Воины Тени

Воины Тени
Бездомные коты





Падали хлопья запоздалого снега, ложась на город, на его старые черепичные кровли, залетая в темные жерла каминных труб, водя хороводы вокруг деревьев. Зима уже ушла на заснеженные просторы Лапландии, но суровые океанские ветры изредка встряхивали ее мантию, и тогда на не успевшую согреться землю снова падали снежинки. Колышущимся пологом накрывали они город, корабли в гавани, арки соборов, а воробьи, еще не забывшие крепкую стужу, прятались в теплой чердачной тьме.
С Кладбищенского холма, где хоронили небогатых покойников, не было видно даже самых высоких шпилей собора Святого Кнехта, венчающего богатые кварталы. Только горбы обывательских домов района Сульме высились за голыми кронами парка, да и то они казались менее реальными, чем воронье, зябнущее на ветвях дубов и вязов.
Две фигуры одиноко стояли на холме, у ворот кладбища, и пронизывающий мартовский холод тщетно старался сдвинуть их с места. Похоронная процессия во главе с пастором и унылым чиновником из магистратуры давно спустилась вниз, к подножию холма, а они все стояли.
Им некуда было идти. У них не было дома.
До этого дня они ночевали у сторожа, доброго старика Луиса, хлебали вместе с ним горячую похлебку и нюхали дым от его трубки. Но старики имеют свойство неожиданно умирать. Вместо Луиса, конечно, назначили другого сторожа, но тот, боясь, что начальство его разжалует, велел им убираться с кладбища, сказав, что это не место для блуда. Какой блуд он имел в виду, они так и не поняли, потому что их мысли были заняты другим: где найти приют и не умереть до наступления лета. Погоду ведь нельзя попросить о теплом дне, как можно попросить селедочницу дать бесплатно одну захудалую рыбешку.
День уже перевалил за середину, снежинки все падали, тут же вмерзая в темную землю. Со стороны моря подул сырой ветер и колыхнул полы старого плаща, в который кутались двое, стоящие на холме.
Одна фигура была высокой и сутулой. Вихрастая голова на худой шее была покрыта поношенной моряцкой шляпой. Плащ, спадая с его плеч, полностью укрывал другую фигуру, тоненькую и хрупкую.
-Куда мы теперь пойдем, Генни? - спросила девушка, прижимаясь к своему спутнику. - Старик был добр к нам , но теперь ангелы кормят его серебряной ложкой на небесах.
-Пусть земля ему будет пухом, - буркнул молодой человек, ежась. -А этот... новый, пусть крестится по ночам, а собаки воют под его окнами...
-Генни, не говори так, мне страшно! Нельзя быть таким злым.
-Благодаря ему мы теперь, как бездомные коты, будем жаться к чужим подъездам, а полицмейстеры будут нас гонять и браниться, будто мы отребье какое.
-Что же делать? Куда идти, Генни?..
-Куда ? Перед нами весь мир, любимая, а Сульме - самый его край...


Костер

Совсем продрогшие, двое молодых людей вышли на площадь перед приходом для бедных . Служили вечерню, и у входа зябли нищие и калеки, впрочем, зябли не даром их котомки быстро наполнялись из кошельков не слишком зажиточных прихожан.
-Ах, если бы у нас было хоть чуть-чуть денег, мы бы зашли и поставили свечки за упокой святого мученика Йоганна, а за одно погрелись бы, - мечтательно сказала девушка.
-Мы беднее этих нищих ,- пробормотал Генни . -
-Может, хоть помолимся, чтобы Святой Йоганн послал хоть чуточку удачи?…
-С дор-роги!- рявкнул в переулке, и на площадь вылетела коляска, запряженная худой лошадью. В коляске ехал толстый бородач в сюртуке, он же и правил, безжалостно нахлестывая вожжами, -С дороги!
Двое под одним плащом едва успели отскочить в сторону. Толстяк сошел на мостовую, весь важный и угрюмый, оправил сюртук и направился в церковь. Нищие притихли, перестав молиться, престарелая пара ткачей остановилась, пропуская его.
-Сытая морда ,- проворчал Генни.- Шляется, где попало. Поди, проверяющий какой.…Слушай, что-то дымком пахнуло. Костер, что ли, жгут?..
-Вот, вот, Генни! - показала Галли.- Пойдем!..
В углу площади, где сходились ограда двух палисадов, невысокая женщина разжигала костер из мусора сметенного в кучу. На ее плечи был наброшен темный шерстяной платок, но она не походила на цыганку: те носят много пестрых юбок. На голове у нее была вязанная боцманская шапочка, а вокруг шеи - широкий шарф. Женщина положила досточку между двух ящиков и ударом руки разбила ее пополам.
-Что это вы в такой холод по улицам шляетесь? - спросила она, не оборачиваясь, лишь только они подошли на семь шагов. Генни и Галли переглянулись.
-Да ладно, подходите. В такую погоду плохой хозяин собаку из дома не выгонит.
Она показала на плоский ящик по другую сторону от костра. Молодые люди уселись поближе к огню и протянули к нему окоченевшие руки и ноги. На их лицах засветилось бесконечное счастье.
Немного согревшись, они рассмотрели женщину, сидящую напротив.
И не смогли определить ее возраст.
Костер мерцал в быстро наступающих сумерках, его блики делали незнакомку то зрелой женщиной, то молодой девушкой. Боцманская шапочка, надвинутая на уши, скрывала ее волосы и лоб, глаза щурились от жара, нос был уткнут в шарф. Во всем ее облике было что-то оторванное от этого холода и уныния.
-Что ж вы, голубки, не сидите в своем гнезде? - спросила вдруг женщина. Голос у нее был молодой, но в нем сквозила мудрость.
-У нас нет дома ,- ответил Генни .- У нас вообще нет крыши над головой.
-Где ж вы обитали до сих пор?
-На Кладбищенском холме, в сторожке ,- сказала Галли.
-Так в чем же дело?
-Со стариком Лукасом? - спросила женщина.
-Да, - разом откликнулись они и переглянулись.
-Сторож умер прошлой ночью.
-Умер?! - с неподдельным удивлением воскликнула женщина, но, справившись с собой, сказала, - Значит, теперь вы бездомны.
-Да, - кивнул Генни. - Нам нигде нет места. За ночлежку надо платить, а у нас нет ни гроша.
-А вы сами зачем тут сидите? - удивилась Галли. - Вы же говорите, что плохой хозяин собаку не выгонит.
-Видите ли, у меня нет хозяина. К тому же я не собака.
-Извините, - смутилась Галли, - я совсем не хотела вас обидеть.
-А я и не думала обижаться. Каждый человек сходит с ума по-своему. Видите коляску? Это скупой, жадный и наглый тип - ростовщик Лардике. Он настолько скуп, что даже приход выбрал победнее, лишь бы не тратить деньги на дорогие свечи. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как его терпят в приходе. Наверно, и грехи ему отпускают. Впрочем, пусть это будет на совести пастора, а о жадности Лардике позабочусь я.
-Как это?
-Наложу на него заклятье, и его собственная черная жажда денег его погубит. К примеру, до тюрьмы доведет. Или до разорения.
Галли сделалось еще холоднее прежнего.
-За что вы его так? - спросила она. - Он же человек.
-Он отбирает последние гроши у таких же бедных, как вы. Кстати, если хотите ночевать в тепле, то ждите меня вон в том переулке. А теперь идите, мне нужно работать.
Она встала и пошла поближе к коляске, где потрогала за морду оставленную без присмотра лошадь. Кляча стояла, будто неживая, даже пар изо рта не шел.
-Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Генни.
-Кажется, нам предложили ночлег.
-Вот именно, так что пойдем-ка в переулок. Отказываться невежливо и глупо.
В это время ростовщик Лардике вышел из церкви. Он был доволен тем, что святой отец отпустил его грехи, и важно направился к коляске, которую никто никогда не охранял. Можно было распрячь лошадь и украсть коляску, если, конечно, заранее позаботиться о том, чтобы под рукой была другая лошадь, но кляча ростовщика ни за что не сдвинулась бы с места, не услышав голос хозяина.
Между крыльцом и коляской Лардике обнаружил странную особу. Он решил, что это еще одна попрошайка или даже цыганка, но женщина, одетая в необычную одежду, пряча глаза, сказала:
-Мой долг, господин.
Лардике даже повеселел. Он не помнил ее, зато помнил, как выглядит профиль короля на монетах. К тому же, возвращать долг без отметки в бумагах - это все равно, что выбросить деньги на ветер. Бумага для ростовщика и судьи - лучший свидетель. Нет отметки - нет и денег, а значит долг остался неуплачен. Уж в этом Лардике разбирался, поэтому охотно протянул руку, чтобы взять деньги.
Не похожая на руку прачки или гладильщицы, рука женщины шлепнула по его ладони, и что-то обожгло кожу ростовщика. Лардике отдернул ее и обнаружил на дымящейся ладони клеймо в виде пикового туза. На надутом лице впервые в жизни появился ужас.
Не успел он и глазом моргнуть, как незнакомка нырнула в переулок.
-Что с ним теперь будет? - спросил Генни.
-Проиграет все в карты и попадет в долговую тюрьму.
На лице женщины загорелся чисто юношеский задор.
-Идемте скорее. Сегодня у вас хороший вечер. Кстати, как вас зовут?
-Я - Генрих, а она - Галиция.
-А я - Бэби Йога .

Все свои

Дом, в который они пришли, не отличался чем-то особенным, как и переулок, в котором он находился, не отличался от соседних. Переулок был узким, дом - высоким. Но здесь было чище, чем где бы то ни было.
-У вас что, дворник есть? - спросил Генни.
-Ага, - с гордостью ответила женщина. Теперь она выглядела, как озорной мальчишка. - У нас, впрочем, и не сорят. Разве что ветер.
-Не может быть.
-Почему не может? В других местах домоуправители, вместо того, чтобы нанять дворника, норовят и дворницкую комнату в аренду отдать. А у нас дворнику даже за съем помещения платить не приходится, потому что он - свой.
Галли огляделась. Двор был, словно дно колодца, который уходил вверх на четыре этажа. Балконы четырьмя кольцами охватывали этот колодец, соединяясь между собой лестницами.
-Можно с улицы войти, а можно и через черный ход, - пояснила женщина. - Бывает, что возвращаешься ночью, вот и не хочется соседей тревожить.
-Чудеса, -удивилась Галли. - В таком большом городе - и такие добрососедские отношения. А вы одна живете или у вас семья есть?
-Нет, семьи у меня пока нет. Но одиноким в этом доме оставаться невозможно. Думаю, и вам здесь скучно не покажется. Идемте.
Женщина повела их вверх по лестнице. Когда они миновали второй этаж, она постучала в окно одной из квартир и приветливо махнула рукой. За полупрозрачной шторой молодые люди разглядели хрупкую девушку во всем белом. Она помахала им, и Генни в почтительном удивлении приподнял шляпу.
-Это наша Белоснежка, - сказала женщина со странным именем Бэби Йога. - Она нянчит наших Гномов да учит их всему на свете. Золотая душа. А рядом Людоед живет, он по ней просто изводится. Вот увидите, вечером обязательно будет серенады под окнами орать, горлопан несчастный.
-Людоед? - удивилась Галли. - А почему у него такое имя?
-Как это почему? Людей он ел в былое время.
-Господи Иисусе... - пробормотала Галли.
-Скажите, что пошутили, - остановился Генни.
-Вот странный парень, - удивилась Бэби Йога. - Чего это я с тобой шутить буду? Да пойдемте же, я и сама проголодалась.
-А вы случайно людей не едите? - с подозрением спросил Генни.
-Иногда, - ответила она, но тут же рассмеялась, - Идем, идем. Для вас молоко с сыром у меня найдутся.
Они поднялись на четвертый этаж и оказались в теплой и уютной квартире. В камине полыхали язычки пламени, словно хозяйка не сидела весь вечер на площади перед церковью. Пахло диковинными травами, теплым деревом и еще чем-то, волнующим и успокаивающим одновременно. Генни и Галли с интересом оглядывались, а хозяйка тем временем, повесив плащ на крючок, прошлась по своим владениям.
-Доми молодец - огонь развел. Сейчас сварю вам шоколад. Генни, вешай плащ к камину, бери вот эти стулья - и садитесь поближе к камину... Где-то тут у меня шерстяные чувяки были... Галли, одень их. Одевай, говорю. Я сейчас вернусь, а если кто спросит, скажите, что пошла к Людоеду, за колбасой.
-А... он вас не съест? - спросил с иронией Генни.
-Меня - нет, - усмехнулась хозяйка, исчезая за тяжелой бархатной завесой, какие бывают только у богатых людей.
-Странно, - проговорил Генни. - Очень странно.
-А мне почему-то ни капельки не боязно, - сказала Галли. - Она веселая и добрая.
-Она или колдунья, или фокусница. Я знаю, такие бывают в цирке.
Оглядев место, куда они попали, повнимательнее, они увидели в одном углу зачехленное зеркало, в другом, у камина - старый шкаф, украшенный резьбой. Стены были увешаны невиданными вещами: глиняными масками жуткого вида, соломенными циновками, раскрашенными красками удивительных оттенков, бумажными, кож
ными и деревянными игрушками, которые, наверно, нельзя было сыскать даже в королевском музее. Посреди одной из стен висело большое распятие, и это немного успокоило взволнованных молодых людей.
-А где же она спит? - удивилась Галли, не обнаружив в комнате кровати.
-На потолке, - с ехидцей сказал Генни. - Вон, за шторой дверца. Это наверняка какой-нибудь чуланчик, а там - тахта или кушетка.
В шкафу что-то бухнуло, Галли подпрыгнула от неожиданности. Генни медленно взял с каминной стойки кочергу и проговорил:
-Не бойся. Дом-то старый, разваливается потихоньку. Сейчас мы ему поможем. Сначала щкафчик на дрова...
-Генни, там кто-то шевелится! Не открывай!
-Не бойся. Это просто. Стук - и все...
Генни подкрался к шкафу и рванул на себя дверцу. Он ожидал увидеть воришку, но в шкафу сидел совсем не человек. Что-то округлое, пушистое, с красным носом и трубкой, торчащей из густой бороды. Галли ахнула.
-Фтук - и все, говориф? - гулко прошепелявил мохнатый тип и щелкнул Генни по лбу. Тот так и сел, уронив кочергу. Незнакомец в шкафу расхохотался и, не вынимая изо рта трубки, заявил:
-Вы - гофти, а потому долвны отдыхать, а не охотитфя на воов. Впвочем, я не обиделфя. Добво поваловать. Меня вовут Доминике, я - домоупвавитель, а по чину - Домовой. Я тут вфе вакоулки внаю, как и половэно. Ну-ка, павень, отойди, я выпвыгну.
Генни поспешно отполз, а Домовой одним мягким прыжком выскочил наружу. Он был совершенно мохнат и напоминал скорее медвежонка, чем маленького человечка. Только нос и ладони были лишены мягкой серовато -белой шерсти. С боков кочкообразной головы торчали розовые заостренные уши, покрытые пушком.
-Вы самый настоящий домовой? - недоверчиво спросила Галли, широко открыв глаза.
-Фамый фто ни на ефть! Хе, хе, вы у наф ефе не то увидите. - Домовой извлек из того места, где полагается быть рту, трубку и заговорил нормально, - У нас тут кто только не живет: Белоснежка есть, Крысобой, а про Людоеда с Базилиусом я уже и не говорю. По правде сказать, я больше настоящих теневиков уважаю, проверенных, не то, что современные герои. Эти новенькие какие-то пресные, пустые. И живут не по правилам. Взять хотя бы Крысобоя. Он должен с помощью своей флейты крыс губить, а он вместо этого целый театр устроил: ходит в маске, а крыс ловит специальными когтями, как будто в этом городе кошек не хватает. А на флейте играет такие слезливые мелодии , что выть охота. И что в них Бабетта находит, никак не пойму. От них только моль заводится.
Домовой принялся с остервенением взъерошивать и встряхивать свою шерсть.
-Опять ты людям спагетти на уши вешаешь, - раздался голос неизвестно как появившейся в комнате Бэби Йоги. Домовой с невероятной легкостью шмыгнул обратно в шкаф, а молодые люди резко обернулись. Генни готов был поклясться, что ее только что не было по эту сторону занавеса.
-Трусоват, - насмешливо заметила хозяйка. - его он тут вам наврал? Не обращайте на него внимания: он уже в годах и иногда впадает в маразм.
-Бе - бе - бе ! - показал ей язык Домовой и сердито захлопнул шкаф.
-Обижаться на правду нет смысла, - сказала ему вслед женщина и улыбнулась гостям, - Сейчас будем ужинать.
Достав из-под шкафа складной столик, Бэби Йога разложила на нем сыр, луковицы, ржаной хлеб, куски жирной колбасы, а в довершение всего извлекла прямо из воздуха кувшин с молоком.
-Ну и ну, - пробормотал Генни, однако глаза его загорелись голодным огнем.
-Долго будете смотреть? - улыбнулась Бэби Йога. - Я конечно понимаю, что вам не верится, но желудок ведь не обманешь. Галли, вот тепленькое молочко. Наваливайтесь. А на ночь сварим шоколада и ублажим себя как следует.
Спустя час, сытые и обогретые, они сидели вместе с Бэби Йогой на огромной медвежьей шкуре в комнате Людоеда. Хозяин - огромный детина свирепой наружности и непоседливого характера сидел на полу. На его курчавый торс каким-то чудом была натянута маленькая меховая жилетка, а пояс - туго обмотан широким кушаком. Рядом шерстяным клубком лежал Домовой, держа во рту свою трубку. Эти двое и Бэби Йога внимательно слушали рассказ Генни о его приключениях.
-Родился я на берегах Дуная, недалеко от Вены. Моя юность была наполнена лошадьми, природой, мещанскими балами и вальсом, вальсом, вальсом... А потом отец отправил меня учиться в Академию искусств. Я ведь с детства увлекался живописью, а теперь это и вовсе мой единственный хлеб. Только вот все хорошее когда-нибудь кончается. Заговорили о войне, следом грянула конскрипция. Чтобы не загреметь в рекруты, пришлось удирать в Польшу, а там - на север, к Балтике. Я шел глухими шляхами и хуторами, а однажды, спасаясь от волков, встретился с этим дивным цветком, с Галли. Правда, эта встреча была бы и последней, коли б не охотники. Местный пан охотился неподалеку, его хорунжие разогнали волков и спасли нас.
-Добрый старый пан Войцех обогрел нас, - добавила Галли, - а потом отправил нас в Гданьск.
-Сама-то ты откуда? - спросила Бэби Йога.
-Из-под Калиша. От своего пана сбежала. Пока батька был жив, он как-то в стороне держался, а как помер - стал пан меня домогаться. Заступиться за меня некому было, вот и ушла я. В Познани у меня тетушка жила, я к ней и пошла. Вот только умерла тетя, чахотка ее свалила.
-А в лесу-то как оказалась? - удивился Людоед. - Оставалась бы в Познани. Хороший, вроде, городок.
-Хотела в Кшиж пойти. Туда свояк батькин подался. А в лесу с дороги сбилась. Если бы не Генни...
-М-да-а, - покачал головой-кочкой Домовой. - Вот фто бывает, когда от водимово дома отвываетфа.
-Зато друг друга нашли, - улыбнулась Бэби Йога. - Видно на роду вам так написано. Ну, вы идите, я вам в каморке постелила. Отсыпайтесь хорошенько.
-А вы?
-А у нас тут еще заседание домового совета, - ляпнул Людоед. - Спокойной ночи.
-Где таких бюрократских словечек нахватался? - полюбопытствовала Бэби Йога, когда дверь за молодой парой закрылась.
-У-у! В мою мясную лавку всякие типы заходят. Те, что побогаче, прислугу отправляют, а мелкие чинуши, писари всякие да счетоводы - те сами.
-Понятно, - сказал Домовой, вынимая изо рта трубку. - Ты теперь не мясник у нас , а прямо профессор какой-то.
-Ну так! - засмеялся Людоед. - Это ты в четырех стенах сидишь, а я за свои тридцать два со всякими людьми дело имел. Некоторые были оч-чень вкусными, просто пальчики оближешь.
-Людвиг, не смейся так громко, - попросила Бэби Йога. - За стенкой Белоснежка.
-Да ладно, Бабетта, - отмахнулся он. - Она все равно еще не спит. Может, пригласим ее на чашечку шоколада?
-Белла не пьет шоколад. И вообще, как получилось, что ты избрал дамой сердца вегетарианку?
-А вот наши с Беллой пристрастия с тобой я обсуждать ни за что не стану, - надулся Людоед.
-И не надо. Нам и без этого есть, что обсудить. Происходят странные вещи, друзья мои. Луис мертв.
-Луис?!! - с ужасом и удивлением воскликнули они одновременно.


