Сон о детях

  … Еле сдерживая слезы, она отвернулась и спросила:
- И когда вы планируете завести ребенка?
Он замолчал. Она всей кожей чувствовала, как ему неловко, и стыдно, и... что-то еще… совсем немного… жаль?
- Я как раз хотел с тобой об этом поговорить… Мы хотим сына, и я и Маша…
Она резко развернулась, швырнула на пол стакан с водой, который держала в руке. Он разлетелся мелкими осколками:
- Не пойду! Не хочу!
- Послушай, ты должна сходить… - этот мужчина, которого она любила больше жизни, который был ее мужем… был... он уговаривал ее – Ты должна сходить к врачу. Ты должна лечиться.
- Я не хочу!! – Она кричала. Возможно, первый раз в жизни она кричала. – Я хотела ребенка от любимого человека! Какой теперь в этом смысл…??!!
  Она все же заплакала, закрыв лицо ладонями. Одна. Отныне и навсегда.

  Она открыла глаза, убрала ладони от лица. Настя плакала, горько, навзрыд. В детстве, когда она просыпалась от слез, мать или отец приходили к ней, целовали, поправляли одеяло и она, успокоенная, засыпала снова. Теперь же только проснувшийся кот сверкал своими глазищами, свернувшись около груди. Настя еще несколько раз всхлипнула, не совсем проснувшись, в надежде что вот-вот в комнату кто-нибудь зайдет. Потом она вспомнила, что у мужа сегодня дежурство, а родители спят совсем уж крепко и помочь ей некому. Она перевернулась на другой бок и снова заснула.

  Весь день этот сон не выходил у нее из головы. Слишком уж реальным все было в нем. Все, чего она так боялась.
  Говорят, и Настена этому верила, что чаще всего случается именно то, чего больше всего боишься. Страх как бы притягивает неприятности. Она знала это, пыталась гнать от себя эти мысли, но они снова возвращались. А если… она… никогда…
  Настя знала, что муж очень хочет ребенка, она знала, что он будет хорошим отцом, но вот в себе не была уверена даже и наполовину. Может, поэтому пока ничего и не выходило? Говорят, нужно только сильно захотеть… Она и хотела. Но как-то чуть отстраненно: будет – значит будет, нет – можно и позже. И время еще есть, и пожить хочется, и квартирные условия такие, что и кроватку поставить будет некуда… И еще большая куча весомых и не очень причин. Но теперь, когда появление ребенка было под большим вопросом в принципе… Настя смотрела на маленьких детей, слушала рассказы своих коллег… И ей становилось страшно. Очень-очень страшно. Потому что, что бы там не говорил муж, а семья без ребенка – это неполная семья. И что ж теперь, "на старость кошечек разводить?".  Между всем прочим, появившийся в их маленькой семье котенок стал тестом для них обоих на родительскую пригодность. Котенок обожал мужа, играл с ним и бегал хвостом, но спать всегда приходил к Насте и очень любил лежать у нее на плече. Они так и разговаривали: "Мелкий, а ну-ка пойди посмотри чего папа делает?" Видя, как муж возится с котенком, у Насти щемило сердце, и наворачивались слезы.
  А вот теперь еще и этот сон…

