Дачное счастье

"Я хочу говорить с тобой о своих чувствах",-начала она…Нет, она, то есть я сама, никогда бы просто так не начала. Только, пожалуй, после долгоотрепетированной речи и сценки. А кто ж знает как он посмотрит. Раз и сбилась. Так вот, я хочу.
   Было лето. Та самая его ожидаемая концовка, в течение которой всё и начинает остро чувствоваться и совсем неохота учиться. Ну последние года этак два  - не хочется. Так обычно сладко предчувствуешь что-нибудь новое. Вдруг ребята вырастут, уау новый предмет….Так вот теперь не так.
Начало темнеть - значит скоро.Жалко вот только юбку пришлось всё-таки отдать. Такую чёрную, коротенькую. И чего Костюнина уехала? Послышалось шипение мотора….нет, это не то. Она знала его звук отлично. Тихий такой, мягкий, как и хозяин. Пронеслась жигулёнка. Люди съезжались на свои вечерние участки с тоннами шашлыков и десятками гостей. В это время становится особенно уютно, всё обволакивается лапами западающего солнца и оно уже не бьёт в глаза и не мучает жарой. Рыжая почесала и без того уже расчёсанный комариный укус и сообразила пойти переодеться. В комнате, своей маленькой комнате под самое никуда завешанной постерами, которые распирали светлые стены она успокоилась и посмотрела в окно. Красное пятно заката не замедлило вдарить в глаза из последних сил и  повернувшись к шкафу, она не сразу нашла дверцу. Так, штаны….штаны…ок! Остановилась на своём чёрном комбезе с обрезанными штанинами. И когда же пройдёт эта мания рядится перед ним в парня?? Оправдание нашлось: мы же идём на корт мяч гонять. Одела. Родители, конечно, скажут что-нибудь по этому поводу. Только совсем не страшно. Так с юмором, шёпотом, ненавязчиво. Штаны, бонданка, кеды…Чего то забыла. ААА, Аньчик! Выбежав на крыльцо она просто так крикнула дедушке, что скоро придёт, а тот как всегда поинтересовался, когда приедут родители. "Скоро, они сегодня с гостями, надевай парадный фрак!" , - ещё прокричала она и с жуткой скоростью понеслась пересекать семь метров до Анькиного дома. Вбежав на крыльцо, как обычно постучавшись, Рыжая увидела в дверях Аню.
"Мяч у тя??", - спросила она её.
"Неа, у тя!!"
"Да лана, ну я сбегаю, давай отпрашивайся у своих до семи"
"А чего до семи, мы ж к институту, вдруг кого-нибудь встретим. Типа Подсолнуха или наших красавчиков!"
"Аньк, отпрашивайся до семи, мои приезжают с гостями….А твои когда?" , - почему то тихо в этот раз спросила Олик и ощутила напряжение везде, в основном в грудной клетке.
"Мои тоже в семь обещали…Бабуль!!!!!!!!Можно я до семи поду на корт???", - заорала Аньчик.
"Ты поела?", - в ответ заорала бабушка.
"А то."
"А кто из твоих приедет?", - с каким то дурацким страхом спросила Рыжая.
"Ну мама, Павлик, Боря и кого-нить в гости притащат."
Стало страшно спокойно. Такая странная и неукротимая радость. Ольчик засмеялась и, сама не понимая чему она смеётся, повалила Аньку на диван.
"Ты чё???", - с наглой, но придуманной гримассой пропищала Анька.
"Потопали на корт!", - выпалила Олик и с грохотом сбежала но лестнице.
Появлялись первые молочные звёзды и пахло костром. С дороги доносились визги детей и уже привычное шипение чужих моторов.
"У нас полчаса, так что ко мне за мячом и на корт, наверное. К институту уже не успеем", - с поддельным равнодушием отретировала Ольчик.
"Да, забей, успеем..", - отмахнулась Анька , ударяя по трубе, а потом по крыльцу ногой.
"Аньк, мне неохота. Туда переться долго. Чё там делать??"
" А чё здесь делать?? Там хоть парни!", - начинала ныть Аньчик.
"Я не пойду. Мне лень", - таким же нытным тоном прошипела Олька.
Ей совершенно не хотелось уходить далеко от дома. Этот уют от близкого ожидания родителей, гостей и главное ЕГО горячо разливался в ноги и становилось нездорово смешно. Смешно из-за всего, что было вокруг.
"Мож просто в карты поиграем? А то уже небось темно в мячик. И там комары!", - с надеждой и уверенностью в своей придуманной правоте спросила Рыжая.
