m. n. p

ещё немного тридцатиградусного, июньского одиночества.
я сижу в трёх кварталах от места встречи и
считаю время на пальцах и сигаретах.

нечёткий круг медового солнца плавает
в грязно-молочном небе.

я слизываю помаду и разглядываю людей.

- сфотографируйте нас, пожалуйста.

чёрт, они и здесь фотографируются? не вопрос.
сквозь минуту мыслей о мыльных снимках,
где на фоне унылой достопримечательности
светится трафаретная улыбка,
я твердо отрицательно встряхиваю головой.
на ***.

я помню тошнотворно пафосные заведения, на столах которых ты вряд ли
захочешь заниматься любовью.
ты хочешь пожрать, а я хочу тебя.
естественные потребности предсказуемых организмов.
поэтому из звона бокалов и салфетно-бумажного шороха
нужно вырываться и прятаться за
в освещённых кафельных стенах.
ведь важно здесь и сейчас.
но холод и свет
подвергает сомнению
всё, что естественно…
давай просто уйдём?

я помню продуманные очертания архитектурных сооружений и гримаски
рукотворных памятников.
в непосредственной близости от которых я вряд ли позволю тебе открыть объектив.
у нас опять есть альтернатива –
болотистые заводы, разбитые стёкла,
шпалы, отталкивающие серебрянные лучи друг от друга,
крыша, на ржавых листах которой я рисовала цветы 
лаком для ногтей.
ты скажешь, что моя оригинальность банальна и вынуждена.
припрёшь меня к стенке просто так,
припомнишь мне дохлых крыс и грязную воду парижских окраин.
свою невнятную скуку.

поэтому палочки-и-пальцы моих часов весело пробьют восемь в трёх кварталах от места встречи,
в тени солнечно-молочного раствора.

moi non plus.