Ты

                Ты.

  Убегая от своих мыслей я споткнулся и упал. Они снова настигли меня, эти маленькие твари. Будучи человеком сдержанным я улыбнулся им и поздоровался…
  Первая из них назвалась твоим именем. Я почувствовал себя муравьем рядом с человеком – такой большой была эта мысль!
Она падала и падала на меня, пытаясь накрыть, поглотить… Я просыпался и видел снова ее, летящую на меня. Что может сделать мой робкий вентилятор против этого урагана? Безумный смерч в моем поле, где я выхаживал каждую ромашку.
   Королева бурь дарила мне другую жизнь. Где есть ты, вместе… Нет, не со спокойствием. С другой силой. Силой грозного ветра, преисполненной любовью в парусах моих кораблей. Стремлений к движению и радостью от скорости, когда, чтобы сделать вдох, нужно прикрывать лицо ладонями.
  И вот я, бегающий со своими парусами, нерешающийся сделать взмах ими, боящийся разорвать нежное полотно, поломать мачты, потерпеть кораблекрушение. И вот я, охотник, выжидающий свою добычу, не подозревающий о том, что Земля имеет край, имеет границы. Та клетка, откуда есть возможность сбежать. Но, делающий вид, что не замечаю этих слишком больших расстояний между решетками, я.
  Я жду тебя здесь, ищу тебя здесь, зову тебя… Ты врываешься утром в мои глаза быстрее и раньше, чем свет от Солнца. Ты прикасаешься ко мне раньше, чем я успеваю подумать. Ты начинаешь жить второй жизнью со времени моего пробуждения и не умираешь, даже когда я засыпаю, даже когда я сплю. Нет, может быть лишь тогда, отпуская тебя… Но я ведь должен соскучиться. Соскучиться за те недолгие часы сна, чтобы утром ты опять ожила.
  Во мне так много тебя, что иногда становится страшно. С твоим именем на страницах моих исторических книг сотни рыцарей завоевывают сотни замков. Сто рыцарей живут в ста замках. Они покидают их для новых подвигов ради тебя. Их пепел развевают по ветру, но он никуда не улетает. Он остается у ног твоих. Пепел ста рыцарей в сотне исторических книг…

“Все, что я хочу,
  Все, что я хочу…”

  Пусть все это лишь сублимация, но мне плевать на все науки, на всю эту чушь. Лишь к памятнику электричества кладу цветы, лишь человеку со странной фамилией Белл я благодарен в этот поздний вечер. В этих цифрах живет твой голос, и я сжимаю холодными руками пластмассу, которая, как живая, откликается мне шипением безграничного эфира.

-- Алло…

                ноябрь, 2002 год