"Ну давай", - сказала Анька и плюхнулась на стол рядом с крыльцом - "раздавай!"
Рыжая почувствовала, что больше нет препятствий между НИМИ. Осталось только время, да и то уже только 20 минут. Как мало. Как становилось непривычно от мысли, что она ждёт кого-то. ТАК ждёт, что кажется сейчас вскочет и побежит навстречу, заглатывая встречный воздух. 
Во мгле обозначился силует машины. Она, мигая фарами и переваливаясь с бока на бок, как сытый медведь, ввалилась в ворота.
"Мои приехали!!!!", - выдохнула Оля и побежала к машине.
Родителей она была рада видеть и даже, скорее всего, минуты на две забыла  о нём. Напрыгнув на папу, маму и перечмокившись со всеми суетившимися гостями, она снова начала думать о нём. Стало ещё лучше. Рыжая перетащила весь громенный запас продовольствия в дом и позвав Аньку быстро смоталась с ней гулять по аллейкам чтоб её не запрягли рассказывать что-нибудь дебильное или резать салат с грядки. Убежала она ещё и для того, чтоб сделать его приезд для себя неожиданностью. Такой вот подарок. Она любила это с детства. Со времён домашнего нового года и своего Дня Рождения. Время, когда обязательно находишь под ёлкой вещь, чаще всего ту, про которую ты знаешь, но при этом не меньше радуешься находке. Гуляя  она часто ловила себя на мысли, что всё время ускоряет шаг, как только они подходили к воротам откуда была видна тропинка анькиного участка и то место, где должна стоять машина. Сразу забирала она в себя много воздуха и чуть ли не подбегала чтоб посмотреть не приехали ли ещё анины родоки. Конечно были попытки сдерживать себя, да и разговаривали они совсем о  другом. Рыжая пыталась врубиться в это, а иногда и увлекалась врубанием и сама входила в интерес обсуждения общих друзей и двух идиоток с 42 дачи. Очередной круг.…МАШИНА СТОИТ!
Аньчик улыбнулась и вошла в калитку. Ольчик за ней, но потом опередила её. У небольшого спуска почти около крыльца снова пропустила вперёд.
На крыльце сидели три женщины и тетя Таня. Все четверо улыбнулись и с этой улыбкой вместе выдавили что-то типа:"ооооо, дети пришли, приииивет!!!"
"Здрасьте", - широко улыбнулась Рыжая своей коронной улыбочкой а-ля "самая приличная девочка на планете и за её пределами". Аньчик подбежала к маме, поцеловалась с ней, спросила когда будут они есть и вошла в дом. Ольчик всё с той же улыбкой, но уже с реально ватными ногами вошла за ней. Пашка вышел из комнаты и ей стало снова спокойно. Только ещё глаза заблестели и лицо окунулось в чуть серьёзную маску. Сразу забылись все волнения и ожидания. Она приготовилась к неизменному кайфу на всю ночь, в котором уже ни чуть не сомневалась.
"Привет, Рыжая! Как жизнь?", - спросил Пашка с обалденной улыбкой от которой таяло всё, даже сильно замороженная рыба на столе.  Он был сегодня необыкновенно строго одет. Чёрная водолазка, такие же брюки. Аккуратно подстриженный и чуть-чуть непобритый он выглядел особенно светло и по-родному. Рыжая решила, что пора пойти проведать своих. Так, чтоб ни кто не додумался зачем она так долго торчит здесь. Хотелось так и стоять у этого холодильника, от которого уже замёрз локоть , и смотреть на него…
"Всё супер! Пойду к родителям схожу, у нас там гости!", - ответила она сильно выдавленно ровным голосом.
"Ок, только приходи потом сразу. Горланить на Караоке будем", - мякгим, нежным и честным басом сказал Павлик.
"Конечно!", - сказала Олик и почувствовала, как энергия и счастье заполняет её всю. Эту энергию она вылила на лестнице, по дороге к своему крыльцу и её было столько, что хватило на всё. Она считала тогда, что хватит на всю жизнь. На всех. На всех людей на Земле.
Пришла. Посмотрела на гостей, которые уже были на небольшом веселе или просто на собственном энтузиазме отмачивали им только понятные приколы. Поела. Всё-таки пришлось рассказать маме о недельной жизни, но Олька отмахнулась несколькими фразами. Она отмахнулась ими так легко, непринуждённо и с таким удовольствием, что маме показалось лишним расспрашивать ещё о чём-нибудь. И так понятно - всё ОК!
