Fallout радиоактивные осадки

Война, Война никогда не кончается…
F

“Утро в Брокенхиле наступило, как и положено, с рассветом. Другое дело, что для пяти человек, всю ночь проигравших в карты, еще шел вчерашний день. У всех слипались глаза от усталости и выпитого виски. Внимание рассеивалось на мелочи, и я мог спокойно менять те карты, которые у меня на руках, с теми, которые в рукаве. После очередной проигранной им партии Джек, наконец, сказал:
– Ну все мужики, пора спать.
 Спорить никто не стал, все давно хотели опуститься на кровать, просто никому не охота было первым в этом признаться.
Следующий караван намечался уже через три дня, а у многих еще деньги с прошлого остались, вот мы и убивали двух зайцев сразу: время и деньги. Ночью мне повезло – я выиграл пятьсот монет. Это чертовски хорошо!
Спать я планировал часа четыре, не больше, отосплюсь накануне похода. Сегодня мне надо было наведаться к Шерифу, закупить оружия и броню. Кто хоть раз бывал в Брокенхиле, тот знает, что самый обширный выбор товара у нас, караванщиков. Но Шериф – мой должник, поэтому он достает за гроши все то, что мне необходимо.
Моя комната была, как и у всех остальных, маленькой, темной, грязной и с крысами. Их я отстреливал и поэтому весь пол был в дырках от пуль. Специально для крыс на стене висел мой старинный 9 мм Маузер.
Уснул я быстро, не ворочаясь, а когда проснулся, было уже темно, видимо я проспал больше, чем планировал.
В город я выхожу всегда экипированным, при моей жизни, никогда не знаешь, где приведется уснуть и вообще, приведется ли. Как всегда, я надел кожаную куртку и взял из тумбочки любимый “‘Desert eagle”. Это мое первое оружие. Досталось оно мне во время первой стрелки Модока с Фермой Призраков. Тогда я еле ноги унес. Правда, уйти далеко не удалось – мешали раны, хорошо, караванщики подобрали, не дали умереть посреди пустыни. С тех пор я у них. Вот уже три года.
Надо отметить, что Брокенхил небольшой шахтерский городок. Несколько улиц, меньше ста домов. Но не думайте, что город захудалый и богом забытый, Брокенхил – центр торговли всего штата. Здесь содержится самое большое отделение караванщиков. Есть, конечно, конкурирующая фирма в НРК (Новой Республике Калифорнии), но они узко специализированы на караванах в рудниковый городок на севере штата, Реддинг. Как только я первый раз увидел этот город, я влюбился в него. Такой маленький и уютный, но в то же время имеющий все, что надо для жизни: казино, баню, компанию друзей-картежников, старину Шерифа и его дочку, которая недавно отметила совершеннолетие. Эх, я бы давно уже на ней женился, да знаю, что обузой мне будет. А она чертовски хороша собой. J
 При входе в Брокенхил, как обычно, стоял коротышка. Он у нас кладоискатель. Сколько я себя помню, он все стоит и, обращаясь к каждому приезжему, ждет, пока кто-нибудь скажет ему, где зарыт клад. Он даже лопату приготовил. Только нет никому до него дела, за глаза его называют “кладовнюк”.
Домик Шерифа находился неподалеку от караванщиков. Так что идти пришлось не долго. Я остановился у массивной коричневой двери, без каких-либо царапин, пятен и подтеков. Ей уже было не мало лет, но она выглядела как новенькая. В первую очередь это, наверное, потому, что никто никогда не ломился в дверь Шерифа, не царапал ее от злости не, тем более, стрелял в дом. Шериф, что не говори, был очень уважаемой персоной в городе. Из всех жителей Брокенхила лишь я мог придти к нему без записи и в любое время, эту привилегию я получил полтора года назад, когда выполнил одно очень непростое, но чертовски приятное задание…
Не знаю, как это началось, но в городе стали пропадать люди. Сначала на это не обращали внимания, но когда жертв стало очень много, властям, в лице Шерифа, пришлось принимать меры: ввели комендантский час, усилили охрану, но все напрасно. Еще ко всему прибавилось похищение приемной дочери Шерифа. Это произошло, когда она возвращалась домой от подруги, двоих ее охранников избили до смерти, а ее похитили. Тогда на всех домах вывесили объявления, где говорилось: “Любому кто прекратит бесчинства и вернет достопочтимому Шерифу его сокровище-дочурку, обещается награда и вечный почет”.
Я не первый год жил на свете, и сразу догадался, кто за этим стоит. Никому ничего не сказав, я отправился в Ден, лагерь работорговцев. Путь мой складывался более чем удачно, первые дни я никого не встречал, а потом наткнулся на торговца, которому было со мной по пути. Три дня назад он подвергся нападению рейдеров, и половина его охраны погибла. Он предложил мне работу. Тут же мы составили контракт, подтверждающий, что за “благополучную доставку всего товара и мистера Кларка, любезнейший Роб получит 300 (триста) монет”.
