Письмо подруге

Привет, Ларискин! Сегодня со мной, точнее, при мне, произошла странная история - из тех случайных историй, которые запоминаются на всю жизнь. Почему со мной вечно случаются такие странные вещи?..
 
Итак, с утра мы занимались разными бумажными делами. Вернулись домой, и Данька захотел пойти в парк, если это можно назвать парком, особенно, после наших московских. В тот самый парк, где я гуляла с собакой и строила планы к твоему предполагаемому тогда приезду на Рождество. Мечтала о том, как мы будем с тобой сидеть в этом крошечном парке в крошечном же уличном кафе и болтать обо всём, обо всём.

Именно туда меня Данька и звал. Он катается там на велосипеде, а я сижу в кафе, пью кофе и почитываю что-нибудь. Знаешь, я очень полюбила это место! К тому же, в самом его центре стоит огромная католическая церковь в стиле "модерн", на куполе которой - фигура раскинувшего руки Христа. Короче, райский уголок и для меня, и для моего сына.

Приехала, буквально, на полчаса, Оксанка, и мы втроём пошли в наш парк: потрепались, попили кофе, я посадила её на маршрутку и вернулась в кафе. Купила себе любимое мороженное из клубничного йогурта, покушивала его и попивала кофеёк.
 
***
Сначала произошёл один забавный эпизод, который привёл меня в приятное расположение духа. Напротив кафе есть фонтан с двумя каменными львами по бокам. Три девчонки в школьной форме носились вокруг него.

Стояла полуденная жара, знаешь, какая бывает перед дождём, несущим свежесть и запах пыльного мокрого асфальта (как в Москве!)? В кафе в этот час из посетителей - только я одна и хозяин с официанткой, которые давно уже здороваются с нами, а мы - с ними, как со старыми приятелями.

За углом - тихий, уютный итальянский ресторанчик. Звуки музыки. Брызгаются друг в друга водой из фонтана школьницы и, вдруг, залезают в него все трое, прямо в форме: взрывы смеха, брызги во все стороны...

Ловлю себя на том, что на лице расползается невольная улыбка, как, впрочем, и на лицах хозяина кафе, официантки и всех немногочисленных прохожих, оказавшихся рядом. И такое острое ощущение счастья, что просто дух захолонуло!..

Подъехал на своём велосипеде Данька и тоже заулыбался. Понимаешь? Не стал хохотать и прыгать, что более свойственно ему, шестилетнему, а, именно,  тихо заулыбался. Как и всех вокруг,  и его заразила общая атмосфера счастья с фонтаном, резвящимися в нём подростками, каменными львами, и надо всем этим - "летящая" высоко в небе фигура Христа... Вот тогда-то всё и произошло.
 

***
Девчонки вылезли из фонтана и разбежались по домам сушиться. Сын поехал кататься дальше, а я вынула из сумки журнал и углубилась в чтение. В какой-то момент боковым зрением (по известной французской поговорке - если женщина не смотрит, это ещё не значит, что она не видит) заметила появление у столиков кафе, выставленных под уличный навес, пару - мужчину и женщину, которые молча подошли к одному из ближайших столиков, молча же постояли минуту и разошлись.

Что-то было необычное во всём этом. Тут я уже подняла глаза и, со спины, разглядела женщину - худенькую блондинку с длинными вьющимися волосами, в коротких джинсовых шортах и футболке. Всё выдавало в ней иностранку, чего нельзя было сказать о её "сбежавшем" спутнике, по внешнему виду которого безошибочно можно было распознать местного жителя.

Блондинка присела за соседний столик, а я углубилась в своё чтиво. Через минуту она, явно обращаясь ко мне, задала какой-то вопрос. Я долго не могла понять, чего же она от меня хочет? Спрашивает про какую-то школу, говорит про какую-то учительницу... Я отложила журнал и с вежливой улыбкой попыталась вникнуть в суть её вопросов. Увидев, что её слушают, она тут же пересела за мой столик, рассеянно, с опозданием, попросив разрешения, но с таким выражением лица, будто ей, собственно, моё согласие и не важно.