Тайная служба

-Ты спишь? - услышал Генни голос подруги. От тепла и спокойствия ему совсем не хотелось просыпаться, а уж мысли о скором подъеме в положение стоя и вовсе не радовали.
Галли прижалась к нему всем телом, и он почувствовал через сорочку тоненькие ребра девушки. Это снова навело его на мрачные мысли.
-Что дальше ? - спросила Галли.
-Что... Умоемся, соберемся - и прощай.
-Разве можно уйти так ? И разве мы не попросим домоуправителя приютить нас хотя бы на чердаке ?
-А ты будешь просить ? И я не буду. Что тебе вообще в голову взбрело ? Тут же одна чертовщина . Домовой, Гномы, Людоед . А у хозяйки вообще не человеческое . Бэ-би-Йо-га ... Фу ты !
-А чем на кладбище было лучше ? Первую неделю я чуть со страху не поседела .
-Кстати, а откуда хозяйка знает Луиса ? А ? Не-ет, нечисто тут , ей Богу, нечисто . Ладно, вставать надо . Кто рано встает, тому Бог удачу дает .
Тут же, рядом с каморкой, где только и было, что кровать да стул, располагался закуток с умывальником . От задней стенки камина там нагревалась вода . Пока Генни умывался, Галли аккуратно заправила кровать .
-Что-то хозяйки нет, - сказал Генни, когда они вошли в комнату . Он подбросил в камин угля из ящика и сел на стул, изучая свои сапоги . - Да-а ... Прохудились . Надо в сапожники подаваться .
-Сапожники хорошо зарабатывают, - согласилась Галли .
-Не то, чтобы хорошо, но без денег не сидят . Эх, ну почему у меня нет красок и холста ?!
-В нашей жизни все время приходится заниматься не тем, что нравиться, - вздохнула Галли . - Я бы хотела следить за домом и растить детей . Может, мне удастся наняться куда-нибудь служанкой ?
-Надо было тебе за пана выйти, - вздохнул Генни . - Было бы богатое подворье да горничных куча . А теперь носишься по свету со мной, голодранцем .
-Так бы он меня и взял в жены ! - оскорбилась Галли .- Обрюхатил бы, а потом корми его байстрюка , да без мужа !
-О, уже шумите !- весело сказала Бэби Йога, появляясь из за занавеса .- Чего рано так подскочили ?
-Пора нам, добрая хозяйка, - Спасибо за хлеб-соль, крышу над головой . Пусть ваш дом не покидает счастье .
-Это что, удираете ? Я к ним по-человечески, а они бежать вздумали, да по такому холоду ! Чем не угодила ? Или обидел кто ?
-Мы ... Если нужно, мы сегодня же заплатим, - пробормотал Генни .
-Что ?! Это тебе не ночлежка ! Галли, как ты от такого глупого парня до сих пор не сбежала ? А ну, снимайте свои плащи, шляпы, платки и что там у вас еще ! Я вам шоколад сварила, бутерброды с сыром запекла, тосты сделала ! Быстро. И давайте договоримся : я - хозяйка, но вы - больше не гости . Будем соседями . Каморка за вами . Об остальном - потом .
-А ...- начал Генни, но Бэби Йога сунула ему в открытый рот бутерброд.
-Можно .... я поцелую вам руку ? - спросила Галли со слезами на глазах.
-Э, девочка моя, руки нам с тобой мужчины должны целовать . И ... зови меня Бабеттой. Бэби Йога - это мое последнее рабочее имя, привычка, привезенная из колониальной Индии . Там-то я и научилась делать тосты .Это, Галли, хлеб, обжаренный в яйце . Попробуйте, пальчики оближите .
День начинался слишком хорошо, чтобы в это поверить. Уже давно, очень давно им не было так легко и радостно. Еще бы! Ведь для человека дом - это жизнь.
На завтрак заявился Людоед с огромным куском окорока.
-Ты как будто чуешь, - сказала Бабетта. - Сказывается многовековой опыт пожирателя мяса.
-Да-а, - согласился Людвиг, и его мускулистая грудь вздулась от гордости под жилеткой-недомерком. - Помню, как мы с соседом отмахивали многие тысячи локтей, разыскивая в дубравах Галлии оленей. Все вокруг было разорено готами и гуннами: полчища Атиллы как раз собирались идти на Рим.
-Что-то я никак в толк не возьму, - сказал Генни с видом человека, который догадался, что его дурачат. - То ли вы все притворяетесь, то ли...
-То ли, - кивнула Бабетта.
-И вы на самом деле те, за кого пытаетесь себя выдать, так что ли?
-А кто, по-твоему, шутит? Домовой? О, да, он великий шутник. Может побывать в любой части дома, не выходя из шкафа. Видите ли, ребятки, мы все здесь не случайно. Почти все жильцы так или иначе связаны с волшебством. Одни рождены в Теневом Мире, другие соприкоснулись с ним посредством или благодаря воздействию белой магии.
-А к кому относитесь вы?
-Все ему знать надо, - усмехнулся Людоед. - Студент.
-Мы с Людвигом - теневики. Доминике, Базилиус и Эхо - тоже, только рангом пониже. Мы живем в людском мире уже много веков, и каждый делает свое дело: Домовой охраняет дом, Эхо пудрит всем мозги, Базилиус помогает нам с Людвигом. Ну, а мы сами кем только не были.
-Да, - подтвердил Людоед. - Помню, был диким человеком. Очень диким и очень голодным - кости глодал. Лесным разбойником был. В крестовый поход ходил. Ох, славная жизнь была раньше! А Бабетта до сих пор по свету болтается. Цыганкой была, монахиней - была, с цирком бродячим представления давала, в колониальной Индии всех тантриков переплюнула, когда медитацией занималась, а в Новый Свет еще раньше Колумба приплыла. Она столько всего знает!.. Ух!
-Вот только одному не научилась, - покачала головой Бабетта.
-Чему?
-Затыкать рот одному бестолковому и болтливому охотнику за скальпами.
-Все, молчу.
-О чем я? Ах, да! Наш долг перед силами справедливости - противостоять произволу черной магии. Со своим людским злом люди должны бороться сами, но Силы Зла часто играют на людских пороках и слабостях, вот и приходится воевать с ними.
-А простые?
-Нетеневики? Большинство из них - человеческое же порождение. Они появились в мире благодаря искренней вере тысяч людей в их существование. Сказочники своим талантом вызывают мощные волны фантазии, а в результате мы соседствуем со стойким оловянным солдатиком и его женой-балериной, с Белоснежкой, Крысобоем и Летающим человечком. Нет, конечно, все они симпатичные ребята, но кроме них есть еще и орды всякой нечисти, которые изводят всех: и людей, и теневиков.
-А разве можно нам , простым смертным, жить в одном доме с волшебниками? - спросила Галли.
-Вы думаете, что вы первые? На втором этаже живет обычная женщина, актриса театра, а внизу - самый обычный дворник.
-А за жилье они платят, как обычные люди?
-Ах, вот ты о чем! Людвиг, ему не имется. Бери его себе в помощники. Пускай себе на краски зарабатывает. А Галли будет мне по дому помогать. И еще вот что: никому никогда про все это не рассказывайте. Вам все равно не поверят и еще, чего доброго, упрячут в лечебницу для душевнобольных.


Лавка

Топор просвистел в воздухе, и голова отскочила в сторону. Но крови не было, потому что курица еще минуту назад лежала в леднике.
Людвиг с ухмылкой посмотрел, как Генни с явным отвращением несет обезглавленных кур на прилавок, и вытер мокрые руки о фартук.
Генни нес куриц и думал, до чего же противно быть мясником. Он был художником , созидателем и никогда не задумывался над тем, что прежде чем на прилавок лягут красивые и аппетитные окорока, грудинки и ребрышки, несчастных коров, барашков и поросят убивают, а потом долго кромсают огромным топором на куски. Скитаясь, сын уездного помещика ел хлеб, молоко, овощи, лишь изредка зарабатывая на кусок колбасы, которой не нужно было отрубать голову, вспарывать живот или еще что-нибудь противное.
-Это сейчас мы с мороженым мясом возимся, потому что лед есть, сказал ему вслед Людвиг. - Летом будут живую живность приводить, а ее еще и потрошить надобно. Кровища рекой, а дух... Ух!
-Он даже щелкнул зубами. Генни с ненавистью бросил кур на железный лист, его замутило. Людвиг разочарованно покачал головой:
-Э, да ты совсем не привычный.
Он уже собирался для примера рассказать, как три тысячи лет назад на далеких океанских островах ему пришлось научиться есть человечину, но передумал и промолчал.
-Как же ты, художник, близкий к философии человек, не нашел места в своей голове для такой простой штуки, как жизненная необходимость? Как говорят славяне, любишь кататься - люби и саночки возить.
-А при чем тут живодерство? - угрюмо спросил Генни, поглядев на свои побелевшие от холодного мяса пальцы.
-Ты вчера колбасу лопал? А окорок? А в родном поместье рождественского гуся в яблоках грыз? Ага. Так вот, для колбасы теленка завалили, а гусака птичница по утру жизни лишила.
Генни хотел что-то сказать, но Людвиг жестом остановил его:
-Молчи! Я знаю, ты бежал от конскрипции потому, что не хотел попасть в мясорубку, где либо ты, либо тебя. Но скажи мне, смог бы ты убить волка в холодном лесу, если бы он набросился на Галли?
-Смог бы!
-А вот со мной был случай: вместе с одной дикарочкой меня занесло штормом на безлюдный атолл. Орехов на пальме нет, рыбу ловить нечем, только полудохлый птенец в скальной трещине выжил. А смог бы ты свернуть ему шею, если бы Галли умирала от голода и жажды?
Генни скривился, но задумался. Людвиг же, услышав звонок, оповещающий о посетителе, пошел к прилавку. Пока он обслуживал торопливого клерка, из подсобки не было слышно не звука. Вскоре потянулись покупатели помельче: домохозяйки, поварята, кухарки. Они разбирались в товаре лучше своих хозяев, и для них приходилось выделывать с тушами всякие жонглерские упражнения. А как же? Работа такая. Тому надобно три ребра пожирнее, этому брюшину без сала. Тут уж пришлось Генни помогать Людвигу крутить телят да поросят на дубовой плахе так и этак. Людвиг, чтобы отвлечь внимание помощника, без умолку болтал, шутил, рассказывал всякую всячину.
-Давно я среди людей кручусь, да никак не перестану удивляться: откуда в них столько тяги ткать из примитивных линий сложные рисунки? Наверное, это от того, что им неподвластна магия. Думается мне, что рисунок заменяет человеку возможность создавать высокую материю одной только мыслью.
-Не знаю, - пожал плечом Генни, - Может быть.
-Но мне это даже нравится. Вся магия построена на символах и кабаллистике, и зачастую люди оказываются совсем близко от Теневого Мира. Я знаю одного такого художника. Он явно достиг успехов, правда от его творений всегда несло чем-то нездоровым. Первый раз я услышал о нем тысячу лет назад. Сначала он расписывал дворцы, потом увлекся шаманством и ушел в черную магию. С тех пор у него не все дома. За это время он трижды появлялся в Европе, и всякий раз там был всплеск зла. Он пользуется магическими красками, которые в точности воплощают любой его замысел. Если уметь с ними обращаться, то изображения могут оживать и сходить с холста.
-Ух ты! А как сделать такие краски?
Людвиг перестал махать топором и внимательно посмотрел на молодого художника.
-Зачем они тебе?
-Можно нарисовать столько хорошего!
-Хм... Даже хорошее можно использовать во вред.
-Как это?
-А как мы, по-твоему, справляемся с нечистью? Помнится, предводитель славян сказал: " Кто к нам с мечом придет - от меча и погибнет".
-Значит, этими красками можно будет бороться со злом?
-Да запросто.
-Людвиг, ты должен мне помочь! Мне нужны эти краски! Я хочу быть в этом бою на стороне добра!
-Ну, ну, не горячись. Мы поговорим об этом с Бабеттой. А пока у нас есть работа.