Наконец я добрался до Дена, недолго думая, я тут же отправился к Мецгольфу, боссу работорговцев. Разговор у меня с ними был коротким. Первому работорговцу, я высадил мозги, только он открыл дверь. На шум сбежались его дружки, я кинул в зал гранату, а сам спрятался за угол дома. Уцелело не много, но среди них был Мецгольф, поэтому пришлось врываться во внутрь и высаживать очередь за очередью из моего Панкор Джет Хаммера, или попросту “карабина”. Наконец, остались только я и старина Мец. Карабин я отбросил в сторону – Шериф пообещал за голову главного виновника тысячу монет надбавки. Вытащил свой охотничий нож и пошел в атаку. У главного работорговца штата была электродубинка. Первым же ударом он задел меня: ток прошелся по телу и я отлетел к стене. Мец попытался развить успех и быть бы мне сейчас мертвым, если бы в дверях не появилась его подружка Сара. Секундного замешательства хватило, чтобы я вонзил нож по самую рукоятку в сердце врага. Сара тут же, как говорится, лишилась чувств, а я спокойно отрезал голову Мецгольфу, освободил всех рабов, содержащихся на заднем дворе, собрал трофеи и двинул домой. Не забыв прихватить дочурку Шерифа.
В Брокенхиле меня сразу же признали горожанином недели, а потом, не долго думая, и горожанином года. Я стал частым гостем в доме у Шерифа, скоро мы стали лучшими друзьями. Он несколько раз предлагал мне работу в городской полиции, но я отказывался. Постоянная работа – это не для меня…
Только сейчас я понял, что стою напротив двери и глупо улыбаюсь нахлынувшим воспоминаниям. Я нажал на кнопку звонка. За дверью послышалась приятная мелодия. Электрические звонки, как и все электрические приборы, большая редкость в нашем, пост ядерном мире. Из довоенных вещей уцелели лишь те, которые находились в убежищах. Только там люди и вещи могли спастись от всеразрушающей и самой ужасной ошибки человечества – Третьей Мировой Войны. Я родился в убежище, и никогда не видел наш прекрасный, зеленый, чистый мир. В убежище были довоенные фильмы, но их показ был строго-настрого запрещен, дабы не дразнить людей и не напоминать им об их прекрасной былой жизни. Когда мне было лет десять, мы с другом, уговорили старика-кладовщика, показать нам кино. Первый фильм был про животных. В нем показывалась природа во всей своей красе: зеленые луга, поля, озера, моря. Оказывается, на планете когда-то было много животных, самых разнообразных. Из фильма я помню только тигров, очень они мне понравились: такие воинственные, гордые, красивые. Все бы отдал, чтобы только одним глазком посмотреть на настоящего тигра. Второй фильм был художественный. Как сейчас помню его название – “Криминальное чтиво”, даже помню режиссера, у него фамилия животная – Тарантул, нет, Тарантино, по-моему, так. Вот от этого фильма мне сделалось плохо. Неужели находясь в прекрасном мире, люди могли так использовать свою жизнь? Тратить ее на наркотики и убийства?!
 Сейчас другое время, сейчас ничего другого не остается…
Дверь открылась, за ней стоял дворецкий Шерифа.
– Прошу, господин Роб, – произнес он.
Я прошел внутрь. Дом был оформлен по-королевски: красные ковры, шикарные обои, огромная красивая люстра, на длинной цепи, низко спускалась с потолка. Широкая лестница вела на второй этаж. Оттуда послышался голос:
– Роб, заходи.
Скоро показался и сам хозяин голоса. Огромный мутант, ростом метра два с половиной, а если бы не тянул руки к земле, как горилла, то и все три. Его голова была огромная и лысая, бледно зеленого цвета. Он был представителем тех людей, которым не досталось места в убежищах. Они росли в радиации, голоде. За недюжую силу, мутанты расплатились здоровьем и внешностью.
– Ну, как дела?
– Да ничего, идут поманеньку, – прогнусавил он в ответ.
– Что это с тобой?
– Да… насмонк подхватил, – махнул он рукой. – В общем, все, что ты пносил, я достал.
– Пойдем, посмотрим, – предложил я.
Мы спустились в сырой и темный подвал. Шериф зажег керосиновую лампу, и свет прорезал тьму. Теперь стало видно, что мы стоим посреди комнатки, вдоль стен которой расставлены ящики. Шериф открыл один из них и достал Кожаную броню второго уровня.
– Отлично! И сколько я тебе должен? – поинтересовался я.
– Мелочь, всего пятьсот монет.
Из соседнего контейнера он вытащил Хеклер модель г11е.
– Извини, но это так дешево не могу, сам видишь: оптический пницел, ночью наботать можно, да и с магазинами отдаю… тысяча, дешевле не могу.
Я прикинул имеющуюся у меня наличность:
– Как раз. Денек поголодаю, а там и караван очередной.
– Ну, я над, что ты на меня не в обиде. Ты пниходи, если че.
Мы пожали друг другу руки, и я отправился домой. Если, конечно, мою комнатку в доме караванщиков можно было назвать домом. В любом случае, ничего лучшего я не имел. Да и не нашлось бы сейчас в мире целого Брокенхила людей, которые имели бы нормальный дом и семью.