Скажу тебе честно, я растерялась и невольно покосилась на свою сумку, лежащую на соседнем стуле - мало ли сумасшедших блондинок бродит по свету? Она опять заговорила со мной. Говорит - со мной, а ощущение - с самой собой. Ровным, лишённым красок голосом Блондинка начинает рассказывать свою историю, только иногда прерываясь бесцветным смешком.
 
-  Я – американка… живу во Флориде… учусь в университете (на вид ей лет двадцать пять) … на врача по детским мозговым заболеваниям. Много лет назад приехала в эту страну. Была очень молодая… и очень глупая… Родила сына… От него (кивок в сторону ушедшего спутника). Через год он отобрал ребёнка. У меня тогда не было денег, а у него - были. Он выслал меня из страны. Сейчас моему сыну семь лет. Не видела и ничего не знала о сыне шесть лет. Приехала сюда, как туристка… всего на две недели. Он встретился со мной  по моей просьбе, чтобы я посмотрела на ребёнка, который сегодня в доме у своей учительницы… где-то здесь… недалеко. Он согласился показать мне сына с одним условием - ребёнок не должен узнать, что я его мать, иначе, я больше никогда его не увижу…. тем более, что сыну сказали, что я умерла… и вот я сижу и жду... что-то их долго нет, тебе не кажется?..
 

Я - в шоке! Понимаю, что с минуты на минуту всё это произойдёт у меня на глазах, начинаю суетливо рассказывать истории известных мне разводов. Американка же не слушает, не слышит меня. Панически соображаю - что же мне делать?! Уйти не могу из женской и материнской солидарности, остаться - бестактно и страшно.

В этот момент я их вижу - мужчину и ребёнка. Всё дальнейшее происходит для меня, как при замедленной съёмке. Понимаешь, это для меня, а для неё?!!

Я смотрю во все глаза на ребёнка. После его появления "на сцене", всё сфокусировалось на нём, всё вращалось вокруг него.

Американка (от растерянности я даже не узнала её имени) почти сразу после того, как они подошли и поздоровались с нами, пересела за другой столик.
Джонатан (так звали ребёнка) катался на Данькином велосипеде, мой сын в душевном порыве уступил свой велик новому другу.

Помню очень прямую, закаменевшую спину американки. Помню руку мужчины, протянутую к её колену успокаивающим и робким жестом. Помню счастливое своим непониманием всего происходящего лицо мальчика, не менее счастливое лицо моего сына. Церковь, кафе, фонтан, ленивое, жаркое в грозовом предчувствии марево, тихо льющаяся музыка...
 

Знаешь, когда они только подошли, я невольно вскликнула: "Он мог бы быть русским!" Американка же нервно, в страхе прислонила палец к губам в предупреждающем жесте. А при "знакомстве" со своим сыном в роли старой доброй приятельницы его отца, она только встала и потрепала его по макушке, боясь себя выдать.   

Мальчишка - голубоглазый, светловолосый, чудесное открытое лицо, два выпавших и уже наполовину отросших передних зуба - весь в мать и ничего от отца!

Я, вдруг, почувствовала, что кто-то Всемогущий приоткрыл передо мной огромный занавес Судьбы и показал наяву, а не в театре, кусочек настоящей человеческой драмы.

Осознавая, что нужно уводить Даньку с его велосипедом, и дать тем самым побыть подольше матери с сыном, я не могла сдвинуться с места. Наконец, они встали, рассеянно попрощались, забрали ребёнка и ушли...
 

Знаешь, ночью, когда дома все уже спали, одна мысль никак не давала мне заснуть почти до утра. Я думала о том, что сейчас, где-то здесь, в этом гигантском двадцати пяти миллионном мегаполисе, в отеле сидит моя американка и мне даже страшно представить, ЧТО она чувствует!! И где-то здесь же спит маленький, ничего не понявший Джонатан...
               
Ребёнок без отца - безотцовщина, без матери – сирота (русская поговорка)

 г.Мехико, 1999г.