Еще не утро. слипой и непредсказуемая среда 1

                - Папа, а кто такие небожители?
                - Это, сынок, ангелы.
                - Какие же они ангелы, если они НЕ божители?
                Из разговора в метро



- Ну что, брателло, подумал?

Я знал, что речь шла о двадцати штуках баксов. Денег не было, время вышло. На выигрыш того и другого я израсходовал всю свою фантазию и весь здравый смысл. Если мое спасение имело хоть какую-то вероятность, то оно могло быть только в совершенно непредсказуемом идиотском поступке.

Я отчаянно напрягся. Голова болела уже несколько дней. Тошнота гуляла по телу, как и странные ничем не оправданные боли. На всякий случай я пустил слюну.

Внезапно за долю секунды я пережил ряд последовательных состояний. Я разозлился на себя за то, что потратил три дня на поиски денег и не придумал ничего стоящего на случай, если их не найду. Я впал в уныние от того, что так позорно загубил любимое дело, а в худшем случае и свою жизнь. Я впал в отчаянье примысли, скольких людей я, так или иначе, подвел. Наконец, я впал в апатию и закрыл глаза.

Затем я услышал хлопок выстрела.



Я вскочил как ошпаренный. Кровать была абсолютно мокрой. Слава Богу, это не кровь. Слава Богу, это только сон.

Я побрел на кухню, постепенно осознавая, как много общего имел этот кошмар с реальностью. Двадцать штук басков висели на мне как мельничный жернов. Начинался третий и последний день, когда я еще мог их отдать.

Я зажег свет, открыл окно. На улице было минус четырнадцать. В голове прояснилось.

Надо было выпить воды, сменить простыни и поспать еще пару часов, но я автоматически включил компьютер. Привычные действия успокаивали безотказно. Но все, что я мог увидеть на экране, я уже давно знал наизусть. Я загрузил Квейк.

Постепенно ко мне возвращалось самообладание. В конце концов, и разбудивший меня громкий хлопок нашел свое объяснение. В доме напротив кипело неуместное и гадкое веселье. В морозную ночь между двумя будними днями мои соседи по кварталу горланили "Ветер с моря дул! Ветер с моря дул!", визжали гармошки и пьяные бабы. И как упорно селяне тянут за собой в город сельские привычки, ведь не в чистом поле живут. У меня, например, сегодня не было никакого повода радоваться.

Пили, видно не только водку, но и шампанское, а, может быть, рвали петарды, во всяком случае, редкие оглушительные хлопки делали какофонию совсем невыносимой, пора была закрывать окно. Я потянулся, ухватил ручку и зачем-то посмотрел наружу.

Немного ниже уровня моего жилья и метрах в ста поодаль чернела длинная пятиэтажка. Сразу бросался в глаза ряд освещенных окон, три или, возможно, четыре, и открытая балконная дверь - источник самобытных звуков. На балконе охлаждался пучок веселых гостей, и одна совершенно голая тетка стояла на перилах с явным намерением прыгнуть.

Она поколебалась еще мгновение, наклонилась вперед и упала. Очень быстро я осознал, что лучше мне не наблюдать эту сцену, чтобы потом потратить свой последний день, давая показания в милиции. Мысль пронеслась, а глаза тем временем продолжали следить за падением.

Почти у самой земли падение превратилось в полет. Женщина вышла из крутого пике под рев и нецензурные формы одобрения зрителей на балконе и закружила по двору как огромный пьяный голубь. В этот момент я совершенно забыл о своих неприятностях, включая ледяной ветер из открытого окна.



Она кружила и кружила. Несколько минут, это точно. Я даже привык к ней. Летала она, в общем, красиво, так что той ночью удивительнее всего в ее полете для меня была ее нагота. Сам я околел и дрожал всем телом.

Тетка подлетела совсем близко и заулыбалась мне во весь рот. Мое окно тоже выделялось среди прочих погашенных и, видимо, привлекло ее. Тетка была на удивление крепкая и мускулистая, не очень молодая, но больше о ее возрасте сказать было сложно. Длинные русые волосы в отличие от ее тела испытывали на себе влияние гравитации и болтались в соответствии с ней. Густо накрашенное лицо передавало лишь самые общие движения души. В тот момент на нем было написано, что я летунье понравился.

