Петрашки. Проклятье чернобогов

Олег и Ольга Боровик

Книга первая(Глава 1-4)

Глава первая. Хранители.

Если бы только кто-нибудь из наших читателей имел тайную карту всех подземных ходов, прорытых в Петропавловской крепости Санкт- Петербурга по приказу царя Петра Первого, он бы проник в самые заповедные тайны подземного мира этого северного города. От крепости, расположенной как раз в том месте, где река Нева достигает необычайной своей широты и распадается на два рукава, на острове высятся стены крепости из тёмно-красного гранита. Ни разу за всю историю существования этой твердыни никто не осмелился даже напасть на неё. Поэтому со временем часть подземных ходов оказалась залитой водой, ещё часть засыпали за ненадобностью, так что уже никто толком не знал, где начинаются и куда ведут мрачные подземные коридоры. Старая карта этих ходов пропала лет двести тому назад.
Обладатель такой карты наверняка нашёл бы на ней узкий и тёмный каменный коридор, ведущий на невероятную глубину, под реками и болотами, далеко за пределы крепости. Но – как мы уже сказали, - карта эта была утеряна людьми, а найти место, где начинался этот подземный ход, без карты очень сложно. Размеры крепости огромны, за её каменными стенами мог бы разместиться небольшой город, да и кто будет искать какой-то старый, засыпанный землёй лаз?
Но если бы мы всё же спустились по этому коридору, и, вооруженные яркими факелами, шли по нему в глубь земного чрева примерно с полчаса, возможно, нам удалось бы обнаружить тщательно замаскированную под обычную каменную кладку маленькую железную дверцу. Пролезть в неё мы вряд ли смогли бы, - ведь она была размером с печную заслонку. Но нам доподлинно известно, что в конце осени прошлого года именно там, в комнатке за этой дверью состоялся один разговор. Заглянув во внутрь, сквозь небольшую щель, мы всё равно бы не смогли увидеть собеседников, так как они находились за углом, там, где и была комната, в которой горел камин. Лишь неясные тени – две фигуры на стене и отблески языков огня были бы доступны нашему взгляду. Отчётливо доносились только некоторые слова:
- Наступает время, когда я уже ничем не смогу тебе помочь.
- О, Хранитель, мне так тревожно от этих слов.
- Я уже передал тебе всё, что следовало. И скоро я отправлюсь к тёплой земле.
- Не говори так, хранитель, ты… ты ещё полон сил!
- Триста лет, почти триста лет, мой мальчик, - это много даже для Хранителя! Но я спокоен. Ты по-праву займёшь моё место, и я уверен, - послужишь городу не хуже, чем служил ему я.
-И… скоро это случится? Ты не уйдёшь, не попрощавшись со мной?
-Не переживай. Мы ещё увидимся. Сегодня тебе предстоит важная встреча. От неё зависит твоя судьба и судьба всего нашего народа, мой юный Хранитель.
- Но я ещё не Хранитель, а только твой ученик.
- Уже нет. Одень же шапочку Хранителя, мальчик мой!
- Я не думал… Уже…
- Одевай же и гордись ею.
- О да, учитель!
- А теперь – иди! Тебе следует поспешить!
- Да-да, я помню – у меня сегодня важная встреча!
- Я знаю, у тебя всё получится, но тебе следует быть готовым ко всему.

Более нам ничего не известно о том разговоре.



Глава вторая. Горностаевая кисточка

Сегодня Рэю повезло – никто из Соседей не закрыл парадный выход своей машиной. А значит, не нужно было тащиться через тёмный двор по глубоким осенним лужам. Рэй любил одним махом распахнуть дверь и выскочить на играющий рекламными всполохами антрацит Большого проспекта. Был, конечно, риск, натолкнуться на кого-нибудь из соседей, но Рэй привык быстро прятаться в тени водосточных труб, сливаться с настенной лепниной или петлять вокруг припаркованных авто. Несмотря на опасность вечерних путешествий, он очень любил это время. Что может быть увлекательнее, чем созерцание витрины магазина электрических лампочек! Соседи вывешивали сотни лампионов самых причудливых форм. Хрустальные подвески люстр покачивались от движения воздуха, создаваемого толпой покупателей, световые зайчики бесконечно отражались в стеклянных гранях, пока, наконец, не оказывались пойманными очарованным взглядом Рэя. От такой охоты за зайчиков у него начинала кружиться голова, и тогда Рэй вздыхал, понимая, что на сегодня этого великолепия с него достаточно.
В этот вечер, однако, у него были другие дела. Рэй торопился, и магазин с волнующим названием «Электоинвентарь» не входил в план его ночного путешествия.
- Арто! – позвал Рэй, как только свернул с Большого проспекта на тихую Бармалееву улицу. Несмотря на грозное название, улочка была совершенно мирная, с небольшим сквериком, который в тёмное время суток становился чернильным пятном на облупившихся стенах домов. Рэй нырнул в это чернильное пятно кустов и снова позвал:
- Арто!
Что может быть чернее чернильного пятна? Чернее оказалась тень, которая вынырнула из какой-то дырки в подвале дома, проскользила сквозь кусты и ткнулась дрожащим от радости носом в лоб Рэю. Вслед за этим тень лизнула нос Рэя и, получив кусочек заранее приготовленной булочки, привычно подставила свою шею. Внимательно рассмотрев Арто при свете дня, мы пришли бы к выводу, что в роду у этой чёрной дворняги, несомненно, были благородные породы. Дедушкой был, наверное, поджарый и очень сообразительный ризеншнауцер, а прабабка, без сомнения, была строгой чёрной терьерихой. Остальные предки у Арто были нам неведомых пород, однако, эти безвестные родственники не смогли повлиять ни на чёрную жёсткую шерсть, ни на бороду, доставшиеся Арто от деда и прабабки.
Путь предстоял неблизкий, через всю Петроградскую сторону (так назывался один из островов на которых расположен город), а далее - через Троицкий мост, обхвативший Неву в самом широком её месте. Потом предстояло повернуть налево, миновать Летний сад, Фонтанку, множество улочек и широких проспектов. Чуть позже можно было бы остановиться и дать Арто отдохнуть, а заодно и полюбоваться на всякие пальмы и кактусы, сквозь стёкла городской оранжереи. Любоваться дивными пальмами Рэй любил не меньше, чем лампочками в магазине «Электоинвентарь». Ну а потом, когда Арто отдохнёт, останется преодолеть последний отрезок большого пути, как вдруг за поворотом покажется Смольный - величественное здание жёлтого цвета с белыми колоннами. Оно являлось целью сегодняшнего важного путешествия. Дело в том, что наш герой спешил на встречу с губернатором.
Итак, Рэй привычным движением ухватился за крепкую шею Арто. Секунда – и он надёжно уселся на его косматой холке. Вообще-то вечером, когда Соседей на улицах города было ещё слишком много, полагалось использовать собак с особой осторожностью. Следовало обхватить туловище животного ручками и надёжно замаскироваться между его передними лапами. Тогда Соседи уж точно не заметили бы Рэя, потому, что никто не будет особенно рассматривать неприметную бездомную собаку. Но такой способ передвижения никак не сочетался с характером наездника. Висеть вниз головой, как белка на ёлке – подобная картина казалась Рэю унизительной. Он предпочитал скакать на собачьей шее, крепко держась за уши, а в случае чего, например, когда пёс терял управление, можно было дотянуться и до собачьей бороды. Впрочем, Арто был собакой весьма неглупой, так что дёргать за бороду его приходилось крайне редко. Иногда кто-нибудь из Соседей, чаще всего из детей, всё же замечал Рэя, но собака быстро уносила его подальше от них. Однажды, какой-то ребёнок долго кричал ему вслед - «Крыса! Крыса на собаке едет!» Нечего более обидного придумать было невозможно - перепутать Рэя с гадкой крысой!
Собака, послушная всаднику, рванулась в путь. В этот раз  Рэю с Арто не пришлось прятаться за углом перед светофором на проспекте – сразу загорелся зелёный, и пёс, смешавшись с ринувшийся через дорогу толпой, быстро забежал в подворотню на противоположной стороне. Конечно, в такой ситуации Рэю всё же приходилось переворачиваться и прятаться под собачьим телом. Что поделаешь – надо было оставаться незаметным. Но вечер постепенно становился всё более поздним, и достаточно было свернуть с проспекта на боковые тусклые улочки, чтобы безбоязненно вновь вскарабкаться на шею к Арто.
Проезжая мимо уже погасшей витрины, Рэй увидел, как манекены, побросавшие свои рабочие места, на которых они стоят днём, бродят по залам магазина, примеривая недавно привезённые вещи. Это было их любимое занятие. Стоит хозяевам магазинов, погасить свет и закрыть за собой дверь, как внутри начинается другая жизнь. Манекены всегда соперничают между собой из-за каждой модной тряпочки, и только завладевший ею, становятся абсолютно счастливым. Но лишь на время, - до появления очередной новой вещицы. Некоторых манекенов Рэй недолюбливал – да и кому понравятся разгуливающие пластмассовые ноги в носках без всякого признака тела или, к примеру, фигура без головы да ещё примеряющая на себя модную шляпку? Днём манекены обычно исправно несут свои обязанности, - стоят,  не моргая по углам, но иногда, особенно если резко повернуться в их сторону, всё же можно заметить, как они переминаются с ноги на ногу или быстрым взмахом руки отгоняют надоевшую муху.