  Медицинская клиника. Небольшой коридор, двери кабинетов по обе стороны. Два диванчика и телевизор. Ожидающих приема было трое: Настя и еще две молодые женщины. Настя из последних сил пыталась сохранить бодрость духа и невозмутимость лица, и поэтому когда по телевизору началась передача, посвященная саундтрекам, Настя даже обрадовалась и, чтобы хоть как-то отвлечься, стала подпевать про себя песенку из любимого клипа.  И почти сразу же поймала на себе удивленные и неодобрительные взгляды. Не положено. Не положено подпевать. Слишком резко вышло ее поведение за рамки стереотипов. Она была здесь впервые, но ведь это никого не интересовало, ее уже причислили к больным, которым нужно сидеть с постным лицом и выражением вселенской скорби. Просто так, по умолчанию, причислили за одно лишь ее присутствие.
  В общем-то, все, конечно, было правильно. Это была не какая-нибудь муниципальная поликлиника, где через 15 минут ты уже будешь знать о болячках твоих соседей по очереди, и соседей твоих соседей, и родственников соседей твоих соседей. Здесь – все по-другому. Клиника. Почему-то рекламная вывеска рядом с названием и стрелочкой по направлению к корпусу начиналась со слова "Аборты". Дальше читать уже никакого желания не было. Почему именно с этого слова начинается перечень предоставляемых услуг? Потому что начинается на букву "А"? ("искусственное прерывание беременности" – длинновато, а смысл тот же). Или это наиболее востребовано? Настя и сама понимала, что просто придирается, наращивая в себе злость, которая придаст сил. Просто у нее свело живот, и затряслись коленки, когда она вышла из автобуса на остановке перед клиникой. Ей было страшно, а лучшая защита – это нападение.
  Небольшой кабинет, выкрашенный в светло-зеленый тон. Рабочий стол, стул для пациентов (внутри взорвалась паника: "и я… тоже?… не хочуууу…"), шкаф с книгами. Немолодая женщина-врач. Приветливое лицо, как-то сразу располагающее к себе.
  Улыбнувшись, пытаясь придать голосу твердость, Настя вкратце рассказала о причине своего прихода. Врач внимательно выслушала:
- Ну хорошо, Настя, будем работать.
  И дальше – заполнение карточки.
  Здоровье у молодой женщины, у Насти, было, в общем-то, неплохое, и, имея большое количество родственников-врачей, она все про себя знала. Или почти все.
  Да… 25… Да, замужем... Да, дома... Регулярно… С 13-ти лет… Нет… Не было… В 19… Нет, не болела… Да, есть, сердце... Проляпс митрального клапана… Нет, степень не помню... Почки... Плохая наследственность... Что? Да, поликестоз...
  Далее следовала оплата приема в регистратуре, разовый пакет с разовыми инструментами. Неудачная попытка расслабиться.
  Врач выписала направление на анализы и назначила следующий прием. Через две недели.
  Попрощавшись, Настя собрала вещи и вышла. Подошла к диванчику, складывая бланки направлений в сумочку, краем глаза заглянула в последнюю строчку: "Ds: Бесплодие I". Все. Руки опустились, и захотелось разреветься…
Всю дорогу домой она убеждала себя, что это – только предварительно и пока не будет анализов, ничего нельзя сказать наверняка. А потом зашла в квартиру, и первое что увидела – взволнованные глаза мужа и на его вопрос: "Ну как?" все же заплакала…
  Он помог ей раздеться, они прошли в комнату и сели на диван. Настя свернулась у него на коленях в клубок, ища помощи и защиты. И он держался сам. И держал ее. Это тоже тяжело – быть сильным за двоих…

  В эту ночь Насте не спалось. Она лежала на боку, муж обнимал ее со спины, тихонько дыша в шею.
В голове вертелись не очень радостные мысли. Конечно же, она все прекрасно понимала. И что сначала надо обследоваться. И лечиться. И что, как правило, это дорого и не всегда эффективно. Что 25 – это, в общем-то, еще не поздно, и небольшой запас времени у нее еще есть. Она все прекрасно понимала. И ей было страшно. А еще было огромное чувство вины и стыда перед мужем. Перед любимым человеком, которого она подвела.

  Рабочий день пролетел быстро, впрочем, как и все рабочие дни, когда есть чем заняться. Немножко уставшая, как всегда не выспавшаяся, Настя уснула в автобусе по дороге домой и проспала свою остановку.  Проснулась она только, когда соседка стала перебираться через нее, стремясь к выходу. Три остановки от дома. Настя вышла из автобуса. И подумала, что можно было перейти дорогу и снова сесть в автобус. А можно – просто пройтись пешком. Погода была на удивление теплой и даже немного солнечной, поэтому Настя выбрала второе.
  Вечер пах цветущей сиренью, приближающимся дождем, и еще… немного… совсем чуть-чуть… одиночеством.
  Настя медленно шагала по асфальту, глядя себе под ноги. Наверное, впервые за долгое время в голове не было никаких мыслей. Не было даже уже такого привычного чувства отчаяния. Ничего не было. Как будто внутри что-то перегорело, выгорело, и она перестала чувствовать хоть что-то…
  Еще через остановку потихоньку стала  накатываться усталость, и девушка погнала себя вперед, домой, с каждым шагом убыстряя темп и почти переходя на бег. Это было парадоксально: бежать туда, где ей не хотелось быть. Но пойти больше было некуда…
На ее растерянно-робкий звонок дверь открыл муж.
- На работе задержалась? – он взял сумку у нее из руки, помог раздеться.
- Да нет… - Настя разулась и обняла его за шею.
- Что с тобой, а?
Они прошли в комнату. Настя все также обнимала Сергея за шею, прячась у него на груди.
- Ты что? Плачешь?…
Он попытался заглянуть ей в лицо.
- Нет.
Сергей немного успокоился и тоже обнял ее.
- Маленькая моя… Я хочу чтобы ты запомнила одну вещь: я люблю тебя. И я женился на тебе, а не на родильной машине… Будет у нас ребенок или нет, я не перестану тебя любить. Слышишь? Я тебя люблю.
- И я тебя тоже… Очень-очень…
Они поцеловались, очень осторожно, очень нежно, как бы боясь обидеть или задеть друг друга… Потом они снова обнялись.
Через некоторое время Настя чуть отстранилась от мужа:
- Ну ладно. – Она попыталась улыбнуться. – А чего у нас на ужин?
- А чего сами приготовим… Пойдем на кухню? – Сергей поправил выбившиеся у жены волосы. – А еще… Я вот тут прикинул… У нас очень благоприятный период… Попробуем?
- Ага, попробуем.