Смех Гиены

Охотясь на свою жертву, они никогда не догоняют  ее. В итоге питаются падалью. Люди, не достигающие своей цели, останавливающиеся на  б/ушных возлюбленных, экс-бойфрендах и т.д.  Смеются, когда им страшно, в очередной раз не догнать, не понять, не удержать и не сделать. Ощущение подвешенного состояния между прошлым других людей и своим будущим. Им страшно-смешно, когда они чувствуют, что у цели нет плоти, когда она (цель) обладает свойством недостижимости. Они смеются. Им не остается ничего другого, как смеяться  над своими  несбыточными желаниями и хохотать над собственной несостоятельностью, под страхом того, что когда-нибудь проснется вечно подавляемая совесть, которую гложет ничтожество ее хозяина. Она проснется, пока они спят – и задушит в крепких объятиях задетого самолюбия.

…раздался хохот. Женский, сладко-капризный и пронзительный. Его можно распознать в любом расположении  духа. Это смех Гиены. Тот  самый. Его нельзя остановить, разоблачить или не слышать, он просто существует.  Он трещит в ушах, подобно ненастроенному инструменту. Он распространяется  среди тех, кто хоть раз сам смеялся словно Гиены.

  Яркий пример:

Так смеется человек, который когда-то безумно любил безответно. Смех просыпался тихо-тихо. Проникал в сознание, в чувство и наконец до конца проник в совесть, заражая все органы и ощущения. Он проснулся оттого, что слышал резкий Смех Гиены. Подумал, что это сон и заснул с радостью того, что все это только приснилось. Не верь он этому, Смех не завладел бы им. А ведь, именно, он репетировал, прежде чем выйти на сцену, в ослепительно ярком платье под названием «Человек». Он  вышел, радостно блистая собственным оскалом, надел на человека темные очки, и человек перестал видеть цель.  Хохоча над суетой,  человек забыл все чувства, кроме страха перед совестью. Соскальзывая со ступеней, на которые когда-то забирался, он смеялся. Он предпочитал меньшее большему, плохое хорошему, низкое высокому, он падал под оркестр громко хохочущих гиен…  Он забывал лица красоты, добра и честности. И однажды он нашел свое племя-стаю…

… его лицо вытянулось, исхудало  и приобрело бледно желтый окрас, который имел склонность к потемнению…