Жизни

ЖИЗНИ.

 Давай поговорим, не потому, что ты должна знать о происходящем, просто в память того, что мы давно знакомы. Ты не звонишь, а я и не надеюсь. Только не говори о том, что я могла бы прийти к тебе,  - уже не могу, уже не в силах этого сделать. Обо мне, как ни странно никто не помнит, а я не настаиваю, не напоминаю о себе. Вот, и забыли.  Послушай, что я тебе скажу.   


Эпиграф.
  «Кто ты? И чья жизнь скользит между твоих пальцев? Их у тебя несколько, как у кошки. Но почему у кошки четыре лапы, а жизней девять? - я улыбаюсь, когда думаю о всякой глупости, улыбаюсь пяткам прохожих, в глаза собак и кошек. Я завидую самой себе и, чьей жизнью живу не определить с первого взгляда, с первой встречи, улыбки, движением руки. Словами не высказать, по твоим и моим пальцам не пересчитать имена, которыми меня называют и чьи судьбы предписывают моему образу и подобию - мне (настоящей) и мне уже (мертвой)».   


1.
 Иногда я думаю, что живу не своей, а чужой жизнью. Странно и нелепо становится от такой мысли, но она меня теперь не покидает ни на секунду. Часто задумываюсь, почему я родилась именной в этом городе, доме, в этой семье. Почему? Смотрю на свой паспорт – Господи, не моя фамилия, не мое имя. Кто-то проживает день за один мой год. Совсем недавно ехала в троллейбусе с работы уставшая, разбитая от недосыпания, как совсем неожиданно подошел ко мне человек (сотрудник фирмы, в которой я работаю), мы стали разговаривать о каких-то пустяках. Но что меня совсем удивило, так это его фраза - Ты стала выглядеть намного старше. - И насколько? - поинтересовалась я. - На двадцать шесть. Я от ужаса села на сиденье и не могла понять, как это за два месяца мне пришлось так! постареть. Не уже ли мое время кто-то беспощадно ворует.
 Тогда мне не хотелось вставать, отвечать на телефонный звонок. Отпуск. Самый настоящий заслуженный отпуск за пять лет, как приятно. Целую неделю я провела в Подмосковье, катаясь на лыжах и снегоходе, легкомысленные влюбленности, восторг, эмоции, а не разум... Нужно ответить на звонок. На табло обозначился твой номер, почему то знала, что ты где-то рядом. Я одеваюсь неразборчиво одновременно читая записку написанную мамой... и ничего не могу понять... и в то же время понимаю абсолютно всё, а ты меня уже ждешь... нужно открыть дверь, но я продолжаю читать и лихорадочно искать сигарету. Я открываю тебе дверь с опухшими от сна глазами.  - Привет, - говоришь ты. - Как отпуск? 
Да, да я же в отпуске, а ты в праве на меня обидеться и еще месяц со мной не разговаривать или всю жизнь. Ведь, я могла бы на неделе прийти к тебе в гости. Мы обязательно распили бы вино, поболтали о пустяках: о погоде, работе, о твоих кошках. Я бы снова в тебя влюбилась и не хотела бы уходить, а ты и не отпустила бы. В горле встает ком и возрастает. Хочешь я закричу? Но ты такая мне чужая. Боже мой, я тебя совсем не узнаю или не помню. Не помню! Но я же тебя любила... Моя любовь превращалась тогда в боль, а теперь встает комом в горле. Я начинаю страшно мучится, сейчас ты уйдешь, так и не услышав от меня нужных слов.  Может быть тебе прочесть записку, которую мне оставила мама, может быть ты тогда поможешь мне разобраться, что вообще происходит или уже произошло и что мне делать дальше и хочется сказать, что мне страшно, что мне не просто страшно, а жутко... Но я молчу, как немая, молчу и курю, и совсем не смотрю на тебя. Меня начинают душить слезы, а вдруг это называется горем. В записке, ведь, написано, значит, и правда – горе.
- Ну, я пойду.
- Иди. - сказала я и снова отвернулась. Все кончено и именно в это момент, я поняла, что начинаю стареть, что тебя я больше не увижу, а значит справлюсь одна. Ты ушла, а напоследок обернулась. Я не остановила тебя, потому что ты уже давно перестала быть в моей жизни и, я это понимала.
 