Рэй внимательно изучил своё отражение в витрине. Света от ближайшего фонаря было вполне достаточно, чтобы убедиться, что его оранжевая шапочка с горностаевой кисточкой сидит на голове ровно и что сама кисточка в достаточной мере пушиста и ухожена.
Рэй очень гордился этой горностаевой кисточкой, ведь далеко не каждому удавалось заслужить право носить вот такой отличительный знак. Тем более что Рэй, скажем прямо, был ещё очень молодым. Он тряхнул головой так, чтобы кисточка оказалась отражённой в витрине во всей её красе. Вид был идеальным – ухоженная рыженькая шёрстка Рея сверкала в свете фонарей вечернего города, чуть загнутый вниз пухлый нос-хоботок и развесистые ушки подчёркивали происхождение Рэя из благородного рода петрашек с той части города, которая звалась Петроградской стороной. Надо ли говорить, что петрашки с Васильевского острова не обладали, по мнению Рэя, столь благородными чертами лица и таким шикарным отливом плюшевой шёрстки, как петрашки Петроградской стороны? Только петрашки из дворца могли бы посоперничать в благородстве облика с петроградскими, но те были, по всеобщему мнению, слишком чванливы и заносчивы. Что, конечно, было неудивительно – они же веками жили в царских покоях, а если и выходили за их пределы, то лишь по очень важным делам и в очень редких случаях.
Возможно, некоторые из наших читателей до сего момента ничего не слышали о петрашках и хотят получить некоторые разъяснения о том, кто же эти удивительные существа. Поэтому, как только представится нам свободная минутка, мы расскажем о том, кто такие петрашки и откуда они ведут свой удивительный род.
Рэй уже почти налюбовался своей горностаевой кисточкой, как вдруг его собственное изображение в витрине начало кривляться и корчить Рэю обидные рожи. Если вам приходилось смотреть на себя в витрины магазинов или стёкла домов, вы тоже наверняка замечали, как иногда отражения порой перестают быть похожими на вас. Бывает - они всячески своевольничают, представляя прохожих, как им заблагорассудиться. Возьмут, да отразят вас в виде какой-нибудь весьма обидной картинки - одно мгновенье - и вы такой худой и мрачный будто проглотили удава. А уже через секунду – толстый и довольный, рот шире головы и уши машут парусами. Люди совершенно напрасно думают, будто это происходит оттого, что стёкла кривые. Что за ерунда! Будто не видно, что стекла совершенно ровные. А вот любой петрашка доподлинно знает, что это - проделки стекляруса. Стеклярусы - почти прозрачные беззлобные существа, которые обычно селятся между двумя стёклами и питаются исключительно солнечным светом. Стеклярус может даже погибнуть, если в окно никогда не будет попадать лучик солнца или стёкла долго не моют. Когда стеклярусу хорошо, он пускает солнечные зайчики в прохожих и для веселья корчит им рожицы в отражениях.
- А ну поправь мою шапочку! – строго сказал Рэй, внимательно прищуриваясь, чтобы разглядеть стекляруса. В ответ раздалось переливчатое хихиканье, и отражение чудесного колпачка ещё больше сплющилось, пока вовсе не стало каким-то недожаренным блином, свисающим Рэю на уши. Над ушами стеклярус тоже пошутил, изогнув их замысловатой волной.
Рэй, однако, не разозлился вовсе,- выходило и вправду – забавно. Оставаться в долгу не хотелось, на улице никого не было и Рэй слез с Арто.
- Ну, это мы ещё поглядим, кто тут кого перекривляет.
- Посмотрим, посмотрим, самонадеянный петрашка! – захихикало в ответ еле видимое существо.
Это была старая игра, в которую можно сыграть со стеклярусом. Нужно только быстро запрыгать перед своим отражением в разные стороны и начать корчить самые разнообразные рожи. В результате, стеклярус устанет, начнёт не успевать искажать ваше отражение и ошибаться. Как только вы увидите, что отражение ваше стало правильным – значит, стеклярус проиграл и не успел за вами.
Игра началась. Соперник Рэю попался выносливый, скакать приходилось быстро, но, несмотря на это стеклярус всё время успевал исказить Рэя. Наконец петрашке удалось совершить сложный трюк – подпрыгнув почти до верха витрины, он приземлился, резко пригнулся, пробежал внизу и вынырнул в неожиданном месте. Отражение было правильным, без искажений – стеклярус проиграл.
- Ну и ладно, я просто сегодня не в форме,- пробурчало прозрачное создание, на прощание, превратив отражение Рэя во что-то уж совсем неразборчивое.
- Может быть, в другой раз тебе повезёт, - попытался утешить стекляруса Рэй, но тот уже не откликнулся, отправившись поправлять настроение, гримасничая перед глупыми манекенами.
- Арто! – Рэй вспомнил, что ему надо спешить. Но собака отошла куда-то, пока Рэй прыгал со стеклярусом.
- Арто! – исчезновение пса было очень некстати, времени оставалось немного, а встреча с губернатором города – крайне ответственное мероприятие, на которое нельзя опаздывать.
Ситуация была неприятная – оказаться без средства передвижения в столь важный момент! Не брать же чужую собаку, да и не наблюдалось поблизости никаких других собак. Дело в том, что те собаки, которых люди считают бродячими, на самом деле не являются таковыми – каждая собака служит какому-нибудь петрашке. Легко узнать – сколько же на самом деле в городе петрашек – достаточно подсчитать – сколько в нём бездомных собак. Днём, когда Петрашки обычно спят, собаки предоставлены самим себе, но с наступлением вечера, собака служит петрашке, перевозя его по городу и выполняя иные несложные поручения. Как могут, Петрашки заботятся о своих животных – подыскивают им места для ночлега и пропитания. Если какой-нибудь добрый человек (а петрашки зовут людей Соседями) подкармливает собаку, то и петрашка в благодарность за такую заботу сделает Соседу что-нибудь доброе.
Рэй разозлился на свою беспечность. Разве можно было отвлекаться на стекляруса в столь ответственный день! «Впрочем, - успокоил он себя,- Арто определённо где-то неподалёку».

Глава третья. Беспокойный Сосед

Петрашка осторожно шагнул за угол дома и тут же был вынужден спрятаться за водосточной трубой – улица за поворотом была более оживлённой, по ней сновали Соседи. Вот какая-то старушка шла прямо в сторону Рэя, но это было неопасно – пожилые люди подслеповаты и невнимательны. На всякий случай Рэй нырнул в жерло водосточной трубы и переждал, пока она пройдёт мимо. В трубе гулко шлёпали дождевые капли, и как только старушечьи ботики прошли мимо, Рэй снова выглянул на улицу, повиснув в трубе вверх ногами. В таком перевёрнутом мире Рэй наконец-то отыскал глазами свою собаку – Арто сидел напротив незнакомого мальчика. Парнишка отщипывал куски гамбургера и подбрасывал их над собачьей пастью. Животное было полностью увлечено процессом отлавливания кусков летающей котлеты и, разумеется, не желало слышать призывов Рэя.
Если бы петрашка так не спешил, он бы обрадовался, что собака накормлена, но сейчас этот неожиданный ужин был совсем некстати.
- Должен же у него кончиться этот гамбургер!- сказал Рэй, утешая сам себя. Мальчик же, будто нарочно отщипывал кусочки помельче, долго тряс их над собачьим носом, делал вид, что уже кидает, потом опять тряс и только после этого - подбрасывал. Не известно, кто изнемогал от таких действий больше – собака или Рэй, наблюдавший за этим из трубы.
- Это уже издевательство какое-то! – бормотал недовольный петрашка.
Наконец в руке у мальчика остался явно последний кусочек. Съев его, Арто наконец-то отвлечётся, услышит призывы своего хозяина, и путешествие можно будет продолжить.
Но произошло то, чего не ожидал ни Рэй, ни его собака. Мальчик достал из рюкзачка ВТОРОЙ гамбургер! Рэй тихо застонал, Арто сглотнул слюну от ожидаемого удовольствия.
- И откуда взялся этот даритель гамбургеров на мою голову! Надеюсь, у него нет ещё десятка-другого плюшек в рюкзаке! Ах, Арто, что б ты лопнул от жадности! Сколько же можно тебя ждать! – причитал Рэй на разные голоса, болтаясь в трубе вниз головой.