A

На этот караван набралось шесть человек: Я, Джек Аффлек, Джо, Иван, Йоко и старина Смит. Путь предстоял не близкий – конечной точкой был НРК. Думаю, стоит немного вспомнить о своих спутниках. Джек Аффлек – самый породистый из нас. Он приходился какой-то родней известному до войны актеру, сейчас, кроме породы, от предка у Джека ничего не осталось. Джо был главой караванщиков и жутким любителем холодного оружие. Его хлебом не корми, дай кому-нибудь брюхо вспороть. Иван – он русский. Как он очутился так далеко от родины, никто не знает, а он об этом говорить не хочет: тоскует сильно. Йоко, как нетрудно догадаться, китаец. До войны, его предки держали ресторан в Чайнатауне. Вроде и сейчас, у него есть родня в Сан-Франциско, да только им друг до друга дела нет. Ну а Смит у нас – рубаха-парень. Не видел я никого, кто бы стрелял лучше его. За сто метров, не целясь, в монету попадет.
Первые два дня прошли без особых приключений. Видели вдалеке патруль рейдеровский, да никак не достать их, ни рукой, ни пулей! Мы надеялись, что они нас не заметили или, что их ударные силы находятся слишком далеко. Нам бы поближе к НРК подойти, туда рейдеры не сунуться, там военные патрули ходят, да и рейнджеры тоже встречаются.
Все-таки нам не повезло. Сначала, на третий день пути, на нас набросилась стая волков. Разодрали Йоко ногу в мясину. Больше в этот день потерь не было. На следующий день, ближе к полудню Джо обратился ко мне:
– Роб, как ты думаешь, встретимся с рейдерами? Навел на нас патруль людей или нет?
– Не догонят они нас. Мы хорошо идем, быстро. Никак не догнать.
Джо внимательно посмотрел назад: там все спокойно, пустынная прерия до горизонта. Лишь наши брамины тянут телеги и кузова старинных машин.
Когда впереди что-то замаячило на горизонте, я не знал что делать: радоваться или проклинать судьбу. Для военных было еще слишком рано, они никогда не заходят так далеко от НРК, поэтому я выбрал второе. Вскоре, весь караван готовился к бою. Браминов распрягли и отвели подальше, из кузовов и телег соорудили подобие баррикады. Все заняли свои места. Бой в пустыне проходит иначе, чем в городе. Укрыться особо нечем. Вот и стоят друг напротив друга враги. Стреляют. Побеждает тот, кто метче и быстрее. Сейчас все будет немного иначе. Мы укроемся за товаром, а рейдеры будут пытаться зайти сбоку, с тылу, в лоб. Эх! Мы давно хотели купить пулемет. Поставил на телегу и пали. Сразу у всех охоту бы отшибло озоровать. Денег все не хватало. В складчину никто не хотел, а одному такую сумму накопить тяжело.
Сидели мы в тишине, нервы на пределе. Кто-нибудь, то и дело поглядывал вперед узнать, не подошли ли еще на расстояние выстрела. Жалко курить не было. После войны вообще сигареты большая редкость. Я их пробовал только два раза: один в детстве, еще в убежище, другой, уже тут: уговорил купца, точнее, убил.
Пить перед боем тоже нельзя. Это когда вас много, то сто грамм виски не повредят, а когда все решается одним точным выстрелом, то нельзя. На западе собирались тучи. Видно, к вечеру будет дождь. Вот тебе еще одна проблема. Под нынешние дожди лучше не попадать – волосы вмиг вылезут. Хотя если не пережить первую проблему, то о второй можно не заботиться. Это меня радовало.
Наконец, Смит не выдержал. У него была FN FAL. Убойная штука. Не лучше моего Хеклера, но все же. Рейдеров было десять человек, Смит выстрелил по самому ближнему. Они еще шли, не боясь: не верили, что с такой дистанции попасть можно. Смит попал. Пробил колено какому-то негру. Тот дико завыл. Его приятели сразу же пригнулись к земле и побежали обходить наши баррикады. Сам раненый, повалился на землю, но вместо того, чтобы умереть, он открыл по нам огонь из чего-то, по звуку и дикому разбросу пуль, напоминающего Десантную винтовку. Когда у него кончились патроны, настал наш черед задать им жару. Негра прошило всего и насквозь. Он даже дернуться не успел.
В это время с правого фланга нас обходило пять человек, сидящий у края укрепления Джек, получил из Боевого дробовика в колено, упал, и его тут же добили. Угол кузова, стал уменьшаться с каждым хлопком вражеского оружия. Его нужно остановить.
Тут Смит полез исполнять свой коронный номер: пробрался под днищами телег на удобную позицию, и давай оттуда орудовать:
– Пуф, пуф, пуф, – поет винтовка, и только дикие вопли в ответ.
– Один, второй, – считает Смит.
Рейдеры были опытными, сразу просекли, откуда Смит стреляет. Попадали на землю, да и не дали бедняги до трех досчитать.
На своем фланге я остался один. Не дав подняться с земли, я, вытянувшись в струнку, в эффектном прыжке, убил одного. Остальные два, все-таки смогли встать. На миг мы замерли напротив друг друга: я, опирающийся на одно колено, и они, возвышающиеся в двадцати метрах от меня фигуры, в железных доспехах. Тут уже пошла битва брони. Хоть железные панцири и смотрятся надежнее, но моя кожанка гораздо прочнее, секрет в металлических нагрудных пластинах. Повалившись на левый бок, я повел за собой автомат, описываю дугу. Первому я целился в ноги, второму – в грудь. Моя задумка удалась, а остальное за меня доделало оружие. За что я люблю Хеклер, так это за его бронебойность. Пули вошли в рейдера, как теплый нож в холодное масло. Ни одна броня не выдержит такого. В ответ я тоже получил по груди, но у них были Штурмовики, а у меня броня Марк 2. Добив корчившегося в луже собственной крови и держащегося за пробитые ноги, мужика, я отправился на подмогу левому краю.
