Дневник моего соседа

12 ИЮНЯ

Вчера я приехал в Сочи, снял квартиру на краю города, на самом высоком месте. До моря подать рукой, забавно смотреть вниз, скидывая пепел в окно. Вид с трех сторон замечательный: синеет бесконечная гладь воды, пестреет новенький городок, громоздятся горы. Воздух свеж, как "Ментос", солнце ярко, небо пронзительно - синее  -  чего бы, кажется, больше? К черту теперь проблемы, переживания! Пойду в центр города: говорят, там в клубе "Зодиак" вечером собираются все отдыхающие.
Спускаясь в середину города, я прошел по бульвару, где встретил несколько праздно шатающихся групп. В большинстве своем это были семьи предпринимателей средней руки. Об этом можно было догадаться по вызывающе модным прикидам располневших мужчин, дорогим нарядам их жен и дочерей. Девушки смотрели на меня с любопытством: льняной костюм от Кельвина Кляйна ввел их в заблуждение. Но, увидев военный билет, предъявленный мной менту, они с разочарованием отвернулись. Вот, наконец, и "Зодиак"... На площади возле него просторная парковка и летнее кафе. За столиками сидят местные братки, шумно обсуждая свои дела по мобильным телефонам и "снимая" официанток. Несколько девушек гуляют по площади, среди них попадается пара хорошеньких лиц. Я остановился у стойки бара, как вдруг услышал позади себя знакомый голос:
 -  Гурков! Леха! Ты давно здесь?
Оборачиваюсь: Кочергин! Мы обнялись. Я жил с ним в одном дворе, потом мы встретились в армии. Я приехал по контракту в Чечню, а Кочергин проходил там срочную службу. Он был ранен в ногу и прибыл в Сочи на неделю раньше меня. Остановившись в военном санатории, он маялся от скуки и пытался завести друзей среди «новых русских», отдыхающих в дорогих отелях. Кочергин заметно прихрамывал, поэтому опирался на увесистый костыль.
Кочергин  -  лейтенант, он отслужил контрактником после "срочной" только два года. Он немного полноват, с вечным румянцем на круглой физиономии и уставной стрижкой. Ему на вид можно дать лет тридцать, хотя ему едва исполнилось двадцать три. Когда он говорит, то закидывает голову назад, громко смеется и часто матерится. Рассказывает он быстро и вычурно: на каждый случай из жизни у Кочергина готова пышная фраза. Производить эффект  -  удовольствие для него; он безумно нравится малолеткам. Пару лет назад (да и сейчас, наверное) он торговал "травкой" в одном из спальных районов Москвы, а после армии пошел в войска МВД. До старости такие люди либо не доживают, либо становятся мирными бизнесменами, держащими ларьки на окраине мегаполиса.
Он довольно весел: анекдоты Кочергина часто смешны, но никогда не бывают метки и злы: он никого не убьет словом. Цель Кочергина -  стать героем боевика. Он так часто убеждает других, что он  - существо, не созданное для мира, отмеченное какими - то тайными страданиями, что сам почти в это поверил. Поэтому он так гордо носит свою толстую камуфляжную форму даже в отпуске. Я это понял, поэтому Кочергин меня не любит, хотя в подростковом возрасте мы называли друг друга братьями. Кочергин пытается казаться храбрецом, но я видел его в деле: он бездарно размахивает своим табельным ПМ, кричит и бросается вперед, зажмурив глаза. Это что - то ненастоящая храбрость!
Я тоже его не люблю. Чувствую, что когда - нибудь мы с ним столкнемся, и одному из нас несдобровать.
Распределение Кочергина в Чечню тоже следствие его романтического фанатизма. Уверен, что накануне отъезда из Москвы он говорил с мрачным видом какой - нибудь пятнадцатилетней девице, что он едет не просто служить, но что ищет смерти, потому что... тут, наверное, он опрокидывал стакан водки и продолжал так: "Нет, ты этого не должна знать! Ты не поймешь, это слишком ужасно! Да и зачем? Ты испугаешься! Кто я для тебя? Поймешь ли ты меня?" и так далее.
Впрочем, когда Кочергин забывает о своем имидже трагического героя, он довольно мил и забавен. Мне любопытно видеть его с девушками: тут - то, я думаю, он старается на полную катушку!
Мы встретились, как старые приятели. Я начал его расспрашивать о жизни на курорте и стоящих внимания лицах.
 -  Здесь жутко скучно,  -  вздохнул он,  -  Бабы есть, только с ними беспонтово. Они играют в теннис, погано одеваются. Большинство из провинции, из всяких Трахуяровок. Из Москвы только какая - то Мария с матерью, но я с ней не знаком. Видел ее пару раз на пляже и в клубе. Вокруг нее вечно ошивается местная «золотая» молодежь. Моя армейская форма для нее, как стоп - сигнал.
В этот момент, пройдя мимо нас, к столику напротив подсели две женщины: одна пожилая, другая молоденькая. Их лиц я не разглядел, но девушка казалась стройной и одета со вкусом. На ней был короткий сарафан с тонкими бретельками, стильные босоножки на шпильке и легкая косынка вокруг гибкой шеи. Когда она прошла мимо, от нее повеяло диоровским ароматом "Dolce Vita".
 -  Это Мария, -  сказал Кочергин. Она здесь всего три дня.
 -  Откуда ты знаешь ее имя?
 -  Да случайно услышал,  -  ответил он, покраснев.  -  Честно говоря, хотел бы с ней познакомиться. Но какое ей дело, есть ли сердце под камуфляжем и мозги у парня в погонах? Им же только деньги нужны!
 -  Бедный камуфляж!  -  усмехнулся я,  -  а кто этот жлоб, который угощает их коктейлем?
 -  А - а, это московский ОБЭПовец Зайцев.– «Кисло» прокомментировал Кочергин.  -  Он взяточник: это видно по его тачке – нулевый «Лексус».Этот тип наверняка «кошмарит» по - крупному… Одна печатка с брюликами чего стоит!
 -  Ты озлоблен против всех.
 -  И есть за что...
 -  Да брось!
В это время женщины встали из - за столика и поравнялись с нами. Кочергин успел принять драматическую позу, облокотившись на костыль и прикрыв глаза ладонью. Он громко ответил мне:
 -  Друг! Я слишком ненавижу чеченских боевиков, чтоб их презирать, иначе война была бы отвратительной пародией на голливудский триллер.
Хорошенькая девушка обернулась и с любопытством посмотрела на Кочергина. Выражение ее лица было доброжелательно и капельку насмешливо.
 -  Эта Маша очень даже ничего,  -  сказал я, -  фигуристая, да и мордашка симпатичная. Интересно, зубы у нее белые? Это очень важно! Жаль, она не улыбнулась в ответ на твою бредовую фразу.
 -  Ты говоришь о красивой девушке, как о лошади.  -  Сказал Кочергин, надувшись.
 -  Друг!  -  Отвечал я ему, стараясь подделаться под кочергинский тон, -  я слишком презираю женщин, чтоб не любить их, иначе жизнь была бы нелепой пародией на сериал.
Я повернулся и отошел от Кочергина, пока он «переваривал» мою мысль. Полчаса я гулял по аллеям парка, зашел на пляж. Становилось невыносимо жарко, и я поспешил домой. Проходя мимо кафе около «Зодиака», где мы встретились с Кочергиным, я остановился под тентом, чтоб передохнуть в тени. Случайно я стал свидетелем любопытной сцены. Машина мать с московским ОБЭПовцем сидели за столиком. Пока женщина изучала меню, ее спутник «сальными» глазками скользил по девушке. Маша, допив коктейль, задумчиво прохаживалась рядом. Она делала вид, что ничего не замечает. Кочергин стоял у стойки бара. Я подошел ближе и спрятался за угол.
В эту минуту Кочергин уронил свой бокал на пол и пытался нагнуться, чтоб его поднять. Больная нога ему мешала. Бедняга! Как он ухитрялся, опираясь на костыль, и все напрасно. Его выразительное лицо изображало страдание. Маша видела все это лучше меня.
Она легко к нему подскочила, подняла чудом не разбившийся бокал и подала Кочергину. Нагнувшись в своем коротеньком сарафанчике, она продемонстрировала игривое кружевное белье. Когда Кочергин открыл рот, чтобы поблагодарить ее, она была уже далеко. Через минуту они с матерью вышли из заведения и уехали на сверкающей «Ауди». Судя по сочинским номерам, машину взяли на прокат.
Только теперь бедный лейтенант заметил мое присутствие.
 -  Ты видел? – сказал Кочергин, крепко пожимая мне руку,  -  она просто супер!
 -  Почему? – спросил я с простодушным видом.
 -  Разве ты не видел?!
 -  Нет, видел, конечно: она подняла твой бокал. Если б тут была официантка, она сделала бы то же самое. Даже быстрее, надеясь получить чаевые. Впрочем, ей, наверное, стало тебя жалко. Ты состроил такую ужасную рожу, когда наступил на раненую ногу.
Мне хотелось его побесить. Мы с Кочергиным молча вышли из бара и спустились по бульвару к пансионату, где он остановился.


