Чужой

                «Чужой» 

Дороги… дороги… Хочется просто ехать куда-то, смотреть на проплывающие мимо  незнакомые лица. Лица чужого города. В одной руке ледышка, в другой – пламя. Слева – холод, справа – жара. Никогда не будет просто хорошо. Студёная вьюга бьёт тебе в лицо… Солёный пот стекает ручьями по твоей спине… Или так, или так. Выхода нет. Не было, но, может, будет? Я потерялся. Нерешительность, сомнения – почему именно они составляют истинную сущность человека? Шум в ушах, скорость, скорость.
   Устало откинувшись на спинку сиденья, я перевёл свой взгляд на спешащих куда-то, по неведомым мне делам, людей. Мелькнул красный цвет – машина испуганно остановилась пред жестоким светофором. Я посмотрел в окно стоящей рядом «Газели» и наткнулся на бессмысленный взгляд самого обычного, «серого» парня. Печаль и тоска читались на его обречённом лице. Почему так? Я повертел головой и улыбнулся ему. Он в ответ сделал то же.
  Машина тронулась, и я с удивлением увидел, что мы стояли возле зеркальной витрины одного из многочисленных супермаркетов. Рядом никого не было. Никого, кроме грязноватой «Газели», в которой ехал я сам.
  Незнакомые города, как вы все прекрасны. Длинные или кривые улочки, высокие или низкие дома – хорошо! Но это остаётся так, лишь пока ты смотришь на него со стороны. Каменные джунгли, в которых всё ещё действует закон «Кто сильней, тот и прав», промелькнули мимо, а машина уносила меня всё дальше и дальше в яркий день. Как коротки мгновения, когда ты стремительно делаешь что-то, и как ужасны часы, дни, в которых ты просто «убиваешь» время и себя самого. И лишь познав их, я наслаждаюсь спорами и жестокими играми ревности, оскорблениями и ненавистью – всем, но не тоской. Я потерян, потерян. Во времени и пространстве, я, наверное, попал совсем не туда. Кем лучше быть: одиноким скитальцем, пытающимся найти смысл и цель в жизни, таким как я; или одним из миллионов довольных собою, не думающих о бессмысленности Творения? И ведь они счастливее меня, умнее, лучше. Но почему я не такой, как эти беззаботные люди? Почему ищу ответ на риторический вопрос о смысле жизни? Зачем?! Со временем порок превращается в утончённость, ложь – в истину, а я? Куда деваться мне? Мимо проносились деревья с бурой листвой. Как прекрасен и чист воздух у нас на Донбассе! Как прилежно мы бережём природу! Смеюсь со слезами на глазах. Говорят, мы поднялись из неандертальцев к Homo Sapiens, не верю. Не могло дитя земли так загадить свою мать. Никак. Но во что мне приходится верить? Во что? Верить обещаниям, обязательствам. Верить в любовь. Но есть ли она? Не встречал.
  Затрещало, завизжали колёса, и машина тоже, наверное, устало съехала на обочину. Всё, кино не будет – электричество кончилось. Есть такая шутка.
  Мимо ездили, не останавливаясь и не предлагая помощь,  безучастные ко всему люди, а я всё стоял, облокотившись на тёплый капот «Газели» и без всякого сожаления смотрел на погибающий мир. Тяжёлые свинцовые облака окутали жаркое солнце, и мне стало чуть легче. Проведя рукой по мокрому лицу, я собрал пот на кончиках пальцев и стряхнул его на землю. Моего плеча коснулась рука водителя.
 -Эй, парень, лови попутку, двигатель сдох, - он заискивающе – дружелюбно улыбнулся, как бы говоря: «Я не виноват. Это всё она, машина. Деньги не забирай, оставь. Мне ещё долго сидеть здесь одному»
  Одному! Да что ты, счастливый и одновременно несчастный человек, знаешь про одиночество? Ты, живущий, но не размышляющий, я объясню тебе про пустоту в сердце и печаль в душе. Что ты знаешь про них? Окунувшись в мою грусть и омывшись моею тоскою, ты никогда не станешь прежним, всегда будешь носить на себе печать увиденного. Но жестокости во мне нет. И поэтому ты не узнаешь ничего.   
  Я покачал головой и полез в багажник за своей сумкой, в которой было собрано всё, что может понадобиться в моём недолгом путешествии. Перекинув её через плечо, я пошёл вдоль дороги к городу. Автомобили не останавливались, словно не замечая моей протянутой руки, и я, поняв всё, опустил её. Человек не помогает ближнему, не надеясь вынести из этого выгоду, но дело не в этом. Удача отреклась от меня, ведь она не хочет растрачивать себя на обречённых людей. Это началось раньше, но понял я это лишь несколько месяцев назад. 
