Три, или сон в летнюю ночь...

  Она ловко перебирала пальцами по кремовым клавишам клавиатуры, звонко постукивая по ним ухоженными ногтями. В чате было жарко. Очередной умник, в который раз напомнил ей о беде необразованности и бахвальства в стране. И она очень умело, не без иронии ввернула в разговор вопрос, с которого начал работу над ее образованием ее отец.
 Фил: Ларит: Вроде как все дураки – один я умный
Люцефериана: Фил: Точнее, все уроды – один я Д’Артаньян…
Ларит: Люцефириана: Нет, правильнее – все пидеры – один я граф Монте Кристо.
Люцефириана: Ларит: М-м-м-м. Мы знаем Дюма. Может, ты даже в курсе, кто «Красную Шапочку» написал?
  Довольная нанесенным ударом, она откинулась на спинку стула и, убрав руки за голову, ухмыльнулась. Да, детские сказки ее не только забавили в детстве, но и играли роль сита в ее жизни… Отделяя зерна от плевел…
  Компьютер резко затормозил, и она, вытянувшись в струну, так же резко и обреченно обмякла – сегодняшний вечер ей придется коротать не за кружкой горячего чая с лимоном, напротив монитора любимого «компа». На сегодня Интернет закончен. Устал. Она улыбнулась и выключила компьютер. Теперь ее беспокоили три вещи. Отсутствие дома Интернета. Вступительные экзамены, которые начнутся меньше, чем через полнедели… И этот дурацкий насморк, пропади он пропадом! Она выглянула в окно. Как там здорово! Тихо, только редкие машины раздирают воздух отполированными и не очень кузовами. Ветер почти затих, пахнет свежестью и ночью… А может ей только казался этот пряно-свежий запах… Все-таки насморк…
 На западе еще зеленело небо, разливаясь черно-красно-ржавыми красками к горизонту. Солнце уже зашло, и спокойное небо грузно нависло над многоэтажными домами. Во дворе кто-то крикнул, с другой стороны кто-то откликнулся, а с третьей кто-то начал ругаться.
  Она раздраженно сплюнула и отошла от окна. Неужели обязательно надо все портить! Неужели обязательно нужно ругаться, так пахабно и пошло в такую ночь… Свежую, пряную, теплую ночь… Летнюю ночь…
  Все снова затихло. Она осторожно выглянула в окно, у подъезда стоял человек. Такой знакомый. Но у нее как назло стали слезиться глаза – проклятая простуда! Она перегнулась через подоконник и сощурилась – безуспешно. Вдруг яркий свет ударил ей в глаза, она отшатнулась, но он притянул ее обратно… Голова ее бешено закружилась, и она поняла, что земля уплывает из-под ее ног. Паркетный пол остался на восьмом этаже… Она летела вниз…
  Вспышка.
  Она открыла глаза. По-прежнему ночь… Она привстала и попыталась вспомнить, что произошло с ней в эти несколько страшных секунд. Боль. Не было. Боли не было. Значит, она не разбилась, может, она и не падала?… Она огляделась. Странное, незнакомое место. Она никогда не была здесь раньше. Низкорослые пышно цветущие деревца склонились над ней и, что-то тихо напевая, раскачивались на ветру. Что странно – она вовсе не чувствовала ветра… Она вообще ничего не чувствовала. Ей казалось, что наступи она сейчас на морского ежа – ей не будет не то, что больно, она даже не будет знать, что на кого-то наступила.
 - Ну, вы-то, милая девушка, может и не заметили, что на кого-то наступили, а мне между прочим тяжело стоять с такой вот… как бы так повежливей выразиться… с таким вот грузом на плечах.
  От неожиданности она даже отпрыгнула. Вернее она подумала, что отпрыгнула. На самом деле она предельно медленно сползла с придавленного ею существа и также медленно а…а…ах…х...хнула… Что за дурацкое состояние? - подумала она и уронила взгляд на существо.
 - Будьте добры, юное создание, избавьте меня от бремени…
 - Простите, но я ведь сошла с вас…
 - А вы думаете, мне так легко выдерживать ваш тяжелый, любопытный взгляд. Ой, вы же раздавите меня вашим удивлением!
 - Извините, простите… Я вовсе не хотела… просто… - затараторила она, отводя взгляд в сторону, и думая, куда бы его пристроить, чтобы снова кому-нибудь не повредить. – Просто мне еще не приходилось разговаривать, а тем более раздавливать взглядом морских ежей, и тем более на суше…
 - Что за наглая ложь! Сударыня, я вынужден вас покинуть. Я не могу общаться с лгунами! – морской еж прытко откатился в сторону и… пропал. Она удивилась еще больше, но потом подумала, что здесь, вероятно, есть какая-нибудь лазейка на земле, и успокоилась, поскольку  она не нуждалась в чудесах… По крайней мере сейчас… Ни в чудесах, ни в сказках – ей бы домой вернуться, а то вдруг мать проснется и не найдет ее дома, а у нее слабое сердце и итак довольно стрессов…
 - Это, наверное, плохо, когда человек  не нуждается в чудесах?