Там все было ужасно. В живых остался только я, Иван и Джо. На другой стороне было трое противников. Не сговариваясь, мы встали из-за баррикад и открыли огонь. Пытавшиеся пробраться к нам в тыл враги, не ожидали этого. Сразу мы положили двоих, а третий, каким-то чудом, смог пробить панцирь Ивана насквозь. Вместе с кусками железа, из моего русского друга вылетели его сердце и легкие. Я отомстил точным выстрелом в глаз. Мы уже думали, что это конец, но на земле пошевелился доселе грозный рейдер.
– Сейчас я его порешу, – сказал Джо, вытаскивая нож.
Раненый поднялся на ноги, пробита у него оказалась левая рука. Из-за пазухи он достал меч якудзы! Такие есть только у членов японской мафии в Сан-Франциско! Откуда он у него взялся? Не мог же он убить якудзу?! Это просто невозможно.
Джо немного опешил от неожиданности и чуть за это не поплатился: меч описал замысловатую фигуру прямо у его носа. Промахнувшись, возможный убийца якудзы, потерял равновесие, и его по инерции немного занесло назад. Этим и воспользовался командир караванов Джо: всадил нож под броню, резко повернул и вытащил. Рейдер повалился замертво.
Оставлять такой меч в пустыни было бы преступлением не меньшим, чем убить священника. Джо наклонился к трупу, когда произошла фатальная непредвиденность. Один из трупов пошевелился, отжался от земли, нацелил на Джо Штурмовик и нажал на спуск. Переключатель стоял на “очередь”. Сначала Джо оторвало руку, затем содрало все мясо с двух ног, а уже после этого, разнесло голову. Я не мог пошевелиться от ужаса. Когда очередь из шести громких хлопков кончилась, труп повалился на землю, теперь уже навсегда. Меня вырвало прямо на кусочки мяса Джо. Так я и стоял, на коленях, в блевотине, крови и внутренностях, пока не успокоился.
Скажу прямо, очень мне было неохота  хоронить своих друзей! Какая им разница, лежат ли они посреди пустыни или в землю закопаны. Но на этот раз я не смог переступить через свою совесть.
Работу я закончил только к вечеру. Запряг браминов обратно в телеги и двинул вперед. Перед сном хотелось хоть немного уйти от места побоища – рейдеров-то я не закапывал. Когда расстояние показалось достойным, я улегся в телегу и тут же уснул. Заботиться о безопасности не было сил. В ту ночь мне приснился самый яркий и самый запоминающийся сон в моей жизни.
Мне снилось, что я нахожусь в каком-то городе. Все дома в нем маленькие, но кирпичные. Набережные и улицы вымощены камнем. По ним ездят телеги и кареты с лошадьми. Я стоял около церкви, в убогой одежде, с протянутой рукой. Просил милостыню. Люди начали сходиться на службу, один господин подал мне несколько монет. Я пробормотал ему в ответ проклятия, вместо благодарности. За ним шла дама, которая отсыпала целую горсть денег. Это было очень много, но радости я не чувствовал. Еще несколько человек пожертвовали мне монеты. Наконец, я ушел оттуда, в закоулке скинул с себя грязную одежду, под ней оказался фрак. Теперь я шел к той же церкви, только не как бродяга, а как лорд. Впереди себя я заметил барышню, похожую на дочку Шерифа, помню, я жутко обрадовался. Стал расталкивать толпу перед церковью. Дорогу мне преградил нищий, он протянул руку,  его глаза просили жалости. Я знал, что мои карманы набиты деньгами, но вместо того, чтобы поделиться с убогим, я плюнул ему в лицо и оттолкнул ногой. Мне стало жутко противно от этого, но я не мог ничего с собой поделать. Вместо того чтобы догнать девушку, я продолжал бить лежащего бродягу.
Когда я проснулся, у меня полный рот был крови. Я перегнулся с телеги, и меня вырвало. Такое часто бывает от повышенной радиации, но в тот день у меня было чувство, что радиация здесь не причем.
У меня было два варианта: бросить караван или вести его в НРК и получить все деньги. До города было не далеко, и я решился довести товар. Пройдя несколько километров я, со своими браминами, наткнулся на лесок. Оставив телеги, я отправился осмотреть окрестности в надежде найти дорогу напрямик и не тратить время на объезд. Только я подошел к деревьям, как оттуда вышел молодой парень, лет двадцати. Одет он был очень опрятно и, даже, модно. На груди у него висел сиди плеер!!! Я еще с убежища мечтал о таком. В голове мелькнула мысль, ограбить паренька. Можно, конечно, купить, но зачем тратиться? Господи, сделай так, чтобы он сам на меня напал!
