Пигмалиоблачко

- Знаешь что? – спросила меня Лиза, пристально посмотрев на меня своими зелёными глазами и моргнув для убедитель-ности своими рыжими ресницами. – Не верю я тебе.
- Почему же? – удивился я и для убедительности заморгал.
- Как-то не получается… Искал, выдумал и нашёл…
- Сама пришла.
- Ладно, сама пришла… Но я пришла не потому, что знаю о тебе. Ах, писатель… Ах, гений… Да я вообще о тебе не знала. Нет, просто было странное ат… атмосферное явление.
- То есть?
- Было это утром. Я мыла посуду на кухне и тут вижу облачко…
- Какое облачко?
Лиза тут же профессионально среагировала на вопрос, взяла со стола листок бумаги и карандаш.
- Вот такое, - сказала она наконец, протягивая мне листок с хорошо нарисованным облаком. Нарисовала она его мастер-ски. Всё-таки художник. – Только лиловое.
- Лиловое?
- Да. Именно лиловое. Я этим, естественно, заинтересовалась. Лиловое облачко. Посреди города на высоте трёх этажей. Я открыла окно, хотелось до него дотянутся. Казалось, оно было близко. А тут оно начало удалятся. Я тогда оделась и вышла на улицу. Облачко к тому времени опустилось на уровень второго этажа. И причём нисколько не растворилось в воздухе.
- А потом?
- Потом оно полетело…
- Куда?
- Не перебивай. Полетело по улице. И я за ним пошла. Странным оно мне показалось. Все оглядывались, жмурились, трясли головами… Но кроме меня за ним никто не пошёл… Странно, правда?.. Причём летело оно довольно странно. Будто знало, что я иду за ним. На светофорах останавливалось, а когда я вдруг на кого-нибудь натыкалась, оно останавливалось. Смотрела-то я на него… Потом оно чуть опустилось и влетело в подъезд…
- В чей?
- Да в твой же.
- Ну и?
- Ну, я за ним. Оно поднялось на третий этаж у твоей двери и там… растворилось, - она всплеснула руками и села на вра-щающееся кресло.
- Прямо так и растворилось? – удивился я.
- Да. Я подумала, что оно просочилось сквозь дверь и позвонила… А там ты… Прямо как Жан Габен, - последнее слово она сказала с типичной русской привычкой говорить вместо «Э», где это крайне нужно, говорить «Е», потому что оно там написано.
- Ну, уж… - засмущался я.
- Ой, он смутился… всё правда… Поверь мне, как художнику… Ну я тут же про всё забыла… ну а дальше ты знаешь.
- Хорошо… Но теперь послушай мою историю…
- Я её уже слышала…
- Нет, но тут появились совсем новые выводы… Значит сначала…
- С рождения?
- Нет, позже… Итак. Я писатель…
- Я же попросила не с рождения.
- Хорошо. Значит, не имею я привычки людей выдумывать. Я даже не пользуюсь собирательными образами, а срисовы-ваю их с реальных людей…
- Ну так, конечно, проще.
- Так как раз сложнее. Человека нужно изучить. Узнать его отрицательные и положительные стороны. Одним словом: со-брать по кирпичикам заново. Хоть эти кирпичики уже и подбиты как надо и встают как шар в лузу.
- И меня ты тоже забросил в свою книгу?
- Можно сказать и так… Точнее наоборот.
- То есть? – не поняла она.
- Видишь ли, - я подошёл к книжной полке, Лиза повернулась в кресле, - такой метод списывания героев с реальных лю-дей не нов. Этим пользовался ещё Гашек, - я взял с полки томик Гашека и отдал ей. Она посмотрела на переплёт, а потом подняла глаза на меня. – А также у разных, так сказать, бытовых писателей… Зощенко, например, - я дал ей томик Зощенко. – А также у любителей Гашека… Стругацких например, - я посмотрел на полное собрание сочинений Стругацких и не захо-тел его ей давать. Этим собранием человека убить можно. – Ну, вот.