Дом с чудесами

Пока Бабетта отсутствовала, Галли нашла метелку для пыли и веник. Она порхала по комнате, радуясь позабытому за месяцы скитаний чувству хозяйки, которая наводит порядок. Ее тело и душа истосковались по покою и уюту, по домашней работе, по очагу и кастрюлям.
Когда комната посветлела от чистоты, а воздух посвежел от движений метелки и порхания юбки Галли уселась у очага и огляделась.
Почему-то дом больше не казался ей чужим. За время путешествий по неизвестным ей краям она жила и на постоялых дворах, и на сеновалах, и в сторожках, и в ночлежках. Это было первое место, где кроме крыши над головой и куска хлеба ей уделили душевное тепло. Галли вновь ощутила покой и уют, чего с ней не было с тех пор, как она покинула свою хату. Отовсюду, откуда они уходили прежде, ей хотелось уйти, а из этого дома... Она даже боялась думать, что им придется отсюда уйти. Что бы Генни не говорил, Бабетта с Людвигом ей понравились. С детства у Галли было чутье на людей, и она чувствовала, что им этим двоим можно верить, каким бы странным и непонятным не было то, что они говорили и делали. И даже этот... домоуправитель, который в любую квартиру попадал через шкаф...
В этот момент в шкафу что-то бухнуло. Галли на всякий случай испугалась, но все же позвала:
-Доминике, это вы?..
-А кто еффе-то! - глухо ответили из шкафа сердитым голосом. - Отквой хоть, фто ли!..
Галли отворила дверцу, и в комнату ввалился меховой ком, запутавшийся в чем-то длинном и шелковом.
-А-а-ать! Ф-фух!..Тьфу!.. Не, ну надо в так пвомавать!..
Домовой безуспешно пытался избавиться от петель, трепыхаясь на полу и ругаясь. Галли ухватила за болтающийся конец тряпки и потянула его. Домовой стал вращаться, как клубок шерстяных ниток, все быстрее и быстрее, пока, наконец, не шмякнулся головой о пол.
-Ох-х... - сказал Доминике, балансируя на мохнатой макушке. - Фпафибо, ты добвая девуфка. А Людвиг - небвагодавный ковавный дикавь.
-Почему?
Домовой плюхнулся на бок , сел, уши у него покраснели и затряслись, а глаза сверкнули из-под густой челки. Он рывком вытащил изо рта трубку и раздраженно ответил:
-А как его еще называть? Неотесанный грубый неандерталец! И шуточки у него пещерные!
-Чего ты тут опять разоряешься? - раздался позади Галли голос входящей Бабетты.
-По заслугам! - взвизгнул Домовой, обнаружив еще одного слушателя. - Я, как водится, заглянул к нему выкурить трубку , - не буду же я у Агаты или у Белоснежки курить , - а он на меня свою дурацкую ловчую петлю поставил! Он прекрасно знал, что я загляну к нему , прекрасно! Мог бы и не подшучивать надо мной так плоско!
-А что, Людвиг пользуется шелковыми чулками? - спросила Галли удивленно, показывая Бабетте тряпицу, в которой запутался Доминике.
Женщина вдруг перегнулась пополам, осела на пол и принялась хохотать. Галли вновь повернулась к Домовому. Тот со злостью вонзил себе под нос трубку и обречено прошепелявил:
-Ну, вфе... Теперь вфе будут гововить, фто Домовой вовует у моводых девуфэк тфулки, а там, флово ва флово, и дуфэвнобольным обвовут. Не-е... Вфе! Ухову в подполье!
Внезапно до Галли дошло, что Домовой по ошибке попал не в тот шкаф: ведь Белоснежка и Людвиг жили через стенку. Она не удержалась и хихикнула, от чего Домовой совсем расстроился и чуть не заплакал:
-Аха, вам фмефно, а мое доброе имя пофтвадает!
Он затопал мягкими подошвами и выплюнул трубку.
-Хотите, я отдам чулок вместо вас и извинюсь перед Белоснежкой? - предложила Галли.
-Он его сам может в шкаф вернуть, - рыдая от смеха, сказала Бабетта. - Ох, давно так не смеялась...
-Не-ет! -торопливо сказал Домовой. - Я там и так вфе певевевнул...
Бабетта снова расхохоталась:
-Бедная Белла, она в это время всегда принимает ванну,
-Что такое ванна? = спросила Галли.
-Ох, - спохватилась Бабетта, - я опять забыла, что нахожусь не в английской колонии... Ванна - это большое мраморное корыто, а вода в нее течет сама, но это я так, по привычке. На самом деле Белла моется в обычном корыте. И Доми, похоже, перепугал ее до смерти. Придется идти к ней и улаживать дело. Впрочем, я все равно собиралась... Слушай, ты прибралась, что ли? Ну-у, молодчина! Теперь это твоя привилегия. Как вздумаешь навести порядок - гони всех взашей.
-Ладно, - вздохнул Домовой, забираясь в шкаф, - пойду к Людвигу, выкурю трубку...
Галли аккуратно свернула чулок и уже собиралась было положить его в передник, но тут сообразила, что ее одежда далеко не такая чистая, как чулок. Бабетта, распихав покупки по полочкам, заметила ее замешательство.
-Сейчас нагреем воды, заодно и постираешься. Мне тоже помыться не помешает, а то вчера у костра прокоптилась.
Они взяли ведра, и Бабетта повела Галли через внутреннюю лестницу, на которую они вышли прямо из кельи хозяйки, отгороженной от чердака лишь тонкой дощатой стенкой.
Лестница соединялась с каждым этажом и с подвалом и выходила в закуток между домом и следующим переулком. Там, между двумя вязами, лежала куча угля, а чуть поодаль стояла ржавая колонка с рычагом.
-Это Ингви с дворником поставили, - сказала Бабетта. - Они у нас мастера на все руки.
-Это Ингви мастер, а я - так ... - сухим голосом возразил ей седеющий человек, которого Галли сразу не заметила. На нем были старые, но аккуратные пальто и шляпа.
-Здравствуйте, - кивнула Галли.
-Доброе утро, - учтиво отозвался дворник. - Вам, верно, угольку надобно, раз за водой вышли? Так я сейчас себе ведерко отнесу да вам пособлю.
-Спасибо, Маэстро, вы очень любезны, - поблагодарила Бабетта, глядя, как Галли пытается справиться с рычагом.
-Придется тебя откармливать, - вздохнула она и отстранила Галли. - А потом бодибилдингом займемся.
-Чем?
-Ох, опять я... Это силовая гимнастика, ей силачи для закалки мускулов занимаются.
-А-а, понятно... А почему вы пана дворника назвали Маэстро?
-Потому что раньше он был музыкантом. Силы Зла увлекли его, а когда он стал сопротивляться им, отняли у него самое дорогое - родных. Чтобы бороться со злом, мало хорошо играть на инструментах. Нужно быть чистым... Ну, что, потащили?
Галли и сама знала, что силы, которые у нее были раньше, когда она еще жила в родном селении, отобрали месяцы голодной жизни и скитаний по чужбине. Там у нее хватало сил и по хозяйству управляться, и на пана работать. А теперь она взобралась на четвертый этаж и запыхалась, будто полдня бежала.
На лестнице им повстречалась ватага шумных маленьких человечков. Галли думала, что они растопчут их с Бабеттой, но в последнюю секунду человечек в большом колпаке, несшийся впереди всех, резко остановился, и они по очереди ткнулись носом в макушку друг друга. После этого озорники нестройно поздоровались с Бабеттой и Галли:
-Доброе у-утро! - и засмеялись.
-Привет, Гномы! - задорно ответила Бабетта. - Вы опять балуетесь, пока Белла умывается?
-Да-а!
-А слабо помочь нам воды натаскать?
-Не-ет! - снова засмеялись они и бросились было врассыпную, но Бабетта скомандовала:
-Замри! Эгню! Искорка!
-Да!
-На колонку - держать рычаг! Звездочка, Рыжик!
-Ведро нести вместе! Малыш!
-Ну что опять?
-Тебе только бидончик, и не спеши, а то опять шлепнешься. Разбежались!
Человечки со смехом брызнули по этажам.
-Это что, настоящие гномы?
-Нет. Эгню с Искоркой - дети Базилиуса, Рыжик - дочка Агаты, а Звездочка с Малышом - дети Криге и Балерины. Шумная компания. Эх, если бы не всякая нечисть, я бы тоже с ними с удовольствием повозилась, а то Белла больно мягкая по натуре. Самая главная цель в жизни - детей растить.
-А у вас есть свои дети?
-Да молодая я еще, мне только двадцать два века. Людвигу вот уже пора: ему тридцать стукнуло, - но мужики с этим делом никогда не торопятся.
-Вы не шутите?
-Ни капли. Не забывай: у теневиков все по-другому. Детей мне можно будет рожать только спустя восемь веков, когда я достигну полного владения магией и смогу передавать сыновьям и дочерям свою силу. Базилиус, например, рангом ниже, поэтому у него уже двое ребятишек. Доми - тот уже по всей Европе правнуков имеет, а некоторые из его родственников даже в Новый Свет перебрались. Роль у домового простенькая, магией он пользуется бытовой.
Больше Галли ничего не спрашивала. Все равно почти ничего из сказанного не понимала.
Гномы оказались шустрыми ребятами. Эгню и Искорке трудно было дать столько лет, сколько обычно дают детям их роста, ибо лица у них были совсем не детские. Галли однажды приходилось видеть в Польше цирк лилипутов. У этих бедняг были детские тела и лица старичков. Но Гномы не походили на лилипутов.
-А теперь - по леденцу за помощь, - объявила Бабетта, и Гномы, с визгом расхватав леденцы, умчались. Женщина повернулась к Галли и сказала, - Пока корыто нагревается, мы с тобой сходим в гости.
Уже на уличной лестнице Бабетта объяснила:
-В мои обязанности входит и присмотр за здоровьем жильцов. Знаешь, много таких самонадеянных, как Базилиус. Он уверен, что зараза к заразе не пристает, а сам, после того как камин прожжет, всегда норовит ледяной воды напиться. Тут тебе и кашель, и воспаление, и прочие прелести. А есть гордецы вроде Крысобоя. Тот вечно по колено в воде по подвалам блудит, а потом может неделю чихать, пока я его силком к камину не приволоку. Так что кроме обычных дел еще и лекарский бизнес веду.
-Что? - не поняла Галли.
-Бизнес - любимое слово англичан и прочей денежной сволочи. Оно означает дело. Как у булочника, галантерейщика или того же аптекаря. Я тут как раз вроде аптекаря. Иначе бы они все пропали. Вот Белла - умная девчонка, добрая, красивая. Но вбила в голову всякие новомодные идеи насчет диеты для идеальной фигуры, голодом себя морит.
Бабетта стукнула в дверь Белоснежки.
-Это ты, Бэби? Входи!
Они вошли. Окна в комнате были завешены полотном, а в полумраке белым пятном светилась прекрасная девушка. На Белоснежке был прозрачный пеньюар, какой на родине Галли даже не все барышни могли себе позволить из-за его дороговизны.
-Белла, знакомься - это наша новая соседка, а зовут ее Галли.
-Очень приятно. Если будет скучно, заходи ко мне, Галли, поболтаем или с Гномами поиграем.
-А мы принесли извинение от Доминике, - сказала Галли.
-Он в твоем чулке запутался, когда шкафы перепутал, - засмеялась Бабетта. - Надеюсь, он тебя не сильно напугал?
-Я имею привычку замыкать шкаф от Гномов, - улыбнулась Белоснежка. - Поэтому Доми и не вывалился наружу.
-Как ты себя чувствуешь? Только не говори, что хорошо. Вчера ты вышла за углем очень рано, когда Маэстро еще спал, и, конечно, простудилась. Спина болит?
-Разве можно что-нибудь скрыть от Бабетты? - спросила Белоснежка у Галли.
-Поменьше болтай и ложись на кушетку, - велела Бабетта. - Да балахон сними, мужиков все равно нет. Массаж через ткань не делают.
Без пеньюара Белоснежка была просто божественно красива. Бабетта же безо всяких скидок на нежность и хрупкость своей соседки уселась на ноги девушки и принялась безжалостно мять и жулькать ее спину
Галли присела в углу, присматриваясь и принюхиваясь. Квартира была наполнена таинственными и до боли знакомыми запахами сушеных трав. Пахло почти так же, как у знахарки, у которой довелось однажды побывать Галли, только там пахло еще и пылью, дымом и старым деревом, а здесь - теплыми каминными кирпичами, хорошим мылом, свежим бельем и цветами.
-Если ты еще раз пойдешь за углем сама, я тебя больше не подпущу к Гномам, - предупредила Бабетта.
-Не пойду, - поспешно пообещала Белоснежка
-И вообще, тебе надо нормально питаться. И двигаться побольше. Эх, разучились люди жить... А мы с Галли тоже поплюхаться собрались.
-Да? Возьмите у меня полкружки ромашки. От нее волосы лучше становятся.
-Спасибо, Белла. Ну, хватит на сегодня. Нам еще к Агате нужно зайти.
Агата жила на втором этажа, ее квартира была похожа на квартиру весьма отдаленно: окна и стены были занавешены пыльным холстом, а вся мебель была из раскрашенного картона. Настоящими были только камин и горящие на нем свечи.
-Агата, - негромко позвала Бабетта, после чего пояснила Галли, - Она тут репетирует, а живут они с Рыжиком в каморке вроде моей.
-Бабетта, я тут, - послышался красивый хорошо поставленный голос, и из-за занавеса вышла женщина в странном ниспадающем одеянии.
-Сегодня ты Офелия? - спросила Бабетта.
-Да, ты же знаешь, что этот образ так подходит мне. Вся жизнь до капли - ей.
-Скажи же мне, Афелия, скорей, как ночь прошла и нет ли в тебе хворей. Но не лукавь: артист здоровым музе нужен, хотя и честь это - на сцене умереть.
Галли слушала их разговор с открытым ртом. Бабетте вовсе не показалось странным явно театральное поведение Агаты, мало того, она ловко подстроилась под нее и вела разговор выразительно и с чувством.
-Ах, я перед тобой в долгу, Бабетта! Тебе здоровьем я обязана и платой...
-Забудь об этом, дева, и молчи! Чтоб больше я не слышала об этом! Садись, Офелия, и грейся у печи. В тепле полезней сочинять сонеты. А про оплату так скажу: о дочке заботиться тебе Господь велел. Людей на свете, как селедок в бочке, и много кто уже в гробу истлел,. Но вас-то двое друг для друга, а оттого поберегись, подруга. Ну, что ж, пойдем мы, будь здорова.
-Прощайте же до встречи новой.
Когда они вышли из квартиры Агаты, Галли ошеломленно покачала головой. Бабетта засмеялась:
-Хороший лекарь должен иметь ключик к каждому. Для всякого человека нет ничего целебнее, чем разговор на любимую тему. А те зазнайки, которые называют себя докторами, больше разбираются в медицине, чем в человеческих хворях.
-Значит, для того, чтобы вылечить Людвига, вы говорите с ним о колбасах и окороках?
-Ага, - улыбнулась Бабетта. - Впрочем, единственное, чем он смог заболеть за все тридцать два своих века - это любовь к Белоснежке. Ладно, пойдем к Базилиусу. Этого старого дурака все время мучает простуда.
Бабетта без стука вошла в соседнюю с квартирой Агаты дверь, но тут же выскочила и выволокла Галли из проема. Следом за ними вылетел клубок пламени и искр.
-Будь здоров! - громко сказала Бабетта и, выждав три секунды, снова вошла.
-Смотри, сама не окочурься, - простужено проскрипел хозяин. - Дверь-то закройте, не лето поди!..
Галли поспешно закрыла за собой дверь, и в комнате стало темно, как в пещере.
-Камин-то топить надо, - заметила Бабетта.
-Зачем мне камин? - прохрипел Базилиус. - У меня в глотке... э... э...а-а!..
-Галли, на пол! - рявкнула Бабетта, и девушка едва успела упасть, как из широко разинутого рта хозяина вырвалась струя пламени, Огонь ударил по пустой стене, Галли почувствовала жар, а следом ей на спину посыпалась штукатурка.
-У-у-ух... - вздохнул Базилиус и шмыгнул носом. - Если бы не чахотка - давно бы помер.
-Скоро ты эдак стену продырявишь, - сказала Бабетта. - Свечи есть?
-Не, я на них еще утром чихнул нечаянно...
-Ясно. Тогда подуй в камин. Только легонько!
-Не знаю, не знаю, - проскрипел хозяин, наклоняясь к камину. - Пробовал ведь уже... Ладно, попробую еще разок. И-их-х...К-ХУ-У!!!
Струя пламени, рыча, забилась в проеме очага, превратив приготовленные щепки в прах.
-Совсем легонько, - хмыкнула Бабетта и в сердцах высыпала в пепел весь уголь, который нашелся в стоящем рядом ведре. - Вот теперь попробуй только кашляни, старый черт. Дуй.
Базилиус что-то буркнул, но все ж таки напыжился и сделал совсем короткий выдох. Бабетта успела подкинуть пару поленьев, и они сразу загорелись ярким веселым пламенем.
-А теперь не дыши, - велела женщина, поворачиваясь к Базилиусу. - Ну, что? Опять холодной воды хватанул, дурень? Не можешь вскипятить, что ли?
-Сколько себя помню - никогда не пил кипяток. Вода нужна, чтобы остужаться.
-Сколько тебя помню, ты все время из-за этого болеешь. Глотка луженая, а ума нет. Ты же жил в Аравийской пустыне! Неужто не видел ни разу, как камни на солнце лопаются?
-Ну, видел...
-Так задумайся, что будет с твоей глоткой, если каждый раз после огнепускания будешь туда холодную воду лить! Вот тебе мед, вот тебе трава. Запаришь ее и будешь пить с медом. Не вздумай детям спаивать, сам пей. Если завтра еще раз пыхнешь - я тебя свяжу и заставлю пить насильно.
-Ла-адно, - проворчал Базилиус. - Буду пить сам, а то еще в музее из-за меня пожар случится. А кто это с тобой?
-Это Галли, наша новая соседка. Ее друг сейчас Людвигу помогает.
Базилиус повернулся и пристально посмотрел на девушку. Странный холодок пробежал по ее телу. Нельзя было сказать, что Базилиус стар, но все его угловатое лицо было покрыто сетью морщин, деливших кожу на шестиугольные чешуйки. Желтые холодные глаза, бесстрастно изучавшие девушку, казалось, видят ее насквозь.
-Симпатичная, - кивнул Базилиус.

-Мы пойдем, - сказала Бабетта и напоследок погрозила ему пальцем, - Не вздумай пить холодную воду.
Снаружи Галли пришлось встряхнуться, как пташке, которая только что удрала от кота.
-Он...
-Он не человек, - ответила Бабетта. - Василиски живут на Земле очень давно. Когда-то это была сильная раса...
-Что?
-Народ, - пояснила Бабетта. - Они правили миром и достигли величия богов. Но стали слишком жестоки друг к другу, и их миром овладело Зло. В суровой монгольской пустыне до сих пор белеют кости драконов - королей времени. Творцы не простили их за гордыню.
-А что с ними стало теперь?
-Они выродились, обмельчали, научились маскироваться под людей. Времена изменили свое течение. Тех, кто не способен плыть вдоль него, жизнь оттесняет в Тень. Мы, живущие духом, будем в Теневом Мире вплоть до смены тысячелетий. - Бабетта улыбнулась, - Не так уж много осталось ждать.
-Так что же это такое - Теневой Мир?
Бабетта пристально посмотрела на девушку, и Галли показалось, что она сейчас утонет в глазах этой таинственной женщины. Только что они были человеческими, поблескивающими, с чуть красноватыми от каминного дыма белками и темно-коричневым обводом смеющихся зрачков. И вдруг эти зрачки разверзлись, заняли все пространство от века до века, а потом втянули в себя сжавшуюся от испуга Галли.
Вокруг осталась только искрящаяся тьма, звуки стали гулкими, как в пещере. Галли не видела ничего, и шевельнув рукой, не смогла рассмотреть даже ее. Не видно было ни того, на что опирались ее ноги, ни самих ног.
-Бабетта! - испуганно позвала Галли, и голос ее многократно повторился, прошелестев шепотом у самых ушей, выкрикнув тревожное "этта!" из-за невидимых углов и пророкотав могучим громом в таинственной и обширной дали.
-Я здесь, - спокойно ответил голос Бабетты отовсюду. - Не пугайся. Это Эхо. У него нет своего голоса, поэтому оно пользуется чужими.
-Где мы?
-Мы стоим на том же месте, между квартирами Агаты и Базилиуса. Эхо тут и живет. Только его дверь забита гвоздями. Эхо охраняет вход в Теневой Мир и уводит чужих в Галерею Отчаяния.
-Зачем?
-Тот, кто может войти сквозь закрытую дверь, обладает силой. Если он научится в Теневом Мире волшебству, то это может принести много бед в Мире Света. Настоящим теневикам приходится веками готовится к тому, чтобы обрести полную силу, а человек - существо, склонное к порокам, и волшебство опьяняет его.
-Я поняла, - сказала Галли. - Но как же я смогла пройти?
-Вместе со мной. Хочешь пойти дальше?
-Н-нет... Мне страшно.
-Хорошо, - одобрительно сказала Бабетта. - Если бы ты ответила "да", я бы тебе никогда не показала наш Мир.
-Но почему?
-Потому что ты не боишься, а чувствуешь ответственность. Это нормально для чистой души. Смотри.
Где-то наверху вспыхнул прямоугольник неба, высветив контур карниза, но это было не небо. Бордово- золотистое, усыпанное искрами, оно переливалось, бросая на все отсветы волшебного фейерверка. Змеящиеся волны побежали вовсе стороны, обтекая контуры предметов, которые менялись на глазах.
Дом перестал быть домом. Теперь это был колодец, провал, уходящий в глубину, где гнездилась светящаяся мгла. Пещеры и коридоры пронизывали стены колодца, а спиральная лестница уходила от края провала в золотисто-желтый туман.
У Галли от удивления захватило дух. Она повернулась на месте, не в силах поверить в реальность Теневого Мира, переливающуюся радужными блестками. Наконец, взгляд ее остановился на Бабетте, и Галли, без того потрясенная, замерла от восхищения.
Рядом с ней стояла прекрасная обнаженная женщина. Она откинула за спину пышные волосы и улыбнулась девушке:
-Добро пожаловать в Теневой Мир, Галли.


