Чертенок из форточки

Я возвращался домой. Рабочий день выдался напряженным. Я предвкушал мягкий диван, горячий кофе и телевизор. Предвкушал одиночество. С Ликой мы поссорились, и вот уже полмесяца я жил один. Залечивал раны.
Жизнь моя, в общем-то, в последнее время складывалась неплохо: я нашел наконец высокооплачиваемую работу и был доволен, хотя пахать приходилось чуть не по двенадцать часов в сутки. Кстати, именно по этой причине от меня ушла Лика, заявив:
- Если у тебя на меня времени не хватает, то я лучше уйду.
Она произнесла эту фразу таким уничижительным тоном, стерпеть который я не смог и наговорил кучу рваных фраз - мол, сейчас такое время: либо деньги, либо полное обожание, а совместить две эти вещи невозможно. Я почти кричал, что одеваю ее, вожу по ресторанам и вообще потакаю всем ее прихотям, чем, мол, она еще недовольна? А Лика в свойственной ей уничижительной манере произнесла:
- Если кричишь на меня, значит, не любишь. А на деньги мне...
Высказалась... Но я и на самом деле не знаю, как совместить зарабатывание, а если точнее, заколачивание денег, с полным обладанием любимым человеком. Тут уж - либо-либо... А Лика в очередной раз повторила старую сентенцию - мол, всех денег не заработаешь. Я понял, что мне все равно с ней больше не жить, и бросил вдогонку:
- ...Но к этому надо стремиться.
...Да ладно, бог с ней! Чего это я сегодня, а? Хорошо же одному! Никто не ждет от тебя ничего - ни денег, ни свободного времени, не говорит убийственным тоном справедливые (все-таки!) слова... И - тишина... Но я знаю, что рано или поздно все равно начну сходить с ума от этой тишины, снова найду себе кого-нибудь, и все повторится сначала: ее упоение моими деньгами, счастьем, а потом - недовольство поздними возвращениями, поиски следов помады (да откуда ж они возьмутся?!) и, в конце концов, окончательный вывод:
- Ты меня не любишь. Ты любишь только деньги.
А может, и правда - не в деньгах счастье? Предки, наверное, были умнее нас. Но времена... Они неизменно меняются.
...Смазанный вчера замок открылся бесшумно. Я снял туфли и... замер в проеме двери. Посреди комнаты, спиной ко мне, стоял невесть как очутившийся здесь пацан - худенький, с короткими черными волосами. Он лихорадочно шарил в моем шкафу. Перед ним стояла сумка - из тех, с которыми таскаются «челноки». Пацан ничего не слышал и не видел.
Злость сменилась интересом: когда же этот воришка соизволит меня заметить? Я не знаю, через сколько минут я не выдержал и сказал насмешливо:
- Здравствуй, родной! Тебе помочь?
Пацан вздрогнул. Обернулся. Глаза - с поволокой слез. Покатые плечи. Два маленьких бугорка под футболкой. Ч-черт! Девчонка. Я еще раз скользнул взглядом по ее тоненькой фигурке, повернулся и бросил за спину:
- Пошли!
Я был уверен, я знал, что девчонка послушается. Завернул на кухню и как ни в чем не бывало поставил на плиту чайник, одновременно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из соседней комнаты. ...Шум переставляемой сумки. Неуверенный шаг. Второй. Третий. Девчонка уже в коридоре. Куда она пойдет дальше? Что станет делать? Откроет входную дверь и сбежит?
Не знаю, почему я предоставил ей свободу действий. Должно быть, мне просто захотелось пощекотать нервы. И ей, и себе. Так... Завернула в большую комнату. Поняла, что меня там нет. Ага, ты уже здесь. Так вот ты какая... Худышка. На вид - лет четырнадцать, с неразвитыми еще формами. Я уперся взглядом в ее глаза. Они были не серыми. Не голубыми. Они были обиженными.
- Мой руки, - сказал я буднично. - И садись за стол. Ужинать будем.
- Я... - хрипло проговорила девчонка и еще раз повторила, откашлявшись. - Я...
- ...Дважды не повторяю, - спокойно сообщил я. - Где ванная, сама найдешь. Ну, быстро!
Исчезла. Спустя полминуты до меня донесся шум воды, а еще через полторы девчонка появилась в дверном проеме.
- Ну, - сказал я, нарезая ветчину и не глядя на нежданную гостью, - что стоишь, как не дома? Проходи.