- А дальше?
- Но это совсем одно, а так совсем другое…
- Сразу видно, что ты писатель.
- Тут нечто иное… Обратная связь.
- То есть?
- Некоторых я всё-таки придумываю.
- Ага! – воскликнула она и подняла указательный палец.
- И я придумал тебя, - тихо и отрывисто сказал я.
- Ага… Что? То есть как?
- Видишь ли… Я просто решил, какой должна быть моя следующая героиня… Я её даже увидел. Я её обрисовал, опи-сал… В общем: вложил душу.
- Ну и?
- Она должна быть выше среднего.
- Ну, я чуть выше среднего. Всего на сантиметр.
- Должна быть рыжей и с веснушками. Должна быть весёлой. С зелёными глазами… И должна быть… немножко необыч-ной.
- Ну так это же я, - сказала она и тут же спохватилась. – Постой! Так выходит ты это облачко сделал?
- Я сам только что о нём узнал. Честно не я! Облако делать из…
- Поклянись, - она протянула мне тома Зощенко и Гашека.
- Клянусь, - сказал я, положив руку на книги.
- Постой… - она странно на меня посмотрела. – Ты умеешь гипнотизировать?
- Не-ет, - протянул я и для верности добавил, - клянусь! Ты хочешь сказать, что я тебя приворожил?
- Кто тебя знает…
- Ты меня знаешь.
- Это я пять минут назад так думала.
- Не привораживал я тебя. Я думал о тебе, видел тебя, закрыв глаза, я вырисовывал тебя, но никак не привораживал. Я даже стих сочинил:

   Я бы мог тебя нарисовать,
   Твой носик, твои зелёные глаза,
   Я бы мог тебя нарисовать,
   Поддалась бы кисти твоя краса.

   Ведь я выдумал тебя,
   Просто так нарисовал,
   Ведь я выдумал любя,
   Образ твой, твои глаза.

   Тебя нет,
   Не может быть,
   Тебя нет,
   Но может быть.

   Я бы мог тебя нарисовать,
   Но не нарисую, это сказки,
   Я бы мог тебя нарисовать,
   Только где мне взять столько рыжей краски?

- М-да, - сказала она после небольшой паузы.
- Я не поэт, а приходится.
- Я не про это. То есть лиловое облачко для тебя находит людей?
- Выходит что так.
- Тогда я понимаю, почему ты в меня влюбился… Ты – Пигмалион. Выдумал и влюбился. Вылепил Галатею и полюбил её.
- Лиза!
- Нет, я тебя не ругаю… Сама, бывает, влюбляюсь в картины, но картины же ко мне не приходят.
- А ко мне приходят… и довольно симпатичные… Дело в том, что это и не вчера началось…
- Как?
- Ну не совсем как… Когда-то я придумал героя. Это было ещё тогда, когда я писал в стол в общих тетрадях. Просто сле-пил… Имя и фамилию вообще склеил при помощи энциклопедии и словаря Даля. Звали его Николай Анатольевич Селарин. Фамилия была полностью выдумана… И вот года два назад в одной газете я натолкнулся на фамилию и имя дипломата. Зва-ли его Николай Афанасьевич Селарин… Представляешь? Я потом посчитал вероятность существования такого имени и та-кой фамилии… Это был один человек из двух-трёх Китаев. Представляешь?
- Совпадение.
- А Мона Лиза? Это что, по твоему? Леонардо случайно взял кисти и, не глядя, нарисовал Мону Лизу.
- Леонардо да Винчи был гений, и такое не исключено.
- Исключено. Иначе он бы поработал несколько миллиардов лет.
- Угадал. Какие-то нити Вселенной, Великое Предопределение… Дальше сам придумаешь… Ты же фантаст.
- Но если облачко правда существует и оно приводит выдуманных мною людей… а никак не «стряпает» их.
- Неплохая идея.
- Что?
