Полнота ощущений или

На каждой конференции был девиз, который выражал. На этой конференции тоже был девиз и звучал он так: "Полнота ощущений - норма жизни." А какая была тема? Никто точно не помнил. В зале было мало н ароду, и каждый, побывав  там однажды, второй раз туда  не стремился. Был проректор по науке местного филиала головного института Харбинов, но никому  не пришло в голову спрашивать тему у него.
Воспоминания участников делегации обрывочны. Чем ближе к эпицентру был участник, тем обрывочней  воспоминания. Рэм проявил-таки недюжинную злопамятность. Если бы не он, вся  конференция кану
ла  бы в Лету или в Рыбинское вэдэхэрэ. Он утверждал, что в эпицентре был Эпикур. А генеральная тема была та же: "ТЕплофизика Деталей И Узлов Металлургических Машин".
Но тема была как бы завуалирована, а на поверхности лежал теплый май, перманентно переходящий в холодный июнь. Контингент обмундировался в куртки, возмущаясь плохой организацией конференци... и отсутствием купания. Пленарные заседания осложнялись тем, что контингент превышал  количество койко-мест ровно в два раза. Поэтому ночевать приходилось по очереди. Особенно тупые доценты
хотели спать каждую ночь, что вызывало укоризну  остального контингента.
Обстановка приближалась к экстремальной.
Надо было чуть-чуть перед обедом. Но Харбинов возгласил: "Это база  строителей, нельзя падать перед ними в грязь. Бутылки приказываю закапывать или растирать в порошок".
"Чуть-чуть перед обедом" означало сложнейшую технологическую задачу разделить, разлить, выслать представителей в пищеблок занимать очередь и отоваривать талоны, остальным войти в заросли и растереть в порошок. Растирать без оборудования было сложно, поэтому решили просто бросать подальше. Первая же брошенная бутылка родила продолжительный треск зарослей и тайное бегство живых существ, не вставших во весь человеческий рост.
- Что это было? - встревожился Е. Бучкиц.
- Не бум мешать,- смущенно сказал Попутчик. - Не что, а кто. "Что" так быстро не побежало бы.
- Товарищи, мы рискуем нарушить,- сказал четко мыслящий Рэм,- но в то же время мы должны уничтожить вещественные доказательства. Получили четыре, уничтожили одну. Так не пойдет. - Мы должны разделять: вот дерево, вот человек,- рассудил Сэр.
- Откуда тут люди,- весело заулыбался Попутчик. - Они ж все на заседании. А наши все тут?
- Не все! - заметил точный Е. Бучкиц.- С нами нет Бороды. Кстати, в автобусе он  был.
- И ночевал не по графику,- вспомнил Сэр. - То одну ночь в десятой, то вообще нигде. - Он пошел спрашивать тему в пятую. А там  Харбинов. И пропал человек.
- Борода не может пропасть, потому что он вечен.
Трава была по пояс. Оглушительно свистели неизвестные пронзительные птицы.
- Я первооткрыватель,- сообщил поэтичный Е. Бучкиц,- и у меня все кеды мокрые.
Хрясь!- полетел очередной вещдок.
- А-а!-заверещала обычно сдержанная Тея-большая.- Голый мужик.
- Этой везде голые мужики мерещатся. Где?
- Вон.
Действительно, сквозь траву было видно голо тяло. В перманентном мае-июне это казалось несколько нелогично и даже жутко. Поэтому все молча повернули по перпендикуляру прочь.
- Пойдемте лучше к воде, - сказал Попутчик, - недаром предки селились у воды.
- Я здесь третьи сутки и до сих пор никакой воды не видел. А говорили, конференция в районе Рыбинского вэдэхэрэ.
Контингент говорил излишне громко по причине неизвестной  местности.
- А что это вы не здороваетесь?
Контингент лаборатории остановился и замер, не поворачивая голов.
- Он ожил, - пробормотал Е. Бучкиц,- такое бывает в сильном электрическом поле.
Тея-большая зашуршала по траве новыми джинсами. А еще говорят, женщины  трусихи. И тут же засмеялась заразительно.
- Он успел ее укусить и она тоже стала  вампиром.
- Я не оставлю женщину с вампиром,- процедил Рэм. И через минуту сам заржал с переливами.
Тут все подошли поближе и увидели, что в траве сидит голый ниже  бороды Борода Эпикуреец. Все в куртках, а он в  плавках. Все  онемели. - Не далее как на дне рождения вы говорили, что я хороший. И тут же, через месяц, проходите мимо.
- Ой, Борода.
- Ого-го аборигенам!
- А ты что тут делаешь?
- А как ты сюда попал? Или у тебя  шуры-муры? Она аборигенка?
