Смерть снова играет со мной

Смерть снова играет со мной. Эта жестокая игра увлекает нас обоих: она испытывает мое терпение, а я смеюсь ей в лицо, напуская на себя маску безразличия и отчужденности. Она навязывает мне правила игры, и я их принимаю: выбора нет, а, если бы и был, я не смогла бы придумать более интересные условия. Итак, она «водит».

Просыпаюсь в темной комнате, разгребая зелено – золотистые круги перед глазами, и пытаюсь погасить периодически вспыхивающие звезды на некогда белом своде над моей головой.  Черная пелена ночи подернулась отражением света фар на противоположной стене и разорвалась потоком неяркого освещения уличных фонарей. Смерть дает мне передышку.

Еще недавно она испытывала меня на прочность, заставляя пережить потерю брата: лежащий на операционном столе труп молодого человека, столь близкого и любимого, сжимает в каменной руке пустоту. Я бы хотела запустить в это мизерное пространство свои посиневшие от холода или  ужаса пальцы, однако, он отказывается принять мое участие в своих переживаниях – даже сейчас, в одиночестве и вакууме, он отказывает сестре в последней ласке, едва живой во мне нежности.
Лицо мое пылает от острого прикосновения ледяных слез, они кипят внутри меня, лишь изредка извергаясь из тела и моментально охлаждаясь, придавая глазам болезненный блеск тускнеющего стекла. Грудь разрывается безмолвным криком, молчание застывает на губах, оставляя искривленной в потустороннем кошмаре гримасу на когда-то красивом лице.
Ощущаю испарину на ладонях, совсем недавно стремившихся оказаться в недвижной руке моего «малыша».
 
Встаю с постели, и, преодолевая легкое головокружение, уже столь привычное, но по-прежнему немного волшебное, прислоняюсь к холодной стене, за которой чувствую приятную безмятежность предрассветного сна.
Первый раунд окончен. 1:0  - в пользу смерти.

Потоком обжигающей воды смываю с себя воспоминания об увиденном ночью, однако ни водой, ни мылом не стереть ощущения, раздирающие мое нутро, подкатывающие к горлу горьким комом при встрече с братом на пороге ванной комнаты. Выдавливаю из себя радостное приветствие и небрежное объятие как знак бесконечной любви и нежнейшей привязанности к тому, кто покинул меня несколько часов назад, чтобы пробудить с утра зачерствевшие чувства с новой силой.

День опускает занавес на странную сцену, оживленную обрывками памяти, и начинает следующий раунд игры. Воображение рождает мысли о смерти родителей, провоцируя тяжелейшие переживания от горечи утраты и оттого сладостное упоение борьбой  между волей и будущим. Не торопясь, составляю сценарий, которому могла бы следовать при сохранении самообладания и спокойствия, покинувших меня ночью. Воля берет верх, иссушая остатки выкипевших совсем недавно слез; боль утраты перерастает в радость превосходства  над смертью.

Нутро разрывает искусственно вызванная боль; пустота настигает меня среди безмятежно кружащего в свете холодного солнца белого пуха, скрывающего мягкой пеленой оголенный мазахистский нерв. Кровь приливает к голове и отчаянно стучит в висках – пожалуй, единственное свидетельство сердечной «достаточности». Я задушила в себе то родное, теплое и просто человеческое, что делает близких людей необходимыми, кровь – бурным потоком эмоций,  а сердце – генератором бесконечной нежности. Видимо, все человеческое во мне оказалось слишком человечным. Я предпочла кратковременный триумф воли бесконечному торжеству чувства.
Раунд второй – 1:1.

У смерти есть шанс отыграться. Спорим, она им воспользуется этой ночью?!