"Ну ладно, я пойду к Ане",  - всё-таки не выдержала Рыжая после двух часов проведённых в уже точно пьяной компании, которая начинала сильно расходиться и ставить музыку дабы потанцевать под яркой, как вымытая тарелка луной.
"Вы там мешать не будете?", - поинтересовалась мама явно только ради приличия, так как ей то было уже как-то всё равно куда её дочь и с кем.
"Мааам", - протянула Оля , дав этим понять, что вопрос совсем не актуальный, надоевший и в такую минуту абсолютно лишний.
"Ладно-ладно, иди…Только не поздно возвращайся", - крикнула мама вслед  своему стремительно убегающему ребёнку.
"Хорошо, как обычно, часов до 5", - как будто пошутила та и вбежала на крыльцо. Было слышно, как кто-то пел кривым и непоставленным пьяным женским голосом. Точно не ОН!
На крыльце никого не было. Все сидели  на террасе, где стояла сильно широкая кровать, которая занимала почти всю крохотную комнату. Вот на ней то все и сидели. Какая то тётя завывала что-то из Пугачёвой. Увидев Рыжую, Пашка улыбнулся и как будто успокоился, как будто он переживал и не был уверен, что она придёт. Он подвинулся и хлопнул ладонью по кровати рядом с ним. Олька залезла туда, сбросив с грохотом шлёпы и оголив свои по-летнему грязные пятки. Он кинул ей на колени каталог .
"Выбирай, сейчас петь будешь!", - тихо, чтоб не мешать петь тёте, шепнул он. При этом он наклонился почти к самому Лёлиному уху и она первый раз за день смогла учуять его запах, который ей нравился больше всех остальных. Он был индивидуальностью. Одним таким непонятным и он был тем, кого не хочется менять, разгадывать. Просто надо, чтоб он был рядом. Вот как сейчас. И всё.
Спела тётя. Потом спела Рыжая. Потом ещё кто-то, ещё…Наконец Оля сунула ему под нос каталог, чуть ли не вырвав его при этом из рук очередной Мадонны или Долиной.
"Пашк, спой теперь ты. Спой "Колыбельную". Плииииз", - шепнула Рыжая по-младенчески просящим тоном, пытаясь коснуться его уха и вдохнуть живой запах всеми лёгкими.
"Ладно, посмотрим", - задумчиво как бы пропел он  - "сейчас спою".
БОльшая часть народу уже пошла готовить шашлыки и пить за здоровье очередного индивидуума. Некоторые пошли курить на крыльцо. В комнате остался Боря, Паша и Олик.
 Пашка взял микрофон. Олик набрала номер и Борька поглубже залез на кровать приготовляясь слушать и учиться петь, попадать в ноты. Он смотрел на экран и фильмы отражались в его очках, а звёзды светили и подглядывали за этим чудным дядькой, Пашей и Рыжиком.
Рыжая залезла на кровать и упёрлась спиной в стену. Почувствовав, что так лежать больно, или поняв, что хочет подвинуться поближе к нему, она приподнялась на руках и легла на ту же подушку, на которой лежал он. Пашка вытащил подушку из-под себя и отдал Рыжей.
Он начал петь. Рыжая вспомнила прошлую похожую ночь, эту колыбельную, этот оранжевый свет лампы и его тёплое плечо и у неё защекотало в носу. Может просто аллергия на кота. Павлик пел, тихонько отстукивал ногой в такт песни и крепко, но с каким-то непонятным ей тогда чувством держал Олькину руку и перебирал её пальцами. Его руки были, как у детей. У совсем ещё маленьких. Такие гладкие, сухие и плотные. Она закрыла глаза и стала воспринимать всё, как вполне нормальное явление. Она всегда хотела именно так слушать эту песню и он читал её желания, он всё знал, всегда.
Песня кончилась.  Пришёл ещё кто-то.  Стало шумно от пьяных голосов. Оля посмотрела Пабло в глаза и заметила, что его это начинало раздражать. Он приподнялся и сел на край кровати. Рыжей стало почему-то очень обидно, что он стал так далеко, но при этом совсем не грустно. Она знала - это ненадолго.Вдруг какая-то тётенька напрыгнула на него, схватила за руку и потащила на крыльцо.
"Паш, пошли к нам. Чего ты всё тут сидишь??? Иди с нами поговори!", - кричала она, стаскивая его с кровати.