  В моём родном городе есть несколько институтов, и я выбрал один и них, чуть больше остальных мне понравившийся. Знаете, такое большое, старое здание с колоннами при входе… и всё такое. Я сдал пробный экзамен довольно хорошо, гораздо лучше, чем многие, ведь несколько месяцев я практически не выходил из дома, готовясь к ним. Посмотрев на средний балл, преподаватели говорили, что мне, несомненно, светит  лидерство. Прошло время, словно песок сквозь пальцы, настал день, когда списки будут вывешены. Вперёд! С лёгким сердцем встретил меня институт. Не найдя себя среди победителей, я, конечно, расстроился, но не стал убиваться – ещё есть шанс. Хлопали двери, носились туда-сюда люди, множество людей. Крики счастья и разочарования проносились по просторному залу, эхом отражались от стен и, многократно усилившись, возвращались к хозяевам. Я зашёл внутрь забрать свою карточку. В мягком кресле сидела приятная девушка, вежливо спросившая мою фамилию. Я, конечно, сказал. Порывшись в списках неудачников, она сказала, что меня среди них нет. Как нет? Надежда с новой силой затрепетала в моём сердце, и я попросил посмотреть среди победителей. Девушка провела тоненьким пальчиком с ноготком, окрашенным в ярко красный цвет, по именам и нашла меня предпоследним. Возле моей фамилии была нарисована стрелочка вниз. Что это? Мягким и вежливым голосом девушка сообщила мне, что несколько часов назад пришло уведомление сократить список на одного человека. «Но ведь я не последний» - вырвалось у меня. Таким же тоном, словно объясняя глупому мальчишке, она сказала, что произошёл сбой в системе поступающих, но уже ничего нельзя исправить. «И, кстати, - добавила она, - тот, что был (ударение на «был») ниже вас является племянником декана, так что не обессудьте»
  Я вежливо попрощался и, шатаясь, пошёл домой. Тогда я первый раз понял, что я – иной. А Госпожа Удача не покровительствует таким. С этого всё и началось. А дальше, как говорится, всё лучше и лучше понимал отличия между мной и людьми. Я – чужой здесь.
  Ночь опустилась на дорогу и окружающую её степь. Идти было некуда, движение почти полностью угасло, лишь изредка проносились вечно спешащие куда-то «Мерседесы» и другие иномарки. Оставалось только лечь на траву и заснуть. Так и сделал, подложив под голову сумку с немногочисленными вещами.
  А во сне, как обычно, яркие манящие звёзды и чей-то шёпот, призывающий к себе.
  Я встал до рассвета. Хотелось хоть раз его увидеть, а не просто бездумно смотреть на рождающееся солнце. Если кто-то скажет мне, что оно не умирает, не поверю. На рассвете солнце маленькое и нежное, стремящееся согреть тебя и приласкать, в зените, словно достигнув зрелости, оно стремится сжечь, подчинить, доставить боль; на закате же усталое солнце просто хочет ещё пожить, хоть мгновение, хоть секунду, растягивая агонию своей погибели. Оттого и закат красный – кровавый.
  Взошло солнце.
Оно заставило почувствовать себя крохотным. Нет, я не казался мошкой, просто был тенью. Слабой тенью того, кем когда-то являлся. Я пошёл к городу по обочине. Хорошо, наверное, рано утром, когда нет уже привычного зноя, и не льётся с тебя едкий пот. Хорошо, но как мне, лишнему, может быть хорошо в чуждом месте? Рядом мягко что-то остановилось. Я обернулся – всё та же «Газель». Водитель ошалевшими глазами смотрел на меня.       
 -Э, как там тебя, ты что? В поле ночевал… а что, никто не взял? Ну даёшь… Садись, садись.
  Разговор не клеился, и он решил помолчать. Тем лучше. Люблю тишину, нарушаемую лишь тихим стрекотом мотора.
  Город.
  Я поблагодарил и вышел из старой грязноватой машины. Ничего, всё нормально, а лучше быть не может. Незнакомый город, не был здесь никогда. Отлично. Брожу по улицам, смотрю на разные лица. Уверенные и нет, радостные и печальные, детские и взрослые. Не замечаю лишь чужих среди этого множества.
 -Эй, парень, - шёпотом обратились ко мне, - не хочешь «винт»? – незнакомец показал шприц, наполненный мутноватой жидкостью, - Пять баксов.
  Я – иной, я могу делать всё, что угодно. Незнакомец выхватил из моей руки деньги, засунул в неё шприц и скрылся в подворотне. Странный город. Странный, но не до такой степени, как я.
  Такси остановилось возле меня, и водитель спросил, надо ли мне куда-то. Я попросил отвести меня в недорогую гостиницу. Мы поехали. Дождь из сухих листьев сыпался на крышу автомобиля, машина резко тормозила перед светофорами, но я не замечал всего этого. Я – чужой.
  Не помню, как я оказался в номере, только расплывчатый образ таксиста, запросившего слишком много, остался в воспоминаниях. Ничего. Я – чужой.
  Я раскрыл сумку, вынул бритвенные принадлежности, мыло, зубную пасту и положил всё это на стол. В комнате воняло табаком, но мне было всё равно. Задвинув белые шторы, я упал на кровать и достал из кармана шприц. А-а-а! Феерия красок, буйство цвета – всё, всё, всё. Но среди всего этого я различил крохотные светящиеся огоньки – звёзды. Такие далёкие, такие манящие. «Приди, приди…» - зазвучал в голове голос. Перед глазами всё плыло. Но я знаю, как обрести звёзды. Звёзды… Навсегда.
  Рука нащупала бритву и полоснула лезвием по запястью.