Паренёк же был крайне доволен происходящим. Он слегка покачивался в такт громыханию ударника в наушниках своего плеера, и, выйдя из душноватого подвала компьютерного клуба, вдыхал в себя вечерний влажный воздух. Он только что одержал крутую победу сразу на четырёх уровнях игры, в которую бился с друзьями. Кроме того, он сразу же нашёл, куда деть три гамбургера, которые были у него в рюкзаке. В игру сражались на гамбургеры, и он сегодня выиграл аж четыре штуки! Один он съел сам, а вот для трёх остальных сразу же подвернулась достойная кандидатура – лохматый чёрный бродячий пёс.
-А ты вААще ничего – стильная такая псина! – сказал парень, осматривая Арто. - Если отмыть и причесать, как надо… Может родики и разрешат... Взять тебя с собой что ли?
Рэй не слышал этих мальчишеских размышлений, болтаясь в своём укрытии, но когда из рюкзака собачьего благодетеля появился ТРЕТИЙ гамбургер, петрашка в негодовании ударился головой о стену водосточной трубы и взвыл в нетерпении. Труба ответила ему понимающим гулким эхом. Кроме мальчика с собакой на улице вроде бы никого более не наблюдалось, и Рэй решился выбраться из своего укрытия, осторожно подобраться к Арто поближе и незаметно подозвать обжору к себе.
- Мне бы только оседлать его, а уж там… Ещё можно успеть к губернатору вовремя – раздумывал Рэй, подбираясь поближе к мальчику. Придуманный план был прост – встать позади мальчишки, т.е. как раз перед глазами своей собаки и оттуда подать нужный знак. Незаметно петляя между автомобилями, стоящими у дороги, Рэй быстро подкрался за спину этого собачьего благодетеля и оттуда, стал махать Арто, пытаясь привлечь к себе внимание. Однако, одного взгляда на собаку было достаточно, чтобы понять – пёс обожрался гамбургеров и не испытывает никакого желания бежать куда-либо с Рэем на шее. Псина икала от удовольствия и жмурила глаза, довольно лениво уже заглатывая очередной кусочек. Арто предпочёл не реагировать на Рэя, сделав вид, что просто никого не замечает. Несомненно, пёс притворялся, шкодливый взгляд выдавал все его нехитрые замыслы.
Петрашку охватила обида, ему даже показалось, что дело пахнет настоящим предательством, да ещё в такой ответственный момент. Он вздохнул и отошёл к ближайшему дереву, решив всё же дождаться в укрытии, пока, наконец, закончатся эти проклятые гамбургеры…
И вдруг, когда третий гамбургер уже подходил к концу, мальчишка расстегнул свою куртку.
-Сейчас он вытащит мешок с конфетами! – мрачно подумал наблюдавший за этим Рэй. Но оказалось, - дела обстоят куда серьёзнее – парень потянул из брюк кожаный ремень. Арто, ничего не подозревавший, созерцательно икал и потому не оказал никакого сопротивления, когда ремень вдруг обернулся ошейником, лишив его свободы. Парень потянул собаку за собой и тут Рэй запаниковал – он понял, что у него забирают его пса и, быть может, навсегда. Ведь как только собака станет домашней, она уже не сможет принадлежать петрашке. Будь мальчишка помладше, Рэй, может быть, и рискнул бы выскочить с ужасным воплем, ошеломить противника, выхватить ремень и умчаться на Арто, петляя от преследования в проходных дворах. Но собаку Рэя сейчас держал не какой-нибудь слабенький первоклашка, а довольно крепкий юнец может быть даже из седьмого класса. Такого просто воплем не напугаешь, да и показываться на глаза можно было только маленьким детям, которым бы всё равно не поверили, расскажи они про петрашек. Нет, такой план не подходил, и нужно было придумывать что-то более хитрое. Но именно на хитрости сейчас у Рэя совсем не было времени – парень уже куда–то поволок Арто. Бедный петрашка бросился вслед и на первом же повороте, когда мальчишка уже повернул за дом, Рэй схватил свою собаку за хвост и потянул назад за угол дома. В результате бедное животное прижалось к стене и засопело, не имея никакой возможности ни двигаться вперёд, куда тянул мальчик, ни назад, за угол, куда тянул его Рэй, намертво вцепившийся в собачий хвост.
- Ты чего упираешься? Не боись, я тебе коврик выдам! – обернулся к собаке парень и сильнее потянул за ремень. Рэй, будучи куда легче противника, сопротивляясь, стал семенить своими куриными ножками по асфальту, но вскоре был вынужден отпустить собачий хвост, дабы остаться за углом дома. И хвост, весело махнув Рэй, вмиг растворился за поворотом.
Едва отдышавшись, петрашка осторожно выглянул из – за угла, убедился, что его не заметят и опять догнал мальчика с собакой. На этот раз, укрытием для Рэя стала дверь парадной дома. Как только собака поравнялась с дверью, Рэй снова схватил её за хвост и  стал затаскивать пса в подъезд. На это раз ему удалось быстро затянуть не только хвост, но и задние лапы. Но в этом положении собака вновь застряла и опять засопела. Видимо, с той стороны двери, мальчик в свою очередь натянул поводок.
- Эх ты, дурашка, - услышал Рэй слова мальчика, обращённые к собаке, - видать замёрз, но это ещё не наш дом, погоди, придём уже скоро.
И опять собака, повинуясь натяжению с другой стороны двери, выскользнула из ручек петрашки. Впереди была ещё одна парадная, и Рэй повторил свой трюк. На этот раз он рванул собаку так, что пёс взвыл от неожиданности, мальчик на мгновенье ослабил поводок, и… Рэю почти удалось желаемое – на улице осталась торчать только голова Арто. Если бы только затащить эту голову и захлопнуть дверь! Но парень оказался настырным. Собаку он не отпускал.
- Я не понимаю,- чего тебе в этих подъездах надо? – услышал Рэй слова,  обращённые к собаке. – Ты чего, под лестницами живёшь? Прикольно! Собака подлестничной породы! Ладно, иди сюда, я тебе перевоспитаю!
И снова собаку стало вытягивать на улицу. Не желая расставаться со своей псиной ни в какую, Рэй прицепился к ней на грудь, как можно глубже зарывшись в густой шерсти. Трюк удался. Дальше мальчик вел не просто собаку, а собаку, которая везла Петрашку, который в свою очередь, всеми силами пытался снять самодельный ошейник с её шеи. Болтаясь между передних собачьих лап, это было сделать очень сложно. Если бы только можно было заскочить на шею! Но улица, на которую вышел мальчик, была многолюдна, и петрашка не мог позволить себе такой манёвр. Поэтому он болтался снизу и ждал удобного момента. Рэй надеялся, что мальчик вот- вот свернёт с освещённой улицы в тихий тёмненький дворик, где было бы просто осуществить задуманное - вскочил на шею, сбросил петлю и – поминай, как звали! Увы, - мальчик, не заходя ни в какой двор неожиданно вошёл в парадную дома, затащил собаку с петрашкой и щёлкнул замком на лестничной двери. Надежда таяла, впереди была западня.
И тут Рэй решился. Петрашка и сам никогда бы не поверил, что сможет пойти на такой отчаянный шаг, но последние события его так разозлили, что он, почти не понимая, что творит, одним махом уселся на собачью шею, сбросил ремень и, сознавая, что дверь закрыта на замок и просто так уже не выбраться, захрипел голосом полным возмущения и достоинства:
- Это моя собака!
Парень, в ушах которого вопил плеер вовсе не услышал этого возгласа и обернулся лишь потому, что с собачьей шеи соскочил ремень. То, что он увидел в первый момент, сначала не показалось ему реальным. Мальчишке подумалось, что он ещё в какой-то компьютерной игрушке и просто не вышел ещё из клуба. Рука его сама потянулась к воображаемой клавиатуре, чтобы ударом по клавише «вырубить монстра». И лишь не найдя на лестничной площадке ничего похожего на компьютер, парень охнул от того, что это – не игра. Перед ним, на шее у собаки гордо восседал Рэй. Из-за этого казалось, что собака вдруг стала двухголовой, а верхняя голова её при этом корчит рожи и шипит:
- Это моя собака!
- Мамочки, мутанты – так же прошипел мальчик и от ужаса тихо осел на ступеньки лестницы.
Рэй вообще-то рассчитывал  совсем на другую реакцию, он думал, что его соперник в ужасе убежит, но тот, выпучив глаза, продолжал сидеть с довольно глупым видом, уставившись на Рэя. Делать была нечего, петрашка, не теряя достоинства, слез с собаки и подошёл вплотную к сидящему мальчику. Подойдя, он скорчил такую суровую рожицу, на какую только был способен. Приняв картинную позу дуэлянта и потрясывая тоненьким пальчиком прямо у мальчишкиного носа, петрашка снова высказал уже известную свою мысль:
- Это моя собака!
Рэй был зол как никогда в жизни и от того, наверное, его заклинило на этих словах. Он был готов повторять их тысячи раз, грозя в гневе своими маленькими кулачками.
- Это моя собака!
- Твоя, твоя – вдруг пробормотал парень, понемногу приходя в себя. – Собака твоя, твоя собака…
- Моя собака – эхом откликнулся Рэй.
