Монолог

Я сдаюсь, нет больше сил рисовать солнце на ночном небе, пускаться на поиски рая в треугольниках египетских пирамид. В бесконечности красной зари нет только одного – надрывного плача и адской боли. Мечи правды срезают ломтики с обугленного сознания. Я была рядом, но слишком далеко, чтобы слышать шепот страха и видеть филигранные слезы обидчивой святости. Я выколола на ладонях главные слова жизни, которые ведут за собой за край нереальности в священный храм Ра. Его огненный силуэт искоренил тьму из самых темных уголков моего второго я, оставив первое в неведении.
Я раздвоилась на две тени и не могу больше этого выносить, тянуть за собой сопротивляющуюся душу, непокорную и горделивую. Она зовет меня к радостям, и я теряюсь в размышлениях о главном. А потом читаю те слова на ладонях и снова продолжаю свою борьбу за равенство и братство с великими и неповторимыми героями моих сновидений. Словно у них больше прав на существование, чем у меня…
Я перенеслась в сознании на самую высокую гору, затаила дыхание, сосчитала до пяти и отпустила землю. Я парю над облаками, где не пролетит горный орел, не проблеет горный козел и не воспоет молитву горный мудрец. И я верю в свое бессмертие, словно потерянная тень лишила меня возможности умереть за правду.
Я верила словам, но не доверяла поступкам… Я кидала слова лжи в лицо, а глаза молили о прощении… Я хотела снова рисовать солнце на высоком иссиня-черном небе…
Но кончились краски, и нет больше сил летать.
Это уже не смешно...