Уничтожение

Тебе наверняка знакомо это чувство, когда уши словно забиты ватой, и ты все слышишь, но ни слова не понимаешь из того, что тебе говорят.
Вот так и я сейчас.
Руки опускаются при каждой новой попытке познать непознаваемое.
Сколько раз ты мне говорила – не надо, не надо ничего познавать, оно все придет само, а я, упорная, так и не слушаюсь тебя.
Помнишь, раз мы стояли у окна, кажется, голые совершенно, ночью, руки на плечах? Я сказала: «ты знаешь, наверное, особая прелесть таких отношений в том, что они имеет сильную трагическую окраску», и ты тогда согласилась.
Еще вспоминаю постоянно, как ты спросила меня по телефону при недавней ссоре:«Ты хотела меня этим поставить на место?»
Ты спросила сразу после того, как я добралась до дома. А перед этим я шла по улице, пустой холодной ночной окраинной улице, и рыдала в голос. Даже не просто рыдала, а с причитаниями. Я последний раз так рыдала, когда нашла дневниковую запись мужа, от которого собиралась уходить. К тебе. Страничка говорила мне: «мама и папа, не вините никого, и Света тоже ни в чем не виновата.» Мне тогда показалось, что я сошла с ума. Не схожу, а именно сошла. Что я собственными руками совершила убийство самого дорогого человека на земле. Тогда я распахнула окно и начала кричать в ночь: «Я ненавижу этот город! Ненавижу! Ненавижу!!!», пока не вернулся муж, и не оттащил меня от окна. Потом я рыдала в голос и крошила эти странички на мелкие-мелкие кусочки.
А сейчас крошить было нечего, и не случилось ничего, и все было вроде хорошо, и даже судьба мне улыбнулась чуть, послав на остановку доброго парня, заплатившего за такси до дома именно тогда, когда в кармане не было ни гроша.
Так почему же я, взрослая девушка, самостоятельная, смелая, рисковая, иду по улице, зимой и рыдаю? И никак не могу остановиться? Потому что ты уничтожаешь меня.
Такое яркое понимание, такое свежее, что я сама удивляюсь, даже вслух: «малыш… что же ты делаешь со мной? Ведь ты же меня убиваешь! Уничтожаешь!» Уничтожать – это, значит, делать ничтожеством.
Это значит, по частям, по капле выдавливать из меня меня же, суть мою, сущность, личность, выстроенную годами. Ты топчешь мой характер, ни на минуту не оставляя это занятие, ты вытравливаешь из меня всякую уверенность.
Малыш! Что же ты делаешь со мной!? Маленький мой…… солнышко мое…
Бегу, сотрясаясь от рыданий. Остановиться сил нет, кажется, стоит остановиться, и остановится все, вся жизнь. Тупо смотрю на кодовый замок нашего подъезда. Ни одной цифры не помню. Рыдаю. Сколько же я не рыдала? А теперь почему?
Остановись! – говорю себе, - ты же сильная! Прекрати! Немедленно!
Солнышко мое, глазки мои карие, я же люблю тебя, я же все на свете для тебя могу, ради тебя…
Зачем же ты это делаешь со мной? Для чего?
Не понимаю. Непонимание приносит боль, страшную, цепкую, металлическую. И пустоту, и бессилие. Только слезы. Красные глаза на утро и больная голова.
За голос в равнодушной телефонной трубке я хватаюсь как за соломинку.
- Зайчик, ну не плачь, не плачь, маленький мой! Ну я же люблю тебя!
- Я не плачу – голос обиженный, как у ребенка, и носом шмыгаешь.
- Ну я же слышу, малыш, ну прекрати…
Говорю нежно, ласково, утешаю, а ведь только что ревела сама. Что же ты делаешь со мной, малыш? Ты же знаешь, чувствуешь свою власть надо мной. Тебе мало этого? Ты хочешь подчинить мня полностью? Зачем? Почему?
Разве нужна я тебе пустая, заполненная только тобой?
Помнишь, я говорила тебе: если смотришь в глаза любимому человеку, и видишь там себя – это любовь к себе, а если ты видишь солнце, и ветер, и море, и звезды – то это то самое чувство, ради которого мир живет до сих пор.
Неужели ты хочешь видеть в моих глазах себя?
Или ты не понимаешь, что делается со мной, что ТЫ делаешь со мной?
Трижды повторяю в трубку шепотом, что люблю тебя, в ответ как эхо – я тоже. Все. Спать.
Спать. Одной. Не уснуть, никак не уснуть.
Что же ты сделала со мной, солнышко мое?
Неужели теперь без тебя меня и вовсе нет?
Как же я позволила себе? Как же я позволила тебе в такой короткий срок уничтожить меня полностью? Вытравить из меня все мое, и населить вот этой тоской безумной, пустотой, никчемностью, слабостью?
Ведь разве это любовь?
Скажи мне, малыш, скажи, иначе мне не уснуть больше.

Весна-2003