Карандаш

Я смотрел на часы, они показывали 16:02. Я перевел взгляд на свою чертежную доску. На ней лежало пять карандашей, лист с не дочерченной деталью, кнопки, готовальня и другие инструменты.
Мой взгляд остановился именно на тех самых пятерых карандашах. Я всегда уделял внимание тому классу инструментов, которыми чертил. Я чертил карандашами марки KOH – I – NOOR, как известно это лидирующая всемирная фабрика карандашей в мире. Я смотрел на эти пять карандашей, и у меня промелькнула мысль, о том, что все в этом мире относительно.
Три карандаша были одинаково сточены, они были длинными, сантиметров 17 в длину,  учитывая то, что я их подтачиваю каждый раз как сажусь чертить. Эти три карандаша лежали рядом, на вид они были одинаковы, но на самом деле это не так. Один из них, первый слева, был для черчения граней, я наводил им контуры фигур; второй был для корректировки линий, после того как по контуру я проходился резинкой, я обычно подводил грань именно этим карандашом; третий… третьим я не пользовался, это был карандаш который лежал всегда в стороне, он даже по цвету отличался, в то время как все остальные 4 карандаше желтели желтым контрастным цветом, этот карандаш стремился к зелено-коричневому. Этот карандаш был фирмы Classic, я не знал такую фирму, да и, по правде сказать, дерево, из которого был выточен карандаш, было тусклое и было видно, что это дерево склонно к крошению. Именно из-за таких карандашей авто-точилки засоряются или заедают. Мне не нравился этот карандаш, и потому я им не чертил.
Другие два карандаша были рабочими, это был твердый карандаш, которым я больше всего чертил, начиная с набросков заканчивая резьбами, и, второй – HB, который служил для создания собственных, никому непонятных, ориентиров. Эти два карандаша были особенно сильно сточены. Они должны были быть острыми. Можно было заметить небольшие отпечатки зубов, нанесенные в процессе работы переменно одним и другим карандашом. Когда я пользуюсь сразу двумя карандашами, то один я держу двумя передними зубами, таким образом мне не приходится шарить рукой по доске для того чтобы его найти. Это действие давало о себе знать и оставляло не концах карандашей отпечатки.
Этот не вписывающийся карандаш был чем-то схож и на меня. Вернее не «и на меня», а именно на меня. Я всегда находился именно посреди всех, в самом центре, но всегда чувствовал себя отторгнутым и отдаленным. Мною всегда мало интересовались, и мало заводили общение. Впрямь случай карандаша и меня, я тоже не хотел им чертить, из за того что мне не нравилось его дерево и цвет. «Неужели я такой плохой?» - спросил я себя. Нет, я точно знал, я не тот человек, которого следует не замечать, отторгать. Ведь и я сам так и поступал с карандашом.
«Наверное ему также печально как и мне» - подумал я. Возможно этот карандаш сказал бы: «Возьми меня и начерти хотя бы одну черточку! Ты не будешь мною недоволен.»
«Бред! - подумал я – Чушь!» Карандаши как нам известно не могут разговаривать, и мне нажжется я знаю что со мной происходило. Похоже, я начинал разговаривать с карандашами. Пик одиночества. Такого со мной не бывало. Я потупил глаза и выдохнул последний воздух, что говорило о том, что я пал духом. Неужели все так плохо? Неужели я настолько не симпатичен и глуп? Да, нет, люди вроде с удовольствием общаются со мной. И не считают глупцом. Я и сам знаю что я не таков. Я знаю что я находчив, забавен, симпатичен… Тот карандаш про себя небось такого же мнения. Он тоже красив, а потемнел только лишь потому что ему грустно. Да и пишет он, наверное, фантастично.
В этот момент я очнулся. Глаза мои были открыты, но мозг был, видимо, где-то явно не здесь. На часах  по-прежнему было время 16:02 и я не думая взял тот самый карандаш и провел первую линию. Этот карандаш писал ярко, мягко… Я остался им доволен.

Мораль в том, что даже если что-то снаружи поржавело, это не значит что оно и внутри такое.