16 ИЮНЯ

Сегодня вечером ко мне зашел приятель -  врач; его фамилия Поветкин, но он еврей. Что тут удивительного? Я знал одного Коломийца, который был узбек. Поветкин –парень замечательный по многим причинам. Как все медики, онциник и романтик одновременно. Обычно Поветкин исподтишка насмехается над своими пациентами, но однажды я видел, как он плакал над умирающей собакой. Он мечтает о миллионах, но, чтобы заработать денег не сделает лишнего шага. Поветкин хочет эмигрировать в Штаты, не изучая английский и даже не потрудившись продлить загранпаспорт. Он мне часто говорил, что не любит давать взаймы, т.к. сделать одолжение другу в сто раз хуже, чем врагу. Он считает, что ненависть усиливается прямо пропорционально доброте. У Поветкина злой язык, особенно по пьяни.
Внешность Поветкина на первый взгляд неприятно поражает, но нравится впоследствии, особенно после обильных возлияний. Поветкин среднего роста, немного полноват и близорук. Случалось, что девушки без памяти влюблялись в таких людей и не променяли бы их несуразности на красоту самых спортивных и шикарных мужчин. Его маленькие светлые глаза под стеклами очков, казалось, стараются проникнуть в твои мысли. Познакомившись здесь, в Сочи, мы с ним достаточно быстро стали друзьями.
 -  Что касается меня, то я уверен только в одном…  -  сказал доктор, икнув.
 -  В чем это? – спросил я, желая узнать мнение человека, который полдня молчал.
 -  В том, что мы все умрем… и чем меньше выпьем, тем быстрее… алаверды.
 -  Я сообразительнее тебя. Мне кажется, что если именно сейчас мы не выпьем, то наша смерть будет мгновенной!
Все в клубе решили, что мы несем вздор. Но, если честно, никто из них не сказал ничего умнее. Мы часто общались с Поветкиным. Иногда, многозначительно посмотрев друг на друга, мы начинали хохотать. Глумясь над окружающими, мы коротали вечера в кабаках и слонялись по центру города.
 -  Заметь, «эскулап», без дураков было бы скучно!
 -  Да, Леха, в твоей ахинее есть идея. – Поветкин опрокинул бокал «Кровавой Мери». -  Кстати, хочешь узнать, что о тебе думают девицы из «Редиссон Сас Лазурной»?
 -  Разве ты знаешь кого - нибудь оттуда? Местечко не из дешевых…
 -  Обижаешь! Я знаю всех, кто тусуется в нормальных заведениях. Из симпатичных девок там есть некая Маша. Ей около двадцати, дочка какого - то банкира. Отдыхает с матерью и, я уверен, будет совсем не против с Кочергиным… ну… ты понял. Давай их сведем? Девица хочет развлечься, так предоставим ей кандидатов на выбор! Она видела вас с ним в «Зодиаке». Про тебя эта Маша тоже спрашивала.
 -  Завязка есть! – закричал я с восторгом,  -  развязку этой комедии мы обеспечим. Фортуна явно заботится о том, чтобы нам не было скучно. Гарсон,  -  я подозвал официанта,  -  повтори!
 -  Чувствую – сказал доктор,  -  Кочергин станет твоей жертвой.
 -  Дальше, Поветкин!
 -  Мария сказала, что где - то тебя встречала. Твое лицо ей знакомо. Я сказал, что, скорее всего, в каком - нибудь московском заведении типа«Цеппелина». Если хочешь, познакомлю.
 -  На фиг! Разве героев знакомят с девушками? Они знакомятся в экстравагантных ситуациях. Например, «спасая» ее от ГАИшников на Садовом. Хотя, такие, как она, сами откупаются.
 -  С такими номерами, как на машинах ее папаши, вообще не останавливают! Ты в самом деле не хочешь ее «снять»?
 -  Посмотрим…
 -  Да, чуть не забыл. Вчера в «Редиссон» приехала красивая блондинка – наша ровесница, москвичка с мужем. Ее зовут Ирина, у нее родинка над губой, совсем как у Синди Кроуфорд.
 -  Родинка. – пробормотал я сквозь зубы. – Ты серьезно?
Поветкин торжественно посмотрел на меня, издевательски прижав руку к сердцу.
 -  Ты ее знаешь!
 -  Все может быть. Одна из моих бывших подруг очень смахивает по описанию, вдобавок она с мужем в этом году собиралась в Сочи. Пожалуйста, не упоминай обо мне, если станешь с ней разговаривать. Вдруг это действительно моя бывшая девушка...
 -  Ноу проблем, Лех.
Когда Поветкин ушел, мне стало ужасно грустно. Неужели Ира специально приехала сюда, зная, что встретит меня? И как мы встретимся? И, вообще, вдруг это не она? Интуиция меня никогда не обманывала. К сожалению, я не забываю прошлое – это мой недостаток, моя трудность и глупость.
 В десять часов вечера я пришел в ресторан фешенебельной гостиницы «Рэдиссон Сас Лазурная», где, по словам Кочергина, остановилась Маша. Там было много народа: она сидела в окружении молодых людей, которые наперебой с ней заигрывали. Я подсел за соседний столик, остановил двух знакомых и стал им что - то рассказывать: видно, им было смешно, они хохотали, как сумасшедшие. Анекдоты лились из меня бесконечным потоком. Из любопытства ко мне подошли некоторые, окружавшие до этого Машу. Я продолжал веселить публику, методично опустошая бар и заказывая выпивку на всю компанию. Маша была недовольна таким соседством. Кочергин следил за ней, не спуская с нее глаз. Готов поспорить, завтра он будет просить, чтобы его с ней познакомили. Маша будет рада, потому что ей скучно.

21 ИЮНЯ.

