Ремонтники за работой

Все мы ребята не хилые, сплоченные. Бригада, одним словом. Работаем по ремонту: клеим обои, стелим линолеум, кладем плитку, и вообще чуть ли не разнорабочие. Мы - профессиональные ремонтники. Работу свою выполняем быстро и качественно, что в наше нелегкое время только приветствуется. Выпивать, не скрываю, выпиваем, но не часто, и то когда денег много. А как же без этого? Не выпьешь, и плитка ложится криво, и линолеум топорщится, и обои от стен отстают. Кстати о бригаде. Всего нас четверо: Петрович, Митрофаныч, Серега и я.
- Митрофаныч, по-моему, ты кривишь душой.
- О чем это ты, Петрович?
Митрофаныч в нашей бригаде старше всех, к его советам многие прислушиваются, но бывает, накатит на него по этому делу, и ничем его не остановишь, все болтает без умолку. Сам он родом из деревни, и любит повторять слова: энто, кажись, ась, но свое дело знает твердо, руки у него золотые. Недавно ему стукнул полтинник, и уж по этому случаю, он оторвался на полную катушку: разбил сервиз, подаренный ему с женой к свадьбе, избил соседа, и после этого помочился на приехавших за ним милиционеров.
- Был случай, когда мы опростоволосились, иными словами облажались.
- Энто как?
- Да такой ремонт забацали, что хозяин, придя домой и, увидев во что превратилась его квартира, принялся бегать за нами с топором в руке. Легко ж мы отделались: пострадал только Федька, да и черт с ним, раз бегать не умеешь, не хера записываться в ремонтники.
- Здоровый же черт попался - три квартала за нами бежал.
- Если бы не топор, туго пришлось бы нам, - задумчиво проговорил Серега.
- Петрович, он же аванс дал? – встрял я.
- Дал.
- Вот. Обмыть надо?
- Надо.
- Значит, мы не облажались, а сделали все правильно. Как говорится после первой и второй перерывчик небольшой. Митрофаныч, ты как считаешь?
- А наливай что ли.
- А все-таки, Митрофаныч, жизнь хороша.
- Когда пьешь не дыша, ха-ха.
- Никогда мы так весело не отмечали как тогда, водки был аж целый ящик,- задумчиво произнес Серега.
- Только запамятовал, кто на люстре то сидел, - промолвил Митрофаныч , закручивая цигарку из махры,  не Федька ли?
- Он самый, - ответил я, - этот придурок в Книгу рекордов Гинесса решил попасть, вот и висел там, пока не сняли.
- Нет, Миха, снять его не удалось, он, зараза, вцепился в люстру, а потом это все упало мне на голову. До сих пор шишка осталась.
- Что, Серега, так-таки и осталась?
- Ты че, мне не веришь? Не уважаешь что ли? Я не понял.
- Не кипятись, Серый, давай лучше выпьем.
- И то верно, чем кулаки чесать, лучше горло прополоскать, - сказал Петрович и добавил, - пивка для рывка, а водки для глотки.
Дверной звонок, словно звук сирены, застал авральщиков в самый неподходящий момент, но они не обратили на него внимания. Граненые стаканы, оказавшись в руках, наполнились до краев и поспешили к жадным до выпивки ртам. Значит, опорожнили они стаканы все как надо, чин чинарем.
- А что? Кто это там, а? - возмутился Сергей, - Чего им надо?
- Да ну их к бую, - сказал Митрофаныч,  - не обращай внимания, лучше-ка еще дернем.
 Звонок прозвучал еще раз, а потом настойчивее еще три раза.
- Митрофаныч, может проверить?
- Да сиди ты, Серый, экий ты неугомонный.
- Не, слушай, так не пойдет, пойду монтажку возьму.
- А что, если хозяин?
- Какой же хозяин, Митрофаныч? Он же в Сочи уехал, на месяц. Так и сказал: приеду не скоро.
- Да брось, дурак, монтажку, счас сам как в лоб залеплю, повторяю еще раз – хозяин.
 Но тут их спор затих, потому что в замке повернулся ключ и открылась дверь. В квартиру кто-то вошел.
- Какого черта здесь делается, всех… ? – воскликнул вошедший, но не успел договорить. С грозным криком и ехидным прищуром Серый взмахнул  монтажкой и что есть силы долбанул его по балде. Тот лишь подпрыгнул на месте от неожиданности, и мгновенно потеряв сознание, рухнул в ведро с известью.
При ближайшем рассмотрении, оказалось, и вправду то был хозяин. Как мы определило это? Да все просто – хозяин был лысый, в смысле бритый, а на затылке у него красовалась татуировка с лаконичной надписью BOSS.
- Идиотина, - взревел Митрофаныч, - Это че ты наделал. Говорил же – хозяин.
- А че, я ни че, - проговорил остывший Серега, в недоумении рассматривая тело. Оно лежало самым неудобным образом (поперек прихожей навзничь): голова была погружена в ведро, ноги - полусогнуты в коленях, а руки раскинуты в стороны.  По мере того, как все приходили в себя, Сергей решил все-таки высказать свои опасения:
- Давайте вытащим его из ведра что ли, а то задохнется.
- Сам погрузил его, сам и вытаскивай, - рявкул ошалевший Петрович и добавил, - хотя может быть и поздно.
Осторожно ступая, Сергей подошел к неподвижному телу, и, схватив за плечи, принялся извлекать из ведра. Вынув несчастного, он перевернул его на спину. Потом протер ему лицо грязной тряпкой, лежащей неподалеку, тот прокашлялся и начал приходить в себя.
- Ладно, пошли отсюда, - сказал тут я.
И мы пошли, правда, Митрофаныч, был недоволен и всю дорогу ворчал.