Шлагбаум, или Сказка доброго пути

На самой окраине городка стоял шлагбаум. Он был похож на все шлагбаумы в мире, вот только делом занимался совсем невеселым. Он всегда только провожал жителей города и никогда не встречал их. Для встреч на другом конце города стоял другой шлагбаум. И тот, первый шлагбаум, частенько представлял себе – каково это изо дня в день приветственно взмахивать вверх перед гостями. Сам же он изо дня в день махал на прощание, и только слегка поскрипывал. «Да что это за шлагбаум дурацкий», - сердился приставленный к нему полицмейстер – «Сколько ни смазывай его, а все равно скрипит, будто порося  режут». Про поросей полицмейстер знал не понаслышке, потому что сам однажды пришел в городок из ближайшей деревни – конечно, не через этот шлагбаум, а другой, встречающий. Еще полицмейстер сердился на то, что его определили работать именно сюда. У встречающего шлагбаума и будка стояла свежевыкрашенная, и даже куст герани на окне имелся и кресло удобное. Сидишь себе в кресле у окошка, герань нюхаешь, приезжих рассматриваешь. А тут что? Так, название одно, а не шлагбаум. Скоро совсем травой порастет.
 
Единственным развлечением шлагбаума было рассматривание повозок, карет и экипажей, проезжавших мимо него. Черные, коричневые и красные, с занавесками из практичного сукна и роскошного бархата, они скрывали то заплаканного мальчика в матросской курточке, то юную девушку с сияющими глазами, то беспокойно что-то пережевывающую высохшими губами старуху в чепце. Все они смотрели на него – с печалью, с радостью, с безразличием, но шлагбаум понимал, что взгляд этот на самом деле обращен не к нему и даже не к городу, который они покидали. На самом деле все пассажиры карет, повозок и экипажей смотрели в будущее. А шлагбауму оставалось только поскрипывать. Потому что в будущем ему все так же предстояло оставаться в прошлом все новых и новых путешественников. Даже птицы, которым, в общем-то, шлагбаумы и ни к чему, улетали из города над ним. А возвращались с другой стороны.

Как-то весной, рано утром, шлагбаум еще издалека заметил пыль, взвихрившуюся из-под копыт лошадей на том конце ведущей к нему улицы. Пыль быстро приближалась вместе с черной повозкой с черными же суконными занавесками, плотно задернутыми. У шлагбаума повозка остановилась. Полицмейстер еще спал и не услышал стука копыт и бренчания колес по мостовой. Тогда занавеска на одном из окон поднялась, и в него высунулось приятное, но отчего-то искривленное лицо совсем молодого человека. «Ну что там?» - закричал он, чуть визгливо и не очень вежливо. –  «Почему стоим?»  Кучер развел руками. Шлагбаум по старой привычке заглянул внутрь повозки и в глубине ее, за плечом молодого человека увидел заплаканное девичье лицо.  Девушка смотрела на шлагбаум с выражением, которое ему еще никогда не приходилось видеть на лицах людей, проезжавших мимо. Она смотрела с отчаянием. И с мольбой.

«Вот так так», - подумал шлагбаум, пока кучер, понукаемый хозяином, поспешно слезал с козлов и будил полицмейстера. – «Барышня-то, кажется, совсем уезжать не хочет». Почему-то шлагбаум тоже не хотел, чтобы именно эта девушка, с курносым носом и темным завитком у правого уха, уезжала. Тем временем полицмейстер выбрался наружу, нацепив фуражку прямо на ночной колпак, и попытался открыть шлагбаум. Но тот уже все решил для себя и, поскрипев чуток для приличия, намертво встал. Молодой человек снова высунулся из окна: «Извольте, быстрее! Мы торопимся!» «Сию минуту, Ваше Благородие»,  - отозвался полицмейстер, крепко ухватившись за шлагбаум и стараясь оттянуть его от земли. Но хоть и осталось в полицмейстере немного деревенской силы,  ее было совсем мало против упорства шлагбаума. Словно все те годы, что он безропотно провожал всех этих людей, вдруг собрались вокруг него на манер зрителей, наблюдающих за карточной игрой, и ну давай подбадривать.

