Встреча с художником

В детстве, гуляя с папой по Москве, мы непременно останавливались около художников, которые сидели на улицах, в парках, в скверах,... и смотрели, как они рисуют свои картины. Папа всегда тихо спрашивал: "Не помешаем, если посмотрим?" И, если человек был не против, мы долго стояли рядом. Это производило на меня волшебное впечатление: вот еще ничего не было на этом месте, а сейчас уже кусок здания, дерево или что-то еще.

Я была тогда очень маленькая. Приходила домой, раскладывала на полу листы бумаги и ползала по ним, изображая, как мне казалось,прекрасные дворцы и парки. Рисовала только на полу, там было больше места.

Жили в коммуналке. Детей было достаточно, чтобы общаться и не скучать. Особенно дружила с одной девчонкой-сорвиголовой, потому что сама была не такая. А она очень неплохо относилась ко мне. Короче, мы с ней проводили все свободное время вместе. Часто убегали летом гулять в парк Горького, туда же зимой бегали на каток.
 
И вот однажды, получив свои тридцать копеек на каток, мы повесили коньки на шею, влезли в валенки и отправились пешком с Кропоткинской в парк. Этих денег тогда могло хватить на билет на каток и на стакан горячего кофе, или на билет на каток и на дорогу. Мы тогда уже соображали, что кофе – это лучше, чем ехать на троллейбусе. Было нам по десять лет и мы были абсолютно бесшабашные. Катались на коньках до одури, часов по 6, пока ноги не немели от мороза, мы, правда, забегали в раздевалку погреться... А какое было блаженство, когда снимаешь коньки, надеваешь валенки и покупаешь себе стакан кофе со сгущенкой, иногда нам хватало еще и на булочку на двоих. Это был праздник... ноги покалывало, когда они отогревались, кофе разливалось внутри теплом и мы начинали соображать: что нам делать дальше - идти домой или еще погулять.

В тот день мы решили гулять и отправились в Нескучный сад. Там можно было чинно бродить по дорожкам, а можно было переваливаться по оврагам: лезть вверх, держась за корни деревьев, а вниз скользить на пятой точке. Это был восторг! Оврагов в парке хватало. Вот так от оврага к оврагу мы удалялись от Крымского моста в сторону следующего (не помню его названия, но он относился к Московской кольцевой железной дороге), по которому можно было перейти на другую сторону Москва-реки и пусть очень далеким путем, но вернуться домой. Денег на билет уже не было, это значит, что домой мы возвращались поздно и нас обеих ждала хорошая трепка.

Вывалившись из очередного оврага, мы наткнулись на художника. Он сидел на скамеечке и рисовал пейзаж. Мы тихо подошли сзади и я, как делал это мой папа, спросила: "Дяденька, мы не помешаем?" Он глянул на нас, молодой мужчина, улыбнулся и сказал: "Смотрите..." Мы стояли и смотрели. Это, действительно, всегда очень интересно, наблюдать, как рождается картина. Вдруг он поворачивается к нам и предлагает: "Давайте я нарисую ваши портреты. Вставай вот здесь и смотри туда",- показал на меня....

Я - такая гордая, меня будет рисовать настоящий художник, встала, куда велели и замерла, уставившись в одну точку. Мне было десять лет... А он рисовал и все расхваливал мое лицо, он рисовал меня в профиль: какие у меня брови, какой у меня нос, а какие у меня необыкнвенные скулы, губы и т.д. В тот момент я уже чувствовала себя принцессой, подружка странно молчала... Когда он сказал: "Готово", я подошла и увидела... бабу Ягу. Он нарисовал шарж. Это я сейчас понимаю, а тогда я увидела бабу Ягу, натуральную. Можно себе представить мои чувства? Меня с высот небесной, неземной красоты грохнули о землю. Когда он предложил подружке нарисовать ее портрет, она, естественно, отказалась, хотя он обещал нарисовать ее «правильно». Я молча протянула ладошку за своим портретом, он не хотел его отдавать, потому что понял по распахнутым на него глазам мое состояние, но я же - Овен (баран натуральный), стояла с протянутой рукой и смотрела в его глаза. Он отдал мне лист и сказал: "Извини...". Мы ушли.

Я очень аккуратно свернула в рулончик этот портрет, принесла домой и спрятала. Когда оставалась одна, часто доставала и разглядывала его, стоя у зеркала. Я смотрела на свое лицо и на этот портрет. И чем чаще смотрела на него, тем больше находила сходства с собой... Однажды та же подружка застала меня за этим занятием и вышвырнула этот листок, предварительно порвав на мелкие кусочки.

Больше никогда я не останавливалась около художников. Папа очень удивлялся этому, но так и не узнал причины.

А тогда, когда я стояла перед художником с протянутой ладошкой и смотрела в его глаза, мысленно ему объясняя, что со мной так нельзя поступать. Я - другая, я - думающая.

Около художников больше не останавливалась, но на выставки всегда ходила, я предпочитала смотреть уже готовые картины, но не знать их авторов.
..........................................................
Здесь, в Окленде,я встретила интересного художника, он постоянно рисует на улицах. Его картины часто выставляются в витринах магазинов. Он ходит всегда в пальто, даже когда тепло, пальто старое, потертое, сам всегда какой-то неухоженный, небритый, волосы мягкие, редкие и нечесаные. Главное его достопримечательность – его собака. Она всегда при нем. Большая спокойная дворняга. Он рисует, она лежит рядом, а он об нее вытирает свои кисти. Собака сама, как произведение искусства...
Иногда он ее моет... и себя тоже. Тогда они оба выглядят несколько обновленными...