Домик

До сих пор не могу понять , чем привлек мое внимание этот маленький домик , приткнувшийся между оградой парка и трамвайными путями недалеко от метро.
Я видел его всякий раз по пути на работу и обратно, маленький, скорее не домик
а бытовка , в каких дворники хранят обычно свой незамысловатый инвентарь, но
построенный любовно, умелыми руками, в виде маленького коттеджа, выкрашенного в
веселенький голубой цвет с белыми наличниками окна. Последнее было всегда
занавешено аккуратным тюлем, что придавало домику совершенно жилой вид.
Окно смотрело на улицу, две другие стены были глухими, дверь, как я думал,
была на противоположной стороне строения, возле ограды парка. По вечерам
окно было всегда ярко освещено, однако что происходило за занавеской, из окна
трамвая было не разглядеть – это и то, что около домика я никогда не видел людей,
еще больше разжигало мое любопытство. Однажды, не вытерпев, я нарочно на
остановку раньше сошел с трамвая, чтобы тщательнее обследовать интригующий меня объект. С каким-то особенным предчувствием, почти уверенностью в том, что меня
ждет нечто необычное, я подошел к строению со стороны парка, к стене ранее недоступной моему взгляду и почти не удивился, обнаружив, что и эта стена не имеет
двери. Я обошел дом по кругу. Дверей не было!!! Подойдя к окну, я попытался рассмотреть, что либо за занавеской, однако ничего кроме мрака не увидел. Неизвестно, сколь долго
продолжались бы мои изыскания, если б я вдруг не заметил, что прохожие обращают
на меня весьма пристальное внимание. Заметив, что один из них повертел  пальцем у
виска, явно адресуя сей жест в мою сторону, я в смущении поплелся к метро.
Нужно ли говорить, что жизнь моя после этого случая приобрела иной смысл.
Проклятый домик не давал мне покоя ни наяву, ни во сне. Пик моего болезненного
беспокойства наступил после того, как я, проезжая на трамвае в очередной раз мимо
этой голубой избушки, спросил у сидящего рядом друга, как он находит данную
постройку в свете современной дачной архитектуры. Друг, бросив короткий взгляд в
окно сказал, что работать много, в наше время, конечно нужно, с целью повышения
личного благосостояния, однако нельзя забывать и об отдыхе, попутно посоветовав
морские ванны как средство укрепляющее нервную систему. С этого момента я окончательно погрузился в навязчивый психоз.
Все разрешилось разом, накануне…

                * * *

… накануне Нового года, у меня всегда работы невпроворот. В этот день я задержался
на службе дольше обычного, чтобы не оставлять накопившуюся рутину на будущий год
и со спокойной душой встретить праздник, в общем компьютер я выключил, когда часы
показывали одиннадцать  вечера. Одевшись и пожелав охраннику приятно встретить
Новый год, я вышел на улицу. Мела метель, было очень холодно, погода явно не способствовала медлительным прогулкам и я, запахнувшись поплотнее, потрусил к трамвайной остановке. Вагон подошел почти сразу, я с удовольствием погрузился в его
теплое нутро. Однако удовольствие это продолжалось всего две остановки, я даже не
успел толком согреться: свет вдруг погас, трамвай встал и водитель злорадно объявил,
что на линии авария, что “тока нету и скоро не будет”. Сидеть неизвестно сколько времени в быстро остывающем трамвае мне не улыбалось, проклиная все на свете я
вышел в пургу и побрел к метро. “Свой” домик я увидел издалека, сразу обратив внимание на то, что окно в этот раз не светилось, зато узкая полоска света струилась
через приоткрытую дверь и находилась она как раз на том месте, где раньше было окно!
Ноги сами понесли меня вперед, навстречу неизвестности и крайне странным событиям.
Жалел ли я впоследствии об этом? Возможно да, возможно нет, в любом случае все, что
произошло со мной далее, изменило всю мою дальнейшую и, возможно,
предыдущую, жизнь.
Я подошел вплотную к двери, она была наспех сколочена из неровных, неоструганных досок, что совершенно контрастировало с внешним обликом аккуратного строения. На
миг мне подумалось, что дворники-хозяева решили быстренько завершить свои предпраздничные дела, чтобы потом, не торопясь, навесить новую дверь и мое ночное
появление вызовет у них неудовольствие занятых людей, а у меня глубокое разочарование
в несостоявшихся ожиданиях. Так или иначе, остановиться я был уже не в силах и заглянул в приоткрытую дверь. Удивительно, но я снова ничего не смог рассмотреть!
Яркая лампа светила мне  в глаза, не позволяя увидеть ничего из того, что находилось
внутри дома  и тогда я решительно распахнул дверь и шагнул прямо…

