Regen

Regen

(MyH’y – I wrote this novel
just 4 u that’s why
It’s vulgar why it’s blue)

I’m alone can’t
Sleep until I feel your
rain…

Sandra Nasic, Guano Apes


ТУЧИ.
Сгущались.

Из всего того, что ты мне сказал,  а говорили мы много, но исключительно по «аське»,  мне запомнилось немногое. Наверное, потому, что каждой  нашей он-лайн встречи  я ожидала с нетерпением, пребывая в астральном состоянии. Так вот, я запомнила три вещи: чего ты боишься, что ты не любишь и что делает тебя столь похожим на меня. Вернее, из всего списка я точно запомнила, что ты не любишь, ведь ты настолько привередлив…. Ты не можешь терпеть наглости и выпендрёжа, не любишь спать, не любишь… А что ты любишь, я  не запомнила, решив, что незачем. Про то, что люблю я , ты даже не спросил.
А люблю я дождь.
Дождь всегда казался мне спасением, он смывал не только жару,  духоту и суету, он смывал прошлое, о котором я не хотела вспоминать. Никогда.
Чего ты боишься, я не знала точно, но сделала выводы, которые в моём случае не оказались поспешными. Ты боишься  отношений. Какая-то стерва неумело разбила тебе сердце, ты никогда не пытался его склеить. А было ли сердце?
А вот насчёт сходства, я была уверена на все сто процентов – твоё настроение, как и моё, менялось со скоростью, с которой я меняю свои музыкальные предпочтения. Мы оба были независимы от чужого мнения, считая себя сильными по всем параметрам людьми. Ты, как и я, делил происходящее на стадии, я жила стратегией всю жизнь. Ты делил отношения, а я делила дождь. По нашему мнению, отнюдь не общему, отношения имели четыре этапа: первый – более близкое знакомство и налаживание близких отношений, второй – совместное времяпрепровождение, третий -  намёк на зарождение нечто большего, чем полное взаимопонимание и, наконец,  четвёртый – сложность представления жизни друг без друга.
Дождь я делила почти по такому же принципу, на стадии. Называть я их пока не буду, лишь обозначу первую и последнюю,  тучи  и молнию, хотя она не совсем связана с дождём. Тучи – лишь знак из прошлого, просьба, намёк, от чего избавиться, гроза – полное удаление из памяти того, что не  должно в ней храниться, ведь в нашем общем представлении, мозг человека – компьютер, из которого можно удалять все ненужные файлы
Может, многим  не под силу так забыть, но и забить на прошлое, мы могли всё.
КАПЛИ
Стекали по моему лицу.
Лёжа на кровати, НАД одеялом, слыша, как капли уныло занудно барабанят по стеклу, я надеялась, что не покажусь занудной тебе.
Размышляя о нелёгкой судьбе неуверенных в себе людей, я поворачиваюсь с бока на бок, не засыпая.
Почему первый период всегда длиннее второго?
ЛИВЕНЬ
Уже владел городом, когда я проснулась. Я не боялась опоздать, я вообще многого не боюсь, поэтому проявила чудеса смекалки (в пять утра это считалось подвигом) и точно  рассчитала время.
Не буду называть, описывать то, что мне снилось в переполненном вагоне зоолетнего города, лишь назову три эпитета:  приятный, свежий, страстный.
Адреналин спасался от шторма в моей бушующей крови, передвигаясь на огромных флотах от заранее, на запас, впопыхах склеенного сердца к замёрзшим конечностям и обратно.
Я, всегда контролировав  саму себя, свои эмоции, свои поступки, впервые в жизни беспокоилась, как бы не выплеснуть их все сразу, без разбора,  на  ОЖИДАЮЩЕГО меня человека в пять утра.
Ливень был столь сильным, но  пока я об этом не догадывалась, засыпая   на металлическом   столбе  и ожидая его. Прождав пятнадцать минут, я с трудом открыла глаза и  огляделась вокруг. Исколотый (татуировками и пирсингом, на наркомана  он не походил) панк ждал свою девушку, наверное, такую же исколотую, и, наверное она сильно опаздывала.
Я поспорила сама с собой, так и не решив, кто дурак и кто хитрец: сердце или разум, что он не дождётся – уж слишком он нервничал. А терпение  у меня  адское, чтобы скоротать день, я вышла проведать мой rеgen.
Люди кутались в пальто  - я была затянута в кожу , они прятали волосы – мои рыжие были благодарны за то, что ливень смывал все воспоминания, что были до тебя, люди куда-то  спешили – я стояла и топталась на месте.
Спустя полчаса я возжелала, чтобы ливень смыл и тебя, и с нетерпением ждала грозы. Я хотела тебя убить…
Но тут я увидела того самого панка, за которого, словно  на соломинку, цеплялась  экстремальная  девушка, державшая букет нежно, поглаживая лепестки. Её каблуки  монотонно и скучно стучали по мостовой, когда он обернулся. Последний человеческий взгляд, который я запомнила на всю жизнь…
Взгляд был преисполнен жалости к себе (как панк может быть с ТАКОЙ девушкой), он одновременно жалел меня (что я  презираю в людях), он будто говорил, что я  не дождусь тебя никогда, и что как нехорошо- что –моё-сердце-разбить.
Это взгляд  незнакомого человека воплотил в себе всё, что считали окружающие обо мне и тебе, как едином целом, ненавидяще успокаивая и сожалея. А я опять противно стояла, равнодушно наблюдала, как третья стадия дождя смывала то, что было до тебя, смывая прошлое, о котором я не хотела вспоминать. НИКОГДА

P.S. В отличие от дождя, так и не перешедшего в четвёртую стадию, и, видимо, не смогшего  в неё перейти НИКОГДА, мы стали независимыми при  прохождении НАШИХ  стадий.