2.
  Как же не хочется говорить о делах. Это скучно. Но по-другому я не могу. На днях у меня состоялся неприятный разговор с Юлей. К концу недели мои нервы начали сдавать и я в сердцах разбирая рутинную работу сказала: "Как мне всё надоело." Фраза просто слетела, еле слышимая окружающими и разбилась у моих ног. Обычно никто не обращает внимание на такие вещи, но Юлю зацепило, запомнила.
  Наш рекламный отдел разваливается и на это много причин. У меня не самое выгодное положение, потому что я по обстоятельствам прихожу поздно на работу, ухожу рано, а впереди у меня трудная, изнурительная дорога. По-сути нашей фирме не нужен такой большой и много обещающий на развитие отдел (как оказалось), по этому всё пойдет к чертям или с молотка! Я предложила Юле несколько вариантов, как всё сохранить и продолжать развиваться, плюс еще приносить в фирму денег. На что ей было сказано президентом фирмы: «Глупо. Готовьтесь к сокращению кадров.» Юли сникла, лихорадочно ища выходы из этого положения. Я занималась подготовкой отчетов и документов на всю ту деятельность, в которой мы участвуем. Я веду авторские права дизайна интерьеров, полиграфии (разработка фирменного стиля и оригинал макетов), наружной рекламы. к тому же мне удается подзаработать, что Юле в тайне не нравится. Деньги уходят не на фирму, а мне в карман, а значит если Юля молчит, то я непосредственно работаю под ее прикрытием и об этом никто не должен знать. Был у меня план: начать искать заказы, а полученные с заказов деньги копить на свое дело. Снять помещение, арендовать аппаратуру или большую часть процентов с выручки отдавать фирме. Но Юля не согласилась и пошла другим путем. Я же предложила уйти всем вместе. Но... пока мы продолжаем работать... зная, что последнее слово за президентом.
 Я стала с головой закапываться в работе и уже ни на что не обращать внимание, ни на смех, ни на шутки. Разобраться бы со своими делами, уж слишком много всего навалилось разом.
 Юля садится напротив меня. Я уже одетая выключаю компьютер, чтобы сломя голову бежать на электричку, к маме.
- Десять минут у тебя есть. - говорит Юля.
- Десять есть. Я тебя слушаю.
- Мне показалась, что тебе не интересно работать.
- С чего ты взяла. Объясни.
- Ну, я все понимаю. - говорит Юля. А у меня уже от этих слов встает в горле ком. Я знаю о чем пойдет речь дальше. - У тебя дома проблемы. -«Господи, - думаю я. - Это не проблемы, это – горе.» - но, она продолжает, не замечая, что я чуть не плачу. - Ты держишься как то, особняком от всех нас. Не споришь, мнение свое не высказываешь. Ведь, раньше мы все вместе советовались, отстаивали какую - то точку зрения. А сейчас тебя ничего не интересует.
- С чего ты взяла? - спрашиваю я.
- Ты знаешь о том, что я прямой человек и всегда говорю, то что думаю.
Я выдавливаю что-то похожее на улыбку.
- А, вот тут, твой язык и взгляд лукавит. Тебя не устраивает моя работа, я с чем-то не справляюсь? Я могу уйти.
- Нет, нет. Я просто хочу, чтобы мы были командой. Сегодня ты сказала, что тебе всё надоело. Вот, я и подумала... что тебе...
Я смотрю Юле в глаза не моргая, пристально.
- И ты мне поверила? А что если я тебе скажу, что мне жизнь надоела, может умереть?
Юля молчит, а я продолжаю смотреть на нее, пытаясь понять насколько сильно она далека от понимания меня и как она во мне ошибается и ничего не видит, что же именно происходит, воспримет ли она мои слова всерьез или хватит ума, чтобы не обращать на это внимание. 



3.

 Я получила от тебя письмо. Читаю, надрываюсь, разрываюсь, а ты в это время читаешь мои стихи и откровенную прозу. Читаешь и никогда уже не простишь. Дура,   я дура. Ты говоришь, что больно, но ты еще не знаешь, - больней уже не будет.
- Кому ты пишешь, с такой силой расправляясь с клавиатурой? - спрашивают меня коллеги. Я щелкаю пальцами быстро и громко не теряя мыслей, потом упираюсь в одну точку и задумываюсь над вопросом. Кому я пишу? Правда, кому? Знакомой - я знаю тебя с десятого класса, подруге - я любила тебя, как женщину, другу – мы не виделись полгода, задумываясь нужно ли нам вообще встречаться и, все таки, кому-то я пишу. Тебе. Ты первая любовь и первый поцелуй. С тобой все было впервые, что касалось любви и чувств. Ты вышла замуж, я не спешила. Я любила других, таких как ты. Считаешь, что я стала не такой, как все, но тогда какой? Лучше или хуже? Сложнее, может быть.
  Сегодня я долго вспоминала тебя. Взглянула внутрь своего первое я, рассмотрела второе и улыбнулась, потому что не больно. Когда – то были слезы, которые душили и жгутом затягивали шею. Я не могла говорить, молчала, а ты не понимала, почему я смотрю на тебя и плачу не произнося ни слова, не объясняя их течение по щекам.      Загадка любви: летние ночи под твоим окном до самого утра. Ты спала, а я кружила на велосипеде вокруг твоего дома и курила одну за другой. Ты узнавала меня по огоньку моей сигареты. Сочиняя стихи, дарила тебе, ты хранила и перечитывала, когда было грустно. Через несколько лет я вернула твои исписанные бумаги, которые изначально принадлежали мне, но всегда были твоими.