- Твоя…. Но сам то ты кто такой? Или я просто в игрухи доигрался, а ты глюк в моей голове?
Вот к чему Рэй был точно не готов, так это к расспросам о своей личности. Одно он знал точно – он не какой-то там глюк. Рэй не знал такого слова «глюк», поэтому, он на всякий случай просто повторил:
- Это моя собака!
И тут мальчишка оживился. Какая-то мысль пришла к нему голову. И от этой мысли он повеселел.
- Хех! Так ты просто игрушка резиновая! Вот и талдычишь одно и тоже!
Он сказал это нарочно громко, чтобы те, кто мог его разыгрывать, услышали, что он сразу разгадал их уловку. Рэй, в свою очередь напуганный происходящим не меньше мальчика, стоял и грозно хлопал глазами.
- Ну конечно же, игрушка! – убеждал себя парнишка. – Я читал, - такие в Японии делать начали. Это покемон какой-то! Вот ведь, а выглядит – ну прям реал! Круто сделано!
Бормоча подобные не слишком-то умные, по мнению Рэя, фразы, мальчик решился, наконец, дотронуться до существа, стоявшего перед ним. Он зачем–то потер ладони и резко, без всякого предупреждения схватил Рэя за бока. Рэй даже не успел среагировать, как вдруг парень с воплем разжал руки
- А! Он тёплый! Жи…живой… Ой.
- Ой – воскликнул в свою очередь Рэй, выпущенный парнем с высоты без всякого предупреждения и от того едва устоявший на ножках.
- Ты кто, мутант?
- Нет, меня зовут Рэй.
- Ты кто такой, Рэй?
Петрашка подумал, что можно было бы уклониться от дальнейших расспросов и стать невидимым, но это никак не помогало делу вызволения собаки из мальчишкиного плена. Да и невидимым можно было стать лишь на несколько минут… После некоторых размышлений, Рэй решил ответить на вопросы, - ничего другого не приходило на ум в такой ситуации.
- Я – петрашка. – пояснил он.
- Домовой что ли? – не унимался парень.
- Нашёл с кем сравнивать! – возмутился Рэй такой ошибке. – Домовые мне по-колено будут, а то и меньше. Да и что они могут–то? Только и всего, что по квартире бродить, да за домом приглядывать… А мы, петрашки, мы…
Тут Рэй замялся – надо ли было рассказывать подробности?
- А вы чего? – допытывался парень.
- Тебе этого знать не следует. – Сурово ответил Рэй. – Отдавай мою собаку, и мы поспешим – у нас сегодня очень важная встреча! Я буду благодарен, если ты забудешь о том, что видел меня. Хотя, я думаю, тебе всё равно – никто не поверит.
- Забудешь такое! А потом – ты ж сенсация, обязательно рассказать надо!
- Не поверят. – Убеждённо сказал петрашка. Вы, Соседи, не умеете отличать правду ото лжи и потому предпочитаете не верить друг другу.
- Какие соседи? – не понял парень. – Ты про Веру Павловну из 12 квартиры? Так она во всё верит. Как увидит плохой сон, так из дому не вылезает. Она – во всё верит.
- Не знаю я никакую Веру Павловну,- насупился Рэй.
- Какие ж тогда соседи?
- Соседями мы называем вас, людей. Всех людей. Вы живёте с нами по - соседству, в одном городе, а значит вы – соседи.
- Хм, - парень задумался. – Ну, если мы соседи, то вы то – кто?
- Я уже говорил, мы - Петрашки.
- И чего,- вас много что ли?
- Достаточно – не без гордости уклончиво ответил Рэй.
- Какие-то у нас отношения с вами получаются… недобрососедские.
-Почему же? - петрашки зла людям не делают.
- Не,- так дело не пойдёт! – возмутился мальчишка. – Живёте тут рядом и ни гу-гу! Как бы и нет вас! И я, значит, молчать должен! И это после того, как увидел тебя собственными глазами!
По всей видимости, на этих словах в голову нового знакомого Рэя пришла какая-то важная мысль. Последние слова он говорил, явно думая о чём - то другом. Петрашка насторожился, но всё равно не успел среагировать на то, как быстро парень достал из своего рюкзачка фотоаппарат. Синяя вспышка мгновенно ослепила Рэя, на пару секунд он потерял самообладание и вот уже парень довольно потрясывал фотоаппаратом перед Рэеем.
- Видал, я тебя нафоткал! Теперь уж мне точно поверят!
Рэй знал, что такое фотоаппарат. Конечно, он никогда не пользовался такой ерундой сам – петрашкам это не требуется. Однако, как бы то ни было, то, что Рэя сфотографировали – было очень нехорошо. Тем более теперь, когда Рэй только что стал Хранителем – он не мог нарушить одной заповедей петрашек, которая прямо гласила «Да не увидит петрашку случайный взор». Нужно было любым способом исправлять положение!
- Ой! Что ты наделал глупый сосед! – завопил Рэй деланно страдальческим голосом! – Ой, плохо мне! Сосед ослепил петрашку и теперь петрашка умирает!
Рэй всячески извивался, хватался за стены, шарил руками в воздухе, даже пару раз улёгся на пол и подрыгал ногами, вереща на все лады.
Парень растерялся и, казалось, даже сильно расстроился. Он растерянно стоял перед вопиющим Рэем, а тот, в свою очередь тихонечко подкрадывался к руке с фотоаппаратом. Затем неожиданно прыгнул, выдернув фотоаппарат и в два прыжка заскочил на мраморный уступчик под потолком лестницы. Дом был старый и когда-то, этот уступчик был печкой, которую зимой исправно топили дворники. Именно на этой печке и взгромоздился довольный Рэй.
-Ах ты, мелкая пакость! – возмутился парень. Я то думал, ты приличное привидение, а ты – просто маленький воришка!
-Во-первых, я не привидение, а такое же теплокровное существо, как и ты. – Вещал Рэй с печки, покачивая своими куриными ножками. – Во вторых, я не воришка, и фотоаппарат я тебе верну. Не надо было меня фотографировать. Но я не глупый – вот сейчас выдерну плёнку и верну!
-Слушай, ты, теплокровное! – завопил опять мальчик! – Нет в этом фотоаппарате никакой плёнки! Он цифровой, там нечего вытаскивать. Там просто файлы! Ты сейчас его сломаешь! Мне знаешь, как от родителей влетит!
Такие технические подробности смутили Рэя. Что делать с этим фотоаппаратом он не знал, поэтому угрюмо замолк и уставился на лепнину потолка, где были изображены ангелочки, птички и прочие глупости. Дождавшись, пока парень вдоволь наорётся, Рэй решил признаться в своём неумении обращаться с необычным фотоаппаратом.
Через несколько минут парень сдался. Сговорились на том, что он объяснит, как удалить нежелательные Рэю снимки. Петрашка сидел на печке и следовал инструкциям парня.
- На левую кнопочку нажми – руководил тот снизу. – Вишь, экранчик засветился? Себя видишь на экранчике?
Рэй и вправду увидел себя на маленьком стеклянном прямоугольничке. Разглядывать своё изображение Рэю нравилось. Получалось даже интереснее, чем ловить себя в витрине. И шапочка с горностаевой кисточкой была очень симпатичная. Он настолько увлёкся разглядыванием своей персоны, что даже перестал слушать мальчишку. А тот, стоя внизу надрывался:
- Ну вот, а теперь нажми кнопку «удалить» и все - твоей фотки как не бывало! Ну, жми да и всё! Жми!
Рэй помедлил ещё несколько секунд и не без некоторого сожаления уничтожил свою фотографию. Так же пришлось поступить и со следующей, где опять был изображён Рэй. Парень успел сделать несколько снимков и Рэй, прежде чем удалить их, внимательно рассмотрел каждую свою фотографию. Наконец, портреты Рэя кончились, и светящийся экран показал другую – где уже был изображён сам мальчик в каком-то помещении. Петрашка хотел было уже вернуть это чудо техники, быстро прыгнуть на собаку и наконец-то завершить эту нежелательную встречу, как вдруг, фотография чем-то приковала внимание Рэя. Он сразу не понял в чём дело, снова внимательно посмотрел в маленький экран и как-то испуганно вздрогнул. Мальчишка понял это по-своему и в ужасе воскликнул:
- Ты что сломал фотик?!
Рэй не отвечал некоторое время, а потом, совершенно изменившимся и даже слегка испуганным голосом медленно произнёс:
- За твоей спиной я вижу След!
Парень испуганно обернулся – позади него не было ничего не обычного.
- Да нет, - пояснил Рэй, - ты смотришь не туда. Я вижу здесь. – Петрашка соскочил с печки и с очень серьёзным видом ткнул своим пальчиком в экран.
- Вот здесь, за твоей спиной.
- Так это я в компьютерном клубе сегодня! – пояснил парень. – Ты про это фиолетовое пятно на стене? Так, наверное – трубу какую-то прорвало, клуб - то в подвале находится.
- Идём туда скорее! – воскликнул Рэй! – Я должен немедленно видеть это пятно!
