Человек, который ее хоронил

Человек, который ее хоронил, показался мне знакомым. Мы разговорились и очень скоро выяснили, что встречались на других похоронах  - моего двоюродного дяди. Дядя умер всего полгода назад. Его могила была недалеко отсюда. Мы прошли к ней и человек рассказал мне, как тяжело было устанавливать могильный камень такой высоты и что здесь в тени большой яблони вряд ли вырастет что-нибудь еще. Ее могила расположена значительно лучше, там светло и сухо, он присмотрит, чтобы венки пролежали как можно дольше и цветы остались нетронутыми. Я благодарил его. Потом он проводил меня до ворот кладбища и мы простились уже как добрые знакомые. Приходите, сказал он мне. Конечно, сказал я.
В тот день мне не хотелось думать о смерти и я решил найти себе собеседников. Я зашел в большой магазин одежды и стал примерять костюмы светлых тонов. Девушки из отдела очень быстро подключились к этому моему занятию: приносили вещи, советовали, тормошили меня. Так прошел час или два. Я выбрал темно-зеленый тон, расплатился, расцеловал девушек, которые были огорчены моим выбором – они настаивали на синем в светлокоричневую полоску. Но мне он не нравился. До свидания, сказал я девушкам. Приходите, сказали они, уже смирные и просветленные. Конечно, сказал я и ушел.
День почему-то все еще продолжал длиться. Было в этом его упорстве что-то идиотское,  гиппопотамное, чудовищное. Он растягивал свое существование до немыслимых пределов. Я ничего не мог противопоставить его упорству, я смирился, хотя и обливался потом в черной паре, которую надел на похороны.
По дороге мне пришла в голову мысль зайти к одной знакомой девушке – мы были когда-то близки. Девушка обрадовалась и стала поить меня чаем с молоком и жаловаться на жизнь. Жизнь ее действительно не была красивой, сплошные разочарования, я бы давно не выдержал такого количества разочарований, она же держалась молодцом - надела яркую блузку, накрасила губы и надушилась чем-то пряным. Вечером, когда я также изрядно отвел душу (похороны и все такое), мы стали пить вино, танцевать и заснули, наконец, на диване – рядышком, в одеждах и слезах, но с улыбками на устах. Этот паршивый день закончился в целом неплохо.
Однако назавтра все повторилось. Мне надо было ехать на кладбище – я потерял там (как мне казалось) ключ от дома, а ломать дверь с новым замком мне не хотелось. Пришлось ехать, я взял такси и отправился в это пекло на кладбище. Я долго шел меж тусклых (яркое солнце забрало их блеклые краски) могил и пытался вспомнить, как же эта дорога выглядела вчера. Наконец, по одной замечательной могиле – памятник летчику с самолетом – я понял, что иду правильно и зашагал быстрее. Человек, который хоронил ее и моего дядю, стоял около ее могилы и что-то прилаживал к калитке. Мы поздоровались и я рассказал ему, что потерял ключ, и, скорее всего, именно здесь. Мы стали ходить вокруг этого места и разглядывать землю в поисках ключа с большим круглым брелоком. Мы раздвигали траву, шарили под свежевыструганной скамейкой, ходили по дорожке взад-вперед, находили разные другие предметы, но моего ключа нигде не было. Когда мы сели на скамейку передохнуть, я вдруг подумал, что в магазине, где я перемерял кучу одежды, потерять ключ было куда проще, чем здесь на кладбище около ее могилы. Я немедленно встал и пошел в сторону выхода. Человек, который ее хоронил, видимо, очень удивился моей поспешности и крикнул мне вслед – до свидания. Да, сказал я, уже не оборачиваясь, до свидания и спасибо вам. Приходите еще, крикнул он. Обязательно, сказал я.
Пекло продолжало меня донимать – я взмок в этом черном костюме, который надел еще вчера на похороны. Я взмок и от меня воняло потом, потому что я еще не был дома со вчерашнего дня. Девушки в магазине встретили меня приветливо, но это были уже другие девушки, сменившие вчерашних. Мы поговорили, я рассказал им о ключе и моих поисках. Девушки стали мне помогать смотреть по разным углам, но как-то без энтузиазма и я, не нашедши ничего, вынужден был уйти. Видимо, моя вонь и смущение производили не лучший эффект на них, к тому же я не собирался ничего покупать.
Я пошел без ключа к моей знакомой. Она стала поить меня чаем, предложила воспользоваться душем и я, наконец, стал более похож на человека. Потом она ушла, я тоже собрался. Забрал свой зеленый костюм и пошел домой без ключа.  Это было не лучшее решение, но другого выхода не было.
Я стоял перед закрытой дверью и размышлял. Мне не хотелось туда заходить. В доме никого не было, а если я сломаю дверь, то чинить ее надо будет сразу же или завтра, а кто будет сидеть дома, сторожить мебель и все остальное. Я не знал, что делать.
Я вышел на улицу в пекло – солнце яростно жгло землю, меня на ней. Спасения не было. Наверное, надо звать слесаря, думал я. У него есть инструмент, он сломает дверь, замок, потом вставит свой и это будет гораздо быстрее, чем, если я сейчас примусь ломать дверь. Пот уже бежал с меня многими ручейками, я облизывал пересыхающие губы. Денег у меня совсем не было, мне хотелось пить и прохлады. Домой все также не хотелось. Но, кажется, другого выхода не было – там были деньги, относительная прохлада, там, правда, больше ничего не было, но я старался об этом не думать. Я не знал, где искать слесаря. Я пошел по улице с костюмом в руках и выспрашивал прохожих, где же найти слесаря. Мне, наконец, показали какой-то дом, квартиру, куда я вошел, постучавшись, и рассказал людям, мне открывшим, о своей проблеме. Он будет только через два часа, сказали мне, он уехал по вызову и будет только через два часа. Прискорбно, сказал я. Что же мне делать эти два часа, извините, сказали люди и закрыли за мной дверь. Я вновь оказался на улице. Я пошел домой с этим костюмом в руках, и мне казалось, не будет конца моему пути…
Потом я постучал к соседям и оставил у них свой костюм. Они спросили, когда я его заберу. Я сказал, что, наверное, очень скоро, как только сломаю, а потом починю дверь. Одолжите мне немного денег, попросил я. Они смутились, но вытащили пару бумажек и сунули мне в руку. Спасибо, сказал я, вы так добры. Я верну вам деньги. Да, да, сказали они. Потом спросили, как прошли похороны, я сказал, что, в общем, неплохо, было даже приятно и весело. Они удивились и поспешно закрыли дверь…
За две мятые бумажки я взял такси и поехал на кладбище. Человек, который хоронил ее, встретил меня у калитки и повел в свою сторожку. Там была вода и прохлада.
Я остался здесь и теперь не знаю, кто носит мой костюм и кто живет в той квартире, откуда я увез ее на кладбище.

5-6 мая 2003 года.