 Кучер, успевший забраться обратно на козлы (одно слово – кучер, ему уж и непривычно как-то без них, да и без вожжей в руках словно пусто), снова слез и начал помогать вспотевшему от натуги полицмейстеру.  Молодой путешественник надрывался от ругани, его спутница заливалась слезами, кучер и полицмейстер тянули шлагбаум в разные стороны, но тот все держался. Уже и колпак вместе с фуражкой слетел с головы полицмейстера, а кучер раз пять повторил «но!» и «тпру!»,  а  шлагбаум  держался из последних сил.  «Рубить его!»  - внезапно крикнул пассажир повозки. Полицмейстер на мгновение замер. «Руби! Я заплачу! Быстрее же!» Полицмейстер поднял фуражку, надел на голову и отправился за топором. Получив деньги из уже вытянутой ему навстречу руки юноши, он снял фуражку, засунул деньги под подкладку, надел фуражку обратно, поплевал на руки, и рубанул что есть силы у самого основания шлагбаума. Шлагбаум ойкнул, скрипнул, хрустнул и повалился на землю.  Через секунду над ним прогрохотали копыта и колеса, и на его черные и белые полоски опустилась желтая пыль. Шлагбаум лежал и думал, что теперь, по крайней мере, ему уже не нужно будет изо дня  в день снова и снова взмахивать на прощанье. 

Впрочем, он недолго предавался подобным мыслям, потому что услышал стук копыт. Теперь ему было плохо видно, но по звуку он различил, что к будке приближается всадник. Поравнявшись с будкой, он замедлил коня и громко окликнул полицмейстера, после чего взволнованным голосом поинтересовался, давно ли проезжала здесь черная повозка. Узнав от полицмейстера, которому решительно не удавалось досмотреть самый сладкий утренний сон, что повозка проезжала совсем недавно, всадник перескочил через шлагбаум и галопом направил коня вслед за ней. Полицмейстер  отправился досыпать, а шлагбаум лежал и думал о том, что должно быть, здесь какая-то тайна, и любовь, и вообще ужасно интересная история. Сам шлагбаум никогда бы не смог попасть в такую.

Самый сладкий сон полицмейстер этим утром так и не увидел. Потому что случилось нечто настолько неслыханное, что ему на пару дней вообще стало не до сна. Через полчаса на горизонте снова заклубилась пыль. Но приближалась она к шлагбауму не из города, а с противоположной стороны. Вскоре стало ясно, что это все тот же всадник. Теперь перед ним на коне сидела девушка из повозки, но лицо ее больше не было в слезах. Совсем наоборот.

Всадник снова остановился у будки полицмейстера. Тот уже стоял на крыльце и изумленно смотрел вдаль, будто спрашивая себя, как же так могло случиться, что через его шлагбаум только что впервые въехали в город.  «Я бы хотел поблагодарить вас, дорогой господин полицмейстер», - сказал всадник. – «Если бы вы не задержали повозку, я бы не смог догнать ее и вернуть свою невесту». Полицмейстер пробормотал что-то, второй раз за утро принимая деньги, а шлагбаум лежал и думал, что он наконец-то встретил кого-то, хотя и не смог при этом подняться.

В общем, для всех все закончилось хорошо. Через оба шлагбаума стали и приезжать и уезжать, так что полицмейстер, наконец, получил свое мягкое кресло и герань на окошке. Всадник и его невеста поженились и жили долго и счастливо. Они даже  помирились с братом невесты, который и пытался увезти ее, противясь замужеству.

А старый шлагбаум? Его порубили на щепки и сожгли. Что же еще с ним было делать?