- Что облачко могло меня, как ты выразился, «состряпать»…
- Исключено. Ты – настоящая.
- Откуда ты знаешь?
- Слишком уж ты настоящая… Да и не переживу я, если ты тут же растворишься… А потом ты же болела… Да! Ты боле-ла! Я просидел у твоей кровати, а врача всё не было… И тогда я стал его выдумывать… Вот он откуда взялся!
- То есть?
- Помнишь, пришёл парень. Молодой, врач. Растрёпанный и с торчащими из ворота водолазки наушниками… Вот он от-куда взялся.
- То есть? Ты увидел врача?
- Да. По своей писательской привычке я стал описывать врача… Просто по привычке… За тебя я тоже волновался. Но я представил как он придёт, как присядет рядом на кровать, как напишет рецепт… А тут он и пришёл. Причём проходил с обеда. Даже без халата.
- Ты его вызвал!
- У тебя нет телефона, да и был он не в халате, просто, можно сказать, заглянул на огонёк.
- Да. А вдруг здесь кто-то болеет. Ба! Да здесь девушка лежит при смерти, это я удачно зашёл.
- Не остри. Вызывал я «скорую помощь». Могу даже на Сервантесе поклясться, но они не могли поторопиться. У них бы-ли люди поважней…
- Слушай. А может ты просто видел меня или доктора где-то на улице, но не обратил на это внимания. А потом всплы-ло…
- А облачко?
- Облачко, конечно, явление странное. Но оно могло вырисоваться твоим воображением.
- Да уж твоим, я-то его не видел.
- Я не в том смысле. Просто ты подумал и тут твой мозг нарисовал облачко.
- А адрес? Откуда оно знало твой адрес, даже если я увидел тебя на улице. А врача прямо на улице и мой мозг знал, где он находится в этот момент.
- Хм, - только и сказала она и ненадолго замолчала.
Я тоже замолчал и сел на диван.
- Хм, - прервала она наконец молчание и взяла листок бумаги и карандаш. – Предлагаю эксперимент. Ты сейчас вызовешь человека.
- Лиза!
- Двадцать четыре года Лиза. Кто это будет?
- Лиза!
- Ты же ничего не потеряешь.
- А вдруг это выходит случайно… или мы что-то испортим и облачко обидится.
- Не говори чепухи… Может оно тебе не только меня с доктором привело… Может ещё люди были… Раньше.
- Но.
- Никаких «но», а тем более «Лиза». Кого тебе надо?
Спорить с ней бесполезно. Это я усвоил.
- Издателя.
- Издателя? Хорошо. Какой он должен быть?
- Ну не знаю.
- Придумай.
- Это не так просто.
- Но ты же можешь!
- Могу, - смирился я. – Он должен быть среднего роста.
- Ну, это просто. Много таких.
- Он должен быть среднего роста!
- Хорошо.
- В очках и коричневом длинном пальто. Чуть лысоват. Лет тридцати пяти. Некогда брюнет.
- Почему?
- Ну, лысоват.
- А… Нос?
- Обычный нос. Глаза голубые.
- Брюнет?
- Бывают и такие. Говорить должен со среднерусским акцентом.
- Издатель? Это же человек имеющий дело с литературой! Наверняка филфак заканчивал, а тут ещё и среднерусский ак-цент.
- Но ведь книги не «окают»! Да и диалект не могут воспроизвести… разве что лексику… В руках коричневый портфель. Нельзя ему без портфеля.
- Всё?
- Да.
- Такой? – она протянула мне листок бумаги, на котором был довольно карикатурно изображён человек, со всеми выде-ленными приметами: портфель был большой, чуть ли не волочился по полу, нос был уж сильно выделен, а лысина занимала почти всю макушку, так что человек выглядел как обрусевший инопланетянин, получивший работу главного редактора газе-ты.
