пол. Он их совсем не чувствует.) Вниз.
Вверх. (Сказать! Позвать Егора. Вот он смотрит на Вовку!) Вниз.
(Нет... ОН не скажет... ) Вверх. Вниз.
Вверх. Вниз. (Ему хреново. Он умирает. Может быть он уже умер. Но он не скажет.)
Вверх. Вниз. (В душе ещё слабая надежда - если не он, то может кто ни будь другой?!)
Вверх. (Тот кто лежит рядом, - видит ли он монету?) Вниз.
Вверх. (Видит.) Вниз.
Вверх. Вниз. (Но почему?)
Вверх. Вниз. (Почему он молчит?!!)
Вверх. Вниз.
Вверх. Вниз. (Он тоже не сдаться.)
Вверх. Вниз. (Ни кто...)
Вверх. Вниз. (Ни за что...)

Рыжему может сейчас хуже всех. У него отобрали надежду - он ведь всё-таки нашёл целых девятнадцать рублей!!! Дембеля поступили нечестно. У Рыжего высшее образование. Он призвался всего на год. Рыжему разбили нос и у него перед лицом уже маленькая бурая лужица. Он нестерпимо устал, хочет домой и едва заметив заветный рубль радостно зовёт Егора...
Дембеля, будто подозревая подвох, пристально осмотрели монету.
-Духи, встать! - те смешно в разнобой дернулись и не в силах подняться на ноги со стоном упали на пол. Кулаки сразу не смог разжать ни кто.

-Минута времени и все лежат в шконарях! - Дежурный по роте увидел потных духов и понимающе переглянулся с Егором. (Поздно из столовой просто так не приходят.)
Вовка посмотрел на часы на стене: они убирали полтора часа. На второй ярус шконаря никто не смог залезть с первого раза.

Утром из далека: "Рота, па-адъём!!!" Вовка корчится в судорогах и не может пошевелиться - тело отказывается слушаться. Его стащили за ноги (каждое прикосновение - боль), он путаясь в брюках начал одеваться и - о, ужас! - нужно застегнуть пуговицы, а руки выше пояса не поднимаются...

Никто из духов не сказал Вовке, что он в чём-то виноват. Только днём на стройке, в тёмном вонючем подвале пацаны очень зло и неумело побили Рыжего. Тот закрывая голову руками жался в угол и не мог понять - за что?
А они наверное и сами этого не знали.