Цвета жизни

-Людвиг, - настаивал Генни, - мне нужны эти краски. Очень нужны! Расскажи, как их добыть!
-Способ тебе не понравится, - усмехнулся Людвиг, взваливая на плечо полтеленка.
-А что за способ? Людвиг, пожалуйста! Я что хочешь для тебя сделаю!
Людвиг обрушил окорока на плаху и с любопытством посмотрел на Генни.
-Да ну?
-Вот те крест!
Людвиг сделал приглашающий жест:
-Поруби-ка этот телячий зад, а то я что-то притомился.
-Ладно, - кивнул Генни. - А ты покажешь?
-Руби, парень, руби. Передник поправь, а то штаны заляпаешь.
Генни ухватился за топор и кое-как выдрал его из плахи. Инструмент был рассчитан на здоровяка вроде Людвига, но молодой художник все ж таки не отступил. Кряхтя и обливаясь потом, Генни полчаса махал тяжелым топором, стараясь изо всех сил, а Людвиг задумчиво наблюдал за ним, скрестив на широкой груди свои сильные руки.
Наконец, Генни швырнул на лоток последний кусок телятины и воткнул топор в плаху.
-Ну, вот!.. - выдохнул он, покачиваясь от усталости. - Я порубил для тебя, как ты хотел...
Людвиг широко улыбнулся и хлопнул его по плечу:
-Молодец!
Генни с трудом устоял на ногах, но упрямо потребовал:
-А теперь расскажи, как добыть краски.
-Разве ты не устал?
-Не увиливай, Людвиг. Ты обещал.
-Ну что ж, - покачал головой Людвиг, - твое упорство делает тебе честь. Умывайся, и мы пойдем. Вот только колбаски в сумку брошу...
Людвиг закрыл лавку, и они пошли вниз по наклонной узкой улочке, мощеной гладкими круглыми камнями. По пути Людвиг купил свежего хлеба и хорошего пива, и у Генни от предвкушения трапезы побежали слюнки. Людвиг засмеялся, поглядев на него:
-Вижу, вижу, ты голоден. Но крепись, мой юный друг. Подвиги нужно совершать на пустой желудок.
-Подвиги? - удивился Генни. - Какие подвиги?
Людвиг остановился возле торговки с лотком и весело оскалился на нее:
-Угадай, женщина, сколько я возьму у тебя твоих моченых яблок?
И рука его с неимоверной быстротой замелькала над лотком. Торговка разинула рот и забыла выдохнуть. Генни растерялся.
-Ну? Сколько? - спросил Людвиг, не показывая, сколько яблок в его огромных руках.
-Че...четыре... - неуверенно ответила торговка.
-А вот и нет! - обрадовался Людвиг и принялся жонглировать шестью мочеными яблоками. А потом, не уронив ни одного, выхватил из кармана мелочь и метнул ее в передник лоточницы.
-Это просто! - сказал он, швырнул яблоки высоко вверх и раскрыл сумку. - Одно - твое.
Пять яблок шмякнулись в сумку, а шестое стукнуло Генни по лбу.
-Плохая реакция, - сказал Людвиг, поймав отскочившее яблоко. -Придется с тобой попотеть. Держи, замори червячка.
-А что нам нужно для красок? - спросил Генни, откусывая от яблока. - Тьфу, да оно червивое!
-Э- э, - почесал в затылке Людвиг и склонился к лоточнице. - Что, матушку, раньше нас червячка заморили?
Женщина вздохнула и протянула им еще одно яблоко. Генни раскусил его с опаской, но потом кивнул:
-Это хорошее
-Вот видишь, братец Генни, - философским тоном сказал Людвиг. - Такое было яблочко: крепенькое, красивенькое - а внутри червяк. Это все равно, что искать любви в публичном доме.
-К чему это ты?
-Да так, к слову. Кстати, поведай мне: можно ли сказать, что пойдет снег, если поглядеть на небо?
Генни задрал голову, уставившись на бледно-голубую полоску, меркнущую между крышами. Сверху, из безоблачного неба, медленно кружась, летели пушистые снежинки. Одна вдруг попала в глаз Генни, и он заморгал и стал тереть веки.
-К чему загадки, Людвиг? - сморщился он, пытаясь унять навернувшиеся слезы. -Я думал, что ты охотнее делаешь, чем говоришь...
-А теперь скажешь по-другому? - усмехнулся Людвиг, и Генни, наконец, проморгался.
И тут же зажмурился от испуга.
Вечерней улицы как не бывало. Справа и слева вместо домов высились отвесные темные скалы, источенные временем, а с карнизов и выступов свисали побеги плющей и лиан. По косым полосам геологических отложений пробегали сполохи алых молний, срывавшихся с ворчащего рубинового неба, зажатого краями ущелья, а вместо мостовой, словно хранилище драконовых яиц, пятиметровой дорогой лежали вылизанные потоками круглые камни.
-Где мы? - спросил Генни, озираясь.
Это русло реки. Только течет она по особым случаям.
-А что это за река? Где она протекает?
-Эта река протекает в Теневом Мире. Она называется Рекой Войны.
-Здесь была война.
-Не совсем. Однако вернемся к нашим баранам.
Генни засмеялся:
-Ты, случайно, с Рабле не знаком?
-Ну, как же! - расцвел Людвиг. - Как ты думаешь, кто натолкнул его на идею написать "Гаргантюа и Пантагрюэль"?
-Не может быть...
-Может. Мы с Франсуа частенько баловались бургундским у камина, а я ему рассказывал про заморские страны, обычаи. За тысячи летя, сам понимаешь, много чего повидал. А у него, когда он все записывал, аж черти в глазах прыгали. Он же не знал, что я долгожитель, вот и подумал, что все эти приключения только великана какому-нибудь под силу. Кстати, я много тогдашних врунов перевидал. Данте ради смеха в Теневой Мир завел, а он, дурачок, с перепугу подумал, что это Преисподняя... Слушай, ты меня совсем заболтал! Я же про краски собирался рассказать!
-Да, да.
Для начала напомни-ка мне основные цвета.
-Красный, синий, желтый, зеленый, черный и белый.
-Хм... - задумался Людвиг. - Почему-то все начинают с красного...
-В смысле?
-А, не обращай внимания. Так что же имеет красный цвет?
-Розы, гвоздики, тюльпаны...Старые гвозди, угли в камине, рубины в королевской короне и... кровь.
-Даже как-то странно, что кровь ты упомянул последней, - усмехнулся Людвиг людоедской ухмылкой. - А ведь в красной магической краске это главный компонент. И очень скоро тебе нужно будет ею запастись. Кстати, как ты думаешь, зачем я взял столько пива?
-Чтобы выпить, - удивленно ответил Генни.
-В какой-то мере - да. Держи.
Людвиг протянул Генни глиняную бутылку в красивой оплетке из тонкой лозы.
-Постой... Ты же покупал другие бутылки!
-В Теневом Мире все меняется. Посмотри на свою одежду.
Генни обнаружил, что его плащ, раздобытый в польском портовом кабачке, стал накидкой из чьей-то тонкой шкуры, а вместо видавших виды яловых сапог на ногах были сандалии с длинными ремешками, словно он только что прибыл из Древних Афин. Штаны и рубаха пропали, остался только кусок вышитой ткани, опоясывающий бедра.
Когда Генни поднял голову, Людвиг уже красовался в точно таких же сандалиях и в коротких меховых штанах, похожих на те, что одевают на представление цирковые силачи.
-Когда ты успел?..
-Это не важно, - ответил Людвиг и посмотрел на зловещее небо. - Пей пиво и закусывай яблоком, а то скоро дождь пойдет.
Генни выдернул пробку, притороченную к бутылке ремешком, и припал к горлышку. Пиво оказалось игристым, как настоящее шампанское - оно колючей волной заплескалось в желудке и сразу же ударило в голову.
-Ух... - выдавил Генни и вцепился зубами в яблоко. - Вот это да!..
-До дна, - велел весело Людвиг, отрываясь от своей бутылки, и издал звук, достойный насытившегося льва.
Генни опустошил бутылку и закачался.
-А теперь пойдем, - сказал Людвиг. - Может, успеем до дождя.
Спотыкаясь, они побрели вниз по руслу. Язык Генни совсем развязался, и он болтал больше Людвига.
-Тебе действительно тридцать два века? Нет, не могу в это поверить! Даже деревья столько не живут!.. А сколько вообще живут теневики? Долго? А как же тогда вышло, что людей больше, чем вас? Вы же так долго не умираете!
-Мы редко рождаемся. Наша цель - не приумножение вида, а его улучшение. О, а вот и дождь.
Светящиеся изнутри темно-багровые тучи вдруг прошиб ослепительный поток пламени. Несколько мгновений он извивался, как исполинский червь, а потом лопнул и рассыпался мириадами фосфорических искр.
Чудовищный раскат грома колыхнул весь Теневой Мир. Генни упал на круглые камни и ушиб колено. Откуда-то сверху со звонким стуком посыпались осколки базальта.
-Не отдыхаем, Генни, - весело сказал Людвиг, ставя его на ноги. - Вперед, герой!
Генни сделал несколько шагов, но новое сотрясение опять опрокинуло его. Со стен посыпались камни размером с куриное яйцо.
-О, Господи... - пробормотал Генни, глядя на крупные темные капли, падающие на светло-серые лысины камней. - Это же... кровь!..
-А ты как думал? - пожал плечами Людвиг, по лицу которого красными полосами расползались кровавые потеки. -Эта река потому и названа Рекой Войны, что по ее руслу течет кровь убиенных. Посмотри на эти стены! - Голос Людвига стал громоподобным и теперь перекатывался по ущелью, как эхо ружейного залпа. - Тысячи лет человечество посылало своих сыновей на бойню! Миллион миллионов за минувшую сотню веков пролили кровь по прихоти кровожадных завоевателей! И все это время красные тучи приносят ее сюда, чтобы освободиться и лететь за новой войной! Ты видишь, как глубоко промыла эта кровь твердь моего мира?! Видишь, художник?! Запомни и нарисуй это место, чтобы твои собратья поняли цену войн!
Темные капли быстро окрасили камни в багровый цвет. Генни с ужасом смотрел на липкие струи, бегущие по его рукам, и душа его все больше погружалась в смятение.
-Вставай! - потребовал Людвиг, помогая ему подняться. - Скоро здесь будет сильное течение.
Генни старался не отставать от него, но округлые камни стали предательски скользкими, и он все время падал. Тело его болело от ушибов, а силы быстро иссякали. Отвратительный ливень между тем разошелся не на шутку, и между камней уже струились густые потоки. Всюду стоял запах крови.
-Живее! - торопил Людвиг, ни разу не упавший за время этого безумного бега по окровавленным камням.
-Я не мо... О!
Генни растянулся , так сильно ударившись при этом, что в голове у него помутилось.
-Живой? - спросил Людвиг, поднимая его. - Глотни пива, герой!
Сквозь соленый привкус чужой крови Генни почувствовал освежающую горечь пива.
-Тебе лучше? Тогда поторопимся. Река прибывает.
Людвиг спешил к низкому уступу, видневшемуся впереди. Генни двигался с трудом, потому что веки слипались от крови, а ноги скользили по дну. Красные потоки омывали ноги до щиколоток и продолжали прибывать.
Людвиг уже взгромоздился на полуметровый карниз на высоте человеческого роста над кровавыми струями.
-Держись за руку!
Скользя и проклиная все на свете, Генни влез на полку рядом с ним и обессилено откинулся спиной на скалу. По ее черному телу тоже струилась кровь, но Генни уже было все равно, потому что он сам был с головы до ног в липкой жидкости.
-Господи... Господи... - пробормотал он. - Откуда столько крови?
-Ты что, историю не учил? - удивился Людвиг, сплевывая попавшую в рот кровь, - С тех пор, как люди научились держать в руках каменные топоры, произошло несколько тысяч больших и малых войн. Это по документальным свидетельствам. А сколько было междоусобиц, сколько людей каждый день умирает от рук убийц и разбойников? Вот прямо сейчас в Европе творится новое безумие. Люди друг друга газом ядовитым травят, огнем жгут. Уже сейчас полмиллиона душ откочевало в Колыбель Творца или подальше от нее. Это их кровь течет у наших ног, Две тысячи тонн, Генни! Знаешь, сколько больших бочек можно наполнить этой рекой?
-Куда она течет? - содрогнувшись, спросил Генни.
-В море. На его берегах ничего не растет. Только вампиры гнездятся.
-Вампиры?! Настоящие?!
.Ага. Только не те, про которых врунишка Стокер написал. Настоящие вампиры - туповатые ленивые твари. А что с них взять? Они же не хищники, всего лишь паразиты, а паразиту нужен большой желудок, а не большие мышцы и развитые мозги.
-Боже ты мой! И ты говоришь, что это не Преисподняя!..
-Конечно. Ада в вашем, людском понимании у нас нет. Всякие там котлы с кипящим маслом, демоны с вилами да огненные реки - это бред параноиков. Люди успешно воплощают свои страхи у себя дома, на Земле. Тело - это проводник боли, и оно дает полную палитру адских ощущений мозгу.
-А как же тогда быть...
-С Колыбелью Творца? Скажи, что для тебя Бог?
-Справедливость, - не задумываясь, ответил Генни. - Доброта. Любовь.
-Что ж, - кивнул Людвиг, - так и есть. В Колыбели любая душа очищается их светом. Так вот, Ад - это место, где любви нет. И попадают туда души тех, кто изгнал из своего сердца и доброту, и любовь, тем самым втоптав в грязь и саму справедливость.
Генни глубоко задумался, глядя на кровавый поток, бурлящий теперь в полуметре от его ног. Клочья бурой пены окаймляли жуткую реку, прилипая к стенам ущелья.
-Что же такое Теневой Мир?
-А что такое тень? Это нечто, похожее на тебя самого, ведь так? Только тень - оптическое явление, а Теневой Мир - принципиальное подобие Мира Света. Они, как Земля и Луна, вращаются друг вокруг друга, время от времени бросая на соседа Тень. Сейчас в Тени мы. Лет через восемьдесят-девяносто снова станем Миром Света, и тогда придет ваш черед быть у нас в Тени.
-А... от чего идет Свет?
-Ты знаешь ответ. Конечно, от Колыбели. Она облагораживает все своим целебным дыханием. Только каждые две тысячи лет один из Миров становится для другого призмой, через которую проходит Свет. Ты знаешь, что такое призма?
-Она преломляет лучи света.
-Верно. Сейчас ваш Мир - призма для нас. Чем больше угол преломления, тем страшнее для нашего Мира зло, которое творится у вас. Сам видишь.
Генни кивнул и вытер лицо, Ливень стихал, а силы возвращались.
-А как же Добро?
-Что?
-Добро тоже преломляется?
-Ты не понял, - вздохнул Людвиг. - Зло - это отсутствие Добра. Чем больше преломление Света Колыбели, тем больше адских порождений в Теневом Мире. Потому-то мы, теневики, и воюем с теми, кто искажает и притесняет добродетель в Мире Света.
-Я понял, Людвиг, - горячо сказал Генни. - Я понял, что я буду делать с этими красками!
-Слава Богу, - засмеялся Людвиг. - Смотри, поток слабеет. Скоро пойдем.
-Надо было взять лодку, - проворчал Генни.
Людвиг расхохотался:
-А ты веселый парень!.. Вот только плыть на ней мы не смогли бы. Слышишь шум?
-Дождь шумит.
-Дождь закончился. Это кровепад.
-Что?
-Река Войны падает в море с высоты Эйфелевой башни.
Генни ахнул. Отец когда-то рассказывал ему, что по проекту Эйфеля в Париже построили башню высотой в триста метров.
-Как же мы спустимся вниз?
-Там есть тропа ... - Людвиг внезапно преобразился и рявкнул, - Пригнись!
Вместо этого Генни обернулся. Что-то темное и крылатое ударило его в лицо и в грудь, сбросив с карниза в поток.
Только благодаря отвращению к крови Генни не захлебнулся сразу и, барахтаясь, всплыл. Дно было рядом, оно било его по пяткам и коленям, но течение было сильнее человека и несло его к источнику шума. Генни дважды пробовал плыть, но плащ опутал его руки и тянул вниз.
Ему стало страшно. Шум кровепада стал громче, и Генни даже рассмотрел ломаные края обрыва.
-Держись! - проревел сзади Людвиг. Он несся к Генни, словно колесный пароход, разбрызгивая в разные стороны сгустки крови.
Что-то мелькнуло между стен ущелья. Жуткое создание, похожее на летучую мышь, падало на Генни, ухмыляясь широкой безобразной пастью.
С перепугу Генни даже забыл о надвигающейся со скоростью течения потока опасности и собрался скрыться от твари, нырнув, но она развернула крылья, вцепилась в его плащ и рванулась вверх.
В этот момент течение швырнуло Генни в пустоту, и тварь, не рассчитав сил, стала быстро опускаться вдоль низвергающегося потока крови и отвесной черной стены.
-Матерь Божья!.. - задохнулся Генни от ощущения высоты и полета. - Я ж лечу!..
-А ну, не брыкайся! - хрипло рыкнул демон и встряхнул его, как тряпичную куклу. - Думаешь, легко тащить твою задницу?!
Похититель даже не пытался лететь. Он планировал в смрадных потоках горячего воздуха, а тяжесть ноши влекла его вниз слишком быстро. Однако демон и не отпускал Генни.
Внизу, насколько хватал взор, простиралось бурое море. Оно вдавалось в берег клиновидной бухтой, которую окаймляли обрывистые ступенчатые утесы.
Невообразимая вонь поднималась оттуда. Это был отвратительный букет из смрада от протухшей крови и нечистот.
Демон испустил хриплый вопль, и снизу ему ответило нестройное блеяние и клокотание. Генни присмотрелся и увидел на быстро приближающихся утесах неясное копошение. Чем ниже демон опускался, тем лучше было видно то, что сидело на камнях.
Десятки воспаленных фосфорических глаз глядели на них. Десятки грязных, вонючих тел вяло переползали вслед за снижающимся демоном.
-Живая пища! - заревел он, и гадкое блеяние ответило ему.
Генни передернуло. Смрад вызвал тошноту, а обитатели этого кошмарного берега разбудили холодный обволакивающий ужас.
Когда до камней оставалось несколько метров, демон вдруг разжал когти, и Генни рухнул вниз. Один из острых выступов просвистел рядом с головой, другой рванул плечо. Избитое тело напряглось, готовясь к боли, но тут под ноги подвернулась одна из тех жирных неповоротливых тварей, которые выли вокруг. Раздался хлюпающий звук, и Генни с отвращением отскочил от расплющенного тела, брызжущего черной жижей.
-А-а! - пискляво взвыли вампиры. - Он его уби-ил!.. Он его растопта-ал!.. Бедный, несчастный Щ-ще-е!..
-Дрянь!.. - с отвращением сказал Генни, посмотрев на ноги, забрызганные слизью.
-Кро-овь! - запищал кто-то. - Я чую кро-овь!
-Свежая кро-овь! - застонали вампиры, подтаскивая свои тюленьи тела-бурдюки поближе к человеку.
-Прочь! - заорал Генни и бросил в них кусок базальта. - Прочь, нечисть!
Острый камень пробил одно из существ, но остальные, обползая своего издыхающего сородича, приближались к человеку.
-Ну, падаль, - яростно просипел Генни, подбирая новые снаряды, - сейчас вы узнаете, как давят клопов!
-Его послал нам крылатый бог! - провозгласил самый горластый вампир. - Его кровь придаст нам силы!
-Ты подохнешь первым, - пообещал Генни.
И тут между ним и вампирами упало безвольное тело. Вопль ужаса пронесся над загаженными утесами.
-Это его ты называешь богом, вонючка? - прогремел сверху голос Людвига.
-А-а-а! - завыли вампиры. - Люцифер пришел за нашими душами!..
-Откуда у вас души, тупые уроды! - рассмеялся Людвиг и спрыгнул к Генни. - Ты цел, герой?
-Меня тошнит...
-Это от перепада высоты, - махнул рукой Людвиг и пнул тело демона. - Вот этого рядового беса вы называли крылатым богом! Вот тебе пример, Генни: у каждой твари есть свои страхи.
Людвиг ухватился за лиану, опутывающую существо, и поволок пленника к большому плоскому камню.
-А теперь, мой друг, тебе предстоит сделать себе магическую кисть, магическую палитру и чашу для смешивания красок.
-Как это? - не понял Генни.
-Для кисти сгодится шерсть с его темени и фаланга из крыла, для палитры возьмем лопатку, а чашу сделаем из черепа.
И Людвиг извлек из небольшой с виду сумки широкое блестящее лезвие секиры, резное древко и соединил их воедино.
-Это просто, - поднял он брови. - Не сложнее, чем разделать поросенка. Возьми секиру , герой, и оттяпай этой мрази башку. А я ему крылья оттяну, чтоб не мешали.
Демон, лежавший лицом вниз, вдруг неестественно вывернул шею и сверкнул на Генни глазами, будто болотными гнилушками.
-Ты не убьешь меня, человек! Колдовство тебе не по зубам!
Тварь расхохоталась , хохот перерос в визг, а визг - в надрывный плачь ребенка. У Генни на голове зашевелились волосы: черная волосатая туша на глазах сжалась в маленькое, голое младенческое тельце. Трехмесячный ребенок беспомощно корчился в петлях лианы, а его невинные голубые глаза неотрывно смотрели на Генни. Он опустил секиру.
-Я не могу, Людвиг. Это же ребенок!
-Это наваждение. Он защищается.
Людвиг подошел к Генни и наклонил секиру в его руках так, чтобы в ее зеркальной полировке отразилось дитя. Но вместо младенца Генни увидел отражение злобной морды с фосфорическими глазами.
-Не давай ему поймать твой взгляд, Генни. И руби без сомнения.
Секира поднялась, и детский плачь перерос в вопль ненависти.
-Помоги мне, Господи... - пробормотал Генни.
Свистнуло лезвие, метнув по утесам багряные блики, и тупой удар оборвал визг демона. Тяжелая голова стукнула о засохший вампирский кал, из перерубленной шеи ударила тугая черная струя, а из гортани со свистом и бульканьем вырвался последний выдох.
Людвиг поднял голову демона и драматическим голосом произнес:
-Бедный Йорик!
-И охота тебе дурачится, - буркнул Генни.
-Не кисни, Генрих! Ты же только что укокошил адскую тварь! Снес ему башку, как гнилую редьку! Кстати, пора начинать, а то ведь у вампиров короткая память.
-О, Боже, - вздохнул Генни. - Ну почему все так сложно?
Борясь с отвращением, он целых два часа ковырялся в трупе демона, нестерпимо воняющем серой, пока в числе трофеев не оказались широкая лопатка, шишковатый череп, клок шерсти и длинная тонкая фаланга из крыла твари. Людвиг заставил Генни наполнить одну из пивных бутылок кровью демона, а другую - его глазной жидкостью. Сдерживая тошноту, Генни вскрыл глазные яблоки твари и налил светящуюся жидкость в бутылку.
-Ну, вот, - потер ладони Людвиг. - Задел есть. Теперь выберемся в место потише, а там приведем свои организмы в порядок.
Хлопок - и все исчезло. Вместо загаженных скал вокруг желтел пляж, зажатый между крутым склоном, изрытым птичьими норами, и теплым морем, накатывающим свои волны на пологий берег.
Людвиг плюхнулся в воду и загоготал:
-Эге-гей! Хо-хо-хо! Ух ты!.. Генни, вода, как парное молоко! Лезь отмываться!
Спустя полчаса они, очистившись от скверны, сидели на песке и с аппетитом ели и пили.
-Это тоже Теневой Мир?
-Ага, видишь, какое небо?
Генни задрал голову и увидел, что небо переливается всеми оттенками синего цвета, словно кто-то натянул в поднебесье парчовое полотно, и теперь ветер колыхал его во все стороны.
-Как называется это место?
-Берег Надежды. Зло сюда никогда не добирается. Так что это настоящий курорт. Однако, мы здесь не для отдыха. Самое время заняться красками. Для красной нужен пурпур. Древние ценили это вещество, как золото, потому что на грамм краски нужно было наловить целую кучу моллюсков. Нам нужен всего один, но понырять за ним придется. Теперь моя очередь баловаться секирой, давай ее сюда. И не отставай.
Они долго брели по пояс в воде, а потом море впереди потемнело - дно уходило вниз.
Генни никогда не приходилось нырять в тропических морях. Невероятная красота и изящество рыбок, анемонов, медуз и кораллов так поразили его, что от восторга он чуть не нахлебался воды.
Нужная раковина мелькнула на дне, когда они нырнули пятый раз. Звездообразная форма и нежные тона очаровали Генни, и они повис над мирным моллюском, любуясь.
Сзади и сбоку забурлила вода. Генни оглянулся и вздрогнул от страха: веретенообразная зубастая рыбина, похожая на щуку, неистово билась рядом, пытаясь ухватить его или Людвига своими челюстями. Секира пронзила ее насквозь и держала хищницу надежно, как гарпун. Клубящееся облако крови расплывалось вокруг.
Генни почувствовал удушье и чуть было не забыл о раковине. Он быстро всплыл и, тяжело дыша, побрел по мелководью к берегу. Неожиданно сзади, в фонтане брызг, вынырнул Людвиг. Он несколькими прыжками догнал Генни, схватил его за шиворот и потащил, будто тряпку.
-Ты что?! - заорал Генни, трепыхаясь на волнах.
-Не могу избавиться от этой твари! А ее подружки решили не ждать!..
Генни сквозь брызги рассмотрел позади извивающиеся спины других рыбин. Они неслись за ними по кровавому следу той хищницы, которая продолжала биться на изогнутом лезвии секиры. Одна вертелась совсем рядом, возле пяток Генни, и он уже видел ее жуткий оскал.
-А-а-а! - заорал Генни, и Людвиг побежал быстрее, потому что стало совсем мелко.
Твари отстали. Отдуваясь, Людвиг засмеялся:
-Проклятая гадина!.. Если бы она знала, какая из нее мерзкая уха получается, ни за что не полезла бы на рожон... Раковину взял?
Генни показал ему розово-коричневую звезду.
-А на воздухе она не такая красивая...
-Когда откроешь ее, - сказал Людвиг, - ищи под мантией коричневый пузырек. Выдавишь его в бутылку с кровью. А я пока пойду, поучу эту кильку уму-разуму.
Пока Генни ковырялся в моллюске, Людвиг отсек рыбине голову и выдрал у нее из брюха желчный пузырь.
-Вот тебе катализатор для зеленой, - сказал он Генни. - А для синей мы сейчас будем травки собирать. Еще пару веков назад голубая краска была для европейцев эквивалентом платины, а теперь ее получают из каменноугольных смол. Но нам с тобой нужен не простой краситель. Только здесь, на Берегу Надежды, растет магическое растение, впитывающее цвет Небесной Лазури. Идем, покажу.
Они вскарабкались по глинистому откосу, распугивая птиц, и очутились на холмах, покрытых невысокими кустами с толстыми кожистыми листьями.
-Собирай их в череп, - сказал Людвиг, - и сразу же толки и отжимай. Сок высохнет за несколько часов, а потом мы смешаем порошок еще с одним компонентом.
-С каким?
-В башке у той рыбины есть пузырек с ядом.
-Что?.. Так ты знал, что мы их встретим?!
-Если бы я тебе сказал заранее, ты бы и близко к воде не подошел, - невинно пожал плечами Людвиг.
-Какие еще чудовища встретятся нам? - гневно спросил Генни.
-В самом начале я предупредил тебя, - напомнил Людвиг, усмехаясь. - Хочешь остановиться?
Генни фыркнул и резкими движениями стал срывать с веток листья. Впрочем, злился он недолго. Растолочь и отжать кожистые "лепешки" листьев было не так-то просто, и он здорово умаялся, пока получил полстакана сока.
-Людвиг, - позвал Генни, оглянувшись, но того нигде не было. - Ну...прекрасно. Теперь он меня бросил. Ну, и дурак же я... Зачем я на все это напросился?..