- Примерно, - сказал я. Хоть это и шарж, но человека по нему всегда можно опознать. Хорошо ещё Лиза не абстракцио-нист, а то по этому рисунку можно было опознать не только человека, но и автобус, стиральную машинку и чемодан. – Те-перь будем ждать.
Мы посидели в тишине некоторое время, только кран на кухне капал. Недели две назад вызывал водопроводчиков, а они всё не приходили. Может мне сантехников придумать?
- Кран капает, - будто угадав мои мысли, сказала Лиза. – А что если?
- Сначала дождёмся издателя. А вдруг они не придут.
В дверь позвонили. Лиза пошла открывать.
- Здравствуйте, - услышал я недоумённый мужской голос.
- Здравствуйте, - услышал я более недоумённый Лизин голос.
- Простите, - судя по шороху человек чуть прошёл в коридор и явно увидел мои книжные полки, на которых стояли соб-рания сочинений и лежали подшивки журналов, - вы облако не видели?
- Какое облако? - Лиза старалась держаться.
- Лиловое… А кто здесь живёт?
Тут я не выдержал и прошёл в коридор. Он был в точности такой, как мы его нарисовали с Лизой, если конечно сделать поправку на шарж.
- Здравствуйте, - сказал я. – Я здесь и живу.
Он смерил меня взглядом. Ещё раз посмотрел в комнату.
- Вы всё это прочитали? – спросил он, показывая на книги.
- Не только.
- То есть?
- Не только прочитал, но кое-что и написал.
Глаза его сверкнули.
- А я знаете, - он протянул мне визитку.
«Владимир Петрович Семигоров, издательство «Seven Mountains», - прочитал я.
- Вы что пишите? – спросил он.
- Фантастику.
- Фантастику… А я…
- Да проходите же…
Он снял туфли, и прошёл за мной и Лизой в комнату. Где тут же подошёл к книжным полкам. Наклонив голову, он читал названия. Я в это время успел взять листок с шаржем на нового знакомого и перевернуть его.
- Значит это вы? – он вытащил из полки мою книгу.
- Я, - робко и со вкусом ответил я. – Читали?
- Читал. Не помню как называется… Где-то в журнале… Там археолога в прошлое забрасывали…
- «Возвращение драконов», - подсказал я.
- Да, кажется… А у вас есть что-нибудь новенькое… Ну, что ещё никому не показывали из друзей редакторов или друзь-ям друзей редакторов? Просто… Что-то вроде той истории про археолога. Продолжение.
- Да есть… Видите ли. Я просто долго стеснялся и дебютировал только через десять лет, после того как начал писать… и выработалась привычка писать в стол. Постойте, - я залез в шкаф и вытащил ему несколько рукописей. – Вот.
- Хорошо… - он принял рукописи и стал их рассматривать. – Ну и почерк у вас.
- Обычно я перепечатываю редакторский экземпляр.
- Ага, - он присел на диван и стал листать рукописи одной рукой, книгу и портфель он держал другой рукой. – А ничего… можете мне поверить… Дадите почитать?
- Ну… если вы что-нибудь выберете отсюда.
- Без сомнения, я что-то выберу. А пока что возьмите мою визитку, - он попытался взять портфель, но руки были заняты, Лиза взяла у него рукописи и книгу. – Спасибо… Знаете, я рассеянный… Ага, а визитка уже у вас… Когда я её успел?.. - он достал ручку, взял у меня визитку и написал на обороте номер телефона. – Позвоните по этому номеру и придёте за авансом, там и отдам вам рукописи, - он посмотрел на часы. – О… К Калимову я уже безбожно опоздал… ну ничего… не я от него завишу… - он взял у Лизы рукописи, положил их в портфель и буквально побежал в коридор. – До скорого, - сказал он бы-стро, надевая туфли. – Ещё увидимся. Калимов меня убьёт. А ведь хотел вовремя… а тут иду к нему, а на улице облако… Странное облако… лиловое или сиреневое…
- Вы, кажется, спешили?