За этот уикенд мои дела здорово продвинулись. Мы встречаемся каждый вечер в клубе, ресторане, на пляже. Маша меня не переносит: Поветкин уже передал два - три ругательства в мой адрес. Они довольно резкие, но при этом остроумные и язвительные. Чувствуется, она меня заметила с того самого момента, когда мы встретились с Кочергиным в начале моего отпуска. Помнится, он тогда еще уронил пивной бокал и Маша «купилась» на его липовые страдания, связанные с раненой ногой. Ха, забавная девица! Папаша богат, а она скучает.
Я всегда ненавидел угощать толпу в баре: теперь за моим столиком куча малознакомых идиотов, дома каждый вечер компании. Мой халявный алкоголь и запас шуток торжествует над Машиными «прелестями». Ее приятели постепенно перекочевывают в мою компанию.
Вчера мы с ней столкнулись в антикварном магазине: она пыталась выторговать замечательную акварель Коровина. Девушка уговаривала свою мать не сомневаться. Эта акварель так украсила бы ее спальню!... Я заплатил лишних пятьсот баксов и перекупил ее. За что и получил взгляд, наполненный самым искренним бешенством. Маша хочет настроить против меня всех своих приятелей - мажоров. Я даже заметил, что пара человек из ее компании искоса на меня смотрят, хотя часто пьют за мой счет.
Кочергин напустил на себя таинственный вид: ходит, закинув руку за спину, и ни с кем не здоровается. Его нога вдруг резко выздоровела, он почти не хромает. Он случайно познакомился с Машей, сказав ей на дискотеке какой - то комплимент. Видимо, она не очень разборчива, потому что всю ночь после этого протанцевала с ним.
 -  Ты действительно не хочешь познакомиться с Марией? – спросил Кочергин вчера.
 -  Действительно.
 -  Ты свихнулся? Она красива. К тому же, у нее собирается самая прикольная тусовка в Сочи!
 -  Знаешь, мне и в Москве «прикольные» тусовки осточертели. Сборища микроцефалов. А ты у этой Марии бываешь?
 - Нет, в ее номер пока не заходил. Как - то неловко напрашиваться, хотя на курорте так принято…Вот если бы у меня был «Лексус»…
 -  Прекрати! Так даже интереснее. Ты просто не умеешь пользоваться своим выгодным положением. Да офицерский камуфляж в глазах любой сентиментальной девчонки сделает тебя героем и страдальцем.
Кочергин самодовольно улыбнулся.
 -  Какой бред! – сказал он.
 -  Уверен,  -  продолжал я,  -  что Маша уже в тебя влюблена.
Он покраснел до ушей и надулся. Самолюбие – вот рычаг, которым Архимед мог приподнять земной шар!
 -  Ты все прикалываешься! – сказал он, изображая, что сердится,  -  во - первых, она меня еще так мало знает…
 -  Женщины любят только тех, кого не знают.
 -  Да я вовсе не хочу ей нравиться! Просто охота познакомиться с веселой компанией, и было бы очень смешно, если б я хотел что - то еще … Вот ты, например – другое дело. Московский фээсбэшник, папаша – генерал, коттедж отгрохал на Рублевке, девчонки тают… А знаешь, что Мария про тебя говорила?
 -  Как?! Она тебе уже говорила обо мне?
 -  Не раскатывай губу! Я как - то решил поболтать с ней во время медляка, так ее третья фраза была: «Кто твой приятель, у которого такой неприятный тяжелый взгляд, как у змеи?» Поздравляю, Леха! Ты у нее на плохом счету.
Кочергин из тех людей, которые, говоря о девушке, которую едва знают, называют ее «моя зайка», «моя киска», если она имела счастье им понравиться. Я напустил на себя серьезный вид и ответил ему.
 -  Да, она сексапильна… Берегись, Кочергин! Московские дивы чаще всего думают об ужине в дорогом кабаке и болтовне, а не о бурной ночи в твоем номере. Так что презервативы тебе могут не понадобиться. Такая связь самая беспокойная. Маша, кажется, из тех девиц, которые хотят, чтобы их развлекали. Если две минуты рядом с тобой ей будет скучно, то считай, вечер обломался. Твое молчание должно будить в ней любопытство, а разговор никогда не быть банальным. Если ты не «сломаешь» ее, то даже первая ночь не даст тебе права на вторую. Она с тобой наиграется по полной программе, а года через два выйдет замуж за урода, на которого укажет мать. Потом она начнет себя убеждать, что любила только одного человека, то есть тебя, но все были против, потому что ты  -  нищий лейтёха, под камуфляжем которого билось нежнейшее сердце…
Кочергин ударил по столу кулаком и начал ходить взад - вперед по комнате. Я внутренне хохотал. Явно, что он влюблен в Машу, поэтому стал еще доверчивее. Не хочу выбивать из него признаний, скоро он расскажет все сам.


22 ИЮНЯ.

Сегодня я поздно встал. В ресторане никого не оказалось, я позавтракал в одиночестве. Становилось жарко, воздух как будто наполнялся электричеством. Я углубился в аллею, ведущую в уединенный парк: мне было грустно. Я думал о той девушке с родинкой, которую мне описал Поветкин. Почему я думаю, что это она, Ира? Мало ли девушек с родинкой над губой? А если это и она, то мы вряд ли пересечемся. Сочи – город большой. Размышляя таким образом, я подошел к маленькой декоративной пещере на окраине парка. Смотрю: на каменной скамейке возле нее, опустив голову на грудь, сидит девушка в соломенной шляпке. Я хотел развернуться и уйти, но она на меня взглянула.
 -  Ира! – воскликнул я невольно.
Она вздрогнула и побледнела.
 -  Я знала, что ты здесь. – Сказала она. Я сел возле Иры, обняв ее за талию. Давно забытые ощущения! В ее взгляде читалось что - то, похожее на упрек и недоверчивость.
 -  Мы давно не виделись. – Начал я.
 -  Да, многое изменилось.
 -  Значит, ты меня уже не любишь?
 -  Я замужем…
 -  Ха, пару лет назад эта причина также существовала, но тем не менее…  -  она резко скинула мою руку, – или он слишком ревнив? Ты боишься? Или он тебя «купил» своими деньгами? Признайся, нам было хорошо вместе.
Молчание. Может, поэтому она меня и любила: радость забывается, обида – никогда.
 -  Скажи,  -  наконец прошептала она,  -  тебе нравится трепать мне нервы? Весело, забавно? По идее, я должна тебя ненавидеть. Ты мне ничего не дал, кроме страха и боли.
Я крепко ее обнял, и так мы оставались долго. Вспомнилось то время, когда мы встречались. Наконец я поцеловал ее; она была готова повторить все, чем мы раньше развлекались на природе, в машине, дома… Внезапно начавшаяся гроза оказалась как нельзя кстати – нам пришлось уединиться в декоративной пещерке. Ира не заставляла меня клясться в любви, не спрашивала, изменял ли я ей…Она отдалась мне с прежней беспечностью. Секс был восхитителен! Все прошло замечательно, почти как в наши первые свидания.
Наконец мы расстались. Я не пошел ее провожать, но долго следил взглядом, пока хрупкая фигура не скрылась за кустарниками. Сердце болезненно сжалось, как после ссоры или расставания. Как я обрадовался этому чувству! Неужели юность со своими гормональными бурями опять возвращается ко мне? Или это только ее прощальный взгляд? Конечно, смешно так говорить: на вид я почти пацан, вешу не больше семидесяти килограмм, гибок и спортивен. Глаза горят, кровь кипит…
Вернувшись домой, я сел во взятый на прокат «Ниссан Maxima» и помчался по пригородному шоссе. Я люблю гнать на бешеной скорости по ночной трассе, открыв настежь окна и врубив музыку на полную громкость. Не машина, а музыкальная шкатулка! Я стараюсь уловить туманные силуэты предметов, которые с каждой секундой становятся все ближе и ближе. Какой бы груз ни лежал на душе, какая бы дурь ни была в мыслях  -  за секунду все рассеется. Все - таки, я романтик… На душе становится легко, усталость проходит. Нет ни одной женщины, чье имя бы я не забыл во время этой бешеной гонки. Вот ГАИшники зевают в своих будках… Видя, как я мчусь по пустынному шоссе, они, думаю, приняли меня за бандита. Обычно в это время ребята разъезжаются из кабаков по загородным коттеджам.