Она прошла угловатой походкой, примостилась на уголке табуретки, сгорбилась и спрятала руки между острыми коленками. Потом бросила на меня быстрый взгляд исподлобья.
- Давай ужинать, - еще раз повторил я. - Не знаю, как ты, а я - безумно голодный.
- В-вы... это... - решилась, наконец, девчонка. - Меня... в милицию?
- Зачем? - искренне удивился я. - Даже мысли такой не возникло.
- Врете, - заявила она. - Я вам не верю.
- А кому веришь?
Девчонка скосила глаза на тарелку с ветчиной, вытащила левую руку и стянула кусок.
- Никому, - сказала прожевав.
- Кто ж тебя так развел, что ты теперь никому не веришь?
Моя странная гостья молчала. Я тоже молчал. Что делать и о чем говорить дальше, я не знал. Накормить и отпустить на все четыре стороны? Во второй раз она ко мне уже вряд ли залезет.
...Уже немного освоилась. Склонившись над кружкой, пила чай и изредка взглядывала на меня неясного цвета глазами. Потом - совершенно неожиданно - сказала:
- В следующий раз форточку закрывайте.
Ага, значит, влезла ко мне через форточку. Учтем.
- Спасибо за совет. И часто ты так... лазишь в гости?
Девчонка хмыкнула и сообщила:
- Вообще-то в первый раз.
- Когда-то надо начинать, да? - я поймал себя на мысли, что говорю Ликиным убийственным тоном.
Гостья - видимо, не поняв иронии, отозвалась:
- Мне деваться было некуда...
- Сколько же тебе лет? - лишь бы что-нибудь сказать, поинтересовался я, ожидая, что девчонка скажет - «четырнадцать», на крайний случай - «тринадцать», но она - будничным уже - тоном - поведала:
- Шестнадцать.
Я чуть не поперхнулся.
- Шест...надцать?
Думал - надбавила, но потом засомневался - зачем? Что ей это даст? Ровным счетом ничего.
...Совершенно дикая ситуация. И как из нее выпутываться - я не знаю. Похоже, девчонка, сидящая напротив и опустошающая уже вторую кружку чая - тоже. Почему-то я чувствую себя виноватым в том, что она забралась в мою квартиру.
- Может, познакомимся? - спрашиваю наконец.
Девчонка хмыкает и изрекает:
- А вы меня ментам сдадите... Ага! Счас!..
- Можешь уйти, я тебя не держу.
Она снова горбится и прячет руки между коленками. Потом поднимает на меня серо-синие глаза и выстреливает в пространство:
- Ира.
- Иринка, значит, - уточняю я. - А меня - Саша.
Она опять вытаскивает из коленок левую руку, осторожно стягивает с блюдца последний кусочек ветчины, запихивает - полностью - в небольшой рот, но жует медленно, словно растягивая удовольствие. Не смакует, - если бы смаковала, откусывала бы по маленькому кусочку. Дожевывает, потом облизывает пальцы. Приглаживает влажные от пота черные волосы, поднимается и говорит с угловатыми ужимками - неуверенно, точно боясь, что не отпущу:
- Н-ну, я тогда... пошла?
- Куда на ночь глядя? - удивляюсь я.
- Ага! - снова обиженно говорит она. - Я останусь, а вы...
Я взрываюсь - мне это уже порядком надоело:
- Да забудь ты про ментов!
- Ага, про них забудешь... как же... - горько говорит Иринка.
И, кажется, замыкается. Но в самом деле - куда на ночь глядя? Я понимаю - девчонка шустрая, но...
- Какого черта ты ко мне полезла?
Ира молчит, уставившись в стенку холодильника. Потом изрекает:
- Мне деньги нужны.
- А кому они не нужны? - хмыкаю я.
- Тому, у кого их много, - неожиданно уверенно говорит моя гостья.
Я интересуюсь:
- Много по чьим меркам?
Ира пожимает плечами и отзывается:
- Вообще...
Я зачем-то лезу в бутылку:
- Пять тысяч - это много?
- Рублей? - уточняет моя гостья.
- Хотя бы.
- Мало!
- А долларов?
Она переводит взгляд со стенки холодильника на меня и говорит запинаясь:
- Наверное, много.
- Да как же много! - не соглашаюсь я. - На эти деньги даже старую зачуханную иномарку не купишь!