Она немного повисела в воздухе и медленно подгребла к моему окну. Как новый Карлсон порнобизнеса она примостилась на наружном подоконнике и заявила:

- Привет, малыш!

Я не нашелся, что ответить, а тетка пропихнулась в неширокую вертикальную створку и спрыгнула на пол.

- Пожрать дашь? - спросила она и безо всяких церемоний полезла в холодильник.

Из холодильника повеяло теплом, и мои мозги немного оттаяли. Я смотрел на голый зад и осознавал, что никогда еще подобное зрелище не вызывало у меня такую гамму чувств.

Тетка разогнулась с банкой майонеза и куском колбасы.

- Гляди, какой хорошенький! - это обо мне. - Ща, погоди, и тобой займусь! - приговаривала она, отгрызая сухую колбасу крепкими мелкими зубами.

А я пытался припомнить, что советовалось на этот случай "В молоте ведьм", потому что твердо решил, что передо мной ведьма. К ним я никогда не питал романтического чувства, даже булгаковские образы производили на меня отталкивающее впечатление, и сейчас я убеждался в своей правоте. Развязная, нетрезвая тетка ввалилась на мою кухню, жрет мою колбасу, припасенную на, возможно, последний мой завтрак… Какая гадость!

Но, как известно, человек очень быстро осваивается в новой ситуации. Если бы раньше я рассуждал о подобной встрече, сколько вопросов возникло бы в моей голове, сколько смелых экспериментов! Всю жизнь я мечтал столкнуться с неизвестным, и, если бы хорошенько задумался, летающие женщины были бы на одном из первых мест. И вот, получив такое удовольствие, я потерял к нему всякий интерес.

Она тянулась ко мне жирными руками, называла меня и крысиком, и жабочкой, чмокала и дурила мне голову сложными завораживающими жестами. Я пятился, пока не уперся в стену.

За окном скандировали: "Лю-дка! Лю-дка!", я оказался втянут в орбиту отвратительного мне веселья и разозлился.

- Людка - это я, - заявила гостья. - Ты чего молчишь? А ну, покажи язык, я тебя лечить буду!

И она хлопнула меня тыльной стороной ладони по животу. Мне показалось, что меня хлестнули высоковольтным проводом. Я скорчился от боли и заорал:

- Пошла вон! Вон, дура!

- Ты чо? - удивилась тетка.

- Вали, тварь! Тьфу! Аминь!

Я подхватил складной стул и стал подпихивать им тетку обратно к окну. Она ухватилась за перекладину, одним движением вырвала стул из моих рук и швырнула наружу. Дико оскалясь и пританцовывая, как Мадонна в фанки панки, Людка пошла на меня. Я понял, что буду драться.

Мы сцепились посередине кухни. Из ее рта воняло колбасой и перегаром, она пыталась заглянуть мне в глаза. Я не мог понять, то ли она была горячая, толи холодная, но от ее прикосновений сводило руки и ноги. В какой-то момент мне показалось, что она хочет меня сожрать. Я же собирался выпихнуть ее обратно в окно.

Она вцепилась в меня словно самка бультерьера, а я, уже не пытаясь отодрать ее, хватал все, до чего мог дотянуться, и бил ее, колол, дергал за волосы. Вдруг Людка взвизгнула и отшатнулась, мы на шаг продвинулись к окну. Я продолжал колоть, она подалась еще на шаг.

Я с трудом завалил ее на подоконник. Ее голова свешивалась наружу, руки вцепились в мою футболку, а ноги молотили воздух как вертолетные лопасти. Я ухватил ее за запястья и отодрал от себя вместе с воротом и куском ткани. Людка потеряла равновесие, всплеснула ногами и вывалилась за окно. По инерции я высунулся следом.

Белая фигура неслась к земле с положенной скоростью. Я ждал, что она исполнит свой трюк и полетит восвояси, но вместо этого
Людка колом вошла в рыхлый сугроб и замерла.

Почему-то я решил, что больше меня это не касается. Я закрыл окно, поднял с пола серебряную вилку и снова сел за компьютер.
(продолжение следует...)