Стив тайлер мертв

(Ходжаеву И.)

1. Я словно в тяжелом, тягуче-болезненном сне. Серые
камни, жухлая трава. Белесое пятно солнца лежит на
застиранной скатерти неба, тучи сизо-лиловые. Все
покрыто пылью. Воздух застывший и, затхлый, застоялся
и отработан. Сыро. Осенняя погода будет вечно, а когда
кончится вечность, наступит зима, страшная зима, чей
холод скует в лед не только воду, но и атмосферу
земли. Тогда, наконец-то, погибнут последние люди и
животные. Честно сказать, они давно перестали быть
теми, кем были до трагедии, теперь это зомби с
бессмысленным взглядом, в чьих глазах где-то на дне
теплится жизнь, злоба и страх. Мои ноги вздымают
серовато-охряную пыль с дороги, и она оседает медленно
и беззвучно за моей спиной. Мои шаги – единственный
шум, нарушающий эту жуткую тишь. Авторужбайка ритмично
колотится об мою лопатку, словно стучится в закрытую
дверь. Куда ни глянь – ржавые прутья арматуры, серые
камни и руины. Мир похож на гигантскую свалку
строительного мусора. Если б я только знал!.. Я бы
остановил безумца, сотворившего этот хаос. Возможно,
он не стал бы слушать меня, уверенный в правильности
своей цели. Он в детском максимализме не допускал
мысли о побочных эффектах. Если бы я знал, то схватил
бы его за горло и остановил бы. Он был безумцем,
одержимым идеей полностью уничтожить мир, но система
дала сбой и, мир не исчез сразу. Он медленно умирает,
мучимый судорогами агонии. Куда ты спрятался, безумный
гений.

2. Когда-то этот был милый, уютный дом. Стены все еще
хранят тепло желтой побелки, ковер пробивается
длинным, мягким ворсом сквозь слой штукатурной крошки,
а мебель из кожи и красного дерева пытается выглядеть
гордо и величаво. Я подхожу к проигрывателю, и в
пространство врываются смелые аккорды соло-гитары. Я
люблю Рок. Знакомый голос страстно и с томлением поет
о конце света. Как же это актуально! Но никак не могу
вспомнить ни имени певца, ни названия группы. Под
басы, от которых дребезжат и тихонько звякают остатки
стекол, я поднимаюсь на второй этаж. Планета вертится…
пока еще вертится. Наступает вечер, но в проеме окна я
не вижу заката, лишь месиво лиловобагряных туч.
Становится холодно, и я открываю дверь в комнату, где
должна быть спальня, а значит, и одеяла. В сумерках не
разобрать мелочей. Я понимаю, что лежащий в отсыревшей
постели невероятно худой и грязный. Стараясь не
тревожить спящего (спящего ли?), беру с кресла
покрывало и удаляюсь.

3. Это утро не приносит радости, как не приносили и
другие наступающие после трагедии. Я  привык.
 Человек, лежащий там, наверху, живой или мертвый?
Поднимаюсь. Ступени скрипят и жалуются на свою судьбу.
Мне смешно – страдания капризной, избалованной собаки
по добавочной куриной ножке во время пожара. То, что
это парень, я понял не сразу – уж больно он был
обросший. Черные, давно не мытые волосы скрывали его
лицо. Потерявшая первоначальный цвет майка с еле
проступавшим изображением черепа – это все, что было
на нем. Он был весь просален, затерт, похожий на
старый носок байкера, да и вонял этот парень
невероятно. Я, преодолев омерзение, склонился над ним.
Только тогда он пошевелился и сделал попытку
посмотреть в мою сторону. Он был настолько тощий, что
становилось жутко. Худой, изможденный, сизокожий, с
черными кругами вокруг запавших глаз, он наводил мысли
о концентрационных лагерях периода фашизма. Но
главное, что он был все-таки жив!

4. Я натаскал воды из разбитого водопровода. Маленькое
чудо – отопление было автономным. Я вскипятил воду и
заварил чай. Первые же два глотка парень сблевал прямо
на себя, потом дело пошло получше, и он, откинувшись,
вновь погрузился в болезненную дрему. Через час я под
грохот аудиосистемы оттащил хозяина развалюхи вниз и
сунул в ванну отмокать. Пока он барахтался в воде, я
успел сменить постель и приготовить нехитрый завтрак
из вздувшихся консервов и плесневелых сухарей. Бедняга
не мог сидеть, и пришлось кормить его на кровати.
Отмытый и причесанный, он чем-то напоминал
лидера «Aerosmith» Стива Тайлера. Так я и стал его
звать, а он откликаться.

5. Стив и я практически не говорили, погруженные в
свои заботы и мысли. Толще он не стал, но и хуже не
чувствовал, передвигался по дому, держась за стены и
мебель. Вчера Корсары пронюхали про нашу обитель и
пытались атаковать. Пришлось пару раз пальнуть в
темноту. Они еще вернутся.
Алекс, Алекс, если бы ты знал, чем закончится твой
подвиг у клавиатуры. Твоя затея была утопической.
Почему ты не желал это признать? И отметал все
разумные доводы и аргументы. Помню твои безумные
глаза, отразившиеся в темной глади монитора, твою
хищную улыбку-оскал. Отчего ты не заметил этого тогда?
Где произошел сбой, когда экран, словно зеленые
светлячки, заплнили вереницы цифр? Бедный Алекс,
сейчас ты сокрушаешься об этом и грезишь
воспоминаниями, когда ты, стоя у трибуны, с
уверенностью вещал о чистоте расы Лис и об уничтожении
грязных насекомых в человеческих рядах. Мой Алекс,
допускал ли ты мысль и том, что будет потом? В
страшных снах не виделось тебе, как ты сидишь в этой
лачуге и борешься за спасение жизни когда-то столь
мерзкого тебе «червя». Алекс, Алекс, сейчас ты сидишь
у входа с авторужбайкой и думаешь о том, зачем ты
вылез из бункера, чтобы полюбоваться делом своих рук.
Почему ты не принял яд?

7. Корсары, именно так именуют себя эти мародеры-
ублюдки, вернулись, предприняв хитрую тактику –
обстреливания высоковольтных линий. Это наша верная
смерть: прекратится подача электричества и, мы
погибнем. Свет мигает, проигрыватель, запинаясь,
подтягивает звук.
 А теперь темно и тихо. Я поднялся к Стиву, и мы сидим
близко-близко. Его костлявая ладонь нашла мою руку, и
он со всей силы маленькой отчаявшейся крысы сжал ее.
Он что-то лепечет. Я наклоняюсь, чтоб разобрать его
бормотание, но резкий толчок, просто точка в грудной
клетке откидывает меня к спинке кровати, и я успеваю
услышать лишь: «Меня и в самом деле…»

7. Яркий солнечный свет заливает мне лицо. Боже мой,
кто-нибудь, задерните шторы.
- «Ты встаешь?» – доносится до меня голос мамы.

P.S.: Когда я иду по улице, когда сижу на работе,
когда слышу этот томный, немного истеричный голос,
когда вижу эти губы, пытающиеся в чудовищном поцелуе
обхватить микрофон, в моей голове стучит молотком
осознание той тайной правды, что на самом деле Стив
Тайлер давным-давно мертв.