Но парень стоял, как ни в чем не бывало. С презрением смотрел на меня, а из наушников доносилась музыка. Рука сама потянулась назад, а потом со всей силы я ударил его под подбородок. Парень упал. Не самое это приятное дело – воровать, смешно даже, когда убиваю, не задумываюсь о моральной стороне поступка, а тут на тебе, совесть мучает. Расплата за подлость наступила поразительно быстро. Из-за деревьев показались трое мужчин, постарше парня, да и одетых посолиднее – в железную броню. Тут я понял, почему моя жертва смотрела на меня с таким презрением. Он, видно, был чьим-то сыночком, путешествующим с охраной. Видно, он не знал, что бадикиперы отошли пописать, вот и получил.
Телохранители, не долго думая, повытаскивали свои Магнитнолазерные пистолеты, которые прожигают человека в броне насквозь за секунду. Шансов у меня было не много. В десяти метрах от меня стояли три, вооруженные энергооружием и облаченные в броню, профессиональных убийцы. Иллюзий я не испытывал, поэтому просто схватил парнишку и прыгнул, прикрываясь им, назад, на лету снимая с ремня Хеклер. Крови на нем не было и охранники, видимо, подумали, что он еще жив. Стрелять они побоялись, а я нет. Повел рукой, стараясь зацепить всех сразу, и попасть в незащищенные броней участки. Наверное, показатель удачи в моей жизни очень высок – мне опять повезло. Первому, я раскурочил пах, второму пробил грудь, а третий схватил пулю в лоб. Не успел закончиться магазин, как все они лежали на земле. Я тоже лежал, прикрываясь парнишкой. Вдруг, он неожиданно очнулся. Быстро сориентировался и, не успел я это понять, как он ударил меня затылком. Тут же, он немного приподнялся с земли и со всей силы рухнул на меня. Не очень то ты в партере поборешься, если на тебе броня солидная. Непонятно откуда, в его руках появился кастет. Этого мне только не хватало! Я попытался уклониться или, хотя бы, заслониться руками, но он занял слишком хорошую позицию на мне. Последним, что я слышал, были чьи-то голоса из леса.

L

Когда я открыл глаза, то к удивлению обнаружил, что помню все события накануне. Сразу же я начал трезво оценивать сложившуюся ситуацию. Связан я не был – это хорошо. Руки, ноги шевелились, а значит, целы – тоже хорошо. Голова…я пошевелил языком и чуть не потерял сознание. Да мне же челюсть кастетом размозжили! Так не честно, я его легонечко и кулаком, а он меня со всей силы и железкой. Ох, погоди, доберусь я до тебя!
На улице было темно, я лежал в палатке. Через материю было слышно, что по соседству есть шумная компания. Я попытался пошевелиться, но, неожиданно, в палатку кто-то зашел.
– Роб, дери тебя в уши! Сукин ты сын! Как давно я тебя не видел!
Да и я тоже, тебя давно не видел, Терасс. С тех пор, как мы расстались в убежище…
Когда командование нашей подземной колонии поняло, что на поверхности придется убивать и выживать любыми способами, нас стали обучать военному искусству. Учили шеи голыми руками сворачивать, ножом бить, из автоматов стрелять. Тогда, на тренировках, мы с Терассом очень сдружились. Он был постарше меня, но никогда не относился снисходительно, всегда ставил на равных. Он ушел из убежища первым, через несколько месяцев ушел и я…
– С тебя бутылка, дружище, – обратился он ко мне. – Выходим мы из леса, смотрим, лежат три трупа, и парнишка на тебе сидит, застрелить хочет. Мы то здесь не случайно оказались. Парень этот – сын одного авторитета в НРК, нас мэр послал достать его живым или мертвым.
Да, изменился Терасс. Теперь он рейнджер. Исполняет дела государственной важности, а ведь в детстве был хулиганом, похлещи меня.
– Охранников-то его ты уложил? – спросил Терасс и, не дав мне ответить, продолжил. – Мастерская работа. Уважаю! Но с тебя все-равно бутылка. Кстати, там, чей то караван стоял, ну мы его растащили немного, не твой случайно?
Говорить было ужасно больно, но я все же напрягся:
– Спасибо за помощь. Караван мой. Дай стимпак!
– Ах, да! Дурья башка! Тебя же лечить надо. Где же стимпакеты? – Терасс стал быстро перерывать всю палатку. – Вот жопа брамина! Наверное, в других сумках, я сейчас вернусь.
С другом рейнджером и его боевыми товарищами я довел караван до НРК без приключений. В городе мы с Терассом сходили в бар, вспомнили молодость, посмеялись, погрустили. Он обещал встретиться со мной еще, но через два дня его отправили на очередное задание. Нужно было уничтожить базу рейдеров, появились сведения о ее местонахождении.
Вот так, рейдеры против рейнджеров.
В общем-то, НРК был отличный город. Обнесенный стеной и лазерными турелями, он гарантировал безопасность своим гражданам. Внутри имелось много магазинчиков, кафешек, гостиниц. Как раз такой мне сейчас был необходим для отдыха и лечения.
За караван я получил доли всех убитых товарищей. Итого вышло шесть по триста – тысяча восемьсот. Кроме того, за помощь в поимке преступника, мне выписали премию – тысячу. На эти деньги я устроился в отличный отель, сходил к врачу. Пару дней я посвятил прогулке по городу, потом стало скучно. В одном баре, я услышал, что в конторе здешних караванщиков имеется казино. Вроде как азартные игры в городе запрещены, но караванщики доставляют руду из Реддинга, поэтому мэр-президент смотрит на это сквозь пальцы. Решил я туда сходить на следующий день.