- Ты чего? Поздно уже! Меня дома ждут!
- Это очень важно! Ты даже не понимаешь как это важно! – тон у петрашки был такой, что мальчик понял, что речь идёт о чём - то серьёзном.
- Клуб всё равно закрыт уже. Ночью он не работает.
- Ах да, я как-то не подумал, что Соседи ночью спят. – С досадой промолвил Рэй.
- Но завтра я могу показать тебе это пятно. Завтра – воскресенье, можно пойти прямо с утра.
- Завтра. Обязательно с утра. – Настаивал Рэй.
- Хорошо, раз тебе так важно это пятно…
- Боюсь, что это не пятно. Боюсь, что это – Следы.
- А что это за Следы такие?
Рэй замялся, не зная, как объяснить. Но парень вдруг предложил:
- Слушай, я приглашаю тебя в гости! Очень даже здорово получится. Ты мне про себя расскажешь, про следы эти… Вообще, интересно, как вы живёте.
- Тогда меня увидят!- возразил Рэй.
- Тут у меня есть идея одна! Никто не увидит – гарантирую! Соглашайся! А иначе я тебя в подвал не поведу и следов твоих показывать не буду!
Выхода у Рэя не было. Он уже опоздал на встречу с губернатором, а больше торопиться было некуда. Рэй прислушался к мыслям мальчика – они были добрые, и вроде бы он не желал Рэю ничего плохого.
- Тебя как зовут? – спросил Рэй.
- Зови меня Инферно!
- Какое странное имя.- Удивился петрашка.
- Это я сам придумал! Это мой сетевой ник! – пояснил Инферно. И увидев, что его не поняли, постарался объяснить – ну в Интернете я так подписываюсь.
Рэй опять ничего не понял.
- Ладно, потом разберёшься, я покажу!
- А я тебя уже прозвал Гамбургер – признался Рэй. – Когда ты третий гамбургер моей собаке скормил, я так сразу тебя Гамбургером и назвал.
- Ну, значит я буду Инферно-гамбургер – не стал спорить парень.
Тут вспомнили и про собаку, которая уже задремала под лестницей.
- Тут тепло – вслух подумал петрашка. – А завтра он мне понадобится. Пусть спит.
- Ага, утром его покормим чем-нибудь. – Согласился Инферно. – А теперь залезай ко мне в рюкзак – надо тебя мимо родителей пронести.
- Что я делаю! – ужаснулся петрашка, вздохнул и покорно залез в рюкзак.
Внутри Рэю показалось не слишком удобно, ему пришлось согнуться, чтобы не вылезала голова, и он совсем перемешался с фантиками от конфет, фломастерами и прочей мелочью, которую он не смог разглядеть в темноте. Петрашка слышал, как открылась дверь в квартиру, и незнакомый женский голос недовольно сказал мальчику «Так поздно! Сколько можно сидеть в своём клубе!». Рюкзак сильно тряхнуло, и Рэй почувствовал, как его бросили на что–то мягкое. Над головой у него раздалось шуршание развязываемых верёвок.
- Вылезай!
Петрашка поднял голову и обнаружил себя сидящим на диване в комнате Инферно.
- Милости просим! Это моя берлога! – сказал мальчик. – Осваивайся и будь как дома.
- А если кто нибудь войдёт ? – петрашка покосился на дверь.
- Ну, если родители войдут…- задумался парень, - ты…ээээ... Ты просто не двигайся! Я скажу, что ты – кукла.
- Кукла? – возмутился Рэй. – Разве можно меня спутать с куклой?!
- Ну, вообще-то нет, но если ты не будешь хлопать своими глазюками и сделаешь глупый взгляд, то я думаю – вполне сойдёт.
- Глупый взгляд?
- Ну да, представь, что у тебя голове, к примеру, пустой медный тазик.
- Тазик?! – возмущению Рэя не было предела. Мало того, что он побывал в душном рюкзаке, теперь ему советуют представлять тазик в голове и сидеть не моргая! Ему – Рэю, Хранителю, обладателю шапочки с горностаевой кисточкой! «Какой ужасный выдался день!» - пронеслось в голове оскорбленного петрашки.
- Вы только послушайте, что мне предлагает какой-то Гамбургер! Сидеть со стеклянными глазами и думать о тазике! И это именно тогда, когда я должен был быть на встрече с губернатором!
- У вас, что и губернатор имеется? – удивился парень.
- Нет, это у вас губернатор имеется! И я как Хранитель петрашек сегодня спешил на встречу с ним!
- Хватит врать- то! – засомневался Инферно.- Неужели ты думаешь, что я поверю, что наш губернатор города знает про каких-то петрашек и назначает им встречи?
- Ну да, - пожал плечами Рэй. – Во все времена правители Петербурга общались с петрашками. Очень тайно.
- А чего же он не выдаст вашу тайну? – мальчик очень сильно сомневался в словах Рэя.
- Ты что! Как же он может! Над всяким губернатором есть заклятие и если он выдаст тайну петрашек, то тот час перестанет быть губернатором. Вот ты спроси своего губернатора – знает ли он нас, петрашек. Он ни за что не скажет тебе об этом, только сильно покраснеет и сделает вид, что не понимает о чём речь. А я, между прочим, - сказал Рэй, - только сегодня стал Хранителем и поэтому должен был познакомиться с губернатором. Но не получилось. И всё из-за тебя. А теперь ты мне говоришь про тазик в моей голове! Возмутительно!
Рэй огляделся по сторонам. Жилище мальчика было очень странным. Многое он видел впервые, а некоторых привычных и необходимых вещей никак не мог найти. Прямо напротив Рэя, в самом центре стола светился экран.
-Ты, наверное, не знаешь, что это такое? – спросил Инферно Рэя таким тоном, каким обычно взрослые разговаривают с маленькими детьми.
- Отчего же… знаю. Это – компьютер. – Ответил Рэй, пожав плечами.
- Ого, да ты, видать, образованный. – Слегка уязвлено буркнул Инферно. – Может, ты и обращаться с ним умеешь?
- Мне это не надо. – Сказал Рэй.
- Как это? – просто возмутился мальчишка. - Ты хоть знаешь, сколько новых возможностей даёт компьютер людям?!
- И каких же? – Рэй внимательно посмотрел на мальчика.
- Ну, вот, к примеру, общение между людьми! Смотри, я могу поговорить со своим знакомым в Париже! Вот сейчас, мы напишем ему… - Инферно начал что-то набирать на клавиатуре.
- Погоди, Гамбургер – петрашка жестом остановил мальчика, - ты, конечно, можешь поговорить со своим знакомым в Париже, наверное это здорово. Плохо только, что ты не ведаешь, что у твоей мамы болит голова, а у твоего отца неприятности на работе.
- Откуда ты знаешь? – мальчишка недоверчиво глянул на Рэя. – А ну погоди!
Не дождавшись ответа, Гамбургер вышел из комнаты.
- Мама, у тебя, что – голова болит? – раздался за дверью вопрос мальчика.
Оставшись один, Рэй с грустью посмотрел в окно – был уже поздний вечер и город засыпал. Петрашка представил, как бы он сейчас весело скакал на Арто, навстречу влажным осенним ветрам. Человеческое жилище казалось ему таким чужим, огромным и неуютным.
- Хранитель Рэй! Разрешите выразить Вам своё глубочайшее почтение! Вы наш новый Хранитель и я …
Рэй поднял голову и увидел на шкафу, за картонной коробкой еле заметный клочок серой пакли, который на самом деле был настоящим домовёнком. Тот согнулся в глубоком поклоне, как и полагалось поступать домовому при встрече с Хранителем. Рэй с досадой подумал, что не удалось сохранить втайне то, что он общается с Соседями. Этот домовёнок обязательно расскажет о том, что видел Петрашку в доме у людей. Рэй напустил на себя таинственный и значительный вид, так, чтобы домовой проникся важностью его слов.
- Как тебя зовут?
- Шуршиком, о Хранитель! Видите ли, я очень люблю шуршать, сидя за шкафом, поэтому меня так и прозвали…
- Слушай меня, Шуршик, внимательно!
Домовёнок кивнул, и его розовые ушки вдруг стали быстро увеличиваться в размере, пока, наконец, не стали больше его тела. Так Шуршик показывал Рэю, что он весь во внимании.
- Достаточно! – не вытерпел Рэй. – Я нахожусь в доме Соседей по одному важному и совершенно секретному делу. Никто не должен знать, что я здесь был и о чём я тут говорил. Никто. Ты понял меня, Шуршик?
Розовые уши домовёнка утвердительно кивнули. Раздался шум за дверью и тот юркнул за коробку.
Петрашка же в этот момент сидел прямо на середине кровати. В комнату вошёл Гамбургер, а за его спиной показалась фигура его мамы.
- Какой же у меня внимательный сын! – услышал Рэй. – Надо же, у меня действительно болела голова, и ты сразу это заметил! Попей чайку с пирожным!
