Душа цыганская

Душа цыганская.

Так получилось, что в районе, где я вырос, живёт несколько цыганских семей. Вернее сказать одна семья, но за годы моего отсутствия она размножилась, путём деления, почкования и скрещивания, в некое сообщество с раздельными местами проживания в радиусе двадцатиминутного перехода. Ежедневные миграции цыган в пределах своего ареала обитания стали привычным явлением и даже неотъемлемой частью атмосферы окраинного района города. Лица некоторых особей, в основном мужских, как говорится, примелькались и обладатели этих лиц вполне серьёзно претендуют если не на дальне-родственные взаимоотношения, то уж как минимум на близко-дружественные. Я объясняю это открытостью, добротой и щедростью простой цыганской души, но свой встречный порыв к близкому общению всё-таки сдерживаю. Вот так, иной раз при встрече, и получается, что он всей душой рвётся к горячим объятиям с троекратным лобзанием по-русски, а я отвечаю сдержанным даже холодным кивком головы по-английски, хотя как мне до англичанина, так и ему до русского…, хотя… - хотя ему намного ближе. Вот один, на мой взгляд, забавный разговор, произошедший недавно между мной и цыганом Васькой.
Дело было в субботу ближе к вечеру, мне понадобилось в центр города и я вышел на остановку маршрутки. Прищуриваясь, я вглядывался в даль, пытаясь разглядеть силуэт приближающегося автобуса, как вдруг за спиной совсем близко услышал:
- Когда автобус будет?
- Уже показался, - растеряно ответил я не ожидавший такой  категоричности в вопросе.
- А ты тоже в город?
«В город» так у нас принято говорить, отправляясь в центральный район.
- Да…, – я обернулся и рассматривал цыгана заговорившего со мной.
Цыган был несколько старше меня, но лицо мне его было знакомо ещё с детства, хотя русские и цыганские дети обычно играли отдельно. Это был крепкий среднего роста мужчина с чёрными слегка вьющимися волосами. Он протянул руку для пожатия. Всё, контакт установлен! Теперь отвязаться будет трудно, да собственно и зачем.
- Мне вот надо в город. А когда последняя маршрутка идёт от рынка?
Я пожал плечами в ответ.
В автобусе были свободны только задние места, я постарался сесть подальше, цыган это заметил.
- От меня, сильно, да? – цыган раскрыл рот и помахал перед ним ладонью, разгоняя воображаемые флюиды.
- Что? – не понял я его вопроса.
- Я щас соточку пропустил, - цыган щёлкнул пальцем по шее, - от меня перегаром…, ну ты сел подальше.
До меня дошло, вместе с перегаром, понимание того, в чём мне признаётся мой закадычный знакомый цыган Васька. Значит, он на дорожку, выпил сто граммов крепенького, и теперь его дыхание утратило обычную свежесть. Тем самым он мне даёт понять, что совсем не возражает против моей некоторой удалённости.
- Как жизнь?
- Нормально, - я уже крепко сидел на крючке, а Васька умело подсекал меня новыми вопросами.
- Работаешь?
- Да.
- Женатый, дети есть?
- Дочь.
- Большая?
- Шесть лет. А у тебя дети есть? – надо было перехватывать инициативу.
- Да, трое! Вот такой старший – цыган вытянул руку, показывая от пола рост примерно десятилетнего ребёнка.
В разговоре повисла пауза. Что говорить дальше я не знал, и инициатива опять оказалась у Васьки.
- А я с твоим братом в школу вместе ходил.
Это меня заинтересовало. У меня действительно есть старший брат, и он действительно ходил в школу, но чтобы с цыганом. Впрочем, в те времена было обязательное среднее образование, и даже цыган заставляли учиться. Правда, три класса считалось для цыган вполне достаточным.
- Вот здесь, - цыган показал рукой на продовольственный магазин, мимо которого как раз проезжал автобус, - он мне один раз карман денег давал, а я не взял.
- Это как? – мне уже становилось интересно.
- Мы домой шли. Мы часто из школы вместе ходили. А тут лужа была большая, вот прямо тут возле магазина, такая большая лужа и он достаёт из кармана деньги…
Васька сложил две ладони лодочкой показывая, какая большая куча денег, и я стал подозревать, что он, мягко говоря, чуть- чуть фантазирует.
- … много так всё пятнашки двадцатки и десятки, не одной жёлтенькой все беленькие, семь с половиной рублей.
Я припомнил, как в детстве выглядели деньги ещё до всех инфляций, да именно так беленькие двадцати, пятнадцати и десяти копеечные монеты и жёлтенькие более мелкого достоинства. Видимо мои воспоминания проявились на лице как удивление.
- Да, я тоже…, говорю «Откуда у тебя столько денег?» тогда семь рублей это большие деньги были, а он мне говорит «Мне отец даёт...» ну там, на жвачки, на пирожные, ну чё там  детям надо «… а я не трачу, я собираю» вот какой брат у тебя. А потом вот так руки протягивает мне – цыган изогнувшись, протянул руки чуть не к моему лицу, - и говорит «На вот, возьми», а я говорю «Нет, зачем мне не надо». Тогда он вот так поворачивается, бросает деньги в лужу и говорит «Ну раз тебе не надо то и мне не надо».
- Зачем? – тут уж я действительно удивился.
- Ну, я ж ему сказал, мне не надо и он бросил.
Эта чушь меня смутила. Я не знал верить или нет. Просто не укладывалось в голове, что взрослый человек может так по-детски лгать. Мне захотелось продолжить разговор.
- Так говоришь, вы в школу вместе ходили?
- Да, мы тогда рядом с вами жили, дома вот так стояли. – Васька опять стал энергично жестикулировать, объясняя, как стояли дома наших родителей.
- А твои дети в школу ходят?
- Нет, – цыган даже растерялся, видимо не ожидал такого поворота разговора.
- Почему?
- А как вся вот эта… - Васька замялся, видимо подбирая нужное слово и не найдя такого продолжил – как вся вот эта началась я сказал нет пуст дома сидят.
- Что началось?
- А вот это всё… - недостаток слов Васька с избытком компенсировал богатством мимики. Его лицо мгновенно меняло выражения, в данную минуту оно отражало вселенскую скорбь и душевную боль. – Вот недавно у моего брата день рождения отмечали, он живет там возле «бойни», ну мы в доме, а дети на улице. И потом я домой иду, а мои впереди так идут, и вдруг машина так… пирожок такой – машина. Проезжает машина, а детей нет. У меня прям так всё внутри похолодело, я прям дышать не могу. Тут какие-то ребята стояли на копейке красной, я им пятьдесят рублей прям сразу, говорю поехали догонишь пирожок, пятьдесят рублей даю. А мне так нехорошо. Потом домой пришёл, дети дома, они за угол завернули.
- Так ты что подумал, что их похитили?
- Да, я прям как домой зашел, они сразу спрашивают: «Что с тобой», а я прям весь такой белый и вот здесь в груди колит так…, вдохнуть не могу! Сказать, прям, не могу! Вот так! И я потом говорю, пусть дома сидят.
До конечной остановки Васька мне ещё успел рассказать, как его дети сами выучились читать: «Всё читают, даже газеты». Как он им покупал тетрадки и ручки: «Пишут там! Всё там пишут, только патом всё пропадает».
В рассказе цыгана что-то не вязалось, да собственно всё не вязалось со здравым смыслом, но столько в нём было энергии, чувства и, наконец, души, что я проникся симпатией к этому не очень симпатичному на первый взгляд человеку.

понедельник, 12 Мая 2003 г.