23 ИЮНЯ

Кочергин думает, что девушки в Сочи всерьез опасаются нападений хачей среди белого дня. Вероятно, для этого под камуфляж он повесил кобуру с пистолетом. В отпуске табельного оружия у него при себе нет. Кочергин – дешевый понторез, поэтому он переделал газовый ствол под боевой. Утяжелил, отшлифовал, и полагает, никто не заметит подделки. Ха, малолетние шлюшки - то в восторге – на них и рассчитано. Разумеется, разрешения на ношение оружия у него нет. Менты могут остановить Кочергина в любой момент, поэтому он демонстративно надевает кобуру только зная, что встретит Машу. Он довольно смешон в этом геройском прикиде, закосив под Рембо.
Катаясь на машине по центру города, я заметил знакомые лица. Это были Маша и Кочергин, стоявший около ее авто. У Маши была «Ауди» последней модели. Она привыкла к дорогим машинам и не представляла себе жизнь без них. Я остановился рядом, чтобы подслушать их диалог. Выйдя из салона, я приблизился парочке. Они оживленно болтали и не замечали меня. По их мимике я догадался, что беседа была сентиментальной. Кочергин открыл перед Машей дверцу ее автомобиля, припаркованного в неположенном месте. Теперь я услышал их разговор.
 -  И что, ты собираешься всю жизнь служить на Кавказе? – спросила она.
 -  А зачем мне Москва? – отвечал ее ухажер, -  город, где тысячи людей буду смотреть на меня с презрением только потому, что они богаче. Здесь этот грубый камуфляж и погоны не помешали мне познакомиться с тобой...
 -  Даже наоборот... – сказала Маша, наигранно и жеманно улыбнувшись. В ее глазах читалась издевка.
Лицо Кочергина сияло от удовольствия. Он продолжал:
 -  В армии моя жизнь проходит шумно, незаметно и быстро, под пулями ваххабитов. Но если бы каждый отпуск я знакомился с такой замечательной девушкой, как ты…
Видя, что они собираются уезжать, я быстро сел в машину и с визгом газанул.
 -  Господи! Он чуть не въехал мне в багажник! – раздраженно воскликнула Маша.
 -  Не бойся,  -  крикнул я, опустив боковое стекло,  -  я не более опасен, чем твой собеседник.
Она всерьез разозлилась. От страха за свой автомобиль или потому, что мой ответ был наглым? Я хотел бы, чтобы последнее предположение оказалось верным. Кочергин бросил на меня недовольный взгляд. Чувствую, Маша мной заинтересовалась…
Поздно вечером, часов в одиннадцать, я пошел гулять по улицам. Город веселился, кругом мелькали огни ночных заведений и фар автомобилей. Оклики ребят «подшофе» перемежались с шумом дискотек. Иногда раздавался резкий скрип тормозов, сопровождаемый матом водителей и гулом произвольно включившихся сирен. Я сел на скамейку и задумался… Мне было необходимо поговорить с кем - нибудь, расслабиться в дружеском разговоре… но с кем? «Что теперь делать, Ира?»  -  думал я… Я бы много дал, чтобы в этот момент обнять ее.
Вдруг я услышал быстрые и неровные шаги… Наверное, Кочергин… Точно!
 -  Ты откуда?
 -  От Марии. Мы с ней были на дискотеке.  -  Сказал он очень важно.  -  Она здорово танцует!
Я внутренне усмехнулся.
 -  Какая лажа! Если я захочу, завтра же приглашу ее в клуб.
 -  Думаешь, она согласиться пойти с тобой? Она даже не захочет говорить с типом вроде тебя. Ты чуть не разбил ее машину.
 - ОК. Я подожду того момента, когда ей наскучат твои дурацкие разговоры. Счастливо оставаться!
 - А я пойду шататься, –вздохнул Кочергин, -  теперь ни за что не засну. Слушай, Леха, пошли лучше в казино. Отец денег прислал, вдобавок мне нужны острые ощущения.
 -  Желаю тебе проиграться…
Я ушел домой.


27 ИЮНЯ.

Прошла почти неделя, а я еще не познакомился с Машей. Жду удобного случая. Кочергин, как тень, везде таскается за ней. Их разговоры бесконечны: когда же он ей надоест? Мать не обращает на это внимание, потому что он не жених для Маши. Другой уровень: он слишком простоват и необеспечен для такой девушки. Вот материнская логика!
Вчера на пляж первый раз явилась Ира… С тех пор, как мы занимались любовью в парковой пещерке, она не выходила из дома. Мы одновременно подошли к морю, и она сказала шепотом:
 -  Ты не хочешь познакомиться с Марией Голубевой? Мы только в ее компании можем видеться. Мой муж часто общается с ее отцом: они партнеры по бизнесу, и наши встречи там не будут вызывать сплетен. Я могу сказать мужу, что всю ночь была с Машей, а в это время мы с тобой найдем, где уединиться.
Упрек!... Дурашливая женская мнительность. Скучно, но я заслужил немного Ириной ласки. В отпуске иначе нельзя. Зачем искать кого - то на одну ночь, когда есть Ира? Кстати, на завтра она вручила мне приглашение на закрытую вечеринку в «Рэдиссон Сас Лазурной». Там будет Маша, и я приглашу ее на танец. Познакомимся поближе…


28 ИЮНЯ.