- Да-да. Пойду… Как она здесь открывается, - он начал крутить замок.
- Открыто.
- Ах, да. До свидания. Приятно было познакомиться… и вам до свидания, - крикнул он Лизе.
- До свидания, - вместе ответили мы, и он тут же ушёл.
Я закрыл дверь.
- М-да, - сказала Лиза.
- Не то слово.
На кухне капля оторвалась от крана и громко плюхнулась в раковину.
- Получилось… кстати… а как насчёт водопроводчиков?
- Неплохая идея.
Лиза в два прыжка оказалась у стола, где тут же схватила новый листок и карандаш.
- Ага! – сказала она заговорческим голосом. – Их будет двое!
- Много, - капризным голосом сказал я.
- Они всегда вдвоём ходят. Мы с Тамарой ходим парой…
- … мы с Тамарой комиссары.
- Итак, высокий и худой, и толстый и низкий.
- Это четверо!
- Нет, это просто четыре качества, но двоих человек.
- Двух.
- Что «двух»?
- Двух человек.
- Не прицепляйся к словам. Итак. Один будет интеллигентом…
- Может ещё и трезвенником.
- Можно и трезвенником.
- Проще будет инопланетянина и Йети вызвать, чем непьющего сантехника.
- Такие существуют.
- Посмотрим. Тот первый будет читать стихи…
- Лиза! У тебя бурная фантазия.
- С кем поведёшься… - она протянула мне листок. – Смотри.
На листке было два шаржа, уж очень карикатурных водопроводчиков. Так, пожалуй, клоунов можно рисовать на цирковых афишах. Бим и Бом.
- Боюсь ждать нам придётся до-олго. Впрочем, этих сантехников можно изобразить в рассказе. Лиза, ты гений! Это от-личный ход! Два сантехника… их могут захватить инопланетяне… которые собирают информацию о Земле… Ага… Полу-чается… И клички у них будут Бим и Бом… Хотя нет… лучше параллельный мир! Это же гениально… Дай я тебя поце-лую…
Я уже потянулся к ней, она обречено замахала руками и бормотала что-то вроде: «Ну-ну, ничего, ничего гениального»! И тут позвонили в дверь.
- Вот, водопроводчики! – тут же выпрямилась она и показала на дверь.
- Да ну, - ответил я. – Не могло же облако найти так быстро, таких редких ребят.
- Иди открой.
Я пошёл и открыл. На пороге стояли два водопроводчика в рабочих робах и беретах. Один был высокий и худой в очках, а другой маленький и толстенький, с лицом крестьянина проработавшего тридцать лет в колхозе «Тридцать лет без парового отопления». В руках у них были длинные чемоданчики.
- Утечка где? – спросил толстый и маленький.
- Какая утечка? – спросил я.
- Синяя, - сказал он. – У вас тут облако по подъезду летает, а вы ни сном, ни духом.
- Синяя?
- Синие глаза – печаль… - процитировал высокий и худой. Киплинг.
- Нет тут никакой утечки.
- Посмотрим… - толстый и низкий отодвинул меня и прошёл в коридор.
- Обувь снимайте, - только и успел сказать я.
- А… пардон, - сказал высокий и худой и тут же снял ботинки.
Толстый и низкий посмотрел на него и тоже снял ботинки, только нехотя.
Потом они прошли на кухню.
- Да у вас же кран капает! – сказал толстый и низкий.
- Протекает, - поправил его высокий и худой.
- Ты ещё поучи, стажёр. Ключ! Иди воду отключи! – он заглянул под раковину и добавил. – В ванную.
- Но имя славного могиле, как ты, Икар, не подарю, - только и сказал тонкий и высокий и спросил Лизу, которая стояла в дверях. – Где ванная?
- Пойдёмте, - сказала она и провела его в ванную. – А откуда вы стихи знаете?
- А… пытался поступить на филфак… буду в этот раз снова поступать…
- А водопроводчик?
- В ПТУ поступил, чтобы год не терять, - он зазвенел ключами.
