парламент дневник д. Петрова

Карета быстро доставила меня к зданию парламента. Чуть омрачила поездку краткий инцидент: городовой оштрафовал кучера за быструю езду. Напрасно я убеждал его в необходимости спешки, – он был неумолим. И только, когда я, отчаявшись апеллировать к его чувству сострадания, дал ему крупную банкноту, городовой расцвел в улыбке. Козырнув пухлой ладошкой, в которой непостижимым образом исчезла банкнота, он отступил на тротуар, освобождая проезжую часть.

У здания парламента стояла праздная толпа. Единодушно выражая одобрение работой парламента, массы просили добавить еще немного хлеба и зрелищ.

Пауль уже ожидал меня в зале. Не глядя по сторонам я быстро прошел к нему. Пауль прижимал к лицу лежавшего на стульях мужчины кислородную маску. Дыхание больного было мелким, поверхностным.

Расстегнув китель депутата, сплошь увешанный медалями, крестами и другими знаками отличия, я выслушал трубкой стетоскопа сердце. Утомленное тяжким грузом забот и почестей, оно билось слабо и аритмично.

Сзади раздался сильный шум. Группа депутатов с жаром обсуждали какой-то закон: увесистый аргумент в виде тяжелой пепельницы склонил чашу слепой Фемиды в пользу одной из сторон.

Чуть поодаль двое депутатов, разгоряченные диспутом, проявляли любезность. Величественным жестом один остужал лицо другого водой из стакана, оппонент неуловимо точными движениями кулака смахивал капельки пота с брови собеседника.
В проходе между рядами кресел двое джентльменов разминались англицким боксом. В дружеском поединке брал верх крупный депутат в отличного покроя костюме. Круглая лысая голова профессионально склонилась, ловко уворачиваясь от хаотичных ударов.

Буквально над нами за трибуной стоял солидный господин, чином не менее губернатора и декламировал речь. Прислушавшись, я сумел разобрать обрывки фраз: «Я, губернатор Ря...го округа, (шум помешал мне понять слово) предлагаю закон о неприкосновенности прав и гарантий губернатора. Я пекусь о благосостоянии подданных, поэтому для простора моей деятельности мне уже мал мой дом.  Просто необходимо расширить мое поле деятельности, подкрепив это увеличенным денежным содержанием. Если я увижу, что это хорошо, то буду добиваться этого для других».

Заметив, что я разглядываю депутатов, Пауль сказал:

– Чему ты удивляешься, Аристарх? Депутаты всегда были в опале у правителей, вот им и приходится постоянно поддерживать форму. В то время как министры расписывают государю, как счастливо живет народ, к депутатам стекаются слезы и жалобы населения. Вот им и приходится ломать головы, как это преподнести государю и не потерять службу, ибо народ им дорог, а правитель ближе.

– Как хотелось бы, мой друг, чтобы наши министры были добросовестными. Это мы, простые люди, можем быть спокойны своим малозаметным положением. В случае нашей оплошки мы уроним себя только в глазах близких. Но у государя или министра, грешивших против добропорядочности, столько же судей, сколько людей в государстве.

– Но самое страшное, пожалуй, не это. А то, что они подают дурной пример подданным. Что может быть хуже?

Пауль снял маску с лица депутата, дал понюхать глауберову соль.

Собрав саквояж, мы с Паулем покинули парламент.

Вечер, мая 22 числа.