Тени в ночи

-Это и есть Теневой Мир? - спросила Галли, с интересом ребенка разглядывая все вокруг.
-Да, - ответила Бабетта, улыбнувшись.
-Тут всегда темно?
-Нет, просто сейчас в этой части Теневого Мира вечер. Теневым его называют лишь потому, что он скрыт от всеобщего доступа. Люди склонны к необдуманным поступкам, и они быстро превратили бы весь Мир в пустыню. Когда-то в Мире Света жили десятки волшебных народов, но воинственное человеческое племя не могло смириться с их соседством, потому что люди в большинстве своем признают только власть грубой силы.
-Как жалко, - грустно сказала Галли. - Наш Мир мог быть таким же красивым?
-Он все еще красив. Только нужно оберегать эту красоту.
-Бэби, а куда подевалась ваша одежда?
-Она мне не нужна здесь. Тут всегда тепло, к тому же так намного свободнее.
-А как же другие?..
-В Теневом Мире нет людских предрассудков. Здесь каждый ходит так, как хочет. Правда, большинство здешних обитателей не стыдятся своего естества, как это делают в Мире Света. Творец создал нас такими. Ты можешь оставаться в одежде, но если решишься, то все воспримут это, как само собой разумеющееся. Пойдем?
-Куда?
-Я покажу тебе свое любимое место. Я ведь родилась и выросла в этом Мире. Не отставай.
И она повела девушку за собой, вниз по винтовой лестнице. Галли быстро перебирала ногами, но все же с трудом поспевала за Бабеттой. Ее проводница, вроде бы, не бежала, тем не менее, ее стройные бедра и гибкая талия двигались так быстро и так красиво, что девушка, с завистью рассматривая текучие движения обнаженного тела, даже несколько раз споткнулась.
Лестница была невероятно длинной. Виток за витком она уходила в недра колодца, а ступени все не кончались. Оставленные позади этажи терялись во мгле.
Стало оживленнее. В глубине коридоров и гротов, открывающихся сбоку, слышались необычные голоса, веселый смех и музыка, кое-где даже пели неземные птицы. Время от времени из полутьмы пещер Бабетту приветствовали на непонятном языке, и она махала в ответ рукой, а один раз из коридора вылетела стайка крылатых малышей, чуть не врезавшись в нее. Они ловко обогнули женщину, стрекоча крыльями, и, весело смеясь, ринулись в медовую глубину тумана.
-Вот сорванцы эти эльфы! - с притворной строгостью сказала Бабетта, поглядев вниз, но их уже и след простыл.
Зато из коридора, с трудом удерживаясь на лету, появился еще один эльф - распотешный кудрявый мальчуган с круглым пузиком и перемазанным ртом. Он не мог маневрировать, поэтому шмякнулся прямо в плечо Бабетты и едва не упал. Галли едва успела его подхватить.
-Привет, Сластена, - обрадовалась Бабетта.
-Привет, Ио, - важно ответил малыш и поднял свои огромные васильковые глаза на Галли, которая продолжала его держать.
-Весьма признателен, что вы меня спасли от неприятного падения, но попросил бы не держать меня так. Все-таки, я мужчина, а не Шалтай-Болтай.
Бабетта весело рассмеялась, а Галли покраснела: левой рукой она поймала эльфа чуть пониже крыльев, а правая угодила ему между кривеньких ножек.
-Извините, - пробормотала она и поставила серьезного малыша на ступени. - Я нечаянно.
-Что, опять у Пчелиной Королевы нектар клянчили? - спросила Бабетта, смеясь. - Ох, лентяи! Ваше дело - цветы в Райском Саду опылять, а вы тунеядничаете.
-Не будь занудой, Ио, - важно сказал эльф. - Мы еще маленькие, чтобы вкалывать. Сама-то, небось, школу в детстве прогуливала!
-Лети, обжора, и не умничай.
-Лечу, когда хочу, - ответил тот и посмотрел на Галли. - А вы из Мира Света?
-Да, - кивнула она и смутилась.
-Я так и подумал. Наши такой ворох одежды никогда не наденут. Ну, ничего, освоитесь.
Эльф тяжело взлетел и вежливо сказал:
-Приятно было побеседовать. До встречи.
И, вылетев за перила, ухнул вниз.
-Ах!.. Он же разобьется! - испугалась Галли.
-Внизу вода, - успокоила ее Бабетта.
-А почему он назвал вас Ио?
-Это мое настоящее имя. Я скрываю его, чтобы нечисть не смогла наслать на меня чары.
-Красивое имя...
-Идем, - улыбнулась Бабетта-Ио.
Она привела Галли в один из гротов. Это был просторный зал с колоннами и гулкими сводами. Три стены увивали густые заросли вьюна, а вместо четвертой, за колоннами, был балкон. Посреди зала играл бликами бассейн с чистейшей водой, а на поверхности его плавали огромные круглые листья и такие же огромные розовые и нежно-лиловые цветы. Божественный аромат их наполнял воздух и вызывал сладостные спазмы в груди.
-Это источник Живой Воды, - сказала Ио. - Такой источник есть у каждой семьи в Теневом Мире. Это опора жизненных сил любого теневика, его главный лекарь. Если я устаю и начинаю терять силы, то иду сюда, и как бы тяжело не пришлось мне, эти цветы и эта вода возвращают мне утерянное.
Ио вошла в бассейн и стала погружаться, шагая по мраморным ступеням. В нескольких местах из-под воды сразу же поднялись облака мелких пузырьков.
-Не бойся, - позвала Ио, - заходи в воду.
Галли несмело сбросила одежду и осторожно стала спускаться в лазурную воду, которая была настолько невесомой, что девушка подумала: уж не кажется ли ей все это. Но, войдя по колено, Галли почувствовала мягкое сжатие.
Замирая от удовольствия, Галли медленно погружалась в ласковые объятия Живой Воды. Пузырьки побежали по ее икрам, защекотали между бедрами, взлетели вдоль живота и спины и зашипели вокруг напрягшихся от удовольствия грудей.
-Тебе нравиться? - спросила Ио, подплывая к ней.
-Чудно как-то... и щекотно.
-Это лучшее место для отдыха. А еще мне нравилось, когда мама или отец делали мне массаж. Я ложилась прямо вот на этот лист, и он меня выдерживал. Хочешь попробовать?
-А не сломается?
-Они крепкие.
Галли подплыла к листу и неуклюже вскарабкалась на двухметровый зеленый круг, который только прогнулся под ней.
-Здорово, - сказала Ио и аккуратно забралась ей на бедра. - Ну, теперь держись.
Руки у Ио были сильные и крепкие, и она ничуть не жалела худенькую спину Галли. Девушка стонала и покряхтывала, но все же терпела, потому что каждая пядь ее раскрасневшейся кожи гудела от прилива крови.
-Жить хочется? - весело спросила Ио.
-Я как будто новая.
-Это еще не все. Первая часть - взбадривающая, вторая - успокаивающая. Переворачивайся на спину.
Теперь руки Ио стали мягкими и нежными. Даже Генни не удавалось так ласкать Галли, как Ио тискала и разминала ее бедра, живот и грудь. Она делала это так бережно и аккуратно, что Галли, поначалу скованная стеснением, расслабилась и задремала.
Ей приснилось, что она лежит на огромном листе, а вокруг медленно плавают гигантские цветы. Их лепестки наклоняются кончиками к воде, черпают ее и подбрасывают так, что лазурные капли падают в самую сердцевину, в гущу прозрачных тычинок, и от этого по залу рассыпается хрустальный звон, словно кто-то играет с маленькими колокольчиками...
-Кто здесь? - раздался у нее над ухом грозный голос Ио.
Галли резко приподнялась и посмотрела вокруг. Ио была уже у ступеней. Видно было, как ее прекрасное тело напряглось, а на плечах заиграли упругие мышцы. Правая рука поднялась из воды, и Галли увидела, что она держит блестящий изогнутый клинок в виде пилы. Ио резким движением ткнула острием клинка в одежду Галли, лежавшую на краю бассейна, и тряпки вдруг с крысиным визгом отлетели в полумрак коридора. Но там тоже кто-то был.
Бросок, вспышка - и горящий ком одежды, рассыпая искры, вылетел обратно на мраморный пол зала. Черное, всклоченное существо, сверкая фосфорическими глазами, вывалилось из пламени и оскалилось на Ио. Длинные кривые когти сухо щелкнули по мрамору...
Широко расставив ноги, Ио взмахнула клинком, отбросив прыгнувшую тварь в угол. Клубок шерсти, бряцая когтями, покатился по полу, оставляя дорожку черной крови.
-Нет ничего прекраснее, чем увидеть красавицу Бабетту в деле, - раздался из коридора певучий голос, и в зале появился странного вида человек.
Он был почти весь покрыт каштановыми волосами, которые, впрочем, не скрывали его наготы. Атлетическое сложение тела мужчины контрастировало с его лицом, упрятанным под полумаску кота, на руках же его были перчатки с нашитыми металлическими когтями.
Галли инстинктивно прижала колени к груди, прикрываясь, и с тоской посмотрела на догорающую одежду. И когда только это чудовище успело в ней спрятаться?
-Ты не одна, Бэби, - заметил незнакомец и вежливо кивнул Галли.
-Знакомься, Галли, это наш Кот без сапог, - сказала, обернувшись Ио.
-Не только, - добавил самодовольно тот.
-Не только Кот или не только без сапог? - усмехнулась Ио. Шлепнув его по меховому уху на маске, и Кот хихикнул, косясь на Галли.
-Кстати, усатенький, ты не знаешь, что здесь делал тролль?
-Он прошмыгнул через подземелье, - ответил Кот серьезно. - До сегодняшнего дня я не знал, что там есть вход. Просто ходил, учуял тролля, а он привел меня сюда.
-Это очень странно, - сказала Ио, подходя к трупу, от которого поднимался черный дымок. - Тролли - трусливые твари, они ни за что не полезли бы сюда без прикрытия сильной магии.
-Да, - согласился Кот, - иначе тролль сгорел бы еще у входа.
Ио повернулась к нему.
-Но я ничего не чувствую. Ни одной черной флюиды, кроме вони тролля.
-Смотри, - сказал Кот, показав на кучу золы, оставшейся от тролля. Куча имела очертания замысловатого вензеля.
-Э-э, - удивилась Ио, - да это же автограф Безумного Художника! Теперь я начинаю понимать... Ты знаешь, что умер Луис?
-Что?! Не может быть! Он же был бессмертным!..
-Бессмертны только Творцы. Но ты прав: теневики его ранга живут эпохами, а Луису было отсилы тысячелетий десять. К тому же он чувствовал нечисть за версту. Я потому и подумала...
-Что?
-Может быть, Художник наслал на него такое вот художество?
-Что ты хочешь сказать?
-Ну, тролль-то не настоящий, рисованный. Дошло?
-Клянусь когтями, ты права! От него пахло не так, хотя вел он себя, как настоящий. Точно! Это тень тролля!
-Надо найти Людвига, - сказала Ио. - Кот, отведи Галли домой, а я пойду за ним.
-А...- начала было Галли, но смутилась.
Ио посмотрела на нее и успокоила:
-Перед выходом в Мир Света хлопнешь в ладоши, и на тебе появится любое платье. Какое только пожелаешь.
С этими словами она нырнула в воду и бесследно растворилась в облаке пузырей. Кот покачал головой:
-Никогда у меня так не получится.
-Почему? - спросила Галли, не в силах заставить себя распрямиться при чужом мужчине.
-Я теневик только наполовину. Впрочем, я не огорчаюсь. Таких, как я полно и здесь, и там, так что найти пару будет не трудно.
Галли невольно посмотрела туда, где у Кота было самое мохнатое место, и тут же покраснела от стыда.
-Пойдем, - позвал Кот и направился к коридору, не дожидаясь, пока она слезет с листа. Наконец-то дошло!
Галли торопливо соскользнула в воду и поплыла к ступеням, но когда она стала подниматься по ним, вдруг обнаружилось, что Кот ждет ее у лестницы. Ждет, улыбается и учтиво протягивает руку без перчатки, нисколько не заботясь о том, что она видит его мужское естество так же хорошо, как он - ее женское.
-Вы столь же прекрасны, как Ио, - сообщил Кот, помогая Галли подняться. - Среди людей не часто можно встретить такую красавицу.
Девушка нашла в себе силы улыбнуться в ответ, хотя все ее суставы одеревенели от стыда. Она испытывала острое желание сжаться в комочек, поэтому была благодарна Коту за то, что он сразу же отвернулся и пошел из зала прочь.
Весь путь наверх Галли терзалась чисто женскими мыслями: какое платье себе нахлопать, когда они придут к выходу.
Идти пришлось не так долго. Кот прямо из коридора повернул в какой-то лабиринт, едва освещенный масляными светильниками.
-Куда мы идем? - спросила Галли, пригибаясь под очередным сводом на повороте в другой коридор. - Сюда мы шли другим путем.
-Если пойдем через Галереи Отчаяния, то придется сначала преодолеть подъем на самый верх колодца. Ноги до самых колен стопчем. А по подземелью почти сразу в подвал дома попадем.
-А почему вас Крысобоем зовут? Вы на крыс охотитесь?
-Земные крысы меня не интересуют, - откликнулся Кот и предостерег, - Осторожно, здесь корень...На самом деле в Теневом Мире крысами называют троллей, переродившихся гоблинов, буйных духов - всякие порождения людских страхов. Люди веками выдумывали страшилки, а Силы Зла, внемля им, без устали стряпали все, что только может причудиться трусам и невеждам. Вот для того, чтобы эта зараза не заполняла пограничье между Мирами, и существуют охотники вроде меня. Когда-то я был простым пастушком, потом - бродягой. А в одном из портов попался на глаза Людвигу. Теневики в любом человеке видят и плохое, и хорошее. Было дело,. Я с голодухи крыс в трюмах ловил, так вот Людвиг мою сноровку и приметил.
-А зачем маска? - спросила Галли, чувствуя необъяснимую симпатию к спутнику.
Он замедлил шаг и оперся спиной на вогнутую стену коридора.
-Это грустная история, - севшим голосом сказал он, и Галли почудилось, что знает его манеру говорить уже много лет.
-Вы носите ее все время? - спросила она, стоя чуть поодаль, в полутьме, скрывающей ее наготу.
-Маска будет моим лицом до конца жизни, - сказал Кот. - Это наказание за проступок... Не стоит вам знать об этом.
И он, оттолкнувшись от стены, снова зашагал вперед, безошибочно определяя путь среди вереницы поворотов. Галли чувствовала себя в его обществе защищенной от любых бед, как с Генни, но ее друг был простым и понятным, а Кот таил в себе щекочущую чувства тайну. Галли жадно всматривалась в его фигуру, все больше проникаясь доверием, симпатией и интересом.
-Неужели это такая страшная тайна? -спросила она.
-Не такая уж и страшная, не такая уж и тайна, - уклончиво ответил Кот. - Меня не только наделили доверием за мой талант, но и наказали. Теневики называют это гипнозом, а я - магической музыкой. Нечисть от нее дохнет, а добрые существа испытывают сильнейшие чувства.
-Я слышала, что вы играете на флейте.
Кот остановился у светильника и обернулся. Галли увидела, как сверкнули его глаза и улыбка, и осталась в тени. Он извлек неизвестно откуда деревянную трубочку с отверстиями и сказал:
-Казалось бы, это обыкновенная флейта... Но когда я играю, все теряют голову.
Он приложил флейту к губам, и из нее полилась тихая грустная музыка. Сначала она была обычной мелодией, какие Галли не раз слышала и у себя на родине. Она слушала и смотрела на пальцы, перебирающие отверстия, а потом вдруг все куда-то поплыло: мелодия шла по кругу, сплетаясь в бесконечный орнамент и заставляя мир кружиться вокруг Галли.
Взгляд девушки скользнул по стройным ногам музыканта, по мохнатому торсу и остановился на широкой мускулистой груди.
"Какой он красивый," - подумала Галли и двинулась к нему, забыв о стыдливости. Она уже и не думала прикрываться, наоборот: ей хотелось, чтобы он ласкал своим взглядом ее нагое тело. Подойдя вплотную, она прервала его игру и прильнула к нему, замирая от того, что его жесткие завитки щекочут ее грудь и живот. Девичьи пальцы заскользили к маске и сняли ее.
У него было лицо Генни, такое родное и мужественное. Оно склонилось к ней, и ее губы впустили в себя его горячую плоть...
Жестокий удар опрокинул их обоих на прохладный пол. Кто-то оторвал Галли от Кота и склонил к ней худое лицо с воспаленными глазами.
-Усатый-полосатый ошибку совершил! Теперь ты моя!
Вой и хохот оглушили девушку, и все кануло в небытие.

