Еще не утро. слипой и непредсказуемая среда 4 продолжение

         - Ну что, брателло, подумал?
Вот они явь яви и явь сна. Сцена повторялась с точностью до мельчайших подробностей. Но этим меня уже было не испугать. Да, милые, я сегодня насмотрелся такого, что вам за все ваши бабки не покажут.
Передо мной сидел обыкновенная шестерка. Все в нем было типично вплоть до кончиков сапог, которые в данном случае  представляли ботинки «инспектор» за 95 долларов. Он не знал, чем занять свои толстые пальцы, и время от времени клал руку на мой стол и отбивал примитивную дробь. Он пытался развалиться на стуле и смотреть на меня свысока, но барских кровей было в нем маловато, и выглядел он жалко.
Второй сразу по приходе занял наблюдательную позицию. Он поставил стул в середине нашего единственного коридора и следил за каждым движением. Выглядел он напряженно и совсем непрофессионально.
Вот такая парочка пришла напомнить мне о долгах. Собственно это были и не долги, а внеплановые поборы. Случились что-то вроде передела сфер влияния, и новые хозяева решили изменить кредитную политику. Наверняка можно было разобраться и все уладить, но с данными конкретными представителями организованной преступности разговаривать было трудно.
- Брателло, три дня тебе дали. Ты что, не понял?
- Ну, положим, третий день еще только начинается, - ответил я.
Он посмотрел на часы, подумал.
- Не, ну ты платить будешь?
- Да что же я прячу от тебя деньги что ли? Сказал ведь, ищу.
- Мне говорить не надо, понял?
Разговор зашел в тупик. Да тут и не могло состояться никакого разговора. У человека своя работа, у меня своя. Посидели, посмотрели друг на друга.
Без денег браток уходить не собирался. Но я не собирался больше сидеть в конторе.  В моей голове зашевелились некоторые интересные мысли.
- Так, до двенадцати – мое время. Куда мне подъехать?
- Не, ну я не знаю…
С каждой секундой я наполнялся решимостью. Не дослушав бандита, я написал на стикере номер своего мобильного и подвинул к нему.
- Позвонишь.
- Не, ну…
Я схватил портфель и кинулся на улицу. То, что я придумал, было чистым безумием. Такое могло сработать, разве что в кино, но события утра серьезно сдвинули мою точку сборки, я больше не мог адекватно оценивать свои поступки и их последствия.


Я поймал машину и поехал домой. Я считал, что мне необходимо найти того капитана, что приходил ко мне утром. Моя ни на чем не основанная вера в этого удивительного оперативника была просто смешной. Тем не менее, настроение улучшилось многократно.
Только на ступеньках отделения я вспомнил, что  не знаю  фамилии капитана,  смутные воспоминания о том, как он представился у входа в подъезд, блуждали где-то на краю сознания, но мало чем могли мне помочь. В конце концов, решил я, не так много капитанов числятся в одном отделении. Я готов был свернуть горы, и, как минимум, разыскать каждого.
В закуточке за помутневшим оргстеклом сидел совсем мелкий милицейский чин и ни за что не хотел выдать мне всех капитанов пофамильно. Я напрасно объяснял ему, что сегодня утром у меня на глазах произошел несчастный случай, и теперь я припомнил новые подробности. Он поковырялся в амбарных книгах и спросил:
- Слипченко?
Если не учитывать, что перед этим я неоднократно называл свою фамилию, можно сказать, дело сдвинулось с мертвой точки. Я радостно закивал головой.
- Пройдите в 21 кабинет.
- А кто там? – спросил я с надеждой.
- Там все расскажете, проходите, гражданин, - ответил дежурный и протянул мне огрызок бланка с печатью и пометкой о времени выдачи.
Я  побрел  по  коридору  в поисках  двадцать первой комнаты. По стенам стояли слепленные друг с другом как в кинотеатрах кресла, но на этом сходство с индустрией развлечений заканчивалось. Я старался не читать заголовки стенгазет и плакатов, чтобы сохранить свой боевой дух до разговора с капитаном.
Наконец я нашел нужный кабинет, сунулся и получил предложение подождать снаружи. Я покорно сел и принялся соображать, что же я буду рассказывать, потому что моего капитана в кабинете не было. Я так глубоко задумался, что абсурдность моих размышлений дошла до меня лишь, когда меня пригласили войти. Я ведь начал искать капитана и только его по совершенно другому делу, а вместо этого тратил время на неудобном сидении из кинотеатра и готовился к абсолютно лишнему для меня разговору.
Тем не менее, я вошел и представился. В комнате сидели два человека, как водится, молодой и старый. Оба глянули на меня строго и недоверчиво. Я вкратце рассказал об утреннем происшествии и на ходу сообразил поинтересоваться экспертизой Людкиных останков на предмет алкоголя в крови. Пока я рассказывал, они копались в бумагах и ящиках, и ни один не дал себе труда хотя бы поддакнуть.
Я замолчал. Речь свою я нашел складной, о капитане я тоже спросил, как бы, между прочим.
Старый повременил еще с полминуты, высморкался и заговорил.
- Вот материалы вашего дела. Веду его я, капитан Овсянников. Результаты экспертизы к нам пока не поступили. Но, если вы так уж интересуетесь, вот вам адресочек морга…
Он нацарапал адрес на листочке, словно оторванном от того же бланка, как и тот, что я получил при входе, и отдал мне. Я сунул листок в карман.
- Еще вопросы имеются, гражданин Слипченко?
Я предпринял последнюю слабую попытку вернуть разговор в нужное русло:
- Вы знаете, - сочинял я, - капитан, который утром осматривал мою квартиру … он мне очень понравился … я хотел бы написать ему благодарность, что ли …
- Я ему передам, - отрезал старый. – Всего доброго.
Когда я выходил, мне припомнился «Замок» Кафки,   а  потом   один  за  другим   страшные фильмы про мафию и, в особенности, про ее отношения с должниками.
- Пропуск! – окликнул меня милицейский чин на входе. Я отдал бумажку и вышел.
Выяснилось, что в отделении я провел несколько часов, на улице темнело. Ноги сами несли  меня  домой,  по  дороге  я  купил  кое-чего к чаю. Сегодня силы уходили из меня со свистом.
(и вновь продолжжжжааааааа.....)