Ира прыскает в кулачок, но тут же снова становится серьезной и спрашивает:
- Н-ну, я пойду?..
Не могу понять, когда все изменилось, но сейчас я вижу перед собой не вора, залезшего в мою квартиру через опрометчиво оставленную открытой форточку, а девчонку с какими-то неведомыми мне проблемами. Девчонку, неуловимо напоминающую чертенка - то ли повадками, то ли короткими черными волосами и немножко вытянутой мордашкой.
- Никуда ты не пойдешь! - почти приказываю я. - Сейчас ты направляешься в комнату и вытаскиваешь из сумки все, что туда сбросала. Я, что ли, это за тебя делать должен?
Ира вздыхает - чуть слышно, и бредет в комнату.
- Только сразу все ставь на место! - кричу я вдогонку и начинаю мыть посуду.
Когда возвращаюсь, сумка уже разобрана, а гостья моя сидит на диване, уставившись в стенку шкафа и спрятав руки между коленками. Сажусь рядом и говорю:
- Ну давай, колись, зачем деньги?
- Я не колюсь! - возмущается Ира. Она распрямляется, вытаскивает руки и кладет их на коленки, как благовоспитанная девочка. - Я даже не курю.
Снова горбится и прячет руки. Упирается взглядом в пол и выдавливает:
- Дайте мне денег...
И добавляет - секунд пять спустя:
- Пожалуйста...
Она серьезно или прикалывается? Я смотрю ей в глаза и понимаю: серьезно. С кем я связался? И как мне теперь из этого всего выпутываться?
Я уже не верю в реальность происходящего, но все-таки интересуюсь:
- Зачем тебе деньги?
Глупый вопрос... И я поправляюсь:
- На что тебе нужны деньги?
Ира еще сильнее горбится, и вместо ее лба я вижу стриженый затылок. Моя гостья выдавливает, вытравливает из себя:
- На аборт...
И вдруг - выпрямляется, ресницы взлетают вверх. Во всей худенькой фигурке - вызов. Я отвожу взгляд, как будто я сам... Я? В памяти мелькает что-то неуловимое... Лет пять, наверное, назад... Я мотаю головой, отгоняя дымку с того давнего лица, неожиданно возникшего передо мной. Что я отгоняю? Дымку? Или само лицо? Внезапно прорывается раздражение, и я говорю:
- Дура! Куда лезла?
Ира молчит. Денег мне, в общем-то, не жалко. Дело в другом. Что теперь делать с этой запутавшейся девчонкой? А что я мог сделать... скажем, десять минут назад? Ну, предположим, сдал бы ее ментам... А дальше? Что ее ждало бы дальше? Колония. Ребенок, родившийся за решеткой. Ему-то за что такое? Но я же тогда не знал о будущем ребенке! ...Хорошенькое оправдание! Ну ладно, не сдал бы я ее. Предположим. Намылил бы шею и прогнал. Куда? На улицу?
- У тебя дом-то хоть есть?
Она пытается понять, что я намерен предпринять. Шарит по мне глазами. Никак не может сообразить, что же ее ждет дальше. А я - могу? Напряжение спадает, я чувствую себя разбитым. Наголову.
- Давай спать, - устало говорю я. - Разберемся завтра.
И смотрю ей в глаза. Ира понимает: что-то произошло. Ни о какой милиции речи вообще уже не идет. Одной проблемой меньше. На первый план вышла основная, ради решения которой, собственно, эта девчонка и оказалась в моей квартире. Кто этот парень? Или мужик? Впрочем, имеет ли это значение?
Я лезу в шкаф, на самый верх, вытаскиваю белье и стелю гостье на диване, абсолютно не веря в то, что ночью она может сбежать. Ира уже разоружена и никуда от меня не денется. От меня? Я подумал - от меня? Бред! У каждого - свои проблемы, и никто кроме нас их не решит.
- Иди помойся, - говорю я, продолжая стелить постель.
Ира снова смотрит на меня и бредет в ванную. Возвращается полминуты спустя и, переминаясь на пороге, заявляет:
- А там крючка нет...
- Нужна ты мне! - хмыкаю я, но девчонка по-прежнему мнется, и я, стараясь говорить спокойно, добавляю. - Не бойся, я заходить не буду. Полотенце возьмешь сама.
