Незнакомка

В любой женщине должна быть тайна и неуловимость. И когда тебе кажется, что ты уже почти разгадал ее и взялся за вуаль ее таинственности, чтобы приподнять ее и полностью узнать и испить то, что зовется ею, она вдруг ускользает из твоих рук, и ты уже ни в чем не уверен, даже в том, что ты - это ты.
Где и когда это было не известно. Возможно, началось все весенним вечером, когда деревья, покрытые нежной дымкой листвы, тихо шепчутся о чем-то своем, сумерки мягкими лапами ласково обнимают засыпающий город, а первая травка танцует с легкими дуновениями ветра странный, но очень красивый танец. Она появилась, как и всегда около девяти, одна, задумчива и печальна. Она медленно шла красивой правильной походкой с гордо вскинутой головой и отрешенным от реальности взглядом изумрудных глаз. Потом она села на третью от начала аллеи скамью, как раз напротив небольшого кафе и закурила длинную дамскую сигарету. Она глубоко затягивалась и медленно выпускала дым, наблюдая за тем, как он растворяется в воздухе. Докурив, она встала и, взяв сумочку, хотела уж было идти, но вдруг услышала: «Девушка!» Она обернулась с растерянно-виноватой улыбкой.
- Девушка, подождите.
Молодой человек приятной наружности мило улыбался ей в ответ.
- Сегодня такой прекрасный вечер, а вы одна и столь печальны.
- Да, - согласилась девушка. – Сегодня прекрасный вечер, он просто создан для одиноких прогулок в печали.
- Может погрустим вместе?
Девушка не ответила, она пошла по аллее, но потом остановилась и бросила на мужчину зовущий взгляд. Он подошел, и они вместе побрели по дорожке парка.
Ветер утих, но мужчина продолжал ощущать какое-то тихое еле уловимое дуновение. Наверное, это веяло от странной особы, от ее мягкого взгляда из-под длинных пушистых ресниц.
- Неужели столь очаровательная незнакомка исчезнет, так и не оставив хотя бы имя - слова, которые он с такой тщательностью подбирал, когда наблюдал за таинственной особой, прозвучали почему-то нелепо, и, встретив ее глубокий изучающий взгляд, он замял конец выстраданной фразы.
- Ярослава, - мягко произнесла таинственная особа, из изысканного девятнадцатого века шагнувшая в век двадцатый, одаряя не менее загадочной, чем она, полуулыбкой.
- Ярослава, Яра, - повторил мужчина.
- Яра, - медленно и певуче произнесла она, как бы пробуя имя на вкус, - красиво звучит. Меня никто раньше так не называл, Яра.
- А как вас обычно называют ваши знакомые?
- Это не столь важно, для вас я Яра.
- Для тебя, - поправил ее молодой человек. – А я Никита.
Печаль покинула ее прекрасные черты, которые в сумерках весеннего вечера потеряли свою четкость, став еще более таинственными и загадочными. Они продолжили свою прогулку, но теперь разговор между ними не затихал ни на минуту. Он медленно перетекал из одной темы в другую, но чем дальше, тем более загадочной становилась она для него. Она так много рассказала о себе, но при этом, не открыв ни одной из тайн, которые  окружали ее.
- Никита, извините, но мне пора.
- Мы еще увидимся?
- Может быть, - уклончиво ответила она.
Она поспешно удалилась, перед уходом легко коснувшись губами его щеки, обжигая сердце парня этим невинным поцелуем. Он еще долго смотрел ей вслед, а после того, как она скрылась из виду, задумчиво произнес:
- Мы обязательно увидимся.
На следующий день он вновь пришел в кафе, чтобы там ждать появления загадочной особы. Она появилась, как и всегда: около девяти, одна, задумчива и печальна.
- Яра, я вас ждал, - откровенно признался он.
- Приятно слышать.