Тётя Таня тоже присоединилась, а Олик посмотрела на Аньчика. Она сидела и листала каталог, отсутствующим взглядом бегала по строчкам и Лёля поняла, что тот, благодаря кому она тут хоть как-нибудь в кассу, сейчас уйдёт спать.
"Ань, ты чего?", - дрожащим почему-то голосом спросила Рыжая.
"Ничё", - сухо отвечала Анька.
"Петь ещё будешь?"
Аня покачала головой. Потом она встала и пошла. Олику стало страшно. "Сейчас она уйдёт спать и меня здесь больше ничто не удерживает. Я - лишняя. Явно. Точно. ",  -мелькало в её расслабленном от двух бокалов шампанского мозгу. Но Аньчик не ушла спать. Она пошла на крыльцо, где начиналась игра в карты.
Пашка со злостью вырвал руку из клешней этой тёти и сказал, обращаясь к своей сестре:
"Тань, я сам разберусь, где мне находиться. " И он поглубже залез на кровать. Рыжую это удивило. Она не могла поверить, что он хочет оставаться здесь, а не идти к ним. К взрослым. Ему равным.
Все перебрались к караоке. Голоса стали ещё пьянее, но Рыжику это начало нравится. Ей стало весело. Она хохотала от того, как пели никакие уже просто мужики, как кто-то откалывал анекдоты, как выключали свет. Паша сидел в углу и с трудом удерживал улыбку. Улыбку приличия. Рыжая поняла, что ему не по себе, но не стала вмешиваться. Вдруг она ошибается. Всё-таки тут его друзья, а она так, просто подруга племянницы, для него ничего не значит. Пения продолжались . Ольчик вышла на крыльцо и схватив Аньку потащила её вниз с лестницы. Они пошли гулять. Было темно, но жутко весело и красиво. Ночной воздух, миллиарды звёзд и жёлтая огромная луна. Побесившись и наоравшись всякой чуши, они вернулись домой.  Все уже сидели за столом на улице и ели. Догорал костёр для шашлыков. Было уже часа 3. Анька разошлась, а Ольчику захотелось спать. Спать рядом с ним.
Она поднялась в комнату. Боря сидел и трогательно, с таким искренним чувством и настоящими, яркими эмоциями старательно пел Лозу, не попадая при этом ни в одну ноту. Рыжая села рядом. Он не обращал никакого внимания. Потом он ушёл и она взяла микрофон. Она уже давно распелась и ей стал нравиться её голос. Дверь открылась, вошёл ОН.
"Что, Рыжая, скучаешь?"
"Нет, пою", - ответила она, пытаясь загримировать свой восторг.
Он сел и слушал. Она смотрела на него. Она пела для него,а он, похоже, понимал это. Его губы немного вздрагивали или это просто было отражение экрана на его лице.  Рыжик снова посмотрела на него. Он широко улыбнулся, такой улыбки она ещё не видела. Ей показалось, что он смущается.
"Дай, я спою. Дай каталог….Поставь знаешь какую песню…ааа…вот ", - неожиданно сказал он.  Она поставила. Песня была - "Сибирские Морозы". Не самая её любимая.
"Можно я буду спать?", - вздохнула Лёля, кладя голову почти на его плечо.
Он положил свою руку ей под голову и прижал к себе.
"Спи, малыш", - шепнул он и начал петь. Она начала думать о завтрашнем дне, об очередных заплывах, о пиве и чипсах, о солнце и картах. Иногда, открывая глаза, она видела его лицо, освещённое телевизором и всё время слышала его кристальный голос. Она не верила, что может вот так, в 4 часа ночи спать на плече у взрослого мужчины, женатого мужчины.
Песня кончилась. Олик продолжала лежать с закрытыми глазами и посапывать. Мелодия продолжала играть.
"Заяц, ты спишь?", - бархотно спросил он. Рыжая просто так не отвечала. Ей не хотелось. Толи просто интересно или она и правда спала. Он тихо встал, вынул у неё из-под руки каталог, положил его на место, укрыл ей ноги и вышел.
Как только мелодия перестала играть, Аньчик вбежала в комнату и прыгнула со всего разлёту на кровать. Ольчик встала и зевая вышла на крыльцо. Он сидел там и разговаривал с гостями.
"Мы пошли гулять", - крикнула Анька и они с Лёлей за руки сбежали по лестнице.
Звёзды всё так же светили, луна сильно поседела. Было 5 часов утра. Следующий день обещал быть таким же. Снова с ним….
Но это уже другая история…

"Так вот я хочу говорить с тобой о своих чувствах…но врят ли когда-нибудь поговорю…"