- Я изучаю... Сколько здесь утопили наших.. Называется конференция, а  на самом деле кто-то все время падает в воду...
- Борода, раньше  разливали с тобой и без тебя, а теперь уж и не знаем...
- Ничего, я не сержусь, я найду, что и как  разлить.
- И ты целые сутки тут живешь? В  бурьяне? Е-мое.
- Ты можешь сказать? Сколько, чего, с кем, когда?
- У меня был спецфонд. И чистота  эксперимента заранее была обеспечена.
Стало тихо. Никто не знал про спецфонд, один Борода знал и  усугубил.
- Вы все суетитесь на вашей конференции,- произнес Борода, еле ворочая языком.- А у меня полнота ощущений. Поняли?
Здесь требуется отступ, показывающий немую сцену.
- А ты не задубел? До воспаления легких?
- Я сгорел... Помните анекдот: лежит чукча - снег, пурга. - Ты что тут делаешь, замерзнешь, однако. - Загораю, отпуск, однако.
- Га-га-га! - обрадованно заржали все. - Про чукчу начал. Значит, Борода в  режиме...
- Я очень обижен, что вы прошли мимо. Но для меня главное полнота  ощущений.
- Закуску-то  где брал?
- Кислица. Подножный корм. Я собирал кислицу.
- Это что - ягода такая?
- Нет, это  травка, вон  она, как щавель...
- Пойдем к людям, Борода, - попросила Тея-большая.
- Я мужчина,- напомнил Борода.
- А я тебя прошу как женщина: пойдем, ты нужен людям.
- Каким людям? На заседание? Я готов.
- Сначала в столовую, Эпикур. У нас там Кондор регулирует вопрос с талонами. Представь, работники столовой пожаловались Харбинову, что третья группа - это мы - имеет ужасную численность. Никак ...mе могут сосчитать. Дадут меньше - остается, дадут больше - не хватает. Завпроизводством угрожала, что пойдет считать третью группу вместе с Харбиновым.
- Пошли. Я легкий попутчик или нет? А, Попутчик?
- Ага. Мы чуть-чуть перед обедом и все. Идем в столовую.
К тому времени в столовой все остыло. В углу  сидел мрачный Кондор и ел третий шницель.
- Уничтожили? - резко спросил он.
- Почти. Из четырех две.
- Почему так мало?
- Не могу  убивать! Нельзя  убить пересмешника.- сказал нежный Е. Бучкиц.- А как талоны?
- Что за фигня с талонами?- осведомился Попутчик.- Надо все талоны поменять на водку.
- Борода, где ты был? Почему такой красный?
- Он окислился. Он собирал кислицу.
- У него полнота ощущений.
- Ах, так! - прищурился ревниво Кондор.- Пора и мне подумать о личном. Сегодня же иду на зорьку.
И не обманул. Хоть и старший группы, но  человек. С тех пор, как кто выбегал до ветру на зорьке, или  выражаясь культурно, "проведывал Сэра" - так и видел Кондора с удилищем. А куда он там ходил, ник то не знает. Рыбы-то никто не видел.
Борода сказал, что Кондор звал его на зорьку, но Борода не любил суеты по утрам. Он гордо говорил, что не был в трех местах - на зорьке, на вечорке и на конференции. Поэтому была  у него полнота ощ ущений и эпикурейство высокого уровня.
Он  любил все человечество и обращаясь к Теянкам, не сдерживал этой  любви.
- Когда я буду в  докторантуре, вы  все  будете  жить со мной в мое удовольствие, - и  хитро  улыбался. И добавлял:
- Полнота  ощущений как норма  жизни.
Борода плавно вошел в общий режим. Он  делово обсуждал с Попутчиком проблему обратимости столовских талонов и именно благодаря ему  удалось заменить просроченный ужин всей третьей группы на
несколько буханок  хлеба. Одно только обстоятельство мешало Бороде и Попутчику продолжить продуктивное общение: они ночевали в разных номерах. В последнюю ночь их ждало потрясение -они, ока...
gывается, жили в одном номере, просто ночевали по очереди. Люди могли жить на одной  кровати в течение потока и не встречаться! А тут сменщики взяли да  уехали.
В силу этого факта энергию Попутчика никто не направлял на научные цели. Попутчик что-то долго обдумывал, потом сказал, что примет решительные меры в смысле водки. И в три часа ночи ушел в стол
овую с талонами. Вернувшись через полчаса, он удрученно сказал, что все закрыто.
Харбинов потом позвонил Шефу,  ректору головного института, чтобы доложить о ходе конференции. Каково же было его изумление, когда  жена ректора ответила ему, будто Шеф и сам уехал на эту конф eренцию. Харбинов нервно стал искать Шефа, заглядывал во все номера и в хольчик, отмыкал  запертые номера и нигде не мог найти Шефа. Ему честно отвечали: "Шеф здесь, он пьет там-то (с тем-то)." - "Эт n дело."- соглашался Харбинов и уходил, кусая губы.