Озеро Слез
Генни потоптался на месте и пошел обратно, к глинистому откосу . Может, Людвигу приспичило спустится на пляж, и он зря беспокоится ?
Но внизу никого не было .
-Ну, прекрасно...-пробормотал Генни и уселся на край откоса .- Остается ждать новых неприятностей...
Они не заставили себя ждать.
Выступ, на котором он расположился, вдруг со вздохом рухнул вниз. Генни только и успел, что растопырил руки, занятые костями демона. Его сердце провалилось в желудок, но полет по крутому склону сразу же прервался: крепкий шнур, стягивающий края его накидки, натянулся и удержал Генни на месте. Огромный кусок глины полетел вниз, разбиваясь на мелкие обломки.
-Не пролей сок, - невозмутимо сказал Людвиг сверху, подтягивая Генни за полы накидки. Очутившись наверху, парень принялся с надрывом кашлять.
-Слушай, хороший у тебя плащик, - оценил Людвиг.
-Где ты был?.. Кху-кху!..
-Я почуял нечисть. Правда, еще не понял, какую.
-Нечисть?.. Кху!.. Ты же говорил... Кху!..
-Вот именно. Нечисть не может проникнуть так далеко в Теневой Мир. А если это произошло, то плохи наши дела. Сиди тут.
Людвиг встал с колен и вдруг растворился в воздухе, словно его и не было. Даже туман пропадает не так быстро.
Генни закрыл рот, едва открыв его, и сердито нахмурился. Он устал, его тело болело, и больше всего на свете ему хотелось добраться до Галли. Уже много часов Генни не видел ее милого личика, не слышал ее нежного голоска и не сжимал в руке ее маленькие, но твердые пальчики. Ах, как бы...
Что-то мелькнуло на самой границе бокового зрения и выросло в косматое уродливое существо. Злобные красные глазки и парализовали Генни, а в следующий момент лапа с медвежьими когтями взметнулась над человеком.
Внезапное, как молния, лезвие секиры смахнуло пол-лапы прочь, а стальная рука Людвига придавила визжащее от боли и страха существо к глинистой почве. Оно могло лишь бессильно дергаться.
-Можешь плюнуть в него, - оскалился здоровяк , прикладывая острие секиры к ноздрям твари. - Говорят, если человек плюет в тролля, то у него от этого случается ожог.
-У человека?
-У тролля, дубина, - хохотнул Людвиг и обратился к твари, - Кто твой хозяин?
-Не скажу, - проскрипел тролль и задергался пуще прежнего.
-Назови имя хозяина, мразь! Генни, не сочти за труд, плюнь этой помойной мухе в глаза.
Генни с удовольствием плюнул, и с троллем стало твориться что-то жуткое: косматая морда его покрылась шипящими язвами, - а в воздухе запахло гнилью. Тролль заорал и задергался так, словно пришел его смертный час.
-Коли не хочешь получить еще один плевок, то заткни пасть, - сказал Людвиг, и тролль неожиданно затих.
-Так-то лучше. А теперь говори: кто тебя послал?
-Рисующий Человек, - проскрежетал тролль, поскуливая. - Его власть велика, он одним дыханием насыщает нас силой...
-Зачем он тебя послал в этот Мир? Отвечай!
-За красками!.. У него только черные...
-Ага? - Людвиг принюхался и усмехнулся, - Так он тебя нарисовал! Тогда я не буду убивать тебя секирой. Я просто скажу тебе: спасибо, чертик.
Тролль завопил от ужаса и распался облаком черной пыли. Генни только удивленно захлопал глазами.
-Для тролля, сотворенного неестественным путем, нет ничего хуже доброго слова, - объяснил Людвиг. - Говоришь ему спасибо или пожалуйста - и он сдыхает. Ну, а ты то в порядке, герой?
-В порядке, - кивнул Генни и указал на замысловатое пятно копоти, - Что это?
-Это автограф Безумного Художника. Запомни его. Думается, что очень скоро мы его повстречаем. А теперь пойдем потрошить башку нашей рыбешки.
Часть выдавленного сока они вылили в бутылку, в которой плескались глаза демона, а часть засушили и смещали порошок с ядом морской твари, после чего в черепе образовалась жидкость невероятно красивого небесного цвета.
-Ну, вот, - сказал довольный Людвиг, - три цвета у нас с тобой уже есть. Что там следует за зеленым? Желтый?
-И черный с белым.
-Что вокруг нас имеет желтый цвет?
-Солнце.
-Хорошо. Только взять у него немного желтой краски будет сложно, не так ли?
-Лимон тоже желтый. И яблоко.
-Что-то тебя на кисленькое потянуло. Ты здоров?
-Цветы. Одуванчики, подсолнухи, шафраны.
-И все?
-Песок...
-Уже теплее!
-Золото!
-О! Генни, ты гений. А в руках-то его хоть когда-нибудь держал? Ну, ладно, покажу тебе одно местечко.
Людвиг сделал широкий взмах секирой и смел с небес влажную голубизну. Остался только песок под ногами. Откос превратился в седую скалу, а море застыло волнами рыжеватых дюн.
-Где мы теперь? В пустыне?
-В самой суровой из всех. Ее называют Пустыней Жажды. Идем
Они пошли по горячему песку, перебираясь с дюны на дюну. Скала осталась далеко за спиной, а потом и вовсе пропала за горизонтом. Солнце нещадно палило, песок жег ступни, во рту пересохло, а в голове начало противно звенеть.
-Долго еще идти? - просипел Генни, с трудом вытаскивая ноги из песка.
-Скоро придем, - пообещал Людвиг, бодро вышагивающий впереди, словно не чувствовал усталости и жажды.
Но "скоро" не наступило ни через час, ни через два. Генни едва двигался, взбираясь на дюны уже на четвереньках. Жажда опустошила его душу и тело.
-Привал, - объявил Людвиг, и Генни рухнул на песок. Ему чудилось, что он - гулкий каменный колодец, истосковавшийся по воде.
-Держи пиво. Только залпом не пей, а то придется тебя на себе тащить.
Генни, не слушая его, опрокинул в свою сухую глотку горячий пенящийся нектар, стараясь не пролить ни капли.
-Напился? А теперь взгляни.
Генни, немного оживший от выпитого, обернулся и оторопел: под склоном дюны, полузасыпанный, белел древний городок.
-Что это?
-Храм самого могущественного идола, царящего в Мире Света. Хочешь познакомиться?
Они спустились и вошли под свод самого большого здания, в котором не было ни одного окна. Однако там был не мрак, а сумерки: стены, пол, арки и высокий алтарь - все было из золота, которое ярко блестело, усиливая отсвет лучей, пробивающихся снаружи.
-Смотри туда, - показал Людвиг за алтарь.
По золотому желобу, из недр золотой стены, на золотой алтарь текла сверху густая струя крови. Стекая, кровь пропадала в темном отверстии под алтарем, и течение это не прерывалось и не ослабевало ни на секунду.
-Миллионы безумцев окропляют это святилище своей и чужой кровью,. - сказал Людвиг. - Они опустошают все вокруг себя, а заодно и свои души, наполняя жизнь лишь жаждой золота. Это их бог, их кумир и их палач. Вот тебе секира. Соскреби с алтаря столько золотых опилок, чтобы наполнить череп наполовину, а я пока, пойду другой компонент.
Спустя какое-то время, когда Генни почти наскоблил полчерепа золотой трухи, Людвиг вошел в храм с комком чего-то желтого и зернистого.
-Это засохшая слюна дракона. Крысобой такой штукой нечисть гоняет. Если ее сжечь в одной посудине с золотой пылью, то получится магическая желтая краска. У тебя все готово? И у меня тоже. Берегись, сейчас будет искрить.
Людвиг вышиб секирой фиолетовую искру, и в черепе расцвел золотистый огненный цветок. Фонтан искр вдруг устремился под свод купола, а воздух наполнился запахом серы. Потом огонь спал и исчез, оставив от смеси лишь порошок.
-В бутылку его, - сказал Людвиг. - А дома для колорита можно добавить сок лимона. Слушай, а чего это я такой голодный?
С удовольствием подкрепившись, они вышли наружу, и Генни почти без удивления обнаружил, что вместо песчаных дюн вокруг них раскинулась огромная соляная долина.
-Во-он там, - показал Людвиг на бледные зубчики холмов, едва виднеющихся на горизонта, - мы добудем для белой краски Слезы Горечи. Совсем недалеко.
Идти по соли в сандалиях было мукой. К концу пути ноги у Генни опухли от разъевшей их соли. Даже Людвиг перестал болтать без умолку, потому что и он был усталости и боли.
Наконец, холмы обрели материальность,. И перед путешественниками предстало подобие оазиса: серповидное озеро желтоватого цвета, окруженное жесткой травой и несколькими сиротливыми пальмами.
-Это Озеро Слез, - пояснил Людвиг. - Оно наполняется теми, кто потерял близких, теми, кто разлучен с любимыми, и теми, чья жизнь состоит из боли и страданий.
-Оно соленое? - хрипло спросил Генни, лелея надежду напиться.
-Здесь есть пресный источник. Он течет вон в том распадке. Но по пути нужно набрать материал для краски. Видишь мель у тех кустов? Слезы Горечи, высыхая под палящим солнцем, оставляют на глине белый горький порошок. Набери его в свою чашу. Нужно две пригоршни.
Генни, поскальзываясь на глине, забрел в воду и заорал от боли: соленая жидкость обожгла его раны, словно огонь. Проклиная все на свете, Генни выскочил на берег и с ненавистью поглядел на Людвига. Тот лишь развел руками и побрел к распадку.
Генни утер нос, стиснул зубы и вошел в воду. Жгло так, что из глаз полились слезы, но Генни настырно шагал к мели, баламутя жирный белый ил. Ругаясь, будто портовый грузчик, он зачерпнул полчерепа белого хрустящего порошка и вернулся.
-Людвиг! - крикнул он вслед удаляющемуся спутнику. - Когда у меня будут краски, я нарисую тебя таким же худым, глупым и измученным, какой сейчас я!.. А вампиры, ядовитые рыбы и тролли будут донимать тебя, как комары!..
Людвиг расхохотался и прокричал в ответ:
-Выше нос, герой! Тебе осталось добыть всего один цвет, и после этого я передам тебя в объятья любимой!
Так они дошли до распадка, в глубине которого из круглой пещеры бил прозрачный родник. Путники вдоволь напились, а Генни даже залез в ледяную воду целиком, правда, сразу же с воплем выскочил.
Освежившись, он повеселел и начал задавать вопросы.
-Людвиг, неужели весь Теневой Мир состоит из таких унылых жутких мест, какие ты мне показал? Неужели в вашем Мире нет радости и любви?
-Ну, почему же. Просто я вел тебя путем очищения. Ты ведь хочешь изменить свой Мир, и тебе следует знать, что все происходящее на Свете, отразится на Тени. И если ты будешь рисовать боль, слезы и страх, то все это ляжет бременем на теневиков.
-А если я нарисую второе солнце?
-У нас будет два солнца.
Генни задумался, а Людвиг мечтательно сказал:
-Если бы я умел рисовать, то моей первой картиной был бы красивый сад, где мы с чудесной Белоснежкой и кучей наших детей сидим за плетеным столиком и пьем цейлонский чай с турецкими сладостями.
Генни удивленно посмотрел на него.
-А я то думал, ты больше любишь мясо.
Людвиг снова расхохотался и хлопнул его по плечу:
-Пойдем, герой. Нам предстоит спуститься в царство вечной ночи.
-Постой, постой, сейчас я угадаю... Мы полезем вон в ту дыру, да?
-Ага, - кивнул Людвиг, помахивая секирой.
-Этого я и боялся, - вздохнул Генни.
-Что? - удивился Людвиг. - И после всех приключений ты еще чего-то боишься?!
-Сознайся, Людвиг: ты ведь еще не все мне показал? Наверняка напоследок что-нибудь гадкое припас.
Людвиг вновь расхохотался:
-Брось, герой! Это обыкновенная шахта. Там добывают уголь, и расположена она в Мире Света. Кстати, недалеко от твоей родины.
Генни моргнул, не зная, что и сказать. Людвиг, не дожидаясь его, пошел к пещере, и Генни волей-неволей пришлось идти следом.
В темноте переход из Теневого Мира в обычный был незаметен. До Генни дошло, что они "дома", когда стали мешать рукава.
-Ух ты, - удивился он, поправляя штаны, - а в той одежде я чувствовал себя лучше.
-Полностью разделяю твое мнение, - отозвался Людвиг, который освещал путь пылающим лезвием секиры. - А вот боевую подружку скоро придется прятать, а то шахтеры примут нас за привидений. Здоровые мужики, а верят во всякую чушь.
Ворча, Людвиг достал из своей чудо сумки шахтерский фонарь, и видимость стала плохой. Все-таки магический свет секиры был ярче. Однако уже скоро они вышли из извилистого труднопроходимого коридора в расчищенный туннель с крепежными сваями.
-Похоже, уже ночь. Никого нет.
-У меня на родине шахтеры работали в две смены, - сказал Генни.
-Капитализм - то же рабство, - хмыкнул Людвиг. - Ну, нам-то все равно не наверх, а наоборот, в самый забой. Это туда.
Они прошли по штреку шагов сто и очутились в забое. Кругом был уголь, даже на своде низкого потолка, подпертого балками.
-Набирай прямо в бутылку, - велел Людвиг. - И не мешкай. Я что-то чую...
Генни проворно стал набирать в бутылку угольную пыль, а Людвиг насторожился, как зверь.
-Что там? - спросил Генни шепотом, но Людвиг только сверкнул на него глазами и сделал знак замолчать. В руке теневика вновь появилась секира. Генни стал всматриваться во тьму, но не увидел ничего, кроме трех-четырех ближайших балок, которые выхватывал слабый свет фонаря. Ни единого движения, ни звука шагов. Только где-то шуршали комья угля, скатываясь со стен.
Но тут до него дошло, что шорох этот становится с каждым разом все явственнее, словно кто-то подкрадывается к ним.
Вот шуршание послышалось совсем близко, шагах в пяти от них, и у Генни на затылке зашевелились волосы. Источник шороха должен был уже появиться в световом пятне, но ничего не происходило.
Людвиг резко ударил секирой вверх, и визг тролля оглушил Генни. Лохматая тварь брыкалась, пришпиленная к потолку лезвием, а в когтях ее был распиленный пополам человеческий череп.
-Он тоже собирает краску, - заметил Людвиг. - Нам надо спешить.
-Что это, Людвиг? - испугано спросил Генни, почувствовав толчок.
Вокруг зашуршали обломки угля. Один кусок стукнул Генни по голове.
-Такое часто бывает, - ответил Людвиг, стряхивая издохшего тролля с секиры. - Но нам лучше убраться отсюда, иначе угодим под обвал.
-А что это за запах?
Людвиг потянул ноздрями воздух, пряча секиру в мешок.
-Это газ, - пробормотал он и кинулся было к фонарю, но тут здоровый кусок угля рухнул прямо на их жалкий светильник.
Брызнули искры, и Генни увидел, как воздух вокруг них вспыхивает кипучим лиловым пламенем. Но тут Людвиг закрыл его от огня и ударил в грудь всем своим огромным телом...
Они кубарем покатились по каменному полу подвала, гремя бутылками с красками.
-О-о, - простонал Генни. - На Озере я чувствовал себя лучше...