Ночью мне опять снился сон. Второй за последние два года. Видел я старуху, которая все время повторяла:
– Два брамина, шесть патронов, две машины…
Когда я проснулся, то почувствовал неприятный осадок после этого сна. Что-то он предвещал.
Весь день, промаявшись в отеле, вечером я отправился  в казино. Броню, конечно, снимать не стал, а вот Хеклер оставил в номере.
Перед входом, как и положено, стояли вышибалы. Меня пропустили без лишних вопросов. Видно, на лице было написано, что на вопросы я отвечать не буду. Внутри было довольно уютно: стойка бара, два игральных стола, немного посетителей, два охранника. Я сразу же пошел к столу. Крупье была молодая и симпатичная девушка. Сегодня я хотел играть в кубик. Игра – проще пареной репы. Ставишь на  четное или нечетное. Угадал – получаешь в два раза больше. Можно ставить на конкретную цифру, но это лучше не с казино играть, а с каким-нибудь олухом.
За столом рядом со мной сидел толстый солидный старик в фиолетовом пиджаке. Лет ему было около шестидесяти, и то, что он дожил до такого возраста, говорило о его состоянии: не каждый может позволить себе ежегодную процедуру по снижению радиации в организме. Есть, конечно, таблетки, рад икс и так далее, но лучше – стационарное лечение.
Почему-то, этот старик напомнил  мне бабку из моего сна. Два брамина, шесть патронов…
– Вы хотите сделать ставку? – обратилась ко мне девушка.
– Два брамина, – неожиданно для самого себя сказал я.
– То есть вы хотите поставить на четное?
Сам бы я может, и не догадался бы, но теперь идея показалась мне чертовски заманчивой.
– Да, тысячу на четное.
Она взяла кубик в руки, потрясла его и швырнула на стол. Мое сердце закрыло глаза руками от страха.
– Два. Вы выиграли. Вот ваши две тысячи. Еще ставки?
Радость в одну секунду сменилась азартом. Так, что у нас дальше? Шесть патронов?
– Две тысячи на четное.
– Принято.
Процедура с кубиком повторилась. Теперь я хотел не просто выиграть, а угадать цифру шесть.
– Шесть. Вы выиграли. Поздравляю. Вот ваши четыре тысячи.
Скажите, кто бы на моем месте остановился?
Две машины?
– А можно поставить на цифру?
– К сожалению, правилами казино это запрещено, – при этих словах девушка посмотрела на фиолетового старика.
– Я сыграю с вами на цифру. Ставлю шестнадцать тысяч против ваших четырех, что вы не угадаете число, – сказал старик.
– Идет, – мигом согласился я, – Ставлю на два.
Девушка взяла кубик в руки и трясла его дольше обычного.
– Два.
Тут я позволил себе вскрикнуть от радости. Двадцать тысяч. На эти деньги можно домик купить, не в НРК, конечно, но…
– Поздравляю, – начал старикан, – предлагаю еще одну игру. Я ставлю сто тысяч и это казино, кстати, я его хозяин, а вы ставите двадцать тысяч и мизинец на правой руке.
– Что? – мои глаза чуть не выкатились из орбит. – Казино? Сто тысяч? Я согласен.
Ставка показалась мне чудовищно выгодной, двадцать тысяч все равно достались мне почти даром, а без мизинца можно прожить.
– Отлично, ставлю все на нечетное, – сказал старик.
– По рукам, – подтвердил я.
Не знаю, почему я так быстро согласился, наверное, выигрыш подействовал на меня. Да и вообще, я часто полагаюсь на свою удачу, редко она меня подводит. В тот день – подвела.
– Один. Мистер Брюман выиграл.
Не успел я оценить весь ужас ситуации, как старик вытащил нож, схватил мою руку и всадил его в стол, аккурат между моим безымянным пальцем и мизинцем. Таким образом, у него получился рубильник – чуть нажал, и у меня станет на один палец меньше.
– Вам повезло, – начал он. – Я хочу предложить вам работу в обмен на ваш мизинец.
Только у меня с души лавина сошла, как он надавил на нож. Дикая боль прошибла все мое тело, я кричал так, что не слышал своего голоса и голоса старика:
– Я пошутил, не дам я тебе никакой работы, а двадцать тысяч и мизинец мои!
Из подсобки вышел врач и обработал мне рану. Так же мне налили отличнейшей водки – я выпил залпом триста грамм. Вроде боль стихла.
Есть во мне одно качество, за которое я сам себя люблю и уважаю. Не привязываюсь я к деньгам. Ну, проиграл – и ладно. Выиграю еще. Вот и тогда, неприятный осадок от самого крупного в моей жизни проигрыша мучил меня не долго, уже через час мы сидели со стариком Брюманом, и пили водку. Вскоре к нам подошел коротышка Карл. Он был главой местного отдела караванов, который располагался в этом же здании. Брюман порекомендовал меня, как бесстрашного, умного, смелого мужчину. Карл, бывший в не меньшем подпитии, чем мы, согласился взять меня в караван на Реддинг через два дня. После литра водки и вкуснейших закусок за счет заведения, хозяин казино, предложил мне тысячу, как компенсацию за страдания. Я не гордый, я взял. Жить еще тут предстояло два дня, а денег не было. Он объяснял, что по натуре он человек не жестокий, но возраст и деньги сделали его жадным до зрелищ. Оказывается, у него еще был подпольный ринг для боев без правил. Туда меня тоже пригласили, я ответил, что подумаю над предложением и, скорее всего, при следующем визите обязательно зайду побороться.