Мама Гамбургера принесла для сына чашку с ароматным чаем и пухлое пирожное на блюдечке.
Рэй понял, что сейчас его заметят, поэтому вспомнил о медном тазике, который должен быть у него в голове. Петрашка замер, стараясь не дышать и быть как можно больше похожим на куклу.
- Ой! – воскликнула мама мальчика, повернувшись и увидев Рэя.
- Я выиграл эту куклу в клубе! – быстро среагировал Инферно. – Красивый, правда?
Видимо для того, чтобы продемонстрировать «кукольность» Рэя, Инферно схватил его за ногу, и, сильно закрутив, подбросил к потолку. Дом, где жил Инферно был старый, с высоченными потолками, поэтому полёт получился весьма продолжительным и не особо приятным. Перед глазами Рэя, которые приходилось удерживать без движения, промелькнула массивная люстра. Сначала люстра промелькнула как бы сверху – вниз – Рэй набирал высоту, а потом снизу – вверх – это Рэй падал обратно на мягкий диван. «Маленький бандит!» - пронеслось у петрашки в голове. Инферно, пользуясь вынужденной обездвиженностью Рэя, видимо решил пошутить.
- Я его повешу над ковром, - сказал он маме и подцепил «куклу» на гвоздик за зелёный сюртучок. Рэй сдерживался из последних сил и представлял медный тазик, добросовестно выпучивая неподвижные глаза.
- Симпатичный ! – сказала мама, - только больно лупоглазый какой-то. Взгляд больно неживой.
От возмущения всё заклокотало внутри маленького петрашкиного тельца. Он снова подумал о том, что зря решился на столь опасное предприятие, как поход в дом Соседей.
Наконец, мама вышла из комнаты.
- Как ты узнал, что у неё болит голова? И про отца – тоже всё верно. Как это у тебя получается? – набросился Инферно с вопросами на висящего на гвозде Рэя.
- Будь ты приличным ребёнком, ты бы сначала снял своего собеседника с гвоздя! Или мне тут до утра болтаться? – ядовито осведомился петрашка, наконец-то вдоволь вращая глазами по сторонам.
- А что? – хихикнул мальчик – очень неплохо смотрится!
- Гамбургер! – не зли меня! Я страшен в гневе! - зашипел Рэй. Поистине у него в жизни не было такого безумного дня!
- Ой, напугал! – хихикнул мальчик. Сам же сказал, что вы, петрашки, не причиняете людям зла! Ладно, не ругайся, - сказал он, освобождая узника от цепкого гвоздика. – Ты лучше скажи, как ты относишься к чаю с пирожным?
Пирожные были слабостью Рэя. Кремовые, с вафлями и взбитыми сливками, с зефиром и пастилой, эклеры и трубочки – он мог бесконечно наслаждаться этими чудесными кушаньями, которые умели делать Соседи. Поэтому теперь, когда Гамбургер так щедро предложил своему гостю этот политый шоколадом эклер, Рэй сразу же позабыл про все свои обиды, связанные с вынужденным пребыванием в образе куклы. Однако он был воспитанным петрашкой, поэтому ответил, как того требовал этикет:
- Я бы отведал маленький кусочек!
- Так в чём же дело? Садись, кушай на здоровье.
Второй раз приглашать Рэя уже не потребовалось. Инферно даже крякнул от удивления – так быстро испарился предложенный им эклер.
- Благодарю! Было очень вкусно! – опять с большим тактом и почтением промолвил петрашка, уже сытый, и очень довольный.
-  Так может быть, ты мне расскажешь, кто ты такой, откуда всё знаешь и вообще – я ничего не понимаю! – Инферно наконец дождался момента, когда можно было со всеми подробностями расспросить нового знакомого.
- Что же тебя интересует? – спросил Рэй, вальяжно потянувшись к чаю, который принесла мама.
-Да всё! Откуда вы взялись, чего ты там увидел на стене, как вы узнаёте, что у других в голове…
- На последний вопрос ответить очень просто! – воскликнул Рэй. – Научись слушать свою душу, потом научи свою душу быть чуткой и тогда ты сможешь слышать других людей. Для этого не нужны никакие твои компьютеры…
- Вот уже и нравоучения начинаются! – воскликнул парень. – Вы посмотрите – только познакомились, как тут же меня начинают пилить о том, что нужно быть пай мальчиком и поменьше возиться с компьютером! Ты сейчас на меня депрессию нагонишь!
- Я не знаком ни с какой депрессией. – Рэй не знал, что это слово означает что-то вроде «глубокой тоски». – И вообще не понимаю, что же такого весёлого в твоих компьютерах.
- Не понимаешь? Хорошо, я тебе сейчас покажу! Ну-ка подвинься! – Инферно уселся напротив монитора. – Смотри, какая игра классная!
Экран мигнул и перед глазами Рэя развернулся тёмный мир подземелий.
- Смотри, как мы сейчас биться будем! – воскликнул Инферно, и глаза его вспыхнули от волнения. Из динамиков донеслось рычание, и Рэй поёжился – ему стало неуютно. Потом он терпеливо смотрел на то, как увлечённо Инферно расстреливает разнообразных игрушечных монстров, но думал при этом, казалось, о чём-то другом …
- Ну, как тебе?! – спросил Инферно по окончании сражения, явно рассчитывая на похвалу.
- Люди очень странные существа – заключил Рэй. – Сначала вы создаёте себе врагов, а потом гордитесь тем, что всех их уничтожили.
- Тебе чего – не понравилось? Между прочим, не так–то просто победить монстра!
- Это я знаю. Победить монстра гораздо труднее, чем ты об этом думаешь. – Сказал Рэй.
- Вот только не надо рассказывать мне, как с монстрами биться! Между прочим, я в клубе лучший в этом деле!
- Лучший?
- Ну да!
- Для начала, я скажу тебе, что монстры – совсем не похожи на тех, что были у тебя в игре. Сила монстра не в том, какой он ужасный и огромный. Не в том, что он умеет делать и какие беды насылает он на тебя. Сила монстра в том, что ты боишься его, что ты пускаешь его в свою душу...
- Ты говоришь так, будто они и вправду есть!
- Это ты говоришь так, будто бы их и вправду нет.
- Ни за что не поверю, что когда-нибудь увижу настоящего монстра! – Инферно явно не доверял словам петрашки.
- В этом- то и беда, что вы, Соседи, не умеете видеть причин. Вы видите только Следы.
- Это ты о том, что увидел на фотографии? Об этом пятне на стене?
- Не только. Ведь как обычно думают Соседи, то есть вы - люди? Вы думаете, что дождь пошёл оттого, что прилетело облако, вы не спрашиваете себя, почему это облако прилетело именно к вам.
- Что-то я не очень понимаю, к чему все эти твои присказки? – сказал мальчик.
- Зато я понимаю, что ты хочешь спать, сказал петрашка и допил последний глоточек ароматного чая.
- Но ты же обещал всё рассказать. О себе, о монстрах...- запротестовал Инферно.
- Именно поэтому, тебе стоит лечь спать.
- Ты мне что, во сне рассказывать будешь? Ты ещё и гипнотизёр и умеешь показывать сны?
- Гораздо важнее уметь видеть сны. – Уклонился от ответа Рэй.
- Ну что ж, посмотрим, увижу ли я что–нибудь. – Мальчик зевнул, он действительно очень устал и хотел спать. – Вот и заодно и проверим тебя,- сказал он, сладко закрывая глаза. В следующее мгновение он спал.
Рэй устроился неподалёку – в мягком и огромном для него кресле.
- Доминус каминус! – произнёс он заклятие, приказавшее снова появиться домовёнку.
- Я здесь, Хранитель! – Шуршик снова вылез из-за коробки на шкафу. Его уши снова стали огромными – домовёнок старался быть очень внимательным
- Вот что, Шуршик, мне нужно пять листочков голубики, стебель полынь – травы и чашка сладкого горячего чая... с пирожным!
Шуршик послушно кивнул и ненадолго исчез за коробкой. Вскоре он появился с листочками голубики и стебельком полынь травы.
- Хранитель будет рассказывать мальчику вещие сны? – догадался Шуршик, видя, как тот раскладывает по одеялу Инферно листья голубики и полынь траву в магическом порядке. Рэй утвердительно кивнул.
- Я не знал, что магия снов требует раскладывать ещё и пирожные! – удивлённо промолвил Шуршик. – А чай? Хранитель будет опрыскивать мальчика чаем?
Рэй недовольно засопел – уж больно разговорчив был это маленький домовёнок!
- Нет, Шуршик, чай и пирожное принеси, пожалуйста, для меня! – Рэю пришлось сознаться в том, что он не равнодушен к сладкому. – Мне придётся рассказывать большой сон и надо подкрепиться! – добавил он для пущей важности.
Шуршик понимающе кивнул и удалился на кухню. В доме все уже спали, поэтому домовёнок вёл себя в квартире как настоящий хозяин. Так что вскоре, Рэй был обеспечен горячим чаем и эклером из холодильника. Он довольно разместился в кресле.