Гостиничный ресторан превратился в шикарный банкетный зал. В десять вечера все съехались. Маша с матерью явилась в последних рядах; многие женщины смотрели на них с завистью, потому что они были одеты дорого и со вкусом. Те, кто мнят себя здешней элитой, затаив злость, с улыбками присоединились к ним. Около входа стоял Кочергин и наблюдал за Машей через открытую дверь. Охрана не пропускала его: в списках приглашенных Кочергин не значился. Проходя мимо двери, Маша с улыбкой обронила ему «привет». Кочергин просиял.
Я стоял позади какой - то толстой женщины, одетой в пестрое платье с килограммом золотых украшений. Безвкусица ее наряда в сочетании с плохой кожей напоминала о временах, когда косметики и нормальных магазинов не было в помине. Она говорила своему спутнику, по виду отставнику со средствами:
 -  Эта Маша Голубева хамка! Представляешь, задела меня рукой и не извинилась, да еще и засмеялась! И чем она гордиться? Отцовскими деньгами?
Я подошел к Маше, пригласив ее на медленный танец. Она усмехнулась, хотя довольно быстро приняла равнодушный вид. В зале звучала «живая» музыка. Маша небрежно опустила руки мне на плечи, слегка наклонила голову набок, и мы скользнули в центр танцпола. Тонкая талия под легким платьем, глубокое декольте и густые рыжие волосы, спадающие на плечи. Девочка что надо! Я обнял ее крепче – Маша удивленно посмотрела мне в глаза, но не сопротивлялась. Мы протанцевали подряд несколько танцев.
После нескольких минут молчания я обратился к ней, изобразив самый покорный вид:
 -  Я слышал, что хотя мы и не знакомы, ты ужена меня обиделась. Это правда?
 -  Тебе хочется подтвердить это предположение? – ответила она с ироничной гримаской, которая, впрочем, очень шла к ее подвижной физиономии.
 -  Если я случайно чем - то тебя обидел, то искренне прошу прощения… Честно говоря, я бы очень хотел, чтобы ты ошибалась насчет меня.
 -  Это будет трудновато…
 -  Почему?
 - Ты чуть не разбил мою машину. Хамство на дороге, как, впрочем, и по жизни  -  ненавижу.
«Это значит,  -  подумал я,  -  что домой она меня не пригласит. Сегодня вечером, по крайней мере, точно».
 -  Значит, прекрасная незнакомка,  -  сказал я с наигранной досадой,  -  вы отвергаете кающегося преступника…
 -  Не прикидывайся, что не знаешь, как меня зовут. Наверняка Кочергин разболтал обо мне больше, чем я сама знаю.
 Хохот и шушуканье окружающих гостей заставили нас обернуться и прервать разговор. В нескольких шагах от меня стояла группа пьяных мужчин. Судя по виду – изрядно поддавшие мелкие коммерсы. Они были явно агрессивно настроены. От их компании отделился здоровый парень в модном костюме, с трехдневной щетиной и красной рожей. Он направлялся прямо к нам. Маша насторожилась. Остановившись перед ней и заложив руки за спину, он уставился на нее мутно - серыми глазами.
 - Разрешите вас… ну, на хер! …просто приглашаю тебя. Потанцуем или для разгона выпьешь что - нибудь?
 -  Что вам нужно? – произнесла Маша ледяным тоном. Ее мать была далеко, а знакомых мужчин вокруг не оказалось. Один парень из ее компании, кажется, видел все, но решил спрятаться в толпе.
 -  Ну и? – протянул пьяный качок,  -  ты пойдешь со мной танцевать или как? Может, ты думаешь, что я перебрал? Это ничего.
 Я видел, что Маша была вне себя от злости. Она была вся на нервах, но старалась скрыть это. Я подошел к пьяному парню, крепко взял его лацкан пиджака и, пристально глядя в глаза, попросил отстать от девушки. Качок, не ожидая такого поворота, решил не устраивать драку в банкетном зале. Похоже, он был не настолько пьян и сообразил, чем может обернуться разборка, затеянная им в разгар VIP вечеринки.
 -  Пошел ты! В другой раз перетрем! -  сказал он, громко заржал и отошел к своим товарищам, которые со стороны наблюдали за этой сценой.
 Маша облегченно вздохнула. Она разыскала в толпе гостей свою мать и рассказала ей все. Женщина вежливо поблагодарила меня. Кажется, я произвел на нее хорошее впечатление. Я сказал ей одну из тех фраз, которые всегда заготовлены на подобный случай. Наконец «живая» музыка закончилась, и певец с музыкантами покинули сцену. Загремело добротное европейское диско. Молодые люди оккупировали танцпол, а мы с Машей уселись за самый отдаленный столик.
 Я ни разу не намекнул ей ни о пьяном качке, ни о моей выходке на машине, ни о Кочергине. Впечатление от неприятного эпизода мало - помалу рассеялось. Машино лицо расцвело, она иронично и мило шутила. Ее язык был остер, а речь жива и свободна. Очень запутанной фразой я дал ей понять, что она мне давно нравится. Маша удивленно наклонила голову, но лукавый взгляд при этом выражал удовольствие.
 -  Ты странный тип! – сказала она и непринужденно засмеялась.
 -  Я вообще не хотел с тобой знакомиться,  -  продолжал я,  -  потому что тебя окружает слишком густая толпа поклонников. Боюсь в ней исчезнуть.
 -  Напрасно! Они все скучные и тупые.
 -  Все! Неужели все?
Она пристально посмотрела на меня, как будто стараясь что - то вспомнить, но потом решительно произнесла: Все!
 -  Даже мой друг Кочергин?
 -  А он твой друг? – спросила она с некоторым сомнением.
 -  Да.
 -  Кажется, он не относится к разряду скучных…
 -  Но к разряду невезучих,  -  сказал я, смеясь.
 -  Конечно! А тебе смешно? Хотела бы я, чтоб ты оказался на его месте…
 -  Ну и что? Думаешь, я не служил в армии?
 -  Но он уже несколько лет в «горячих» точках…
 -  Я отслужил два года в Грозном, если тебе это о чем - то говорит.
 -  А я думала…
 -  Что ты думала?
 -  Так, пустяки… Кто вон та девушка?
Тут тема разговора поменялась, и к этому вопросу мы больше не возвращались. Вечеринка закончилась, гости разъехались. Маша ушла с матерью, оставив мне на прощание номер своего сотового телефона. Я решил пройтись до дома пешком. По дороге я встретил Поветкина. Этот тип обладает феноменальной возможностью знать все про всех: последние сплетни и мелкие происшествия не проходят мимо него. Этот вечер не был исключением.
 -  Ага! Так - то ты! – сказал он,  -  а еще хотел познакомиться с Машей в «экстравагантной ситуации». Ты ведь говорил, что знакомиться с такими девушками, как она, при обычных обстоятельствах типа party скучно!
 -  Я спас ее от пьяного качка на вечеринке.
 -  Как это? Расскажи!
 -  Нет, угадай, о доктор Поветкин, знающий все на свете!


29 ИЮНЯ.
 
 Около семи часов вечера я гулял на бульваре. Кочергин, увидев меня издали, подошел ко мне: в его глазах блестел какой - то щенячий восторг. Он крепко пожал мне руку и сказал трагическим голосом:
 -  Спасибо тебе, Леха… Ты понимаешь меня?
 -  Нет, но во всяком случае не стоит благодарности,  -  ответил я, точно не имея на совести никаких благодеяний.
 -  Как?! А вчера? Ты что, забыл? Мария мне все рассказала…
 -  Хм, а что? Разве у вас уже все общее, включая благодарность?
 -  Послушай,  -  сказал Кочергин очень важно, -  пожалуйста, не подшучивай над моей любовью, если хочешь остаться моим приятелем. Видишь: я безумно ее люблю … и надеюсь, Мария тоже меня любит. У меня к тебе маленькая просьба: ты будешь сегодня вечером у них в гостях. Знаю, ее мать пригласила тебя. Обещай мне следить за всем, что она скажет, сделает, кто к ней подойдет и как она ответит. Кто их поймет, этих девчонок? Сегодня она с тобой, а завтра уже с другим… Они противоречат сами себе. То она улавливает каждую мою мысль, провоцирует и обещает близость, а через минуту обижается. Вдобавок ее мать меня недолюбливает, а все из - за того, что у меня нет денег! Вот взять хотя бы Марию: вчера она кокетничала со мной, мы гуляли всю ночь, а сегодня даже не позвонила…
 -  Может, перекупалась на море и простыла? – ответил я.
 -  Вечно ты все опошлишь... материалист хренов. – Прибавил он презрительно. Довольный своим бурным монологом, Кочергин развеселился.
В девятом часу я пошел к Маше. Проходя мимо окон номера Иры, я увидел ее. Мы переглянулись. Вскоре после меня она вошла в Машину прихожую. Мыс Ирой обязательно встретимся сегодня.
 Номер люкс, где Маша жила с матерью, был огромный. Идеальная чистота, новая мебель, хорошо продуманный интерьер. Маша познакомила меня со своими друзьями. Пили шампанское и коньяк «Camus»: гостей было много, я оживленно поддерживал беседу. Я старался понравиться Машиной матери, шутил, заставляя ее от души смеяться. После легкого фуршета все вышли на террасу полюбоваться видом на море.
 -  Ты довольна, что я пришел, Ира? – спросил я, проходя мимо нее.
Она нежно посмотрела на меня. Я привык к этим взглядам: раньше они доставляли мне удовольствие. Пользуясь суматохой, я отошел с Ирой к окну. Она хотела мне сказать что - то важное для нас обоих. Оказалось – ерунда…
 -  Послушай,  -  говорила мне Ира,  -  я не хочу знакомить тебя с мужем, но ты должен понравиться Машиной матери. Тебе это легко. Ты можешь все, если захочешь. Мы будем видеться здесь, в гостинице...
  - Только видеться?
  -  Разумеется, не только…  -  Ира слегка покраснела и продолжала, -  Ты знаешь, у меня никогда не получалось с тобой спорить. За это когда - нибудь придется платить: ты меня разлюбишь. По крайней мере, я хочу избежать огласки и сплетен… не для себя. Приходи сегодня, мой номер 251. – Шепнула она напоследок.
В это время Маша с бокалом шампанского подошла к нам. Ира завела непринужденный разговор с кем - то из знакомых, отойдя в сторону. Я небрежно сказал Маше комплимент относительно ее вечернего платья. Она сделала гримасу и вальяжно присела на широкий подоконник.
 -  Мне лестно. Особенно если учесть, что ты за весь вечер даже не посмотрел на меня.
 -  Наоборот, я только на тебя и смотрел.
 -  Кочергин прав, говоря, что у тебя самые банальные вкусы. Девушка в открытом платье – сразу устраиваешь аплодисменты. Ты смотришь на женщин, как на гастрономический десерт.
 -  Ты опять ошибаешься. Я вовсе не ловелас, но без красивых женщин делается слишком грустно.
 Она не дослушала, вышла на улицу и подошла к Кочергину, дожидавшемуся ее у входа в гостиницу. Между ними началась какая - то романтическая болтовня. Кажется, Маша отвечала на его мудрые фразы довольно рассеянно и неудачно. Видимо, она старалась показать, что внимательно его слушает. Я понял, что она хочет задеть мое самолюбие. Вряд ли ей это удастся.
 Я несколько раз попыталсяв мешаться в их разговор, но она довольно резко комментировала мои замечания. Притворившись обиженным, я, наконец, отстал от них. Кочергин торжествовал. Радуйся, дружище Кочергин… тебе недолго осталось веселиться. У меня есть предчувствие. Знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно угадывал, влюбится она в меня или нет…С Машей осечки быть не должно.
 Оставшуюся часть вечера я провел с Ирой. За что она меня так любит? Честно говоря, не знаю. Тем боле, что она – единственная из моих бывших любовниц, которая принимает меня со всеми слабостями и недостатками. Он даже понимает меня с полуслова! Неужели зло с пофигизмом так привлекательно?
 Мы столкнулись с Кочергиным по дороге домой, выпили вместе. После долгого молчания он спросил:
- Ну как?
«Ты идиот»  -  хотелось ему ответить, но я удержался и только пожал плечами.