- А водопроводчик-то почему?
- А дед водопроводчик… повлиял. Да и в хозяйстве пригодится… Дядя Сеня, всё!
- Это хорошо, - сказал толстый и короткий и тут же начал скручивать кран.
Минуты через три всё было готово. Дядя Сеня подарил мне на прощанье истерзанную резиновую прокладку, из-за которой кран и протекал. От денег и чая отказался. Водки не просил, а я и не предлагал. Потом они вышли в коридор и побежали ис-кать утечку синего цвета.
- У Семигорова сиреневый, у них синий, у тебя лиловый, - сказал я, закрывая за водопроводчиками дверь, - какой-то странный этот облак… облако…
- А теперь давай-ка вызовем что-нибудь оригинальное! – сказала она. – Как быстро. Оперативно!
- Лиза, угомонись!
- Нет.
- Я устал. Я есть хочу.
- Есть. А неплохая идея. Хочешь курицу?
- За ней бежать надо… У меня говядина есть в морозилке… Можно…
- Вызовем курицу… Жареную…
- Ага. Придёт ко мне курица-гриль на двух коричневых окорочках.
Но Лиза уже успела нарисовать курицу, причём такую аппетитную, что у меня слюнки потекли. Я даже вообразил как эту курицу ем. Может и вправду она придёт… Ну не сама… Ну прилетит!..
Ждали мы часа два. А курица всё не являлась.
- И как ты воображала как придёт эта курица? На лапах? У витрины летает лиловое или синее, а может и сиреневое об-лачко, и курица видит это облачко и идёт за ним?
- Да ладно. Попытка не пытка.
- У меня сейчас всё внутри переварится, есть хочется.
- Ну, мало ли что с ней могло по дороге случится.
- А тебе не кажется, что мы безбожно это облачко эксплуатируем. Ну вот. Оно может и обидится… Может сейчас и оби-делось. Семигоров опоздал на встречу с писателем, водопроводчики заглянули, а ведь шли по вызову. Представляю, а что если Семигоров пришёл к этому Калимову, а его нет. Человеку день испортили.
- Да ладно тебе…
- Нет, не ладно. Вдруг у облачка есть запас…
- Ты так говоришь, потому что хочешь есть.
- Семигоров сейчас…
- Заладил. Влюбился ты в него? Смотри… Глазки-то я этому Вове выцарапаю…
- Да я и не сомневаюсь…
В дверь позвонили.
За дверью стоял Семигоров. С картонной коробкой (и с портфелем, конечно), в которые обычно торты упаковывают. На крышке и было написано витиеватыми буквами: «Торт».
- Здравствуйте, - удивлённо сказал я и добавил, - ещё раз.
- Зд-дравствуйте.
- Я не вовремя?
- Да нет… Мы как раз решили пить чай. А тут вы… Проходите…
- Вообще-то это не к чаю…
- А к чему?
- Сюрприз.
- К чему?
- Ну… я познакомился с новым писателем… даже взял рукопись… а это надо отметить.
- А… а можно взглянуть?
- Одним глазком, - тихо сказал он и прошёл в коридор. – Знаете, шёл-то я вообще-то мимо. А тут… вы верите в галлюци-нации? То есть в миражи?
Я развязал ленту и осторожно снял крышку и тут же закрыл. Это была курица. Именно такая курица, которую нарисовала Лиза. Я провёл Семигорова на кухню, где Лиза начала собирать на стол. Семигоров коробку ей пока не открыл, но сюрприз её ждал неожиданный.
А пока они сидят на кухне и собирают на стол и мирно болтают, я сижу и пишу этот рассказ. Кому? Тебе, читатель, что сидишь за столом или лежишь на диване и читаешь его. Тебе, что любишь книги. Тебе который никогда меня не покинет, как автора… Постойте, кто-то позвонил в дверь… Пойду открою…
                23.08 – 29.08.2002
                Новосибирск