- Хранитель! - услышал он домовёнка.
- Что тебе, Шуршик?
- А можно и мне посмотреть сон, который Хранитель будет рассказывать мальчику?
- Только не шурши! – важно согласился Рэй, подумав, что этот маленький домовёнок был первым, кто назвал Рэя Хранителем в этот знаменательный день, когда он принял шапочку с горностаевой кисточкой из рук своего учителя. «Однако, Хранителем быть непросто» - мелькнула мысль в голове у петрашки, вспомнившем все свои сегодняшние приключения. Он глотнул чаю, съел кусочек пирожного и принялся рассказывать сон.

Глава четвёртая. Бант левретки


Петрашки появились в славном Санкт-Петербурге, когда во всём городе можно было насчитать не более двух сотен каменных домов, а великого царя Петра можно было запросто встретить с бумажным планом в одной руке и с топором в другой. Удары петровского топора были продолжением его чертежей, - першпективы будущих улиц непрерывно отвоёвывали кусочки слякотных владений водяного духа Ику-Турсу. Но воля царя оказывалась сильнее, вода отступала и в очередное болото со страшным для Ику-Турсу грохотом забивались огромные деревянные сваи… И ещё один новый дворец, уверенно опираясь на них, вскоре зажигал огни сотен свечей, гремел по вечерам музыкой, наполняясь гостями со всего света. Вслед за царём, все называли такие вечера ассамблеями. На одну из таких ассамблей прибыл для потешания почтенной публики, знаменитый, маг и алхимик Полипассо. Рассказывали про Полипассо самые невероятные небылицы, что он – де может обращаться в самых разных зверей, летать на метле и даже почти разгадал тайну философского камня. Вполне возможно, что все эти слухи распускал про себя и сам Полипассо, для того лишь, чтобы на его выступлениях собиралось побольше народу. Как бы то ни было, интерес к ассамблеям, где выступал этот кудесник в Петербурге, был очень велик. Даже сам царь Петр пожаловал на одну их них, дабы подивиться на знаменитый полипассовский сундук, в котором исчезают предметы, на кубок вина из которого сколько не пей, а он всё время полон, на говорящего оранжевого петуха, да на языки пламени, которые выдыхал чародей.
Петр пришёл на ассамблею с любимой свой собакой – левреткой Лизеттой. Собачка эта была сообразительной и очень любопытной. Лизетту украшал бант из розовых лент, который шутки ради, нацепила ей на шею сама царица – Екатерина Петровна. Но, войдя вслед за хозяином в дворцовую залу, Лизетта позабыла даже об этом банте. Она была потрясена доселе невиданным ею животным – на плече у Полипассо сидела миниатюрная обезьянка из породы игрунков. Обезьянка скорчила свою морщинистую рожицу в ответ на настороженное рычание Лизетты, а потом, будучи полностью уверенной в своей безнаказанности, вообще показала благородной собачке язык. От подобной наглости (Лизетта как- никак была царёвой псиной) мелкая её шерстка на холке вздыбилась, а хвост принял боевое положение. Но на обезьянку это опять не произвело никакого устрашающего впечатления, а наоборот – ещё больше раззадорило. Воспользовавшись тем, что всё внимание её хозяина было занято особой появившегося царя, обезьянка соскочила с плеча Полипассо, спустилась по стоящему рядом креслу на скользкий пол из дубового паркета, и почти мгновенно оказалась прямо у носа левретки. От подобной наглости собака оторопела и на мгновение просто растерялась. Обезьянка же напротив, - вела себя очень ловко, согласно, видимо, ранее придуманному плану. В один прыжок, совершив молниеносный переворот в воздухе, игрунок оказался на собачьей шее, плотно вцепившись маленькими ручками в уши Лизетты. Раздался визг взбешённой собаки, а вслед за ним раскатистый смех царя Петра, обратившего внимание на проделки полипассовской обезьянки. Вслед за царём рассмеялись и все остальные. Люди расступились, стремясь получше увидеть эту забавную картину- обезьянку- игрунка, оседлавшую возмущённую собаку. Лишь Полипассо недовольно причмокивал – настроение тайны и волшебства, свойственное его выступлениям, оказалось разрушенным из –за проделок неугомонной обезьянки. Нужно было срочно исправлять ситуацию.
Полипассо решил обратить это происшествие в свою пользу и выдвинул большой чёрный сундук с серебряными уголками в образовавшийся людской круг, так, чтобы этот магический ящик оказался напротив осёдланной собаки. Трюк, задуманный Полипассо, был не из простых. Для его выполнения требовался не только этот специальный сундук, но и особенное настроение мага в сочетании с заклинаниями, проговариваемыми в особом ритме. Результат был не всегда предсказуем, поэтому Полипассо обычно не показывал этот номер в своих выступлениях. Но сегодня требовалось что –то особенное и Полипассо решился…
- Ауэндино буэртамотто! – взвыл Полипассо, опуская голос от самой высокой к самой низкой ноте своего голоса, как того требовали инструкции магических книг.
Сундук самопроизвольно раскрылся всеми четырьмя сторонами. В том же месте, где полагалось быть дну сундука, возникло пространство необычайно чёрной и, казалось, бесконечно глубокой воды.
- Акиантариус мираблиус вертиус! – вода, повинуясь диковинным словам, взмыла вверх в быстро крутящемся смерче.
- Уристатос немеос! – собака и обезьянка на шее застыли в тех позах, в каких и застали их слова произнесённые магом.
- Аквинтаус немыбытиус! – вихрь, вырвавшись за пределы сундука захватил животных и стал быстро затягивать их в своё чрево. При этом и собака и обезьянка оставались в совершенно неподвижном состоянии.
Как только вихрю удалось полностью затянуть своих жертв в центр бешено крутящийся воды Полипассо резко вскинул вверх свои худые и длинные руки , так что стал похож на чёрный крючковатый осенний куст.
- Астроэсксус! – выкрикнул куст - Полипассо. Все 12 перстней на его пальцах вспыхнули необычайным светом, по залу пронёсся сильный ветер, пламя на свечах задёргалось нервной дрожью, стенки сундука вновь сами поднялись, крышка захлопнулась и вмиг настала полная тишина. Публика в почтении устремила свой взгляд на Полипассо. Тот усмехнулся криво и надменно, затем неторопливо подошёл к сундуку и небрежным движением открыл крышку. Царь, а вслед за ним и все остальные подались вперёд, дабы лучше рассмотреть его содержимое. Магический ящик был абсолютно пуст. Ни собаки, ни обезьянки ни следов смерча и воды… Лишь обитые малиновым бархатом стенки и дно.
- Ах! – и несколько дам посчитали уместным отправиться в обморок.
- Силён! – воскликнул царь. Под рукой у него оказался услужливый лакей, и Пётр тут же поднял бокал вина за «дивное искусство маэстро Полипассо». Надо ли говорить, что вечер удался? Чтобы ни делал факир – всё вызывало восторженное оханье дам и довольное покрякивание мужчин. Его Величество не однажды ударял себя ладонью по коленке и с удовольствием затягивался длинной голландской трубкой.
Когда же представление закончилось Пётр, троекратно обнявший Полипассо, вдруг озаботился:
- Ну да пора мне! Возвращай Лизетту, брат. Небось, надоело ей в ящике твоём сиживать.
И тут все, включая самого маэстро, ранее начисто позабывшие об исчезнувшей собаке и обезьянке, вдруг вспомнили о пропавших и оживились, предвкушая ещё один удивительный номер напоследок.
- О та, косудар! Сей минут! – воскликнул факир уверенно, хотя и слегка побледнел по не очень ясной причине. Впрочем, появившаяся бледность, скорее всего была вызвана обыкновенной усталостью мастера после продолжительного выступления. Полипассо потоптался, слегка растерянно посмотрел по сторонам, но вмиг овладел собой и, подойдя твёрдым и широким шагом к сундуку, вскинул руки, вновь в мгновение став похожим на дерево с опавшей листвой.
- Атоус каминус! – сундук задрожал мелкой дрожью, затем крышка его резко, будто вследствие взрыва открылась… Публика уже приготовилась к овациям, ещё мгновение и зал утонул бы в криках «Браво!». Однако, открывшийся сундук был пуст.
Полипассо, сделал вид, будто не понимает вопросительных взглядов публики, улыбнулся криво, и, наклонившись, закричал прямо в открытый сундук:
- Атоус каминус дублиус! – сундук, казалось послушно, закрылся.
- Атоус каминус! – открылся. Пусто.
- Каминус дублиус! – закрылся.
- Каминус!
- Дублиус!
Полипассо поочерёдно выкрикивал заклинания, сундук же послушно громыхал крышкой. Публика, вначале внимательно следившая за происходящим, быстро теряла интерес и нетерпеливо покашливала.
- Будет тебе тут по ушам стучать! – недовольно промолвил Пётр. – Где собака?