Краснеть за посвященный стих
и требовать возврата писем...

Что возвращать мне? На лови
тетрадь исписанной бумаги,
но не вернуть огня, и влаги,
и ветра ропотов любви!

Не им ли ночь моя черна,
пустынен взгляд и нежен голос...

 Сейчас ничего не осталось: стихи развеялись клочками в неизвестность, велосипед покрылся ржавчиной, но любовь и нежность жили своей, - не моей, и не твоей, а собственной никому неизвестной жизнью.
 Сейчас я чувствую опустошенность. Я портила тебе настроение, а ты коверкала мою душу. Мне было больно. Наша игра называлась флиртом, но я плохой актер. Мой «Гамлет» сыграл бы лучше, потому что он талантлив. Я мешала тебе жить. Да, да.
 Что значит, любить? Легче подняться на эшафот и умереть, как умирали короли и преступники. Человеческая плоть еще при жизни мертва и оживит ее может только чувство близости любящего человека. Женщины коварные существа. В любви они беспощадны, если они решили уничтожить воспоминания о своей прежней жизни, то непременно желают счастья людям с чьих руин поднялись и, окрепнув, взлетели ввысь. Женщины - вечные птицы.
 Ты рассказывала, как проводила дни, я слушала, смотрела, пила до дна, целовала  изнутри. Что я могла сказать тебе? Только о своей любви и, больше ничего. Ты наслаждалась своей красотой и моей нежностью. Я боготворила тебя. Ты была и жизнь, и смерть а одном лице. Я любила сильнее порывов ветра, когда стояла на мосту, склоняя голову, смотрела на мутную воду, пытаясь разглядеть дно реки и думала, - «Зачем умирать дважды!» Каждый раз погружаясь на глубину твоих глаз, я чувствовала себя самоубийцей, превращаясь в одно большое безумие. Любила тебя и теряла сознание при виде твоих глаз. Мы расстались. Я продолжала любить. Ты не помнишь, как это происходило, я впрочем, тоже смутно помню. Потом мы встречались. Ты всегда винила себя за боль, которую я чувствовала из-за любви к тебе, что я стала именно «такой», а я доказывала тебе, что нет, нет, что-ты, естественно я не хочу быть «такой», мне просто нравиться свобода в чувствах. Смешно. После того, как ты ушла и между нами оборвалась та нить, которой мы были привязаны к друг другу, я поняла, что разлюбить тебя все равно невозможно. После нашей встречи весь вечер у меня было задумчивое, смешанное настроение, ты знаешь, сродни с горечью. Многое даже сейчас я не могу объяснить тебе. Может быть еще рано делать какие-то выводы. Я нашла твою черно-белую фотографию, помнишь ты мне дарила, но что самое интересное: покрутила в руках, на обратной стороне стоит дата и снова убрала, запрятала. Странно от того, что вместе с фотографией я прячу свои чувства в ящик, там до сих пор лежат мои школьные тетради. Почему они до сих пор сохранились? Может, потому, что некоторые из них исписаны твоим почерком. Читаю обрывки фраз, что-то зачеркнуто, что-то обведено несколько раз. Встречаются такие слова, как нежность, я люблю тебя. Читаю тебя и уже ни во что не верю. Странно от того, что у меня никогда не возникало мысли поставить твою фотографию в рамку и, рамка, вроде бы, есть подходящая, стильная. Почему я никогда не хотела этого сделать, а прятала? На виду у меня стоят фотографии Марины Цветаевой (самая верная и яркая любовь), моя и отдельно Юлина. Почему Юлина? Я сама у нее выпросила именно эту фотографию, хотя она мне совсем не нужна, но от Юли у меня очень много мелочей: открыточки, закладочки, янтарь, декоративные спички, монетки. Она всегда, что-нибудь незначительное дарит, а мне приятно, это ничего не значащее внимание или все таки значит, но я не хочу об этом думать.
После нашей встречи я окончательно потерялась, растерялась. Собрать бы теперь все по частям... Еду на работу и собираю, чего-то не хватает, какой-то детальки. Ищу. Прикручиваю. Вспоминаю тебя. Но помню, только глаза. Какая-то утрата произошла в моем сердце, но я даже ее спрятала в тот самый ящик. Мне тогда не хотелось с тобой расставаться, но если бы я задержалась еще чуть-чуть, то уже никогда бы не простила своему сердцу любовь к тебе. Наверное, мы слишком много говорили о нас, потому, мне немного больно, немного. Ведь, вчера я к тебе снова привыкала, всматривалась и была рада, что я с тобой, но мы уже другие и жизни у нас разные и удивительно, что на самом деле какой-то совсем маленький и тоненький кусочек нити все равно сохранился, но нить эта похоронного цвета.