30 ИЮНЯ.

Все эти дни я ни разу не отступил от своей системы. Маше начинают нравиться разговоры со мной. Я рассказал ей пару необычных случаев из моей жизни, несколько странных и жутковатых армейских историй. Она начинает видеть во мне необыкновенного человека. Я смеюсь над всем на свете, особенно над простыми чувствами: это ее пугает. При мне они с Кочергиным не вступают в сентиментальные дебаты. Маша почти в открытую издевается над ним. Кочергин ее забавляет своей природной простотой и внешностью деревенского парня. Каждый раз, Когда Кочергин появляется возле нее, я изображаю расстроенный вид и отхожу от них. В первый раз она была этому рада или старалась показать, что это так. Во второй – рассердилась на меня; в третий – на Кочергина.
 -  Ты совсем не самолюбив! – сказала она вчера. – Почему ты думаешь, что мне веселее с Кочергиным?
Я ответил, что жертвую своим удовольствием ради счастья приятеля.
 -  И моим, – прибавила она.
Я пристально посмотрел на нее и принял серьезный вид. Потом весь день не общался с ней. Сегодня утром на пляже ей было скучно. Когда я подошел к ней, она рассеянно слушала Кочергина, который, кажется, восхищался природой. Едва заметив меня, она стала хохотать (очень некстати), показывая, что не замечает меня. Я отошел подальше и стал украдкой наблюдать за ней: Маша отвернулась от своего собеседника и зевнула. Кочергин попытался ее поцеловать – о нас досадой выскользнула из его грубых объятий. Точно, Кочергин ей надоел. Надо действовать.
Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь этой молоденькой девчонки, с которой у меня никогда не будет длительных отношений? Ни о чем серьезном и речи быть не может. Ира меня любит в сто раз сильнее, чем Маша будет кого - нибудь когда - нибудь любить. Если бы Маша казалась мне неприступной красоткой, то, может быть, я бы увлекся трудностью препятствия…
Но ничего подобного! Задачка простейшая – девочка, сумма пальцев которой не превышает моего месячного проигрыша в «Метле». Значит, это не та потребность в сексе и влюбленности, которая возникает у нас лет в семнадцать. Эта потребность бросает от одной девки к другой, пока не находишь ту, которой на тебя наплевать. И что я так напрягаюсь? Из зависти к Кочергину? «Страдалец»! Он вовсе ее не заслуживает.
Нет, все - таки есть громадный кайф от обладания молодой, едва распустившейся девушкой! Конечно, она далеко не девственница, но и не совсем испорчена. Она бросается навстречу первому, кто ее заинтриговал.


2 ИЮЛЯ.

Пришел Кочергин и со своей медвежьей грацией пожал мне руку. Мы распили бутылку «Флагмана» и закусили. Вслед за ним явился Поветкин.
 -  Приятного аппетита! – сказал он Кочергину.
 -  С чего вдруг ты такой вежливый?
 -  C того, что у тебя почти взрослые погоны. И почти взрослый пистолет, хе - хе…
 -  Болтай, болтай, Поветкин! Ты не помешаешь мне радоваться. Это мои путеводные звездочки! Все классно!
 -  Ты идешь с нами в «Редиссон»?
 -  Я? Ни за что не покажусь Маше, пока отец не пришлет денег. Хочу ее пригласить куда - нибудь.
 -  Нашел чем удивить, – я хмыкнул.
 -  Скажи наконец, что у тебя с ней? – Поинтересовался Поветкин.
Кочергин замялся: ему хотелось похвалиться, соврать, но он боялся, что мы это поймем. Но и сказать правду ему было стыдно.
 -  Как ты думаешь, она тебя любит? Или, по крайней мере, хочет?
 -  Любит? Ты что, Гурков, спятил? Разве можно так быстро влюбиться? Даже если она меня и хочет, то приличная девушка никогда этого не скажет.
 -  Берегись, Кочергин. Она тебя надувает... – прокомментировал я.
 -  Она? – ответил Кочергин, закатив глаза и самодовольно улыбнувшись,  -  мне тебя жаль, Гурков.
Он ушел.
Сегодня я встретился с Ирой. Она достала меня своей ревностью. Маша, видите ли, вздумала с ней делиться соображениями насчет меня. Удачный выбор!
 -  Знаю, чем все это закончится. Ты лучше скажи, что просто решил переспать с Машей. – Ира находилась на грани истерики.
 -  Но если нет?
 -  Тогда зачем везде таскаешься с ней? Я слишком хорошо тебя знаю! Послушай, если ты хочешь, чтобы мы продолжали встречаться, приезжай через неделю в Москву. Сними квартиру в моем районе, где мы будем видеться. Приедешь?
Я пообещал, что приеду.


3 ИЮЛЯ

Сегодня Ира с мужем уехали в Москву… Значит, мои руки развязаны. Я направился к Маше, хотя вчера ее не было ни на море, ни в ресторане  -  говорит, больна. Я рад, что она не в форме. Так проще добиться желаемого результата.
У Кочергина отчаянный вид; кажется, Маша и впрямь его послала… А на что он рассчитывал? Есть люди, в которых даже отчаяние и оскорбленное самолюбие забавны!... Точно: неудачи с женщинами развивают в нем воинственный дух, агрессию против всех и вся.
В одиннадцать утра – время, когда Машина мать обычно прохлаждается в обществе приятельниц – я позвонил в ее дверь. Девушка открыла мне без вопросов. Она была в шелковом халатике, босиком, немного бледна, но чертовски эротична. Я тихо подошел к ней и сказал:
 -  Ты на меня сердишься?
Она покачала головой, опустилась на диван и закрыла лицо руками.
  -  Что с тобой? – сказал я, обняв ее за плечи и повернув лицом к себе.
  -  Тебе на меня наплевать!
Я приблизился к ней вплотную. Она выпрямилась, сверкнув глазами.
  -  Прости меня, милая. Я поступал, как идиот… Подпустил к тебе Кочергина… этого больше не повторится.
 -  Кочергин со своей шайкой бушует каждый день в кабаках, со мной даже не здоровается! Вчерав холле гостиницы он успел поссориться с другом моего отца, провожавшим маму до номера. Представляешь, Кочергин, преследуя меня, стал нарываться с ним на мордобой. Папин товарищ, ни много ни мало, замминистра. Сам с Кочергиным он связываться не станет; ему достаточно щелкнуть пальцем – и прощай,«последний герой».
  -  Замолчи, прошу тебя.– Я жадно поцеловал Машу. Она сделала вид, что это для нее неожиданность.– Прекрати говорить о нем! Я люблю тебя…  -  Маша покачала головой. Она не верила мне, но так хотела… Она не сопротивлялась, когда я стал медленно ее раздевать, когда мы очутились на большой кровати в спальне, когда я делал с ней все, что желал… Маша оказалась не слишком опытна, но в этом была своя пикантность.
 Поветкин прав, когда сравнивает женщин с автотрассой: «Только нажми на газ,  -  говорил он,  -  на тебя со всех сторон полетят такие «поломки», что боже мой: гордость, комплексы, мнения подруг, насмешки, измены… Надо только не смотреть, а ехать прямо. Мало - помалу монстры исчезают, и открывается перед тобой тихий светлый хайвэй, без «гиббонов» и знаков ограничения скорости. Зато паршиво, если на первых километрах сердце дрогнет и ты обернешься назад!»