Через пару дней, как и было обещано, мы отправились в шахтерский городок на северо-западе штата. Это караван был не чета Брокенхильскому: пятнадцать человек в армейской броне (я был шестнадцатым и в кожанке), огнемет, пулемет на телеге, Плазменные винтовки, минипушка Авенжера…. А у меня был Хеклер.
Не знаю, как прошла операция Терасса по зачистке базы рейдеров, но пока мы шли по равнине, никто нас не беспокоил. Через несколько дней пути, ближе к Реддингу, начались горы. Дорога проходила прямо у их подножья.
Солнце клонилось к земле, и без того оранжевая пустыня казалась еще оранжевее. Мы шли между скал: слева и справа от нас возвышались каменные глыбы, только что мы поравнялись с пещерой, и мне было жутко интересно, что же внутри.
Я находился в середине каравана и о чем-то болтал с Питером, моим новым знакомым, когда спереди и сзади раздались оглушительные взрывы. Видимо, стреляли из гранатометов. Сразу за ними последовали пулеметные очереди. Сначала я этого не понял, но стреляли с гор. Два наших снайпера, тут же, выхватили винтовки, прицелились и выстрелили. Раздавшиеся выстрелы никто не услышал из-за криков, грохота и свиста пуль, но они стали смертельными для двух вражеских пулеметчиков. Да… снайперы – профессионалы. Я отвернулся и не видел, как их убили. Появилась еще одна проблема: из так интересовавшей меня пещеры выбежали мутанты всех видов. Теперь стало понятно, кто наш враг – армия Повелителя. Много лет назад, повелитель пытался создать несокрушимое войско мутантов, но его планы были нарушены одним героем, с тех пор, остатки его армии разгуливают по миру и грабят, убивают, жгут деревни.
В такой бойне я участвовал впервые. Несколько секунд я стоял и не понимал, что же мне делать. Мои товарищи по оружию поливали врага пулями, плазмой и всем чем только можно было, я тоже должен был помочь им. Выбрав одного здоровенного мутанта с Турбо Плазменной пушкой, я высадил в него весь магазин. Брони на нем не было, так как армия Повелителя берет больше числом, нежели качеством. Мутант повалился на землю. К этому времени наши ряды заметно поредели. Из шестнадцати бойцов осталось около пяти. Все повозки с золотом и другими товарами, которые мы везли в обмен на руду, горели синим пламенем. Сверху огонь прекратился – хорошо наши снайперы поработали, сам погибай, а товарища выручай (эту русскую пословицу сказал мне Иван).
Теперь, я уже совсем проникся боем: короткими перебежками перемещаясь среди разбитого каравана и укрываясь за все, что можно, отстреливал оставшихся мутантов. Неожиданно я налетел на сидящего на земле врага, нога у него была оторвана, оружие валялось в стороне. Убить его было не трудно, но не успел я прицелиться, как он хватанул меня по груди рукой. Кожаный панцирь чуть не проломился от удара. Пока я очухивался лежа на земле, мутант уже занес лапу для смертельной атаки. Выручил меня точный выстрел, отделивший врагу голову от шеи. Мой спаситель стоял метрах в тридцати от меня. Высокий, стройный, в боевой куртке со снайперской винтовкой в руках. Рядом с ним стоял мужчина лет сорока пяти, лысый, толстенький и невысокий. Одет он был в жилетку поверх белой рубахи. В руках он держал обрез. Они что-то кричали мне, но я не мог понять, в ушах все еще стоял звон от перестрелки. Но по их жестикуляции можно было определить, что они кричат что-то вроде:
– Давай сюда, быстрее, чего расселся!
Я оглянулся на место боя. Вдалеке виднелся еще один отряд армии Повелителя. Двое наших бойцов были еще живы. В тот момент, я готов был остаться с ними и стоять до последнего, но они сами явно не разделяли мою точку зрения. Сбросив с себя все лишнее и тяжелое, они бросились бежать. Не долго думая, я последовал их примеру. Побежал я прямиком к парочке мужчин, которым я был обязан жизнью. Неподалеку стояла машина – машина! На заднем сиденье кто-то сидел. Не успел я подумать, чья же она может быть, как мои спасители запрыгнули в нее. Парень со снайперкой уселся за руль, толстый – рядом с ним. Мне осталось заднее сиденье рядом с уже сидящим там мужчиной.

L

Только я захлопнул за собой дверь, машина дернулась вперед с диким ревом мотора. Несколько минут мы сидели молча, затем, тот, который был в боевой куртке, сказал:
– Ну, давай знакомиться. Я – Отважное Копыто из племени Арройо. Этот толстяк – Вик, торговец и пьяница. Рядом с тобой сидит Мирон, изобретатель известного наркотика Джета.
Вик потянулся для рукопожатия, а Мирон даже не шелохнулся. Лицо у Вика было широкое, открытое и доброе. Отважное Копыто я смог разглядеть через зеркальце заднего вида. Весь он был смуглым, лицо улыбчивым. Все трое мне сразу понравились.
