алхимия ухода... от Тарантино до Формана

****
...иногда мне кажется, что я - лишний...
я заплетаю внутренности в узор, сужаю аорту
и хрестоматийно плачу... Не из слабости...
просто во мне наступает осень и накрывает
меня музыкой о тебе... Все просто...
тоника... субдоминанта... доминанта...
на ней и захлебнулся Моцарт...
и остается пинать листья
и разговаривать со статуями...
("Ретроспективная звукопись в районе марта")

*****
глава 7

...и я осознаю страшное...

Глава 1

"...и что ты, собственно, от меня хочешь, инфлюэнтная гортань памяти? Грубой майолики в отношении прожженного "было"? Не думаю, что категория прапамяти этого заслуживает. В этом смысле, в пространстве плавает вопрос: кому обращена улыбка умирающего на гильотине - миру или палачу (если улыбка есть вообще)? Это я к тому, что все эмоции, возникающие в нас, обращены в прошлое (или диктуемы оным? Похоже, и то, и другое, но не суть), в то время, как будущее готовит нам свои медяки за наши эмоции, вернее, за конечный продукт наших эмоций (в виде конкретных действий в порыве последних). Все вышеперечисленное приводит мой истощенный, опаленный временем мозг к крайне идиотскому выводу: Мы, в том виде, в котором мы есть - бессмысленны".

Глава 2

Примерно подобная словесная вязь имеет место существовать в моих дневниках за прошлый год (оговорюсь сразу - дневников не пишу из соображений экономии бумаги и из излишне щепетильного отношения к собственной психике, которая и без того буквально всеми своими клетками заражена... - "твою мать!", - воскликните вы, - неудачной любовью...). К слову сказать, меня, в мои двадцать один с небольшим, иссушила не столько любовь, сколько вечная, непрекращающаяся пытка гравитацией. Это когда чувствуешь крылья под курткой, но понимаешь, что даже птице уготована участь камня. Упасть и разбиться. Или разбиться и упасть. Хрен с ним. Я о другом.

Глава 4

Но черт с ними, с его причудами. Самое главное и страшное в том, что мой герой умер на прошлой неделе. И ладно бы отравился, или его убили. Он умер как-то непонятно. От переизбытка нежелания жить. Он лег и не проснулся. Просто сказал себе (и мне одновременно): "Завтра я не проснусь. Мои сны никому неинтересны, равно, как и то, что никому неинтересно то, что я просыпаюсь. А просыпаться, чтобы снова засыпать слишком скучно. Ибо сумма всех действий, расположенных между снами есть не жизнь, но имитация. Правда?" (и он посмотрел сначала в потолок, а потом на меня). И после этого действительно не проснулся.

Глава N

- Слушай, а тебе никогда не хотелось быть художником?
- Нет (Пауза). Пейзажи внутри меня непереносимы во всей семантике этого эфемерного словообразования... И еще. Любая попытка поделиться чем-то с пространством неуклонно ведет к сообществу, именуемому категорией "автор-зритель"... А я, видите ли, не очень-то и хочу этого...
- Мне кажется, я начинаю тебя понимать...
- Мне тоже... И это славно... Впрочем, это должно быть понятно всем. Мы рождаемся и умираем глубоко одинокими субстанциями. К примеру, я чужд даже по отношению к собственному телу, помните, как у Мураками? (Пауза) Вы меня понимаете?
- Да-да, продолжай...
- Так вот, мы априори одиноки. А такие явления, как родители, друзья, любовь, сосед по трамвайному креслу и прочие прелести повседневности - не более, чем фикция. Совокупность того, что и дает, в конечном итоге, понять нашу одинокость. В ящик, дорогой мой, играют поодиночке... Помните, как в стихотворении... Сейчас... сейчас...дай бог памяти... (он задекламировал):

Боль шагов по мостовой:
бесконечность, словно, вор,
подмигнет мне, и судьей
зачитает приговор

о пожизненном: о нас...
вместе, врозь - уже не суть,
все равно в последний раз
нас не рядом понесут...

(Пауза)... Не щурьтесь, дорогой мой, и не пытайтесь мне возразить... Скажите-ка лучше, как вам идея испить зеленого чаю с японской липой? Или вы любите с жасмином? (Пауза) Ну, тогда присаживайтесь... Да, здесь... А я вам поясню, почему я прав, говоря о необходимости лживых причин для жизни общества... Страшно подумать, но ведь мы даже не дышим... Мы - употребляем воздух... А надо, черт возьми, дышать! Сердцем, а не ноздрями! Ды-шать, понимаете?!

Глава 3

Я живу в одной палате с довольно странным субъектом. Не то, чтобы он странен внешне, нет. Просто иногда он выкидывает такие номера, что ему позавидовали бы древнегреческие мимы или даже Грета Гарбо на излете свое карьеры. Однажды я проснулся от того, как он стоял в углу и стоя читал нараспев "Отче Наш". После этого, он повернулся ко мне и страшным голосом зарычал : "Изыди, дьявол! Прочь! Прочь!"... Прошло полминуты, он устало опустил себя на пол, закрыл лоб мозолистой пятерней и тихо сказал: "Я понял... Пространство, оказывается, умирает, находя угол... И это страшно..."

Глава 5

Кто будет моим следующим соседом по палате? Этот вопрос не дает мне привычного покоя. Я сижу на пожелтевшей тумбочке с надписью "для завсегдатаев "Англетера" и гадаю.
В палате появляется главврач и его помощница - вислогрудая санитарка Клавдия Семеновна (обычная бабенция с фригидным взглядом, но голосом нимфетки).

- Так кого будем вселять, Аркадий Павлович? - извлекает ее гортань.
- Знаешь, Клав... (он делает паузу)... Все-таки жалко этого Гинзбурга... Умный был человек... да и молод еще... но, видимо, совсем запутался в лабиринтах своих мыслей... Странно, такие люди с ума сходят (пауза. Главврач подходит к окну, глядит во двор) ... А поселим мы сюда Отто фон Бисмарка из четырнадцатой - у них там тесновато, да и Семижонов Бисмарку нашему покоя не дает... фашистом называет... А от таких настроений, знаете ли, можно ждать и чего-нибудь летального... В общем, вы сейчас идите и займитесь четырнадцатой (закуривает).

Глава 6

Клавдия Семеновна уходит. Главврач медленно приближается к стене и вглядывается в надпись: "Время почти вплотную подходит к ночи". Вид сзади: Главврач на фоне этой надписи. Он достает маркер и выводит на стене следующее: "Экватор - плод наличия полюсов".

Я встаю с тумбочки и недоуменно направляюсь к главврачу. Чуть ли не дыша ему в затылок, говорю: "Аркадий Семенович, что все это означает?". Главврач молчит. Через секунд пятнадцать (?) разворачивается и выходит из палаты. В коридоре раздается его зычный голос: "Клавдия Семеновна, я передумал! Мне кажется, в одноместку лучше поселить Семижонова! Да-да! Так будет спокойнее!"... Клавдия Семеновна!...

31.03.03