Ярослава села и по привычке закурила сигарету. Никита сел рядом и тоже закурил. Они курили молча, изредка одаряя друг друга изучающими взглядами. Она ушла, так и не сказав и слова. На следующий день все повторилось. И так стало продолжаться каждый день. Иногда они просто сидели на их скамейке, молча наблюдая друг за другом, иногда просто прогуливались по парку, который уже давно надел зеленый наряд, мило разговаривая на отвлеченные темы, в плохую же погоду они сидели в кафе, ели мороженое и пили кофе.
Он часто думал о ней, пытаясь вспомнить ее неуловимый образ. Но каждый раз он видел совсем другую девушку, хотя такую же романтичную и утонченную. Казалось, что есть лишь один способ узнать ее до конца, поймать ее неуловимое естество – ночь, испепеляющая страсть, неземное блаженство. Только тогда она полностью раскроется ему, и он сможет узнать кто же она – его Ярослава. Он хотел ее, одно легкое упоминание о девушке, носящей столь древнее имя, заставляло его гореть от неудержимого желания обладать ею. Но он понимал, что может спугнуть свою незнакомку, но терпеть уже более не мог.
Яра, казалось, чувствовала, что это должно случится именно в этот день. На ней было строгое шелковое платье, которое скрывало и обнажало все прелести ее фигуры. Все ее жесты были настолько плавны, что шелк, мягко струясь, подчеркивал ее красивую грудь и тонкую талию, играя воображением Никиты. Он чувствовал, что уже более не в силах сдерживать огонь желания, бушевавший в нем, но сознавал, что лишь терпение поможет получить истинное наслаждение ночью их любви. Ночь была длинной и упоительно красивой. Никита готов был умереть от переполнявшего его блаженства, умереть и воскреснуть, чтобы вновь и вновь дарить Яре свою любовь. Догорели свечи, а они все еще лежали в объятиях друг друга, уносясь в призрачные дали небытия.
Жаркое лето уходило вдаль, унося с собою Никиту и Ярославу, одаряя их теплыми вечерами около маленького лесного озера, когда деревья и травы тихо пели им песни о любви, а прохладная вода озера ласкала их горящие желанием тела, или же преподносило им сюрприз в качестве радостного дождика, тогда они бежали под первое укрытие и, прижавшись друг к другу, дарили жаркие поцелуи; временами же, лето, обидевшись на весь мир, посылало затяжной серый дождик, под монотонную музыку которого хотелось спать, но и тогда эти двое вместе проводили дни, слыша в его скучном перестуке неподражаемую музыку взаимного влечения.
Никита чувствовал себя по особенному уютно с этой таинственной и загадочной девушкой. Теперь она не казалась ему далекой незнакомкой, как раньше. Он постепенно стал ловить себя на мысли, что он был бы не прочь связать с ней свою будущую жизнь.
А в это время наступала осень…
Никита сидел в баре, скучающим взглядом обводя дискотечный зал, пестрый от ярких дискотечных огней и разноперой публике. Ничего не изменилось, все те же знакомые лица, которые не вызывали в Никите ни капли интереса. Им далеко было до его Яры.
- Яра?! – сорвалось с его губ. – Нет, это не она.
Изящная девушка в обтягивающих кожаных брюках, рубашке-сети с ярким макияжем и со стильной взъерошенной прической вполне могла бы быть Ярославой, если бы не была ее полной противоположностью. Она вся была полна энергией и жизни и, кроме внешнего сходства в ней больше ничего не было от его любимой незнакомки. Странное чувство оторвало Никиту от стойки бара, и он не заметил, как оказался около нее, и бесцеремонно привлек девушку к себе.
- Можно?
Острые коготки впились в его плечи и, бросив исподлобья дикий и голодный взгляд зеленых глаз, она страстно прильнула к нему. Все слилось перед взором Никиты, и лишь глаза его динамичной спутницы были четки и ярко блестели на фоне дискотечных огней.
- Я хочу тебя.
- Странно, но я тоже хочу тебя.
Через час их разгоряченные желанием тела, переплетаясь в разнообразных позах, дарили друг другу бешеное наслаждение животной страстью. На утро она ушла.
Вечером Никита пришел раньше, чем обычно. Он сел на скамейку и задумался.