 Это еще что? Минуту назад на этом холме никого не было! Ага. Теперь она уже на холме, а где же пышно цветные деревца на зеленой равнине? Она оглянулась: позади нее, спиной к ней, лицом на запад – к заходящему солнцу и розово-лиловому небу – сидел человек. Положив руки на согнутые колени, он улыбался. Да откуда ж она могла знать?! Он же сидел к ней спиной! Но улыбка у таких людей чувствуется даже со спины…
 - Как вы считаете? – спросил он, вновь улыбнувшись, и обернулся. Что за черт?! Глаза снова застлало мутной пеленой… В расплывчатом пятне его лица она различила только открытую улыбку. Она опустилась на землю и прилегла, также устремив свой взгляд к западу.
 Незнакомец сидел в черных штанах, черной рубашке навыпуск и босой. Его не особо длинные, черные волосы спокойно разметались по плечам. Она оперлась подбородком на скрещенные руки и посмотрела на садящееся солнце. Глаза не болели, не слезились – она ясно видела огненно-розовый шар и даже редкие вспышки на нем, в такт которым вздрагивал сидящий рядом с ней незнакомец в черном.
 - Вы никогда не задумывались, почему солнце садится на западе, а мрак приходит с востока, уходя на запад под утро, растворяясь на западе..? – неожиданно обратился к ней незнакомец.
 - Хотя в жизни все совсем наоборот? – переспросила она.
 - Нет… В жизни как раз все точно так же.
 - Вы так считаете?
 - Да, я считаю…
 - Но вы не утверждаете наверняка? – она ехидно сощурилась.
 - А зачем что-то утверждать наверняка? Все субъективно… И как бы я не утверждал, не убеждал вас –  вы останетесь при своем мнении, я при своем… Так-то…
 Она замолчала. Она понимала, что незнакомец прав… в чем-то… И ее ироничная поддевка была неуместна… А при чем здесь мрак с востока? Надо повторить историю… Может он имел ввиду вовсе не то, что она подумала… Стоп! Она же разглядела его лицо! Да, он был ей знаком!… черт… Такое впечатление, будто она и не смотрела на него в упор – в голове так и не складывался его образ… Опять расплывчатое пятно вместо лица и открытая улыбка, только еще там прояснились карие глаза… Она повернула голову к нему, но рядом уже никого не было. Что за чертовщина такая?! – подумала она и положила голову обратно на руки, закрыв глаза. Она сразу провалилась в сон. Сон во сне…
  Ей казалось, будто она дома, в своей квартире. Окна зашторены, но форточка открыта, и плотные шторы раздувало от сквозняка. Странно, но она не могла заглянуть за бежевую занавесь штор. Но она знала что должна… Почему? Должна! Что-то шипит и скворчит за спиной… Она обернулась: от плиты валил негустой, но плотный дым, тянуло гарью. Она подбежала к плите, в голове пронеслись странные мысли: «Как же я забыла выключить плиту?…Сковорода же сгорела…» Она сдернула на пол черную, обуглившуюся сковороду, и вздрогнула от грохота… Занавеси стали почти прозрачными, и она смогла разглядеть силуэт, странно маячивший, будто раскачивавшийся за окном… Она подошла к окну и отдернула тонкий тюль… «У нас же не было тюля на кухне…» - успела подумать она и сердце ее чуть не остановилось – за окном болтался толстый канат, в петле раскачивалось нелепо обмякшее тело… Это была ее…
  - Не-е-е-е-т!!!!! – она кричала и билась в истерике. Она рвалась открыть окно - оно не поддавалось… Она разбила стекло и посмотрела наверх, туда, где крепился канат… Если она и перережет его там, до земли все равно будет слишком далеко… Если перегнется через подоконник и карниз – все равно не сможет даже дотянуться… Пожарных вызывать бесполезно – потеря времени… Но что она может сделать теперь? Что?!
 Ей дважды снился дурацкий кошмар, и дважды она рыдала и рвалась на улицу, но то и дело заедали окна и двери, все было бесполезно. Она дернулась и открыла глаза… Она лежала на паркетном полу вся мокрая от холодного пота, лицо влажное от недавних слез… Боже, за что? – думала она. Она встала и, покачиваясь дошла до комнаты родителей. Мама крепко спала, закутавшись в одеяло. Было жарко, но она не изменяла своим привычкам, даже самым нелепым…
 - Ма-ам.
 - А… что? Что такое?
 - Пора вставать, уже восемь часов…
 - Светик, еще пять минут…
 - Хорошо. Через пять минут кофе будет на столе.
 - Я повешусь от такого режима…
 - Мама!
 - Да что с тобой? Я пошутила!
 - Такими вещами не шутят… - она вышла из комнаты и пошла готовить матери кофе. Странное чувство, три чувства: безысходности, бесполезности и беспомощности одновременно, - переливаясь, бурлили в ней… Не могу… Не умею… Не получится… В голове стучала частица «не», так и не давшаяся ни ей, ни ее матери в школьном курсе русского языка… А в жизни получилось иначе, немного иначе… Частица «не» осталась у волевой и сильной женщины за спиной, а у молодой, еще не созревшей девушки прямо перед глазами, мешаясь, ехидно щуря взгляд, который мог означать только одно: «Ты думаешь, ты сможешь? – Так ты еще и думаешь?»; этот взгляд мешал ей жить, она боялась… боялась что-то сделать не так, потому что если она вдруг что-либо сделает не так – все разрушится, ей казалось… Но что за дурацкие предрассудки, в самом деле! Кофе на столе! Через несколько дней вступительные экзамены в новую жизнь, новые люди, новые страхи! Но только одно неизменно… Три… Три чувства: безысходности, бесполезности и беспомощности…