Time to go

Since your death
Everything has felt so meaningless and vain 
that I've lost the will to live..
(Sami Lopakka)

Он уходил. Его время пришло. Он делал так, как велела его израненная душа. Все всегда уходит. Как сама жизнь. Как солнце. Оно всходит на Востоке утром для того, чтобы окончить свой недолгий путь на Западе поздним вечером. Рождаясь, оно счастливо улыбается, купаяв собственных золотисытх молодых лучах. Уходя за горизонт, оно, освобождаясь от прожитого дня, утопает в своем багровом свете…Но ведь и солнце умирает для того, чтобы родиться снова на ледующее утро.Но не он. Не он…Пусть это слышит каждый…
Он уходил. Его время пришло. В последний раз пройти по своей жизни. Измерить то, что было. Что было, что на жалкие отрывки времени делало его счастливым, что ушло, что никогда не вернется. Никогда…Эхом отзывалось это жестокое, колющее холодом слово в кровоточащем сердце. Время нельзя вернуть и, что еще страшнее, его нельзя даже остановить…We are all blind for the running of time…Он склонился над тоненьким ручейком, бежавшим у его ног. Тихая, спокойная вода медленно, не торопясь, утекала лишь ей одной ведомо куда. Легкие волны перепрыгивали камешки, они абсолютно не мешали беспрерывному движению воды. Так и время. Ты никогда не остановишь его, как и этот ручеек: ты будешь ставить преграды, и, быть может, из прозрачной и чистой вода станет немного мутной, но все равно тонкие струйки найдут крохотные, незаметные дл тебя щелочки и продолжат свой бег, а ты, изможденный, уставший, не сможешь даже утолить свою жажду – ведь вода уже не так чиста…Впрочем, этот ручей тоже где-то окончит свой путь. Он уходил. Его время пришло.
Лента его жизни коротка. Он молод, и все же он должен был уйти. И он последний раз оглядывался. Это его жизнь. Это как огромный сад: деревья окружают тебя со всех сторон, они кажутся мертывми – на них нет листьев, для них не наступит весны, они раскинули свои корявые ветви, отдаваясь на милость уничтожающей их судьбе, они обессилены, казалось бы, борьба окончена для них…Это его боль. Это его отчаяние. Это его страдания. Это он.
Но эти деревья покрыты огромными душистыми цветами. Они небесно красивы. Нежные лепестки никогда не будут потревожены ветром – пока он здесь, это его обитель, он будет оберегать их. Ведь эти цветы – его воспоминания…Они прекрасны. Божественно прекрасны! Как и он. Но он уходит…Они покрывают весь сад. Хочется плакать от счастья, глядя на них, они настолько красивы! Это рай.  Это его обитель. Здесь не бывает осени. Потому что он оберегает эти цветы…
Они его демоны. Он не может к ним прикоснуться. Они исчезают, как мираж. Ведь его воспоминания – это она. А она ушла, оставив лишь эти цветы. Он тянется к той любви, к тому солнечному счастью, от которого даже щемит сердце, ему кажется, что это в сказке, в несбыточных мечтах, в параллельном мире – о, как он красив в своих мечтах! Но, протягивая руки к небесам, к своим исчезающим цветам, он падает на острые ветви деревьев, и они ранят его. Снова и снова. Бессильно он опускается на замлю этого фантастического рая, и кровь из его ран струится вместе со слезами на его лице – о, как он несчастен в своем падении! Так кровоточит и его сердце.
Время забрало ее с собой, и тогда опала листва с тех деревьев, тогда он остался один. Лежа на могильно холодной земле, он чувствовал, как гибнут одно за другим деревья их жизни, деревья его жизни, тот сад, где они жили вдвоем, превращаясь в обитель печали, горя, безразличия. Потом наступила боль. Свет и боль. Свет слепил его, боль убивала. Они преследовали его. А время бежало вместе с водой ручейка…
Заглядывая в зеркальную поверхность воды, он искал ее отражение там, но ее там уже не было…Стальные обручи сдавливали его сердце. Он хотел уйти. Но его время еще не пришло. В его саду стали расцветать цветы, постепенно завладевая всем его существом. Это его ценность. Единственная. Но они причиняли боль. Так мотылек летит на свет, обжигает крылышки, но продолжает биться о лампу. И он жил в своем саду. Такой прекрасный, окруженный небесной красотой, такой, какая бывает лишь в мечтах. Днями и ночами, встречая рассвет и провожая закат, он любовался этими цветами. И чем больше он любил их, тем сильнее сдавливали обручи его сердце, тем более молила об освобождении его душа…
Он уходил. Его время пришло. О, как великолепны были его цветы, утопающие в золоте восходящго солнца! Обернувшись, он запонил их такими. Уйдя, он убил их…</br><br>Деревья по-прежнему голы, но погибли мифические цветы, навсегда зашло солнце. Он вернется туда. Это будет царство темноты, таинственности, а светить ему будет, выглядывая из-за туч, полная красная луна. Порывы ветра унесут завядшие цветы, чистые воды ручейка сменятся темными водами Стикса – его мир погибнет. Но он вернется. Вернется освобожденным. Вернется с ней. И это снова будет их царство – царсто теней…