                * * *

…прямо перед моим носом, висела тусклая (!!!), пыльная лампочка, слабо освещающая
довольно большое помещение, построенное из таких же грубых досок, что и дверь. Окон
не было, лишь наверх, к прямоугольному люку в потолке, или на чердак, или на второй
этаж,  вела деревянная лестница с перильцами. Пол был усыпан опилками и стружками,
а само помещение очень напоминало обыкновенный дровяной сарай. Более всего меня
поражало несоответствие внутренних и внешних размеров домика и яркости света снаружи и внутри. Смутные подозрения роились у меня в голове до тех пор, пока я вдруг
не обернулся – двери не было! Только полукруг наметенного снега обозначал место ее
былого присутствия. Похоже кто-то, весьма изобретательный и с извращенным чувством
юмора, затеял со мной игру, условий которой я не знаю. Ну что же, поиграем! Всю свою
жизнь я был просвещенным атеистом, в рай, в ад, в магию и прочую чертовщину мне
поверить так же трудно (читай – невозможно), как древнему египтянину в возможность
межпланетных полетов, не более крепка моя вера и в возможность встречи с пришельцами. Почему то сразу мной овладела уверенность, что все происходящее со
мной дело рук непременно земных. Проверить это можно было, только пройдя предложенный мне и выбранный мною же путь. С этими мыслями я двинулся вверх. Подъем по трехметровой, как мне казалось снизу, лестнице, занял у меня минут пятнадцать, я даже взмок и снял дубленку. Начиная привыкать к несоответствиям в
этих местах и перед тем как пролезть в люк, я посмотрел вниз и в ужасе, рывком  забросил
свое тело в проем, резко откатившись в сторону. Дело в том, что я с детства патологически боюсь высоты, а под собой, с вершины лестницы, я увидел не менее ста
метров свободного пространства. Сюрпризы, везде сюрпризы и все малоприятные!
Немного отдышавшись и придя в себя я встал и отряхнулся. На этот раз я оказался
внутри бетонного куба со стороной примерно метров пять. На противоположной от
меня стене, виднелся круглый проем, из которого падал свет, он и освещал все
помещение. Нужно ли говорить, что люка, через который я сюда попал, на месте не
оказалось, был лишь бетонный куб с пятном света на дальней стене. Тяжело вздохнув
и приготовившись к худшему, я пошел к отверстию, но вопреки ожиданиям никаких
неприятностей по пути не случилось. Однако, пройдя обычные пять метров, я понял, что
радоваться этому не стоит, ибо проем оказался довольно длинной трубой и она мне
очень не нравилась. Опасения меня не обманули, ползти пришлось довольно долго, но
самым неприятным было то, что проклятая труба медленно и неуклонно сужалась, чего
абсолютно не было заметно в начале. Наконец настал момент, когда я понял, развернуться мне не удастся, да и не бывало пути назад в этих местах, а вперед двигаться я не могу из-за узости прохода. Мной овладела паника, я дико заорал и, раздирая в кровь ладони и
колени, из последних сил рванулся вперед и выпал из чертовой ловушки. Отойдя от
этого кошмара, я попытался оглядеться и понял, что лучше бы я остался в этой трубе
дальше… 

