Еще не утро. слипой и непредсказуемая среда 12 продолжение

         Телек выжал из меня все подробности моей утренней встречи с Людкой, включая мои эмоции и догадки. Казалось, он ищет доказательства какой-то своей гипотезы.
- Ты ее знаешь? – спросил я, наконец. – Ты знаешь, что это было?
- Это ангелы! – был ответ.
- Какие ангелы?! Пьяная, грязная баба, да она такой же ангел, как ты…
- Как я вампир, да? Ты это хотел сказать?
В общем, я хотел сказать именно это. Я окончательно утратил контроль над ситуацией. Телек стал поразительно собранным.
- Где она сейчас?
- Думаю, в морге.
- В каком?
- Не знаю.
- Во сколько она упала?
- Часа в четыре утра.
- Сейчас почти пять. Осталось три часа. Пошли!
- Куда?
- В милицию, нам нужен адрес морга.
- Все закрыто. Объясни, наконец, что случилось?
Вместо ответа Телек кинул мне полотенце и велел намотать его на руку. У пакета с моей кровью он откусил нижний уголок и, не скрывая отвращения, высосал содержимое. Потом мужественно подавил позывы к рвоте, сунул пакет в карман и вытолкнул меня из вагона.


Мы проскользнули в полутемный вспомогательный тоннель и побежали. Меня не пришлось упрашивать, я мчался как быстроногая лань. Довольно скоро мы оказались под вентиляционной шахтой и по железным скобам вылезли на улицу. Я не успел сообразить, где мы находимся, а Телек уже поймал машину.
- Куда ехать? – крикнул он.
Я подумал, что самое время делать ноги, но любопытство приковало меня к нему не хуже наручников. Я сказал адрес, и мы загрузились в машину.
По пути мы строили планы, как бы нам проникнуть в отделение и разыскать нужное дело, пока я не сообразил, что адрес морга, это как раз та бумажка, которую дал мне следователь Овсянников вчера днем. Я мысленно поблагодарил табличку «В верхней одежде не входить», благодаря которой она не попала в карманы пуховика, а осела в джинсах.
Телека мое сообщение привело в восторг. По неизвестным мне причинам он страшно торопился и был рад каждой выигранной минуте. Он распорядился на счет нового адреса и несколько успокоился. Я не преминул тут же полезть с расспросами.
- Тайна сия велика есть, - сказал Телек, - но доподлинно известно, что в природе любое отклонение от нормы компенсируется отклонением в другую сторону. В нашем случае норма - это человек, а мы, упы - отклонение, своего рода болезнь. Мы – создания тьмы, поэтому нам противостоят создания света, ангелы. При слиянии оба отклонения нейтрализуются, и существо приходит в норму.
Я плохо понял, но тяжелее всего мне давалась мысль о том, что вампиры странные, но, в сущности,  интеллигентные люди, а так называемые ангелы просто отбросы общества, человечьи очистки. Я указал на этот парадокс Телеку.
- Так и есть, - согласился он. – Для воспроизводства упы специально отбирают людей далеко не последних. Сколько шляется бомжей, шлюх, наркоманов, но Станция не для них. Тьме они не нужны, за них гроша ломаного не дадут. А у ангелов все просто как в раю, рожают друг друга, если повезет, пьют, вырождаются. На светлой стороне никогда не было порядка.
Такие объяснения привели меня в полное замешательство. Они породили больше вопросов, чем истолковали. Я снова открыл рот, но мы уже тормозили у ворот больницы.
- Позже, - отрезал Телек, расплатился с водителем и вошел в больничный парк.
За то время, пока мы искали морг на обширной и совершенно не систематизированной территории, я околел от холода без верхней одежды, а пропитанное кровью полотенце начало подмерзать на свободных углах. И когда мы, наконец, ступили под своды скорбного заведения, я мало чем отличался от его клиентов, по крайней мере, не температурой и не цветом.
Дверь не была заперта. В обшарпанном внутреннем помещении дежурил флегматичный санитар. Он посмотрел на мою руку и посоветовал нам пройти в приемное отделение. Я не знал, что мы собирались врать, поэтому сказал, что меня направили из милиции по делу о несчастном случае.
Санитар порылся в папках, посетовал, что без фамилии покойной помочь нам не сможет, потому как заступил на дежурство только в ночь, и тут инициативу перехватил Телек.
- Я хотел бы осмотреть останки, - сказал он, угнетая санитара гипнотическим взглядом. При этом он положил на стол сразу несколько стодолларовых купюр.
- Какие? – сглотнув, промямлил санитар.
- Все, - ответил Телек.
- П-пойдемте, - покорился дежурный.
В дверях прозекторской Телек остановился:
- Займитесь лучше его рукой, - распорядился он, - а я разберусь.


Дверь закрылась. Не знаю, чего я ожидал, но от того, что я могу при этом не присутствовать, испытал огромное облегчение. Санитар накрыл  меня  одеялом,  налил  спирта и принялся обрабатывать мою руку. Был момент, когда из прозекторской послышались стоны, и что-то со звоном опрокинулось, но ни один из нас не двинулся с места.
Через несколько минут Телек вышел в коридор. Он еле держался на ногах, его рвало кровью. Санитар замер от ужаса. Однако, он слишком далеко зашел в злоупотреблении служебным положением, отступать было поздно.
Телек чуть слышно просипел:
- Я там наследил… Извините…
Потерявший дар речи, но не утративший профессиональных навыков санитар подхватил его и отволок в туалет. Я почувствовал, что самое страшное позади.


Обратно через парк я тащил Телека на себе, раненой рукой придерживая подаренное нам больничное одеяло. Кроме как ко мне домой, идти нам было некуда, хотя бы там нас ждали все бандиты галактики. В половине седьмого мы уже были в тепле и относительном комфорте.
Мы переоделись и достаточно пришли в себя, чтобы отметить свое счастливое избавление. Выпить у меня было нечего, равно как и закусить, поэтому нам пришлось удовлетвориться растворимым кофе.