Нежданная гостья бочком выходит из комнаты. Я сажусь на угол дивана и смотрю в окно - на мигающий фонарь. Из ванной доносится шум воды. Я думаю. Не об Ире - она мне абсолютно не нужна, как женщина она меня не интересует. Я вспоминаю... как же ее звали, ту девчонку? Кажется, Даша. «Девочка-видение».
Наконец, вода шуметь перестает. В проеме двери появляется Ира с тюрбаном из моего любимого полотенца на голове.
- Ложись, - пытаясь скрыть раздражение, говорю я. - Спокойной ночи.
Разворачиваюсь и выхожу из комнаты. Ира почему-то вздыхает.
Я стелю себе в большой комнате, но свет еще не выключаю. Беру книжку Донцовой и забираюсь под одеяло. Слышу, как в соседней комнате возится, - видимо, устраиваясь поудобнее, Ира. Вскоре я про нее забываю, следя за криминальным сюжетом. И вздрагиваю, когда в самый захватывающий момент раздается жалобный голос моей гостьи:
- Александр...
Я слышу, но не отзываюсь. Ира ждет немного и повторяет неуверенно:
- Са-ша...
Я кривлюсь и спрашиваю громко:
- Ну чего тебе?
- Я не могу здесь одна... Не спится... Можно к вам?.. К тебе...
Соблазнить она меня решила, что ли? А с крючком в ванной что - уловка?
- Нужна ты мне! Спи давай... - недовольно отзываюсь я.
- Ну я правда здесь не могу... - еще жалобнее говорит она.
- Навязалась на мою голову! - шиплю я себе под нос. - Я что, должен тебе свою кровать уступить, да?
- Нет... Я как-нибудь на полу...
- Делай что хочешь! - в сердцах почти кричу я.
Спустя минуту в мою комнату с топотом входит Ира, держа в охапке смятую постель. Из-за одеяла торчит ее острый носик.
- Господи, какой ты еще ребенок! - вырывается у меня.
- Я тут, в уголочке... - смущенно выдает Ира. - Я мешать не буду...
И я понимаю, что дело не в каком-то мифическом соблазнении - к чему этой девчушке соблазнять меня? - разве только для обретения квартиры, или... или отца для будущего ребенка. Ну да, теоретически - может быть. Нет. Ира просто одинока. Прислониться - не к кому. Но я молчу. Скольжу глазами по строчкам - и не понимаю ни слова. Гостья, не удержав, роняет постель на пол. Я морщусь - придется завтра стирать, а так неохота...
- Завтра, - говорю я, не отрываясь от детектива, - постираешь простынь. И пол помоешь. В качестве платы.
За что - не уточняю. Сама понимает.
- Хорошо, - покорно соглашается Ира, умащиваясь в уголке возле батареи.
Я чувствую: делать вид, что читаю книгу, бессмысленно. Ира молчит. Я выключаю свет. Отворачиваюсь к стене. Уже задремываю, но...
- Это у меня наследственное... - доносится из угла.
- Что? - вскидываюсь я.
- У меня сестра... Старшая...
Я снова задремываю.
- Даша...
- И что - эта твоя Даша? - снова злюсь я.
- Тоже вот так же однажды попала... как я.
- К кому в форточку залезла? - интересуюсь нехотя.
Ира тоже начинает злиться:
- Это к ней какой-то гад в постель залез. Лет пять назад...
Мозг устало отмечает: «Пять лет... Даша...».
- Не пускала бы...
Ира молчит. Мелькает совершенно дикая мысль: а если ее сестра - та самая Даша, с которой я однажды?.. И моя вечерняя гостья, каким-то образом вычислив меня, решила отомстить. Да нет, слишком уж все нелепо.
- Ч-черт... - вырывается у меня. - Откуда ты свалилась на мою голову?! Чертик из табакерки...
- Из форточки, - поправляют из угла.
Я не реагирую на этот выпад. Принимаю наконец решение:
- Утром я дам тебе эти деньги. И ты исчезнешь. Тебе есть куда исчезнуть?
От батареи слышится сопение, и до меня доносится:
- Сначала я должна постирать простыню. И помыть пол. Ты сам говорил...
- Ч-черт... - снова вырывается у меня.
- Из форточки... - услужливо добавляет Ира.
- Спать! - взрываюсь я.
Сопение в углу смолкает и я, наконец, засыпаю.
Снится Даша. Я во сне отчетливо ее вспоминаю. Я иду по городу. Ее лицо преследует меня повсюду, отражается во всех витринах. Я бегу... бегу, закрыв глаза... визг тормозов, серая больничная простыня... Звук автомобильного мотора за окном...