                * * *

…дальше дороги, для меня, во всяком случае, определенно не было. Я лежал лицом вниз
на узком, в полметра шириной карнизе, на краю бездонной пропасти. Именно бездонной,
одного вскольз брошенного вниз взгляда мне хватило, чтобы убедиться в этом. Отвесная
стена уходила из- под меня в какую- то непроглядную серую мглу. Осторожно подняв глаза и стараясь не смотреть вниз, я увидел на расстоянии вытянутой руки от себя, распахнутое окно, но помятуя, что это расстояние может оказаться как метром, так и километром, а я из-за сковавшего меня страха, не мог сдвинуться и на дюйм, понял, что здесь я и погибну от голода и жажды в страшных муках. Не могу точно сказать, сколько продолжалось мое лежание, я просто потерял счет времени, как вдруг из окна выглянул мужик в рабочем комбинезоне и оранжевой строительной каске. Он уселся на подоконник, внимательно посмотрел на меня и пожевав губами, спросил неожиданным фальцетом:
- Новенький?
- Не знаю, наверное…- пересохшим ртом прохрипел я.
- Значит новенький, - заключил мужик,
- Да ты вставай, лезь сюда, чего разлегся- то?
- Не могу… высоты боюсь смертельно… брось веревку… какую нибудь…
- Точно новенький, - усмехнулся мужик, - Вставай, где ты тут высоту видишь?
Я осторожно скосил взгляд в сторону пропасти и… увидел, что распластался на каменистом дне сухого колодца, а прямо передо мной распахнуто окно, впрочем, никакого мужика в нем уже не было. Поднявшись на ноги и с удовольствием размяв затекшие конечности, я направился к окну. Похоже, я начинаю постигать начальные пункты правил
игры: первый, поверхностный взгляд не отражает действительной реальности, нужно просто посмотреть еще раз на то же место, возможно, увидишь более приятную картину.
Я перелез через подоконник и оказался в совершенно замечательном месте. Замечательном прежде всего наличием людей, причем в очень большом количестве, чего
я в общем то не ожидал. Кроме того, это была титанических, вселенских размеров коммунальная кухня. Все пространство, которое только можно было охватить взором,
было плотно заставлено холодильниками, плитами, столами с кастрюлями, тарелками и прочей кухонной утварью. Среди всего этого бедлама стоял непрерывный гомон тысяч,
а может быть сотен тысяч людей, беспрерывно суетящихся в этом глобальном муравейнике. Ближе всех ко мне находился толстый дядька с красным, мокрым от пота
лицом, упорно пытающийся сдвинуть с места огромный бытовой рефрижератор, с гордой
надписью “General Electric” на борту. Взглянув на меня, невесть как вывалившегося из
глухой стены, он, нисколько не удивившись этому факту, натужно просипел:
- Не поможете?
Я налег на аппарат. Совместными усилиями нам удалось сдвинуть этого монстра в сторону.
- Ну, вот и хорошо, - сказал дядька, вытирая пот, потом посмотрел на меня и спросил:
- Выпить не хотите?
Я вдруг вспомнил, что с обеда ничего не ел и изрядно проголодался:
- Я бы и закусил с удовольствием, если можно.
- Да, да, конечно, - засуетился дядька, - сейчас, минуточку!
Он с головой залез в холодильник, переложил в пластиковый пакет бутылку “Белого аиста”, какую то снедь и предложил:
- Зайдем ко мне? Правда, бардак в доме, ремонт извините…- и открыл дверь,
 расположенную в стене, в аккурат на месте “моего” окна. Мы вошли в обычную,
двухкомнатную квартиру, находящуюся в начальной стадии реконструктивного ремонта.
Везде валялись обрезки досок и обоев, у стены стояли застекленные оконные рамы, но
проемы для них, в стенах отсутствовали. Дядька проследил мой взгляд и сказал:
- Бутафория конечно, а приколочу к стене, повешу шторы… вроде как дома.
Он уже сдвинул три ящика с гвоздями, один из них застелил газетой “Московский
Комсомолец” за 29 апреля 1999 года и расставил на ней коньяк, два пластмассовых
стаканчика, нарезанную ветчину, сыр и самый настоящий московский “бородинский”.
- Присаживайтесь,- махнул он рукой в сторону одного из ящиков, - извините еще раз
за неудобства.
- Где берете продукты? – спросил я усаживаясь.
- В холодильнике… - ответил он, а я сразу поверил в полную серьезность ответа.
- Вы давно здесь? – не унимался я.
- Вас как зовут? – ответил он вопросом на вопрос.
- Олег… Олег Иванович.
- А вы здесь давно, Олег Иваныч, можете сказать?
Я посмотрел на часы, они показывали 23:18, 30 декабря.
- Получается около трех минут…
- И вы в этом совершенно уверены? – он выжидающе посмотрел на меня и добавил:
- Так то! Давайте лучше выпьем, - и наполнил стаканчики. Коньяк, вопреки необычности ситуации, оказал свое обычное действие. Горячая струя провалилась
в желудок, по телу разлилась приятная теплота. Видимо есть еще в мире непреходящие
ценности и это радует.
- Калитка? – спросил вдруг дядька.
- Что? – не понял я.
- Ну, вошли сюда, через калитку в глухом заборе?
- A-a-a! Нет, домик… голубой домик.
- Вот оно что… - он с уважением посмотрел на меня, - значит, дальше пойдете?
- С чего вы взяли? По моему мне здесь нравится.
Дядька покачал головой:
- Нет. Это место не для вас. Отстойник… назад пути нет, сами знаете, а эти… - он
кивнул головой в сторону двери, -  калиточники, блевотина… извините.
- И вы тоже? – спросил я с набитым ртом.
- А вы жестокий человек, Олег Иваныч, - выдавил он и продолжил неожиданно:
- Кофе хотите?
- C удовольствием!
- Я сейчас, - засуетился дядька, - у меня чайничек на кухне и одна розетка работает.
Торопливо спотыкаясь, он засеменил в соседнюю комнату, где очевидно была кухня.
Некоторое время раздавалось его невнятное бормотание, приглушенный шум воды, но
постепенно эти звуки становились все тише и тише, пока все не смолкло. Я уже понял,
что произошло, налил себе еще стаканчик и выпил. Подумав, завернул остатки еды в
газету (с обратной стороны она оказалась “Правдой” за 11 мая 1966 года) и положил
сверток в карман. Запас не тянет, а когда теперь придется перекусить, да и придется ли
неизвестно и пошел на кухню пить кофе…