Полипассо от волнения стал настолько сильно коверкать русский язык, что люди и до этого понимавшие его не без труда, совершенно ничего не смогли разобрать из сбивчивой объяснительной тирады:
- Лефай фяза Люньи в седимий диомусе Суртуриусия не дайт майн Гоусудайт…
- Что б собаку мне вернул. – Пётр сверкнул глазами так, что всем стало ясно – выбора у Полипассо нет. – Утром денщик мой за ней зайдёт. А что б ты удрать не вздумал, ночью тебя гренадер посторожит… – сказал Пётр и удалился с ассамблеи в состоянии духа, не предвещавшим для Полипассо ничего хорошего. Остальные зрители так же быстро разошлись, оставив кудесника наедине с его хлопающим сундуком и с гренадером, ставшим на караул у дверей комнат, в которых расположился Полипассо.
Если бы мы заглянули в сами комнаты в одиннадцатом часу вечера того злополучного дня, то бы увидели картину странную – сундук со всех сторон окружённый двенадцатью зажженными свечами и сам Полипассо, сидящий прямо на полу напротив сундука. Он читал книгу огромного размера и небывалой толщины. По всему было видно, что книга – очень древняя. Она была отделана толстой кожей бурого цвета, края инкрустированы золотом, а рукописные страницы давно пожелтели. Язык, на котором была написана эта книга, был давно забыт людьми и передавался как тайное знание от одного мага и колдуна к другому. Полипассо тоже когда-то учил этот забытый язык, но сейчас чтение этой книги давалось ему с заметными усилиями. Он шевелил губами, морщил лоб, злился на свою память и, видимо, никак не мог найти нужно заклинание. Времени у него было совсем мало – к утру царь велел вернуть собаку, а крутой нрав Петра был хорошо известен – Полипассо нервничал. Время от времени напряжённую тишину комнаты нарушал крик большого оранжевого петуха, сидевшего без всякой клетки на подоконнике. В такие моменты Полипассо вздрагивал и, отвлекаясь от чтения, нервно выкрикивал что –то на вроде «Молчать, глупая птица!»
Вдруг он вскочил, почти бегом метнулся к комоду с множеством ящичков, извлёк откуда несколько баночек с жидкостями разного цвета, холщёвых мешочков с внушительными сургучными печатями, две шкатулки, одну из красного полированного дерева, а другую из непонятного материала чёрного цвета. Все извлечённые предметы Полипассо с большой осторожностью, будто они могли взорваться от лишнего движения, перенёс к большому сундуку, в центр круга, образованного двенадцатью свечами. Из самого большого холщёвого мешочка Полипассо достал обычный свиду гранитный булыжник, из другого - бутылочку из синего стекла, наполненную воском. Раскрыв красную полированную шкатулку, Полипассо аккуратно высыпал на ладонь горсть рыжеватой и сухой земли, потом, пошарив в карманах, положил на гранитный камень тяжёлую золотую монету с ликом царя Петра. Растопив воск из синей бутылочки над пламенем одной из 12- ти свечей, он, бормоча еле  слышимые непонятные фразы, вылил воск на монету, так, что она спаялась с гранитным камнем… Воск у Полипассо был тоже весьма необычный – цвета человеческий крови и вишнёвого сладковатого запаха. Расплавленный воск, капая на камень, образовывал замысловатые узоры. Поверх этих не застывших ещё до конца узоров, маг сыпал сухую землю, так что она образовывала с воском, золотом монеты и камнем единое целое. Наконец, полученный таким образом предмет, Полипассо положил во внутрь сундука
- Аттоус каминус тритиус! – воскликнул колдун, из сундука повеяло ужасным холодом, свечи дрогнули от этого ледяного вихря и неровными испуганными прыжками по стене забегали тени. На дне сундука вновь показалась чёрная крутящаяся воронка воды. Полипассо радостно потёр ладошки.
- Аттоус каминус тритиус! – вдруг неожиданно громко и отчётливо повторил последнюю фразу Полипассо оранжевый петух. Видимо нельзя было повторять это заклятие дважды, потому как в одно мгновение, вихрь вырвался из сундука и закрутил все предметы в комнате у Полипассо. Закрутил он и самого Полипассо, затем поднял с пола тяжёлый комод, сорвал со стен подсвечники и стал раскачивать тяжёлую хрустальную люстру на потолке залы. Люстра , крепко вкрученная в потолок не сдавалась, не сдавался и вихрь, всё усиливающий своё вращение и вовлекавший в себя всё содержимое комнаты… Поднявшийся грохот разбудил караульного солдата, оставленного Петром для охраны Полипассо. Он перекрестился, зарядил ружьё и осторожно приоткрыл дверь в комнату … Надо ли говорить, что тут же вихрь распахнул дверь настежь, вырвал ружьё из рук солдата, а в следующий миг подхватил и самого гренадера. Обезумевший от ужаса усатый воин, крестился, вращаясь под потолком вокруг люстры. Несчастный пучил глаза и что–то орал Полипассо, который так же захваченный вихрем , парил как раз напротив гренадёра, по другую сторону люстры.
Вдруг, в самом жерле вихря, почти внутри сундука показалась мордочка исчезнувшей царской собаки. Точнее, мордочка была похожа одновременно и на левретку и на исчезнувшую обезьянку, но Полипассо некогда было разглядывать увиденное. На миг показалась и шея этого существа, а с ней и розовый собачий бант. Сложив руки, Полипассо нырнул в жерло вихря уже в то мгновение, когда морда вновь стала исчезать в бурлящей пучине. На ощупь, ничего не видя в этой круговерти, Полипассо ухватил розовую ленту и со всей силою потянул на себя, упёршись ногами в стенки сундука. Тогда же, гренадёр, которому, очевидно, надоело вращаться вокруг люстры, тоже решил спланировать вниз, но, не имея ранее опыта полётов, не рассчитал места приземления и угодил прямо в центр всёпожирающего вихря. Сундук стал с удвоенной силой засасывать вопящего гренадёра. Полипассо высвободил одну руку, пытаясь ухватить несчастного за ногу, но напрасно – вихрь оказался сильнее и солдат окончательно исчез в бездонном ящике. На глазах обессилевшего чародея в сундук оказалась затянута старинная колдовская книга, а вслед за ней и насмерть перепуганный оранжевый петух. Тут же, из второй руки измученного мага выскользнула и собачья шея, так, что лишь розовый бант остался зажатым в кулаке измученного мага. Он упал без сил на пол рядом с сундуком.
Вихрь стих столь же быстро, как и начался. Проклятый ящик снова был пуст, вся обстановка в комнате была уничтожена, мебель обращена в щепки, картины сорваны со стен, занавески, брошены в потухший камин…  За окном уже светало, когда Полипассо открыл глаза. Наступало утро, а он не только не вернул собаку, но и устроил страшный погром в комнате. Вдруг вспомнился гренадер, летавший вокруг люстры. Страшная мысль пронзила Полипассо, он вскочил, охая от боли во всём теле, добежал до двери за которой должен был быть его страж. Там никого не было. Было ясно, что солдат тоже исчез в сундуке. Горе-колдун тихо застонал. Ситуация была безнадежной.
В голове Полипассо, которая не очень не хотела быть отделённой от туловища всё того же Полипассо, родился план спасения. Схватив на кухне, приготовленной кухаркой для нового обеда кусок мяса поувесистее, он отправился на улицу. Как всегда, неподалёку от ближайшей мясной лавки, в ожидании завтрака дремала целая стая бродячих собак. Выбрав ту, которая более всех остальных походила на исчезнувшую в сундуке любимицу царя, Полипассо поманил её куском мяса. Собачка быстро проснулась и движимая чувством утреннего голода поспешила за манящим куском. Не без робости она вошла в незнакомую дверь…  Но кусок был так великолепен, что она рискнула не только войти во внутрь, но и проследовать по лестнице в комнату, где стоял большой сундук. Там ей наконец-то дали этот кусок. Это было поистине великолепное мясо. Но и это ещё не всё! Человек, который привёл её в тёплый дом и накормил мясом, повязал ей на шею великолепный розовый бант! Сытая и довольная происходившим, собачка задремала. День для неё начинался очень неплохо.
- Вроде похожа… - пробормотал Полипассо , разглядывая найденную бродячую собаку. Бать может, царь и не заметит подмены… Но рисковать не следовало – надо было поскорее уносить ноги. Уже совсем рассвело, так что чародей не медлил. Быстро собрал он самое необходимое в маленький саквояжик, приклеил фальшивые усы, поднял повыше воротник, и был таков. Уже через час, он отплывал из Петербурга на первом же торговом судёнышке, следовавшим в далёкий город Копенгаген…
Нам доподлинно не известно, признал ли Пётр в бродячей собачке свою Лизетту, но всякий зашедший в зоологический музей в Петербурге сможет увидеть чучело этой собаки, сохранённое благодарными петербуржцами. О Полипассо вскоре все позабыли, тем более, что в город прибыла новая звезда – танцовщица Азилла из далёкой восточной страны. Сундук, оставшийся после Полипассо отнесли в подвал, не определив пока никакого ему назначения.