5 ИЮЛЯ

За час до концерта в клубе (гастроли какой - то раскрученной попсы) ко мне заявился Кочергин при полном параде. На его короткой и толстой шее с трудом сходилась массивная цепь из турецкого золота. На лице была смесь самодольства и неуверенности. Я чуть не расхохотался от его гордой походки. Он бросил мобильник на стол.
 -  Говорят, ты клеился к Маше все эти дни? Я этого не ожидал от тебя!
 -  А ты разбрасывался отцовскими лаве в турецких ювелирках? – Я намеренно колол Кочергина в самое уязвимое место.
 -  Почему в турецких? Это настоящий «Картье»! – Тот обиженно поднес к моему лицу запястье с часами. Предвкушая дальнейший рассказ о покупках, сделанных им якобы в бутиках, я перебил Кочергина.
 -  Не хочу опоздать: столик забронирован. Можешь присоединиться к нам с Машей. Или предпочитаешь тусоваться за дверью, как обычно?
Кочергин открыл было рот, чтобы выругаться на меня, но вовремя спохватился. Коротать ночь около барной стойки -  да и то в лучшем случае  -  ему не импонировало. Пригласительного билета у него, как всегда, не было. Он неуклюже свел мой наезд к шутке.
 -  Лех, зато около входа не жарко. Ха - ха! – Захохотав от собственного «остроумия», Кочергин похлопал себя по кобуре.
 -  Зачем тебе сегодня ствол? – Без интереса спросил я.
 -  На всякий случай. Ты ведь тоже не пацифист…  -  хитро подмигнув, Кочергин дал понять, что знает о моем оружии. Я уловил намек. Привычка носить с собой миниатюрный «Кольт» была проверена временем. Конечно, до такого маразма, чтобы таскать его повсеместно, не доходило, но…Я чувствовал, что в этот отпуск он может мне пригодиться.
 -  Ты же знаешь: с моей работой приходится считаться даже здесь, на отдыхе.
 -  А - а…  -  Кочергин многозначительно кивнул, будто что - то понял. Мы вышли на улицу, сели в мою машину.
В клубе галдел народ, концерт еще не начинался. Маши тоже не было видно. Я сидел у окна, когда услышал звук подъезжающего автомобиля: она! Что же это такое? Неужто я влюбился? Смешно… Не ожидал от себя.
Ко мне подошел Поветкин.
 -  Правда ты переспал с Машей?
 -  А что?
 -  Вся тусовка москвичей занята этой важной новостью.
 -  Мне без разницы, чем занята и та совка, и эта совка.
«Это шутки Кочергина!»  -  подумал я.
 -  Чтоб доказать тебе глупость этих слухов, объявляю по секрету, что совсем скоро я уезжаю в Москву.
 -  И Маша с тобой?
 -  Нет, она останется здесь еще на неделю…
 -  Так вы любовники или как?
 -  Поветкин, вы сотоварищи меня умиляете! Неужели кого - то еще можно удивить сексом?! Какая разница, было или нет? Не совращение же малолетних, в самом деле. Хотя, и это не ново.
 -  Мне - то все равно… Но ты знаешь, Леха, -  прибавил он, хитро улыбаясь,  -  я тебе советую как приятель: будь осторожен!
Из слов Поветкина я понял, что Кочергин распускает про меня разные слухи. Это ему даром не пройдет!
Наконец приехала Маша. Подсев ко мне за столик, она обняла меня.
 -  Или ты со мной играешь, или очень любишь. – Сказала она почти доверчиво.
Я не успел ей ответить, т.к. услышал за спиной пьяные голоса. Кочергин с приятелями уже смели половину бара.
 -  Пацаны, Гуркова надо проучить! Эти генеральские сынки всегда гнут пальцы, пока им не съездишь по морде. Он думает, что только он один знает жизнь, поэтому всегда одет понтово. Я думаю, он трус. Да, трус!
 -  Он любит отшучиваться,  -  поддержал Кочергина приятель. Твою бывшую телку нагнул, Машку, кажется…
 -  Заткнись! – заорал Кочергин.
 -  Ну ты че? – пятясь, пробормотал тот. – Я шучу.
 -  Правда, я немного волочился за Машкой, но быстро просек, что она за штучка. Да если бы я захотел, то трахнул ее в первый же вечер!
Кочергин намеренно громко высказывался, привлекая мое внимание. Алкоголь уже ударил в его голову,не обремененную другим содержимым.
 - Извини, милая, мне надо пообщаться кое с кем. – Я скользнул губами по Машиной щеке и встал из - за стола.
 -  Ты что - то сказал? Или мне показалось? – Я лениво подошел вплотную к Кочергину и пристально посмотрел ему в глаза. Компания его собутыльников расступилась. Знакомые Кочергина напряглись – в их планы входили только устные оскорбления. Затевать разборку, да еще в хорошо охраняемом месте – глупо. Кочергин, выпив не меньше пол - литра вискаря, уже едва контролировал себя.
 -  Гурков, давай проверим, кто из нас лучше стреляет. Ты в Ханкале, кажись, воевал? Или «отмазался», штабной писака?
 -  Фильтруй базар! – Мысленно я оценил ситуацию: Кочергин провоцирует меня, но дружки его вряд ли поддержат. Их «сдует», как только дело примет (а оно примет!) мало - мальски серьезный оборот. Дать в глаз  - не велика радость… Определенно, он разозлил меня, хотя его оскорбления сродни собачьему лаю.
 -  Я кандидат в мастера спорта по стрельбе!
 -  Хм, впервые слышу. Только что придумал?  - Я расхохотался, глядя на Кочергина, размахивающего дешевым стволом. – Пойдем - ка отсюда, пока секьюрити не вышибли тебе мозги.
 Под настороженные взгляды немногочисленных свидетелей этой сцены я выволок его на улицу.Сквер возле клуба был пуст: концерт уже набирал обороты, и нашего отсутствия в зале никто не заметил. Разве что Маша…
 