                * * *

… кофе стоял на полу, рядом с чайником и еще дымился. Кухня, конечно же, была уже не
кухня, а длинный коридор, заваленный до самого потолка рулонами линолеума, ящиками
с керамической плиткой, досками и прочей строительной всячиной. Было ясно, что теперь
мне придется продираться сквозь эти дебри к призрачной истине. Я достал сигарету,
первую за этот вечер, взял стаканчик с кофе и присел на перевернутый ящик, отдохнуть
перед очередным броском и собраться с мыслями. Мне почему то не давала покоя,
лежащая в кармане газета, было в ней что- то очень важное, что я второпях упустил из виду. Я достал сверток и стал внимательно рассматривать газету. Осенило меня внезапно:
- Дата! – Конечно же, 11мая 1966 года – точная дата моего рождения! Так, а что на
другой стороне? 29 апреля 1999 года. Я напрягся, вспоминая события трехлетней давности. Постой, постой! Ну да! В этот день и начались все мои неприятности, можно
сказать чуть вся жизнь не полетела псу под хвост. Я тогда работал системным администратором в  одном из крупнейших столичных банков. Все было тип-топ,
как в кино – очень приличная зарплата, отличная квартира в престижном районе,
красавица – жена и дорогая иномарка. Но 29 апреля банк лопнул, как мыльный пузырь
и я, вместе с большинством сотрудников, оказался не у дел. Дальше неприятности нарастали, как снежный ком в лавине. Мы с друзьями славно отметили это печальное событие в ресторане, а я надравшись, как свинья, поехал домой на машине. По пути я
вздремнул и въехал в новенькую “BMW”, стоящую на обочине, въехал славно, обе
машины ремонту не подлежали, меня же спасла подушка безопасности, но лучше бы я
тогда погиб. Хозяином “BMW” оказалась кобелирующая личность  с бандитской мордой
и такими же друзьями, в общем все мои сбережения ушли на покупку ему новой машины.
Кроме того, меня лишили прав на год, а еще через месяц от меня ушла жена, не забыв
разменять квартиру и я оказался в однокомнатной “хрущобе” на окраине Москвы.
Последствия того жизненного катаклизма, я толком не разгреб до сих пор. Работаю
сейчас в полулегальной фирме по производству компьютерных игр, которая эти игры
не столько производит, сколько ворует. В общем, пишу патчи и взламываю пароли и
получаю за это деньги, которых хватает на сравнительно безбедную жизнь и содержание
старенькой “девятки”, которую купил по случаю, почти за бесценок. Эта отрыжка
отечественного автопрома не столько ездит, сколько ломается, зимой же она вообще
отказывается служить мне- так что здесь я оказался и по ее вине. Тяжко вздохнув –
воспоминания были не из приятных – я выбросил окурок и бодро зашагал вперед.
Впрочем “зашагал”- громко сказано, я продирался сквозь строительные завалы, оставляя
на торчащих отовсюду гвоздях куски одежды и собственной кожи. В конце концов
я уперся в совершенно непроходимую кучу строительного мусора. Я тупо смотрел на
эту кучу, обессиленный, с торчащими из всклоченных волос стружками, в разодранной
и перепачканной клеем и краской одежде и на меня вдруг,  навалилась полная апатия.
Как подкошенный я упал на мусорную груду и закрыл глаза…