...Просыпаюсь, когда часы показывают десять минут двенадцатого. Звук мотора не прекращается. Но доносится он почему-то из ванной. Минут пять спустя соображаю наконец: моя вечерняя гостья стирает простыню. Навязалась она на мою голову!
Я прошатываюсь на кухню. На сковородке жарится картошка.
...Что она, оставаться у меня собирается, что ли?! Я начинаю рычать, но запах от сковородки такой головокружительный, что злость моя быстро пропадает.
- Ира! - зову я, пытаясь перекричать вой мотора. - Идем есть.
- Умойся сначала, - отзывается она - похоже, уже чувствуя себя здесь хозяйкой. - Я сейчас закончу.
Какое-то дурацкое кино, ей-богу!
Мы едим в молчании - полном. Потом Ира остается на кухне - мыть посуду, а я иду в комнату и достаю из ящика деньги. Пересчитываю - не пропало ни рубля. Хотя, зачем ей красть деньги, если я обещал отдать сам? Возвращаюсь на кухню и кладу на стол несколько крупных купюр:
- Ира!
Она поворачивается ко мне. Бросает взгляд на деньги. В глазах - смесь радости и боли.
- Забирай...
- И уходи?
Слово вырывается у нее помимо воли. Она что, и в самом деле рассчитывала остаться?
- Да! - жестко говорю я. - Но я... я сам отведу тебя домой и сдам с рук на руки сестре. ...Чтобы ты по дороге еще чего-нибудь не натворила.
- Я еще не помыла пол... - цепляется за последнюю надежду моя странная гостья. - ...Не успела.
- Я сам помою, - обещаю я и подталкиваю Иру к выходу. - Собирайся.
- Мне собирать нечего, - почти чеканит она. - Я уже давно все собрала.
- Что ты собрала? - подозрительно интересуюсь я.
Ира молчит. Сгребает со стола деньги, запихивает их в карман и идет в коридор. Сердце мое странно бьется - совсем скоро я увижу Дашу, мою «девочку-видение». Я не видел ее пять лет. Изменилась? Сильно?
Гостья моя идет рядом и не возражает. Это что, часть ее плана?
...Как продолжение сна, меня преследует лицо - уже не в дымке, уже совершенно четкое. Я взглядываю на мою спутницу, пытаясь уловить в ее лице Дашины черты. Временами кажется, - да, есть что-то; временами... Да нет, все-таки есть!
Ира нажимает на кнопку звонка. Сердце мое отчего-то колотится. Кто-то смотрит в глазок, дверь открывается. На пороге стоит девушка. Мне даже не нужно пристально вглядываться в нее: это не та Даша. Совершенно не та.
- Знакомься, сестричка, - говорит Ира. - Это Саша. Он мне здорово помог...
Та, не обращая на меня никакого внимания, спрашивает зло и нервно:
- Где ты была?! Где. Ты. Была. Сегодня. Ночью. Я тебя спрашиваю! Ну!
Моя странная гостья беспомощно оглядывается. Я пожимаю плечами. Я бы сейчас с удовольствием сбежал. И я говорю:
- Сдаю вам с рук на руки этого чертенка. Она вам сама все объяснит...
- Надеюсь!.. - усмехается Даша, и дверь захлопывается перед моим носом.
...По крайней мере, я сделал для нее все, что мог.
Бреду домой. Настроение - дикое. Непонятное. Чего-то не хватает. Чего?
Дома, вроде бы, все на месте. Но - тоска. Тягучая. Выдвигаю, почти вырываю из пазов ящик стола. Вытаскиваю деньги. Случайно замечаю: запасных ключей от квартиры нет. Перерываю весь стол - нигде! ...И зачем они мне сейчас понадобились?
Брожу по улицам. Захожу в кафе. Сижу - долго и неуютно. Начинается дождь - нервный. Осенний. Неважно, что по календарю - апрель. ...Запасные ключи. Куда я их задевал?..
Возвращаюсь домой - безнадежный. Открываю дверь. Слышу еле уловимый шорох.
- Черт, - говорю я. - Ч-черт!..
- Из форточки...
Напротив, вжавшись в стену, стоит моя ночная гостья и смотрит на меня жалобным взглядом...
20 апреля - 3 мая 2003 г.