Забавный случай произошел с Сэром, который случайно опоздал на расселение и попал в соседний корпус, маленький и без хольчика. Сэр вел себя очень по-человечески. Когда ихней гоп-компании стал
мешать занудливый сосед - "нельзя ли потише, нельзя ли потише" -  Сэр вызвал огонь на себя: сказал сакраментальное "мой  дорогой" и  увел противного соседа. И так сильно он его увел, что и сам проп
ал на целые сутки. Сэр всем  занимался  истово...
А когда он пришел обратно в родную лабораторскую среду, то стал действовать в том же  режиме. Сидели они, сидели, стали готовиться к захоронению, тут входит тот самый давешний сосед и начинает повышать голос. Сэр тут же встал и интеллигентно его повел вон. После  чего вернувшись, услышал, что это тот самый Харбинов и есть. Компания смеялась два часа непрерывно, а Харбинов сказал, что
 он эту конференцию запомнил на всю жизнь.
Переправа
Летом на  конференции случилась поездка всей лаборатории по ягоды. Но поскольку  о самой поездке мало что известно, есть смысл все же упомянуть  о ней в интересах хронологии. Сама  дорога на ра фике  все в том же составе могла и в самом  деле оказаться обратной дорогой с конференции. Задача была проста - брать бруснику-землянику, либо искать родник. И если получится, достичь-таки черт { города.
Рэм сказал, что измеряет дорогу литрами. Полтора литра всего и ехали. Поскольку розлив шел неравномерно и в условиях сильной качки, то получилось - пока одна первая партия вошла, вторая еще то kько догоняла, а когда дошла, то первая уже вышла.
Кондор очень скакал по рафику, исполняя роль старшего по званию. Это продолжалось долго и так всех взвинтило, что вынесли постановление: кто вскакивает, того удаляем на потолок  рафика.
Для поездки взяли казенные стулья. Чтобы отвезти их на место, поставили в салон. В дороге они очень раскачались и стали некрепкими ножками скользить по салону рафика. Кто-нибудь ослабевший са дился и спал, а стул ехал через весь салон и  норовил прострелить лобовое стекло. Сильный Кассий Биг взял этот стул и выбросил на обочину. Кассий обижался на Рэма и не хотел пить. Поэтому он быс тро находил родник, ягоды и успевал соскучиться, пока подходили пьяные друзья, придерживающие друг друга за туловища. И для них успехи Кассия были гром среди ясного неба и дьявольское наущен...
hе.
Мост оказался перекрыт и пришлось объезжать к  переправе. Рэм начал первый и блюдя равноправие, первый же протрезвел. Он сказал: "Я перенесу всех!" Но согласились только дамы -Тея-большая и Теямаленькая,- а также Попутчик, плохо понимавший обстановку. Но  когда Рэм стал мерять шестом и перебрасывать тело, Попутчик разбежался, запорхал над речкой и прыгнул в самую середину.
У других успехи были примерно такие же. Только вот Кондор не хотел переходить в  одежде. Он хотел снять все, только трусы оставить. Так и сделал, потом  повесил трусы на палку и нес: сушил. Но пал ку он все-таки где-то забыл и все отбегал назад искать. Когда же сделали петлю и непостижимым образом пошли обратно, Кондор не мог сдержать радостного крика по поводу найденных трусов. Они сир отливо качались на  шесте  посредине реки.
После переправы выжимались, шли в трусах и шапках. Кроме Кондора.
Те, что протрезвели, шли очень быстро, отдыхали - собирали  около часа, и - сразу назад, к рафику. А те, кто был пьяный, не торопились, собирали-отдыхали два часа и обогнали трезвых. Обидно, но самы
х серьезных типа Кассия на обратной дороге все равно - в трусах или  в шапке - но втянули в купание. А литров было уже совсем ничего.
Никто не помнит, какая была тогда погода, тепло или холодно, сколько кто чего набрал и кто чего сказал. Смеялись беспрерывно  три часа. Здорово было, по-настоящему весело. И Кассий, он был отлич mый парень, он потом  стал истиной частью и несколько  лет заведовал розливом на пятерых в полной темноте. Свет то гас, то вспыхивал, а процесс так и не прекращался. И даже когда все распалось, и все стали редко видеть друг  друга, Кассий был как индекс переходного  режима.
Именно Кассий первый изрек, что Тедиумм на конференции  вместо научных  дискуссий  пьет, а судьбу  науки решает  во время  карт или пива.   Но поскольку так делают все, это не феномен, а парадигма...