 -  Поехали отсюда в горы, там совсем безлюдно. – Не спрашивая мнения Кочергина, я распахнул дверцу своего автомобиля. Он грузно плюхнулся рядом со мной. Горная дорога петляла, как серпантин. Я сохранял видимое спокойствие, хотя внутри меня все переворачивалось. Хотелось развернуться и наотмашь ударить по этой наглой тупой морде… Но нет, это слишком просто. Все - таки, Кочергин  -  кретин: доставать пистолет в общественном месте, в атмосфере вечных милицейских операций типа «вихрь - антитеррор»…Он мог пальнуть мне в лоб, думая, что я струсил. Ха, но с того момента, как мы оказались наедине, он в первый раз поднял на меня глаза. Кочергин постепенно трезвел, продолжая разыгрывать свою дурацкую браваду.
Я тормознул в подходящем месте. Мы оказались почти на вершине скалы, на маленькой площадке чуть дальше от асфальтовой дороги; эта площадка была покрыта мелким песком, оградительные столбы покосились. Вокруг, теряясь в ночной мгле, теснились вершины скал. Полная луна пронзительно четко освещала все вокруг. Я подошел к краю обрыва и посмотрел вниз: там, внизу, казалось темно и холодно, как в гробу. Вдали узкой линией желтела прибрежная полоса. У меня чуть не закружилась голова.
 -  Ну же, Кочергин, ты хотел соревноваться в меткости. Давай!
 -  Как? – Спросил он глухим голосом. Его коленки дрожали.
 -  Ты называл меня трусом. Как тебе русская рулетка?
 -  Ты серьезно?
 -  Более чем…
 -  На фиг, Гурков! Я был снайпером и привык рисковать в открытую!  - Он нелепо попытался изобразить крутого коммандос.
 -  Кочергин, я не акселератка - пэтэушница, которая ведется на твои выкрутасы! На меня подобные шоу не действуют. Ты служил снайпером? ОК. Тогда с пятидесяти метров снесешь мне череп в легкую.
 -  Ты трус! Гурков, ты сбежишь, когда увидишь, что я целюсь.
 -  Стреляй! Я отойду вон к тому камню.
Чувствовалось, что Кочергин дрожащими руками лезет в кобуру, не до конца осознавая реальность происходящего. Он покраснел от подскочившего давления.
 -  Помни, «снайпер»: если не попадешь ты, то я не промахнусь. – Смеясь, сказал я.
Зачем я поддержал дурацкий спор с этим ублюдком? Хотел развлечься, разбудить спящую собаку. Вдруг он не промажет? Что ж, потеря для мира небольшая: да мне и самому уже порядочно скучно. Мысль о нелепой смерти прибавляет адреналина. Кочергин целился мне прямо в сердце…
 Раздался выстрел. Пуля оцарапала мне колено.
 -  Ну, брат Кочергин, жаль, что ты промахнулся!
Я выстрелил. Через секунду Кочергина на площадке не было. Конечно! Если я стреляю, то на поражение… Только пыль легким столбиком вилась на краю обрыва. Похоже, падая, он оступился и упал в пропасть… Повернув ключ зажигания, я неторопливо поехал домой. У меня на душе скребли кошки. Возвращаться к Маше не хотелось, вид людей раздражал…
 -  Finita la comedia! – прошептал я и представил окровавленный труп Кочергина. Скоро сюда набежит толпа зевак – рядом находится большой пляж. Я невольно закрыл глаза…

 
6 ИЮЛЯ

 Утром меня разбудил телефонный звонок Поветкина.
 -  Все получилось как нельзя лучше. – Тихо заговорили он без всяких предисловий. – Тело Кочергина обезображено, судмедэкспертиза подтвердила смерть от перелома позвоночника вследствие падения с высоты.
 -  Постой, откуда ты знаешь про Кочергина?
 -  Весь город уже в курсе. Его обнаружили в шесть утра спортсмены, совершавшие пробежку по пляжу. Не волнуйся: доказательств твоей причастности к его смерти нет никаких.
 -  Уверен…
 -  Про вашу ссору знал только я и парочка друзей Кочергина. Их показания ничего не дадут. Вчера они были пьяные в хлам, и охрана клуба выгнала их через полчаса после вашего с Кочергиным ухода.
 -  Он уже в морге? Родителей оповестили?
 -  Да. Спи спокойно, Леха. Если можешь…  -  Поветкин вздохнул и положил трубку.
 Следующий звонок исходил от Иры. Я долго не решался взять трубку сотового. Что она хочет мне сказать? Меня охватило тяжелое предчувствие. Странно, ведь она лишь позавчера уехала из Сочи.
 -  Здравствуй, Леша. – Судя по голосу, она была подавлена.
 -  Здравствуй.
 -  Я в Москве. Звоню тебе, чтобы сказать, что мы больше никогда не увидимся.
 -  Как?! – Воскликнул я от неожиданности.
 -  Мужа переводят в немецкий филиал банка, где он состоит в правлении. Он подписал контракт на три года. Послезавтра мы будем в Мюнхене. Я звоню, чтобы попрощаться.
 -  Но я приеду в Мюнхен!!!
 -  Нет, не стоит. Я убедилась, что ты любил меня, как собственность, как игрушку, красивую дорогую куклу. Я не обвиняю тебя – ты поступил со мной, как любой другой мужчина. Я это поняла сразу. Машу ты использовал точно так же… -  В трубке раздались короткие гудки. Ира бросила меня?!
Как сумасшедший, я выбежал из дома, заскочил в автосервис за своей тачкой и погнал во весь дух к аэропорту в Адлере. Я должен, обязан успеть на ближайший рейс до Москвы! Я выжимал из автомобиля все – стрелка спидометра приближалась к 150 км/ч, но я не чувствовал скорости. Задыхаясь от нетерпения, я забыл о собственной безопасности: о несущихся мне навстречу грузовиках, резких поворотах, скользкой от дождя трассе… Мысль не застать Иру в России молотком ударяла мне по нервам. Едва я понял, что не увижу ее никогда, она стала мне безумно близка, дороже всего на свете. Какие только бешеные идеи ни роились у меня в голове!
Вдруг я стал замечать, что в машине барахлят тормоза. Только этого не хватало! Хотя, чему я удивляюсь? Я же пулей вылетел в аэропорт, не дав механику в сервисе закончить работу с моим «железным конем».До взлетной полосы оставалось каких - то пара километров. Но внезапно, при съезде с горы, на крутом повороте я не справился с управлением и вписался в бетонный столб. О, shit… Чудом избежав смерти, я выбрался из - под сработавшей подушки безопасности и перекрестился. Мой любимый «Maxima» превратился в кусок мятого железа. Я упал на мокрую траву и как ребенок заплакал.
 От ветра и мелкого дождя я пришел в себя, мысли встали по своим местам. Я понял, что гнаться за прошедшим романом бесполезно. Бывшие остаются бывшими. Зачем мне видеть Иру? Что это мне даст? Ну, проведем мы еще одну ночь вместе; прощальный интим не обогатит мои воспоминания. После свидания нам будет труднее расставаться…Все к лучшему!


7 ИЮЛЯ

На попутке я вернулся в город и заснул сном человека, заплатившего все налоги. Когда я проснулся, было уже темно.
В незапертую дверь вошел Поветкин.
 -  Ты откуда, «доктор Айболит»?
 -  От Маши: она не важно себя чувствует. Психанула девочка из - за вас с Кочергиным, царствие ему небесное. У нее сильнейший стресс и анорексия. Кстати, она догадывается, что ты причастен к его гибели. Хоть ничего и не докажешь, советую тебе уезжать из Сочи как можно скорее.
 -  Спасибо за совет, в котором я не нуждаюсь.
 -  Как знаешь.
На пороге Поветкин остановился: раздумывал, пожать мне на прощанье руку или нет. Я отвернулся и вышел покурить на балкон.


8 ИЮЛЯ

На следующий день утром мне сообщили, что по приказу начальства я должен в срочном порядке явиться на Лубянку. Я зашел к Маше попрощаться. Господи, как она изменилась с тех пор, как я ее не видел несколько дней! Она похудела, бледные губы пытались изобразить подобие улыбки  -  мне стало ее жаль. Дойдя до середины комнаты, она пошатнулась; я подхватил ее, и, облокотившись на мое плечо, Маша упала на диван. Да, нервишки ни куда не годятся…На Машиных щеках проступал болезненный румянец. Мы долго молчали.
 -  Маша,  -  начал я,  -  ты догадывалась, что я над тобой посмеялся?.. «Развел» тебя, чтобы позлить Кочергина? – Она отвернулась, облокотилась на подушку и закрыла лицо ладонью. Мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы. Ненавижу женские истерики! Но, Маша, кажется, не собиралась устраивать скандал.
 -  Боже мой! – произнесла она невнятно.
Это становилось невыносимо. Еще минута, и я начал бы извиняться перед ней.
 -  Итак, ты видишь, что я не могу продолжать наши отношения,  -  сказал я твердым голосом и с принужденной усмешкой. – Как бы плохо ты обо мне ни думала, мне все равно. Больше я ничего не могу для нас сделать. Я выгляжу подонком перед тобой… Если даже ты меня и любила, то с этой минуты презираешь, правда?
Она обернулась ко мне бледная, как мрамор, и звонко сказала:
- Убирайся. Я тебя ненавижу…
 - Спасибо. – Я погладил ее по волосам и вышел.
Через час самолет мчал меня из Адлера в Москву. Я вздохнул, вспомнив свой разбитый «Ниссан».

Москва, деревня Медведково,2003