Метаморфозы

Холодное дыхание касалось ее ключиц и груди, но она была не в силах даже отстраниться от него, потому что крепкие путы притягивали руки, ноги и стан к шероховатой стене. Еще один ремень чуть сдавливал ей шею, а на глазах была плотная повязка. Она даже не могла видеть своего похитителя.
Между тем он кружил рядом, потому что Галли слышала шорох его одежды, а неживое дыхание, словно змея, скользило по ее нагому телу.
-Кто вы?.. - вскрикнула она, силясь сжаться и исчезнуть. - Отпустите!..
Клокочущий смех вместо ответа. Похититель прошел перед ней и остановился у другого плеча.
-Отпустите! - потребовала она, но омерзительное дыхание ожгло холодом ее живот и потекло к бедрам. Галли содрогнулась и стала отчаянно вырываться из пут, но боль в запястьях и щиколотках отрезвила ее.
Снова смех, теперь уже громкий.
-Мне нравится, когда кожа пленницы покрывается пупырышками. Это бывает от страха, от холода... или от возбуждения.
Уверенный, твердый голос. Это мужчина, еще молодой, но уже видевший жизнь. Что-то холодное слышится в его голосе. Такое же холодное, как его дыхание.
-Со всеми бывает по-разному. Некоторые меня боятся, а потому умирают в страхе. Некоторые сначала пугаются, потом всего лишь мерзнут, а затем происходящее начинает их возбуждать. - Голос отдалился от Галли, но не смолк. - Правда, им все же приходится умереть, потому что вожделение огня и льда смертельно. Но пусть тебя не тревожит это обстоятельство. В первый раз это все равно, что потеря невинности: тонкая струнка жизни лопается - и наступает холодное спокойствие. Это свобода, дитя мое, к этому на самом деле стремится каждый всю свою суетную жизнь...
-Отпустите меня! - всхлипнула Галли, не в силах больше слушать его.
-Не смей мне перечить! - проорал голос прямо ей в лицо, и холод снова обжег кожу.
Галли безмолвно зарыдала, вздрагивая в своих путах. Темнота и неизвестность окружали ее. Голос прошипел:
-Ты еще не осознала величия выбора, который пал на тебя! Я намерен сделать тебя принцессой своих владений! Смотри же!
Повязка упала с ее лица, и Галли заморгала от света, хлынувшего в открытые глаза. Зрение медленно возвращалось, а вместе с ним одно за другим являлись немыслимые видения.
Ее распятие стало троном из золота и каменьев. Над головой неслись орды тяжких туч, размахивая саблями молний, а у подножия трона сменяли друг друга панорамы чудовищных страстей.
Сквозь ряды колючей проволоки прорывались люди в серых шинелях. Невидимые пули со свистом пробивали их тела, а жуткие черные взрывы разбрасывали еще живые куски солдат по грязи. Но вот зеленоватый туман ядовитого газа прополз над дымным полем, оставляя после себя серую неподвижность...
Огромная площадь, прекрасные белые дворцы. Море людей волнуется, а ветер треплет над ними красные полотнища. Жажда крови витает над всем этим, и люди благословляют палачей на убийство будущего...
Победившие врагов воины ищут новой крови. Теперь им все равно, кого убивать, и они поворачивают оружие против своих братьев. Тысячи беззащитных людей идут на заклание ради слепой веры в торжество крови. Тысячи тружеников умирают от голода. Тысячи отверженных гибнут от мороза и издевательств...
Железные чудовища ползут по золотым хлебам, изрыгая пламя. Железные птицы летят над спящими городами и роняют смертоносный помет на мирных людей. Легионы голодных безжалостных убийц расползаются от моря до моря, сжигая, топча, насилуя и убивая все доброе...
Ряды бараков среди колючей проволоки, словно гробы. Смердящие черные трубы печей исторгают человеческий пепел, а в огромных рвах громоздятся горы мертвых тел, похожих на сухой хворост...
Тысячи яростных бойцов сходятся в отчаянной схватке, и раскаленные пули и безумный огонь перемешивают кровь, мясо и внутренности с землей и копотью. Снаряд взрывается совсем рядом, прямо в пирамиде из человеческих голов, на которой стоит трон Галли, и смрадный ветер пополам с ошметками плоти захлестывает ее...
-Не-е-е-ет! - кричит девушка, переполненная ужасом и отвращением, но в ответ ей сквозь скрежет войны слышен лишь безумный хохот.
-Смотри, как прекрасны будут мои творения! Никто и никогда во веки веков не забудет их!
А где-то в сердце всего этого безумия, сметая пламя и дым сражения, вспучилось что-то огромное и страшное. Исполинский пузырь раздвинул облака, поднявшись на дымной ноге, и испепеляющее дыхание смерти поглотило Галли...
-Кончай орать, красотка, - сказал ей в лицо худой бородатый мужчина, заслоняя своим плащом кошмарное зрелище. Его воспаленные глаза внимательно следили за ней из-под полога черных коротких косичек, похожих на дохлых червей. - Вот уж не думал, что мой первый зритель будет так потрясен. Это успех!
Он резко сорвался с места и на бегу крикнул:
-Это надо отметить! Эй, тролли, где вино?! Вина нам!
Галли осмотрелась и поняла, что она в комнате Бабетты. Только вместо масок, циновок и бумажных игрушек на стенах чернели вензеля - знаки Художника.
Да, это он, Безумный Художник.
Галли снова проверила прочность пут. Безнадежно. Широкие ремни, прижимающие девушку к стене, были продеты в кольца. Справа от Галли стоял шкаф, напротив - зачехленное зеркало.
Он на самом деле безумен, если устроился в комнате Бабетты!
Из потухшего камина выскочили три тролля. Они завертелись вокруг перевернутого корыта Бабетты, и на нем появились бутылка красного вина, два бокала и какие-то отвратительные желтоватые куски, студенисто подрагивающие на тарелке.
-О! - воскликнул Художник, театрально раскинув руки. - Восхитительный натюрморт! Я не могу упустить вдохновение! Все прочь из мастерской!
Тролли бросились к камину. Но Художник взвизгнул:
-Стоять!!!
Твари застыли в немыслимых позах, словно вмиг замерзли.
-Где зелень, дебилы?! Принесите зелень, вы, порождения тупости!.. О, дьявол, что я говорю-то?.. Я же сам их нарисовал... Ко мне!
Пропавшие было тролли тотчас появились, но в когтях у них уже было что-то бело-зеленое. Бросив эти клочки на желтоватый студень, твари исчезли в камине.
-Один момент, моя сударыня! Сейчас я буду творить, а потом-м, м, м, м...
Безумец стал ходить вокруг корыта, то бормоча, то вскрикивая, а потом в его руке появились кисть и палитра. Художник подбоченился и стал наносить штрихи прямо на воздух. Копия того, что стояло на корыте, понемногу прорисовывалась перед ним на невидимом холсте.
-Проклятье Вельзевула! - рявкнул вдруг Художник. - Краски совсем не осталось! Я не могу придать естественный вид даже бутылке! Где же эти бездельники?.. Ко мне!
Из камина выпали два волосатых существа, перемазанные в грязи, тине и облепленные мусором. Следом, дымясь, вползло еще одно. За ним тянулся черный кровавый след.
-Безмозглые, бесполезные отбросы! - рассвирепел Художник. - Где вас носило?! Где мои волшебные краски? Почему вы не отобрали их у этих слабаков?!
Третий тролль молча лопнул, как смоляной пузырь, и среди золы остался лежать комок пережеванной травы. Художник поднял его и сказал Галли:
-Видишь? Свежая зелень вредна для здоровья. Ну, а вы что принесли?
Тот тролль, что был в тине, выплюнул на ладонь Художника змеиную голову, а третий - несколько золотых колец.
-А где остальные? - навис над ними их безумный повелитель. - Куда подевались ваши тупые братья?
-Не жди их, - раздался у двери голос Людвига. - Я им головы поотрывал.
Тролли, увидев Людвига, стремглав бросились в камин. Художник широко улыбнулся, изображая радость, и раскинул руки:
-Охотник за скальпами! Давно не виделись! Со времен Великой Чумы, кажется?
-Ты соскучился? - сделал удивленной лицо Людвиг и достал из-за спины жуткий топор с изогнутым лезвием.
-Вижу, ты работаешь по старинке, - усмехнулся Художник. - Прогресс сделал головокружительный вираж, а в твоих руках по-прежнему старенькая секира.
-И она по-прежнему остра, как бритва, - заметил Людвиг, делая шаг вперед. - Ты во что комнату превратил, свинья? Ты хоть представляешь, как распишет твою задницу Бабетта, когда увидит это?
-Лучше стой, где стоишь, мясник, - оскалился Художник. -Ты ведь еще не знаешь, какие у меня есть козыри!
-Подлость, гадость и трусость, - ответил Людвиг и сделал еще один шаг.
-Чах! - выкрикнул Художник, и один из вензелей вдруг ожил и прыгнул на голову Людвигу, закрывая ему глаза.
Силач взревел и ударил тролля плоскостью секиры, но в этот момент Художник метнул в него зеленоватую молнию. Удар был так силен, что Людвига выбросило за дверь.
-Слишком просто, - разочарованно сказал Художник и принялся торопливо рисовать на месте двери кирпичную кладку.
-Плохой из тебя каменщик, - раздался со стороны каморки голос Бабетты. - Кирпичи неровно кладешь.
Художник медленно повернулся к ней лицом. Казалось он остался спокоен, но рот его скривился набок.
-Не ожидал, - восхищенно сказал он. - Последний раз мы виделись с тобой тысячу лет назад.
-Да. Тогда ты еще был человеком, - с презрением кивнула женщина. Она была одета во все черное, как монахиня, лицо стало жестким и хищным.
-Во мне уже была тяга к величию! - воскликнул художник, тряхнув копной косичек. - Демоны уже тогда открыли мне глаза на суть вещей!
-Зачем ты убил Луиса? - сухо спросила Бабетта, едва заметно перемещаясь к камину.
-Тролли - плохие помощники в собирании красок. Им многое не доступно, зато восставшие из мертвых - идеальные рабочие. Тем более, что мне нужны не простые зомби, а знакомые с магией. Еще несколько таких, как Луис, будут для меня незаменимыми сборщиками и телохранителями.
-Ты думаешь, это сойдет тебе с рук?
-А что вы можете?! - расхохотался вдруг Художник, и по гриве его пробежали зеленые молнии. - Вы пять раз наваливались на меня всей своей бестолковой кучей, а я каждый раз возвращался с новыми силами! Весь Легион Сатаны, если надо, встанет рядом со мной!
Бабетта поджала губы. Не двигая ни ногой, ни рукой, она между делом переместилась к стойке у камина.
-И поэтому ты прикрываешься этой девочкой, двоечник? Похоже, пришло время устроить тебе экзамен и посмотреть, чему ты научился за тысячу лет.
Неуловимым движением Бабетта сорвала со стойки кочергу и крутанула ей вокруг себя. Когда железяка застыла между ней и Художником, только слепой мог назвать ее кочергой. Сверкающий, чуть изогнутый клинок был нацелен острием прямо в лицо безумца.
-Ого, - дураковато улыбнулся он и крикнул по-вороньи, - Кр-рац!
Сзади и справа от Бабетты мелькнули когтистые тени, но она, не сводя глаз с Художника, описала вокруг себя мечом несколько сложных фигур - и обрубки троллей разлетелись по комнате.
-Тхо! - выдохнул Художник и одновременно с появлением новых троллей бросил молнию.
Огонь отскочил от клинка Бабетты и сжег один из вензелей, а спустя несколько мгновений тролли уже превратились в копоть.
-А ты ловко вертишь своей кочергой, - ухмыльнулся Художник. Его косички встали дыбом, а глаза засветились зеленым. - Только что-то вас всех на холодное оружие тянет. Придется угостить вас холодной закуской.
Из-под плаща появилась рука с мечом, похожим на язык пламени. Художник легко взмахнул им и бросился на Бабетту. Казалось, он разрубит ее пополам, но женщина встретила его плотной защитой. Куда бы не бил меч Художника, везде его встречало лезвие Бабетты. Искры сыпались в разные стороны, звон оглушал.
Художник ревел, будто зверь, пытаясь нанести хоть одну рану, но Бабетта не только оборонялась: ее клинок одну за другой отсекал от пышной шевелюры косицы, и те, ударяясь о пол, превращались в ящериц и разбегались.
Безумец терял человеческий облик. Его плащ становился кожистыми крыльями, руки - когтистыми лапами, а волосы сплетались в рогатый костяной воротник. Чудовище неистово ревело и лишь силой ударов теснило Бабетту обратно к каморке. Наконец, между крыльев просунулись еще четыре лапы и метнулись к отважной женщине. Две из них сразу же отлетели в сторону, брызгая черной кровью, но меч Бабетты тоже зазвенел по полу, выбитый из ее рук.
-Ты мне надоела, ведьма! - заревел ей в лицо монстр, держа оставшимися лапами за руки и плечи. - Пойми, наконец, с кем вы все пытаетесь справиться! Разве я похож на хилого двуногого живописца, которого ты замуровала в стену тысячу лет назад?!
-Но кое-что человеческое в тебе осталось, - спокойно ответила Бабетта и изо всех сил пнула чудовище промеж кривых чешуйчатых ног.
-О-о-о!!! - взвыл монстр и уронил женщину. Его лапы слепо щелкнули когтями, но рядом уже никого не было. - Это запрещенный прием!.. М-м!.. Ну, попадись мне еще раз, проклятая баба...
Корчась, огромное тело сдувалось, превращаясь обратно в Безумного художника.
-Ну, что, крошка, продолжим? - спросил он у Галли.

