Разборка

В натуре, день сегодня неплохой. С утра ко мне подошел Сан Саныч, и по секрету конкретно намекнул, что в шесть намечается разборка. Вовчик Трохин реально должен Соленому двести тонн, а Соленый не из тех, кто прощает должников. Со вчерашнего дня забита стрелка, но Соленому западло идти на стрелку с таким сявкой, как Вовчик; и потому он подписал нас с Сан Санычем. За какие-то полторы тонны, блин. Но ничего, в натуре, не поделаешь, потому как Соленый - бугор конкретный, и с ним лучше не ссориться. Так что пришлось мне кивнуть и пойти спешно улаживать свои дела, чтобы прийти на стрелку без проколов.
А день-то, день-то какой, в натуре! Жарища, ни ветерка, ни облачка. Сейчас бы в Хургаде какой-нибудь залезть в море с мешком бананов, и не вылезать до тех пор, пока окончательно не просолишься... Но Хургада далеко, блин. Да и какая там Хургада, если из-за этой стрелки даже до пруда ближайшего не дойдешь! Времени осталось в обрез: только-только дойти до дома, хавнуть там чего-нибудь, прикинуться конкретно, - и вперед, в бой.
Смотрю на часы: успеваю. Прячу в карман ствол: «Люгер» - волына что надо, не какой-нибудь там «ТТ» китайский. Хотел было свой «кольт» сорок пятого калибра взять, да больно уж  мощная пушка, в лоскутки разносит. Кончились ковбойские игры. Сейчас серьезные дела пошли, в натуре. Выхожу во двор. Сан Саныч уже здесь. Сидит на лавочке, закинув ногу за ногу, и жует травинку, пренебрежительно разглядывая окружающее поверх черных стекол своего «Рэй Бэна».
- Здорово, Маркиз. Крутой, в натуре, видон имеешь. - одобрительно кивает головой он, старательно выпячивая подбородок. А Маркиз - это, в натуре, я. Хоть голову, блин, оторвите, не могу припомнить, почему эта кликуха ко мне прилипла.
- Чисто конкретно! - отвечаю. - Ну, что? Пойдем, в натуре, блин, на стрелку? Побазарим с корешком за соленые бабки?
- Пошли, побазарим.
Вовчик, хоть и чмо, на стрелку прибыл без опозданий и один. Без группы поддержки, если только его братва не схоронилась по окрестным кустам. Но такого беспредела из-за каких-то двухсот тонн наш район в жизни не видывал, так что в этом плане мы слегка расслабились. Внутренний карман Вовчикова пиджака конкретно оттопыривается - значит, типа, тоже при стволе, и выставляет это на показ. На пушку, типа, берет. Ну-ну. Не тот тон при такой скверной игре. И не таких ковбоев обламывали.
- Здорово, Вовчик. - спокойным низким, с хрипотцой, голосом говорит Сан Саныч. - Ты Соленого знаешь?
- Ну, знаю. - криво ухмыляется Вовчик, как будто это мы давно на счетчике стоим, а не он.
- Ну, и как выглядит Соленый? - медленно заводясь, продолжает Сан Саныч. - похож он на суку?
- Не бери меня на понт, Саныч. - Вовчик ему ответствует, - «Криминальное чтиво» я тоже смотрел. И Соленого вашего я уже поимел. Не видать ему двухсот тонн, как собственной задницы невооруженным глазом.
- Неверный тон, Вовчик. - мягко вступаю в беседу я. - Соленый не любит, когда его надувают. Никто, в натуре, этого не любит. Так что трижды подумай, и лучше отдай должок. Не доводи до конкретного греха.
- Смотрите, кто пришел! - широко распахивает глаза Вовчик в притворном удивлении, будто только что меня увидел. - Сам Маркиз Детсад, надо же!  Что, тесновато стало в родной песочнице, бэби? На большие дела потянуло? Правильно, не век же сопли по харе размазывать...
Я, в натуре, спокойный парень. Даже очень спокойный. Но, согласитесь, невозможно терпеть, когда какой-то придурок в натуре конкретно в глаза оскорбляет тебя, не думая о последствиях. В следующую секунду мой «Люгер» уже смотрел в лоб Вовчику.
- Ты что, мать твою, козел драный, совсем нюх потерял? Рамсы попутал, падла? Нормальный язык понимать разучился, сука, да? Только так, когда ствол тебе в лоб упрется, да? Или и так не понимаешь?! Может, в тебе пару дырок сделать, чтобы попонятливее был, сука?! - кричу я ему.
А он изо всех сил делает вид, что не замечает наступления критических для собственной головы дней, и, как только может спокойно, с такой наигранной небрежностью, обращается к Сан Санычу. Тот тем временем тоже уже близок к точке кипения.
- Сан Саныч, я давно тебя знаю, и давно уважаю, хотя. Между нами говоря, козел ты тот еще. Я тебя по старой дружбе прошу: утихомирь ты этого психа, в натуре недоразвитого. А то он конкретно стрельбу начнет, и кому от этого будет приятно?
- Маркиз в натуре парень самостоятельный, и я ему не указ. - отвечает Сан Саныч, и голос его дрожит от ярости. - А вот за козла ты ответишь, сука! - и вот уже его скромный «Смит энд Вессон» тридцать восьмого калибра тоже глядит прямо в лоб Вовчику. - Только рыпнись! - рычит Сан Саныч. -  только рыпнись, падла! Мы с двух стволов столько дыр в тебе проделаем, что заместо дуршлага работать сможешь! Понял, петух? Теперь колись: где бабки?!
- Сережа, вы опять играете в эти идиотские игры?
О, нет! Только не это! Мать. С работы возвращается. С кучей сумок и громадным букетом кретинских гладиолусов. Тьфу ты, черт! Невовремя, невовремя, блин!
- Ну-ка, пойдем домой. Ты забыл, что завтра первое сентября и тебе предстоит пойти в первый класс? Забыл, да? Пойдем домой, вымоешься, а потом я договорилась с тетей Леной, соседкой, она тебя пострижет.
И она уводит меня, уводит, взяв за руку.
- Да убери ты свой дурацкий пистолет! Вот, в сумку клади. А я тебе вкусного йогурта купила...
Я, совершенно потерянный, позволяю себя увести. Назад не смотрю - там стоят растерянный Сан Саныч и откровенно гогочущий Вовчик. Им-то что, им завтра уже во второй идти... Одно хорошо: теперь хоть «Детсадом» дразнить перестанут.