Башмак из рассказов об осипе вописо

Осип Вописо, интеллигент во втором поколении, проснулся в 3 часа 52 минуты ночи. Открыв глаза и узнав очертания комнаты, он полежал так немного времени, наблюдая за томительной борьбой дремы и желания встать. Дреме предрешено было отступить, ибо желание встать появилось благодаря ей и делалось тем сильней, чем та была сладостней. Осип не без гурманства просыпался каждую ночь, чтобы снова и снова насладиться уходом в небытие.

Уже сидя на краю ванной с как и обычно зажженной сигаретой и трепетно предвкушая грядущий отход во мрак, он вспомнил, что вечером хотел и забыл приклеить отрывающуюся у башмака набойку и что в таком случае завтра, вернее уже сегодня, не в чем будет идти на работу. Пришлось гасить сигарету, идти в прихожую, брать башмак, осматривать его, укладывать поудобнее боком в раковину, заливать в роковую щель мед достатого с полки хорошего клея «Момент»… Тот схватился быстро.
- Положу в прихожей, - подумал Осип, сидя над башмаком и разумно предполагая, что в ванной повышенная влажность, и клей до утра может не высохнуть окончательно. После чего, не торопясь, искурил новую сигарету, сунул башмак назад в темноту прихожей, добрел до кровати, лег и с наслаждением закрыл глаза.

На это раз, строгий и справедливый, сон не принимал его обратно, держа на поверхности, в тонком слое муки и посредственности.
Провалявшись полчаса, перекидывая с боку на бок свое неприкаянное, как душа ведуна, тело, Осип, растерянный и смущенный столь холодным приемом, стал молить и приманивать шепотком:
- Сонушко, сонушко… Гуль, гуль…

Свежей могилкой еще был свеж в его памяти детский анекдот про Вовочку, солнышко и ножки. Редкие дни, не боясь рефлексий и разволновывая тихую деревенскую речушку влечения, употреблял Осип дежурное тамошнее словцо, вполне в согласии с методой на данную тему скупых брошюр, читанных им еще в глупые и светлые застойные времена.

Жена, спросонья решившая, что он среди ночи вдруг вздумал домогаться ее тела, с тихим, но грозным гулом повернулась на другой бок и недвусмысленно затихла.

Осип вхолостую посмотрел на ее затылок, почти не думая, одними глазами подумал: «Она хорошая, хорошая, только очень устала. Мы все устали. Пойти что ли снова покурить?.. – и, опустив ноги в тапки, выставил тулово поплавком.

Забеспокоился ребенок. Осип подошел, склонился над кроваткой, «пошухал», выждал и неслышно, аккуратным постояльцем уплыл за дверь.