Вестник

Когда взрыв выбросил их из шахты на пол подвала, Генни по наивности подумал, что приключения закончились. Но он ошибся.
-Грязные отпрыски Локи! - выругался Людвиг, потирая зад и шею. - Это тролли устроили! Клянусь своими старыми костями!
-Не знаю, о чем ты, - раздался в темноте голос, - но я отплачу этим скотам и за тебя.
Генни повернул голову в ту сторону, и увидел вышедшего из полумрака человека в меховой одежде и полумаске кота. Человек остановился и пошатнулся.
-Ты ранен? - забеспокоился Людвиг.
-Бабетта поручила мне проводить из ее дома девушку...
-Галли?! - вскинулся Генни. - Где она?!
-...но в подземелье на нас напали...
-Как это? - удивился Людвиг. - Ты же чуешь троллей лучше, чем я!
-Это был не тролль. Как раз в тот момент я играл на флейте, а от музыки тролли дохнут...
-Ты играл на флейте при девушке? - рассердился Людвиг. - Я же запретил тебе это делать!
-Я виноват...
-Да объясните хоть кто-нибудь, что произошло! - вмешался Генни.- Я хочу знать, где моя девушка и что с ней!
-Справедливое желание, - сказал Крысобою Людвиг.
-Что, парни, влипли? - спросил домовой, появляясь в углу. - Если дадите огоньку, я вам скажу, где искать девушку.
-Где, где, где она?! - подбежал к нему Генни и, схватив за длинную шерсть, поднял к лицу. - Отвечай!
Домовой исчез, и из ниоткуда донесся его глухой голос:
-С ума сошел, что ли? Не скажу ничего... Хамы вы все...
-Зря ты обидел Доминике, - сказал Людвиг. - Он же помочь пришел. Теперь придется извиняться.
-Доминике, извини меня, - искренне сказал Генни. - Эта девушка для меня дороже жизни, вот я и сорвался. Честно, я не со зла.
Домовой снова возник в углу.
-Ладно, забыли, - проворчал он. - Какой-то шизофреник вбил в стену в квартире Бабетты железные кольца. Я, когда шум услышал, сунул нос в скважину, а он там девушку к кольцам привязывает. И троллями оттуда воняло - бр-р-р!
Крысобой и Людвиг переглянулись.
-Это Безумный Художник? - спросил Генни.
-Очень похоже, - кивнул Людвиг и обратился к Домовому, - Кто еще знает об этом?
-Я предупредил всех, чтобы не высовывались.
-Это хорошо, - сказал Людвиг. - Зеваки на войне ни к чему...
-Зевак не будет, - раздался простуженный голос на лестнице, и в подвал вошли четверо мужчин. Хозяином голоса оказался ящеролиций человек.
-Мы поможем, - сказал худой и печальный старик.
-Чем вы поможете? - спросил Людвиг. - Твою силу, Базилиус, в доме применять нельзя. А маэстро не держал в руках скрипку уже много лет.
-Это не главное, - твердо сказал одноногий мужчина со шрамом на лице. - Главное - чтобы мы действовали сообща.
Он шагнул к Генни, сухо стукнув деревянным протезом, и протянул руку:
-Я - Криге, и клянусь, что скоро мы вызволим вашу девушку.
-Можете верить ему, - улыбнулся курчавый крепкий коротышка. - Криге оставил на войне ногу, но голова у него варит, как у полководца.
-Ты тоже собрался воевать, Ингви Карлсон? - спросила Бабетта, появляясь в подвале. - Твой изобретательский талант предназначен для мирного применения.
-Бэби...
-Я уже знаю, Крысобой. Тебе должно быть стыдно, но об этом позже. Белоснежка мне вкратце рассказала, что тут творится. Теперь нам предстоит поработать. Людвиг, ты готов?
-В любое время, - оскалился тот, поднимая секиру.
-Отлично. Теперь слушайте. Ребята. Сейчас мы с Людвигом пойдем в разведку.
-Умно, - кивнул Криге.
-После этого мы будем знать, как вообще подступиться к нашему ненормальному другу. Людвиг зайдет через дверь, чуть позже через каморку зайду я. Чтобы эта дрянь не устроила засаду при нашем отступлении, Ингви и Генни будут прикрывать Людвига, а Крысобой с Базилиусом - внутреннюю лестницу. Маэстро, Криге, Доминике, следите, чтобы никто не высунул нос из своих комнат. За дело.
Людвиг широкими шагами двинулся наверх, и Генни с коротышкой Ингви едва за ним поспевали.
-Людвиг, - спросил Ингви, - он что, такой сильный, этот Художник?
-Он связался с Силами Зла, а с черной магией справиться непросто.
-Тогда как мы его одолеем7
-Не одолеем сами - вызовем подмогу.
За дверью квартиры Бабетты что-то происходило: стук, свист, завывания и отдаленный грохот доносились оттуда наружу.
-Так...На окне - штора... на стенах - заклятье Бастиона... Ингви, встань у окна. Генни, сторожи дверь.
Людвиг скинул свой плащ, оставшись в шерстяной рубахе, и повесил его на перила. Секира блеснула в наступающих сумерках.
-Не показывайтесь, - велел Людвиг. - Пусть он думает, что нас мало.
Он распахнул дверь и вошел, закрыв ее за собой. Генни даже не успел заглянуть внутрь, чтобы убедиться, что Галли там.
-Людвиг знает, что делать, - ободрил его Ингви.
Но не прошло и трех минут, как за дверью что-то грохнуло, наружу вылетело массивное тело, а за ним - клубок зеленоватого пламени. Дверь снова захлопнулась.
Снарядом, вылетевшим из квартиры, оказался Людвиг. Он грохнулся спиной о пол площадки, а секира вонзилась между его бедер с такой силой, что полетела щепа.
-Людвиг! - испугался Ингви, бросаясь к нему. - Ты жив? Боже, он горит!..
На могучей груди великана дымилась прожженная колдовским огнем рубаха. Генни и Ингви стали тушить тлеющую шерсть, но тут Людвиг зашевелился и сел.
-Прекратите меня шлепать...- отмахнулся он, тряся головой. - Мне не нужен массаж... Ого! Да он мне рубаху испортил!
-Людвиг, ты в порядке? Людвиг! Куда это он?
Людвиг встал, шатаясь, пошел к лестнице, но, не дойдя до нее, завалился в квартиру Ингви.
-Бело-снеж-ка! Любовь моя...
Раздался грохот и звук падения. Ингви испуганно сказал Генни:
-Похоже, ему здорово досталось. Удар током может повредить рассудок.
Он засеменил к распахнутой двери и сказал через плечо:
-Забери секиру!
Генни попытался выдрать оружие из пола, но не смог. В квартире Бабетты тем временем творилось что-то жуткое. Генни слышал приглушенный рев и звон оружия, словно в схватке сошлись два кавалеристских эскадрона.
-Помоги мне! - позвал Ингви, высунувшись из дверного проема. - Он очень тяжелый...
Кое-как уложив бормочущего Людвига на крохотном диванчике Ингви, они вышли на внутреннюю лестницу. Там вокруг запыхавшейся Бабетты уже шло обсуждение плана.
-Будет тяжко, - говорила она. - Художник оградил себя заклятьем Бастиона. Его можно снять только изнутри, но для этого нужно кому-то отвлечь Художника и троллей.
-Троллей я беру на себя, - сказал Крысобой.
-Художник с тебя шкуру живьем снимет, - усмехнулась Бабетта. - Или заставит флейту пустить у тебя во рту корни, а потом сделает из нее шутовской гудок.
-Значит, кто-то должен отвлечь его самого, - сказал Ингви.
-И этот смельчак, скорее всего, умрет, - прохрипел Базилиус. - Потому что Бабетта в это время будет занята заклятьем.
-Постойте, - сказал Криге, - а что вы будете делать потом? Когда падет заклятье, Художника можно будет убить?
-Сначала придется с ним драться, - ответила Бабетта.
-Людвига контузило, - сообщил Ингви. - Он нам не поможет.
-А что это вообще за заклятье? - спросил Криге.
-Оно делает стены, пол и потолок непроницаемыми для магии, а также для таранов, пушек, стрел и огня. Даже звук через это заклятье плохо проходит.
-Но пробраться туда через камин можно?
-Можно, -кивнула Бабетта, оживившись. - Но что это даст? Камин даже для одного узок.
-А... - начал Генни, и все посмотрели на него. - А если через шкаф, как Доминике?
Все посмотрели на Домового, который по-птичьи пристроился на перилах.
-Чего вы уставились? - фыркнул тот. - Мне что, жить надоело? Не, не, ни за что туда не пойду. Я всего лишь домовой!
-А провести меня туда сможешь? - спросил Генни.
-Провести? - Домовой браво нахохлился, - Да хоть целый полк! Кто хочет? Вставайте в очередь!
-Это меняет дело, - сказал Криге. - Кстати, а сам-то Художник, не сняв заклятье, может выйти?
-Нет. Ни он, ни тролли.
-Тогда вот вам моя диспозиция. Базилиус закупоривает собой дымоход и жжет любого, кто захочет удрать...
-Хе-хе, - булькнул Базилиус.
-Доми проведет через шкаф Генни и Кота, и как только...
-Что? - спросили Генни и Крысобой.
-Постойте-ка, а как туда попадет Бабетта? Бэби, ты же сказала, что заклятье невозможно пробить...
-Пробить нельзя, но войти можно.
-Ну, вот, а вы все сразу "Доминике, Доминике"! - надулся Домовой.
-Да погоди ты, Доми! Это же еще лучше, потому что атаку можно начать всем сразу и со всех сторон! - обрадовался Криге. - Кот с флейтой - через окно, Бабетта - через каморку...
-Художник возвел на месте окна и двери стену из кирпичей, - возразила Бабетта. - Коту придется идти через шкаф.
-Тогда идем, - решительно сказал Генни.
-Слушайте, а может, лучше вызовем Звездочета? - спросил Домовой.
Все посмотрели на Бабетту. Она нахмурилась.
-Что? - не понял Генни. - При чем тут Звездочет? Кто он такой?
Никто не ответил ему, а Бабетта сказала:
-Попробуем сами. По местам.
Ничего не понявший Генни поспешил вслед за Крысобоем и Домовым.
-Выдохните, - сказал Домовой, когда они пришли в комнату Ингви. - Сейчас будет тесно.
Они влезли в шкаф и оказались в полной темноте.
-А теперь - тише... - прошелестел Домовой, прикладываясь к замочной скважине.
Движение, шорох одежды - и Генни понял, что они в другом шкафу.
-Я первый, - шепнул ему Крысобой.
За дверью раздавалась визгливая болтовня безумца:
-Ты отказываешься от чудного вина?! Это же свежая кровь самых нежных младенцев! Ты ничего не понимаешь! Нет ничего полезнее крови младенцев, особенно, если закусить ее мозгом казненного... А ну, пей!!!
-А меня не угостишь? - услышали они голос Бабетты.
-Это опять ты?!! - взревел Художник.
В этот момент Кот выскочил из шкафа, откатился под защиту камина и заиграл веселую песенку. Комната наполнилась воем нечеловеческих голосов и затряслась. Генни, оробев, застыл у приоткрытой дверцы, а снаружи тем временем творилось невесть что.
Черные вензеля срывались со стен, но музыка парализовывала троллей, и они издыхали на месте, корчась. Самые отчаянные прорывались к камину, но смертоносное дыхание василиска Базилиуса превращало их в золу.
Массивная туша, раздутая от мышц, наседала на Бабетту, неистово рыча. Множество лап пытались добраться до нее, но веер ударов ее меча мелькал с такой быстротой, что пальцы и чешуя летели в разные стороны, как шелуха.
-Ты что, струсил?! - проорал Домовой прямо в ухо Генни и он вывалился из шкафа.
-Убери свою дудку! - заревел монстр и, не оборачиваясь, метнул в сторону Кота молнию. Сноп огня отлетел от угла камина и ударил в шкаф. Обломки засыпали Генни, не давая ему встать.
-О, святители... - простонал он, готовый впасть в панику: путь к отступлению отрезан, а весь их план летит в тартарары.
И тут молодой художник увидел из-под обломков до боли знакомые узкие ступни, опутанные ремнями. Галли! Она здесь! Ей нужна его, только его помощь!..
Генни рванулся из-под обломков. Занозы вцепились ему в плечи и шею, но он разбросал тяжелые останки шкафа и бросился к любимой. Молния чуть не убила его, вонзившись в стену там, где только что стоял шкаф. Галли вскрикнула от страха.
-Думали, остановите меня?! Умники! - утробно захохотало чудовище и снова метнуло молнию. Огонь испепелил флейту, а Кот упал, корчась от боли.
-Эй, тролли! - заорал монстр. - Кто еще жив - ко мне! Взять их!
Перед Генни возник ощерившийся тролль. Генни вежливо поклонился ему и сказал:
-Будьте любезны, пропустите меня.
Тролль перестал скалиться и лопнул, но на его месте тотчас возник другой, а справа от Генни из дыма появился еще один. Галли рыдала за их спинами.
-Добрый день, господин тролль, - улыбнулся Генни. - А вы как поживаете? Хорошо выглядите, ребята!
-Эй, тупоголовые! - заорал монстр, слыша, как его слуги один за другим взрываются от звуков приветливой человеческой речи. - Не слушайте его, дебилы! Заткните свои поганые уши!
Но тут Бабетта воспользовалась заминкой и одним ударом отрубила ему лапу с мечом и левый рог. Мир дрогнул от удара грома. Генни свалился с ног, Бабетту отшвырнуло к стене. Чудовище втянуло лишние лапы, сгорбилось, ужимаясь, а потом стало надвигаться на Генни. Хвост его яростно извивался, в жутких глазах полыхало жидкое пламя.
-Не отдам! Я присмотрел эту милашку для Ада, и вам ее не отобрать у меня!
Генни закрыл Галли спиной. Он знал, что у чудовища в десять раз больше сил, но твердо решил, что умрет за любимую.
В этот момент под руки ему попалась бутылка, привязанная к поясу. Генни выхватил кисть, сунул ее в бутылку, а когда достал, на ней засияла лазурь с Берега Надежды.
-Что-о?! - взревел монстр. - У тебя есть краски?! Как кстати! Дай сюда!
-Вот тебе! - показал ему Генни фигу и брызнул краской на наспех нарисованные кирпичи.
Индиговые кляксы пробили корявую кладку, и в комнату ворвался свет уходящего дня. Уцелевшие тролли бросились к дырам, но божественные звуки скрипки Маэстро, играющего Паганини, сразили их наповал.
-Умри! - брызжа слюной, заорал монстр и занес лапы для броска молнии, но бутылка с зеленью взорвалась у него на груди, как бомба. - А-а-а!.. Это нечестно!.. Ты пользуешься слишком сильным оружием!
-Что будет, если смешать черное с зеленым? - крикнул в ответ Генни. - Будешь ты и зимой и летом одним цветом!
Монстра скрючило, из под чешуи полезли иголки. Генни расхохотался:
-Тебе не кажется , урод, что ты похож на новогоднюю елку? Стой смирно, я нарисую тебе новогодние игрушки!
По телу монстра пробежала молния, и он легко сбросил чары.
-Не сработало! - дико захохотал он, не замечая, что теперь больше похож на Художника, чем на чудовище.
Генни швырнул в него бутылку с лазурью, и голубые брызги смещались с зелеными.
-Я сверну тебе шею, наглец! - пригрозил монстр, продирая глаза.
-Чтобы не свернуть свою, стань жидким!
С булькающим звуком ультрамариновое страшилище оплыло на пол и заплескалось в бессильной ярости.
-Надо же, - удивился Генни, - для волшебства нужно совсем немного краски.
-Я... теб-бль-бль... уб-бль-бль...
-Что, что? - издевательским тоном спросил Генни, доставая белый порошок с Озера Слез. - Еще не время булькать лужам. В марте на них еще лед.
Белый порошок смешался с голубовато-зеленой жидкостью и почти сразу заморозил ее. Скованный монстр затрещал в бессильной ярости, но так и остался льдом.
-Бабетта, - позвал Генни, - вы целы?
-Цела, - устало отозвалась женщина, сидя у стены. - Что с Котом?
-Он меня обжег, - простонал Крысобой.
-Эй, ребята! - донесся из-за продырявленных "кирпичей" голос Ингви. - Сейчас мы к вам пробьемся!
-Генни, он тает!.. - воскликнула Галли.
-Это не страшно, - успокоил ее Генни, подливая в тающую лужу красную и желтую краски. - У воды ведь есть еще одно состояние. Вскипяти ее, огонь!
Вспыхнувшее пламя стало быстро испарять лужу, но вдруг из облака пара вывалился Безумный Художник с сильно поредевшей гривой косичек.
-Ты не добавил в желтую краску лимонный сок, болван! - захохотал он, хватая с корыта бутылку с кровью и запрокидывая себе в глотку. Красные струи потекли по его подбородку.
Генни растерялся - его фантазия иссякла.
Кирпичная стена у окна рухнула под ударами Ингви и Маэстро наполовину, но Художник даже не посмотрел туда. Покрываясь чешуей и шипами, он двинулся на Генни.
-У тебя ведь есть еще черный порошок, сопляк. Отдай его мне, и я покажу тебе настоящее искусство!..
-Эй, красавчик, - окликнула его Бабетта, срывая полог с зеркала. - У тебя рога на бок съехали.
-Что?! - свирепо всхрапнул монстр, поворачиваясь всем корпусом к ней, и тут увидел свое отражение.
Зеркало ударило темное существо потоком яркого света, и монстр, визжа и воя, завертелся на месте. Черный дым и молнии окутали его, как кокон.
-Н-не-ет! Не хочу-у!..
Из дыма выскочила человеческая сущность Художника, оборванная, побитая и затравленная. Безумным невидящим взором он скользнул по комнате, а потом бросился прямо сквозь нарисованные им кирпичи. Магия уже не имела силы, и он легко пробил их телом, но сразу же ввалился обратно в комнату, потому что секира, так и оставшаяся торчать напротив двери, встретила его ударом рукояти чуть пониже пупа.
-Ах... - воскликнула Галли, падая из исчезающих в воздухе пут в объятья Генни.
-Милая, ты не хочешь поцеловать меня?
-Сначала я нахлопаю себе платье, - заявила девушка, и спустя секунду уже была в чудесном шелковом платье, о котором мечтала всю жизнь. Довольная, Галли поцеловала своего героя.
-Хорошая работа, - сказал кто-то, входя в комнату с улицы. - Я уже думал, что не справитесь.
Молодые люди поглядели на него. Человек был одет в грубую рясу, но в его голосе и облике чувствовалась неземная сила. А над головой туманно сиял нимб. Незнакомец улыбнулся:
-С небес вам передано, Ио, что вашей миссией довольны. Ну, а от себя скажу, что давно ищу такую наживку.
Он наклонился и подобрал там, где только что корчился Художник, горсть червей.
-Нет ничего приятнее рыбалки. До встречи.
Вестник исчез, а Генни спросил:
-К-кто это был?
-Звездочет, - ответила Ио. - Вообще-то, он ангел, но вмешивается редко. Он не должен делать нашу работу. Генрих.
-Да?
-Ты молодец. Спасибо тебе. Буду рада, если и дальше смогу работать вместе с тобой. А теперь, ребятки, идите. Вам надо отдохнуть и побыть вдвоем.
-Но вам нужно помочь! - воскликнула Галли, оглядываясь по сторонам. - Надо белить, мести, мыть...
-Еще чего! - засмеялась хозяйка. - А волшебство, по-твоему, зачем?
В комнату ввалились почти все соседи: Ингви, Маэстро, Криге, Агата - а между ног у них протиснулись хихикающие Гномы. На камине появился Домовой.
-Мы победили, - объявила Бабетта. - Вместе победили. И наверху нами довольны.
Соседи зашумели, но потом вдруг замерли: посреди комнаты с удилищем в руке возник Звездочет.
-Забыл, - пожал он плечами. - Крысобой, вот тебе новая флейта.
Кот подхватил новенький инструмент и удивленно посмотрел на руки - ожоги исчезли.
-Доминике, вот тебе новый шкаф.
В углу со вздохом появился отличный лакированный шкаф.
-Ой, спаси-ибо! А можно и новую трубку? А то старую я с перепугу потерял.
-Курить вредно, - улыбнулся Звездочет. - Ио, за Людвига не беспокойся. Ему сейчас снится хороший сон про колбасу. Ну, а вы, голубки, получите благословение из Колыбели. Живите в любви и согласии весь отпущенный век.
Гномы, радостно смеясь, стали водить вокруг Генни и Галли хоровод и напевать: "Тили-тили-тесто, жених и невеста".
-И не забудьте про Базилиуса, - сказал ангел, растворяясь в воздухе. - Он застрял в дымоходе...
-Ничего, - усмехнулась Ио. - Пускай посидит. Зато прогреется и от простуды избавится. А вы, голубки, отправляйтесь-ка в гнездышко.
И Генни с Галли в мгновение ока очутились у Источника Живой Воды. Он нежно обнял подругу и сказал:
-Я не видел тебя целый день и смертельно соскучился. Теперь придется поцеловать тебя сто раз.
-Тысячу! - потребовала Галли и засмеялась, и воздух в зале зазвенел, словно кто-то заиграл серебряными колокольчиками.