                * * *

… глаза упорно не хотели открываться. Я прекрасно осознавал, где я нахожусь и
возвращаться в эту действительность у меня не было ни сил, ни желания. Почему- то
было сыро и пахло прелыми листьями. Я рывком вскочил на ноги. Вокруг был голый, осенний лес, а я стоял на посыпанной песком аллее, в конце которой виднелось голубое
трехэтажное здание. А главное – над головой было настоящее небо, правда затянутое
сплошными тучами и из этих туч, шел настоящий дождь! Я с удовольствием вдохнул
полной грудью и направился к зданию. Вблизи оно оказалось, помещичьего стиля
строением с колоннами, у входной двери была прибита симпатичная вывеска с надписью:
“Санаторий “Грезы””. Я усмехнулся – слишком уж прозрачен был намек – открыл дверь
и вошел в вестибюль. За столом с табличкой “Администратор”, сидела дама неопределенного возраста с весьма примечательным бюстом. Увидев меня, она всплеснула руками и запричитала:
- Олег Иванович, что с вами? В каком вы виде…
- Дайте ключ, - перебил я ее, совершенно уверенный, что в этом санатории у меня есть свой номер. Дама с готовностью заткнулась и протянула мне ключ со стандартной гостиничной биркой. Я взглянул на цифры. Ну конечно 36! У здешнего хозяина не очень богатая фантазия, он просто зациклен на моем возрасте.
- Олег Иванович, - вновь подала голос администраторша, - ваша жена просила передать, что она сегодня задержится в городе и что- бы вы, не беспокоились.
  Я почувствовал, как наливаюсь злобой от пяток до макушки, ярость просто распирала меня и не в силах больше ее сдерживать, я заорал:
- Какая, к чертовой матери, жена! Вы долго будете издеваться?! Где этот ваш хрен с горы, видеть его хочу!
Оттолкнув в сторону опешившую тетку и, пинком открыв дверь с надписью “Директор”,
которую сразу, вдруг отчетливо увидел у нее за спиной, я влетел в кабинет и застыл в
дверном проеме. У окна, за письменным столом, сидел бывший управляющий нашим
банком, Александр Александрович Головин собственной персоной, курил длинную дорогую
сигарету и читал журнал “Афиша”!
- Сан Саныч? Вы?!!!- выдавил я из себя. Ей богу, я меньше удивился бы, увидев на этом
месте черта с рогами или живого марсианина. После краха банка, Сан Саныч бесследно исчез, вместе с весьма прилично суммой и ходили упорные слухи, что он обосновался
то ли в Испании, то ли в Италии, где и благоденствовал под южным солнцем.
- Сядь, Олег – он отложил журнал в сторону, - вот, выпей и успокойся, нужно поговорить.
Сан Саныч плеснул в рюмку коньяк и протянул мне. Я рухнул в стоящее рядом кресло,
взял рюмку, залпом выпил и закурил. Постепенно возвращалась способность трезво
оценивать ситуацию и немного помолчав, я спросил:
- Что это было?
- Интеллектуальный транс-портал, - ответил мой визави таким тоном, будто я
каждый день шляюсь по этим самым порталам и не знать такой просто вещи просто
неприлично.
- Ты здорово задержался, я давно тебя жду, - он усмехнулся, - никогда бы не подумал, что у тебя такая буйная фантазия.
Я почувствовал как вновь наливаюсь злобой:
- Ах, это моя фантазия всему виной? Вы хватаете человека на улице, засовываете его в
какую то умную машину, прокручиваете там как в мясорубке… Да по какому праву…
- Не надо! – в голосе Сан Саныча зазвенел знакомый начальствующий металл, -
- Ты сам этого хотел! Ты что, не понял, что портал никто кроме тебя не видел?
Понял, давно понял! А кто тебя заставлял заходить? Топал бы себе к метро.
- С трамваем то, вы подстроили?