Деревья парка медленно сбрасывали позолоченную листву, наполняя аллею тихим шелестом загадочного вальса. У Никиты было такое же настроение, как и у окружавшей его природы, грустное и вместе с тем трогательно-волнительное. Он думал о Яре и о том маленьком колечке, которое должно было навсегда соединить их сердца. Он пытался представить реакцию Яры на его предложение.
«Скорее всего, - так думал он, - лишь странная улыбка губ и глаз озарит ее лицо мягким светом, она опустит взгляд, а потом вновь его поднимет, и в нем таком чарующем и появится ее странная улыбка, которая изменит все ее существо. Ну а потом мы проведем самую красивую ночь в нашей жизни, полную любви и счастья, счастья, которое способны понять лишь мы».
Он представил хрупкое тело Яры, ее небольшую грудь, плавно поднимающуюся при каждом вздохе, тонкую талию…
«Еще!» – страстный голос его вчерашней подружки прервал идиллию его мыслей. «Ну, давай», - этот голос, и его обладательница полностью завладели им.
«Ана, - в нерешительной задумчивости произнес он и вспомнил жаркие объятия дикой развратницы, ее безупречное тело и жадный взгляд. Сладостное возбуждение охватило его, но он постарался поскорее забыть о ней. «Какое мне дело до этой девчонки! Яра, вот предел моих мечтаний. Что может быть прекраснее и невиннее ее лица, когда она спит, а миг пробуждения, когда она открывает глаза, глубокие, как озера».
«Интересно, а как выглядит Ана, когда она спит? – вдруг сам себя спросил Никита. – И что мне далась эта девчонка?» Но как ни странно уход Аны снова и снова рисовался перед его взором.
Он не слышал, как она встала. Она уже уходила, когда он проснулся.
«Ты уходишь?» – спросил Никита. В ответ она лишь улыбнулась, но не той ослепительной улыбкой, которой весь вечер озаряла дискотечный зал, а другой, странной, еле заметной улыбкой уголков губ и прикрытых ресницами глаз. «Да», - ее глаза еще раз улыбнулись на прощение, и она ушла.
- Привет! – нежный голос любимой девушки прервал сумбурный ход Никитиных мыслей.
- Яра, я так рад.
Никита повернулся к девушке и замер. Шок сковал его тело, перед ним стояла Яра, вернее нет, его вчерашняя подружка, вернее ни та, ни другая, нет, обе сразу… Никита запутался.
- Привет еще раз, зверь. О, милый подарок!
Она выхватила из рук Никиты коробочку, которую он сжимал в руках, и обручальное колечко печально и тускло заблестело на ее безымянном пальце.
- Красиво, правда?!
Кольцо соскользнуло с пальца и упало на золотой ковер из опавших листьев.
- Жаль, что оно так не долго красовалось на моей руке.
Никита все еще молчал.
- Ник, что-то не так? А, ты все еще думаешь, кто перед тобой: твоя романтичная Яра, с которой ты хотел связать свою семейную жизнь, или разбойница Ана, с которой ты был бы не прочь делить постель. Я – Ярослава, правда, многие мои друзья называют меня почему-то Аной, ты же звал меня Ярой, - она говорила просто, в ней исчезла романтика и дикость, она была просто красивой девушкой, которая праздновала свою победу над молодым человеком.
- Но зачем все это? – недоумевая, спросил Никита.
- В каждой женщине должна быть тайна и неуловимость, и когда тебе кажется, что ты уже почти разгадал ее и взялся за вуаль ее таинственности, чтобы приподнять ее и полностью узнать и испить то, что зовется ею, она вдруг ускользает из твоих рук, и ты уже ни в чем не уверен, даже в том, что ты, это ты. Кто я, романтичная Яра или развратная разбойница Ана, решать уже не тебе. У тебя было много времени, чтобы узнать кто я, а сейчас уже слишком поздно. Прощай!
Она ушла, одна, около девяти, держа в руках сигарету. А он вертел в руках кольцо, которому не суждено было скрепить их жизни навсегда, и понял, что именно эту женщину, он и любил, но лишь дым сигареты напоминал о ней.
- Прощай, моя любимая незнакомка!