Наука для простодушных, гл. 7

1. Я думаю, много ли на свете людей, способных это понять? Что есть мы, и есть они – наши дети, которые не желают знать нас. Которые никогда не поверят нашей искренности.
Которые никогда не простят нам свой долг.
2. Нами написаны книги, над которыми мы проливаем слезы – а они жуют, и отворачиваются, и затыкают уши своими яркими пластмассовыми игрушками.
Может быть, они слышат другие звуки и видят другие слова, которые не вижу я?
3. Их мысли и чувства непроницаемо скрыты от меня. Я думаю, что-то здесь не так!
Может ли быть, чтобы вовсе ничего близкого не было в наших сердцах. Может ли быть, чтобы мы были так далеки друг от друга, одинаковые по крови и такие разные по духу?
4. Потому ли не сидят они на месте, и непостоянны, как ветер? И разлетаются по свету, везде чужие среди чужих. Находя удовольствие быть нигде и никем. Не отвечать ни себе, но и никому.
5. Я вижу и понимаю многие вещи. Мало что еще скрывается от меня. А для них, кажется, безразлично все вокруг, лишь бы это не мешало им.
Они говорят друг другу на своем птичьем языке, и им достаточно быть внутри себя, или со своими игрушками.
6. Что же такое – их безверие, бесчувствие и жестокость? Или в этом отрицании и есть тот настоящий смысл, который я, тоже считающий себя человеческим существом, пытаюсь искать в людях?
7. Наверно, это необходимо нашей природе – уметь забывать. Чтобы всякий раз, с каждым новым поколением открывать все снова.
Что добро - это только то, что дает радость. Что зло - не то, что страшно, а что скучно и постыло.
8. За это многие из них сложат свои головы на войнах, на которые мы пошлем их. А вовсе не за свой долг нам и нашим камням.
Все великие дела делаются их невинной кровью!
9. Я знаю, о чем говорил Иисус, - Если не будете как дети…
10. Церковь… не помню, когда в последний раз я был там.
Мне кажется, давно уж нет в ней того бескорыстного и светлого духа, что был в словах Сына человеческого.
Она суетлива, шумна и нарядна, зазывая нас к себе. Уверяя в том, что нам без нее никак не обойтись.
…Не тот ли обычай, чаще известный у шарлатанов?
11. На что все это похоже? Внешне, по крайней мере.
Церковь владеет землями и сооружениями, средствами транспорта и производства, на нее работают многие люди… Чем они заняты?
Молодые, они сразу скажут вам – это бизнес!
12. Вот он - универсальный товар, для производства которого не нужно ничего, потребность в котором не иссякнет никогда, на который у них будет вечная монополия.
Это - их Благодатное слово.
13. Они покладисты, или нетерпимы. Они проклинают, или благословляют - Его именем.
Притом, они не боятся, что Ему все известно! Они уверены, что Он разделяет их суд!
14. Кажется, у них нет другой заботы, кроме их собственного удачливого предприятия – ведь кров, хлеб и дело у них есть до скончания века!
15. В то время, как они собираются судить меня, одного перед миром, который должен позаботиться о дорогих мне людях.
О моих детях, которые никому, кроме меня не нужны.
16. И почему это благодушный священник, кого я впервые вижу теперь, говорит мне, - Покайся!
Или не зная меня, он уже знает, что я виноват?
Многим ли понравится, что их осуждают, еще не разобрав их вины?
Но тогда уж - Покаемся вместе! Или перед лицом Господа у кого-то есть привилегии?
17. А кто объяснит мне, как это я могу хвалить Бога? Славить его?
Разве не только что я был виноват, был почти преступник?
18. Или, может, для Бога я хорош, а для них плох?
19. Но тогда я буду с Тем, кто любит меня!
И пусть меня не уверяют, что между нами нужен посредник. Которому как пасынок, я всегда обязан.
20. Наши дети знают - все, что принадлежит нашему миру, есть ложь. Мы сами сделали так…
Благослови нас, Господь!