- Чистая случайность! Мы вообще не вмешиваемся во внешнюю жизнь. Сюда попадают только по собственному желанию. Кстати, если бы ты у входа немного
пораскинул мозгами, попал бы сразу ко мне, а ты забил башку романтикой, какими то
надуманными фобиями, вот он тебя и понес… как говорится на волне твоей памяти.
Хорошо еще я вовремя выбросил тебя в отстойник, что бы ты с мыслями собрался,
да шпаргалку подбросил, иначе бы ты до сих пор там шарахался … путешественник.
Я вспомнил газету:
- Шпаргалку можно было и пояснее написать.
- Да? А может тебе еще бельишко простирнуть? Самое время, вон на черта похож!
Ну ладно, еще вопросы есть?
- Да, последний. Если это транс-портал, значит - он куда то ведет?
- А ты еще не понял? Слушай, Олег! Я тебе удивляюсь! Ты же программист, математик. В будущее родной, в весьма далекое будущее.
- Значит вы из будущего? И это место, тоже будущее?
- Вообще то, я родился здесь, в тридцать восьмом году, а работаю на них, что-то
вроде эмиссара по кадрам. А это место – еще не будущее, это пограничье, своеобразный
Рубикон. Здесь ты примешь решение и сделаешь выбор, или переплыть и начать новую
жизнь, или остаться на этом берегу, он указал пальцем на окно за которым шумел родной
Ленинградский проспект. И то, и другое решение будет окончательным, второго шанса
мы не даем.
- Черт! Фантастика какая-то! Я одного не пойму, мы то им зачем понадобились, у них
наверняка совсем другое общество, не такое как наше.
- Любое общество, Олег, состоит из людей, а они разные и здесь, и там. Ты живешь в
нашем времени, читаешь газеты, телевизор смотришь, неужели не видишь что творится
вокруг? Не только в нашей стране, это отдельная тема, вообще в мире? У власти стоят
неумные, порочные люди, основными финансовыми потоками, управляет горстка алчных
сомнительных личностей, абсолютное меньшинство диктует свою волю большинству,
а умные и, главное, честные люди в буквальном смысле, гибнут невостребованными.
Если бы мы не вмешались вовремя, человечество довело бы цивилизацию до коллапса.
Нам очень нужны знающие, порядочные люди, которых здесь за ненадобностью, выбрасывают на обочину. Работы, трудной, но интересной у нас очень много, особенно
на пограничье, так что решай.
- Еще вопрос, а этот… отстойник – это ваш отработанный материал?
- Отстойник не от слова “отстой”, а от слова “отстояться”. Не каждый человек
способен сразу кинуться головой в омут, людям нужно подумать, осмыслить свои дальнейшие действия. Так что- это скорее, наш резерв.
- Кстати! – оживился Сан Саныч, - Евсеич, ну тот который тебя кормил, пришел, за дверью топчется. Гордись, это ты его подтолкнул на такое решение. К слову, он отличный
аналитик, а у вас на рынке гнилыми помидорами торговал.
- Это не у нас, - буркнул я, - когда я должен ответить?
- Вчера! – решительно сказал эмиссар.
Я задумался, глядя в окно. За стеклом протекала моя жизнь, уютно светилась вывеска
Магазина “Электронный Мир”, горели фонари, проносились автомобили. Все было родным и понятным, но что меня держало в этой моей жизни? Неинтересная малооплачиваемая работа? Облупившаяся холостяцкая квартира на задворках города?
Полное отсутствие каких либо перспектив? А там? Что ждет меня там? Меня зовут не
в командировку, вернувшись из которой, всегда можно пройти по местам студенческой
славы и выпить с друзьями пивка, меня зовут туда жить!
- Сан Саныч, - пришло наконец решение, - а деньги у вас там… в будущем, есть?
- Конечно, - ответил он и зло сощурился, - уже о зарплате думаешь?
- Не-а, - весело ответил я, - давайте в будущее, надеюсь там теперь есть надежные
банки…