– Спасибо, что спасли мою шкуру, – поблагодарил я.
– Да не за что. Проезжали мимо, смотрим – воюют. Отчего же не помочь хорошим людям?
– А с чего вы взяли, что я хороший человек, – задал я вопрос.
– Что же тут сложного? На вас напали мутанты, они – плохие, а вы, следовательно, хорошие.
Не совсем мне была ясна его логика, но я промолчал. Потом последовала ожидаемая просьба рассказать о себе. Начиная с раннего детства в убежище, и заканчивая сегодняшней бойней, я описал всю свою жизнь. В ответ я услышал истории трех моих попутчиков.
Мирон был ученым и, как уже говорилось, изобрел Джет. В процессе работы над этим продуктом, приходилось часто пробовать образцы на себе, поэтому Мирон находился в зависимости от наркотика.
У Вика-торговца, была дочка в Городе-Убежище. Когда он встретил Копыто, то с радостью пошел с ним. Человек он был добрым, раньше жил с семьей, но из-за его любви к спиртному жена от него ушла.
Отважное Копыто был послан старейшинами своей деревни на поиски ГЭККа, или как его еще называют – КОСОГОРа (КОмплект по СОзданию ГОорода Рая). Пройдя испытание в храме, Копыто стал Избранным, и все племя горячо верило в своего спасителя.  Машину они достали в Дене, заплатив за нее немалые деньги и добыв важную для двигателя деталь. Сейчас они направлялись в Гекко, получив задание от мэра Города-Убежища, Танди, устранить проблему, связанную с атомным реактором.
Мне предложили принять участие в этом приключении. Делать было особо нечего, и я согласился.
Хеклер я оставил на поле боя, поэтому мне вручили .233. Убойная штука, хоть и пистолет. Броня хоть и поизносилась изрядно, но удар еще держала. Если повезет и переживу разборку в Гекко, то куплю что-нибудь новенькое. Кстати, вот и еще одна причина идти туда – деньги. У меня осталось четыреста монет, за караван-то, которого уже нет, мне никто денег не заплатит. Если весь городок вынесем, сколько же это денег на брата придется? А если еще и не все уцелеют...
– Босс, – обратился Вик к Отважному Копыту, – может, выпьем за встречу?
– Да, – поддержал его Мирон, – или ширнемся, а то уже ломает!
– Как вы можете все время думать о плотских удовольствиях? Выпить, вмазаться…
– Не вмазаться, а ширнуться! – поправил его Мирон.
– Какая разница-то? Для меня все едино. Знаешь, – он обратился ко мне, – был у нас один случай. Находились мы с визитом в Гекко, за деталями к машине прибыли. Достали, значит, нужную вещь. Вик уговорил отметить это дело. Ну, я что, я согласился. Только мы выходим из бара, уже навеселе. Из-за угла выползает “мертвяк”, мутант то бишь. Достает калаш, и с криком: “Я вам сейчас покажу Хиросиму и Нагасаки!!! Америкосы поганые!!!” Начинает по нам стрелять. Мы попадали. Лежим, не шевелимся. Благо он пьяный был слишком. Меня только одна пуля со всего рожка и задела. И то, не меня, а броню. В тот момент как он перезаряжать начал, мы привстали, Вик из обреза раз – мимо, второй – только ногу ему оцарапал. Я достаю как раз твой .233, поворачиваюсь к Вику: “Стукни меня по морде!” говорю. Он взял да стукнул. Вроде хмель чуток выбил. Три пули мимо послал, с четвертой ранил чуток в ногу. Он на здоровую опирается, перезаряжает дальше. Я снова стреляю, попал в руку. Он пьяный, зараза, боль не чувствует, автомат поднимает, целится. Наконец, Вик свой обрез перезарядил. Пальнул картечью – все лицо разорвало гаду. Нас потом чуть всем городом не избили. Ели ноги унесли на машине.
– А что-то я не помню такой истории, – начал Мирон.
– Конечно, не помнишь, мы, когда в тачку впрыгнули, ты на заднем сиденье весь в моче и дерьме собственном лежал вмазанный, – отрезал Копыто.
Мирон не нашел, что ответить.
Вскоре, мы подъехали к Гекко. Его население состояло из “мертвяков”, людей сильно пострадавших от радиации. Многие из них были мутантами, но заметно отличались от Шерифа не в лучшую сторону.
Машина неслась по городу в направлении к атомному реактору на полном ходу. Немногочисленные прохожие шарахались от нас в разные стороны. На пути попались двое “мертвяков” с десантными винтовками. Вик высунулся из окна и пальнул по ним из обреза. Одного он задел. Другой вскинул оружие, но Копыто сбил его машиной и тот перелетел через нас, изрядно прогнув лобовое стекло. На дороге перед входом в реактор, машина резко затормозила и развернулась боком к охранникам. Одновременно Копыто и Мирон припали к соседним окнам, а мы с Виком выскочили из автомобиля и нацелились в ту же сторону. Первым выстрелил наш водитель, потом мы жахнули хором. Не успевшие опомниться охранники на входе в реактор замертво повалились на землю. Копыто остался в Машине, а мы подбежали к воротам вовнутрь. Вскоре, обеспокоенные шумом снаружи охранники открыли ворота, мы спрятались за их углами. Из нашей машины раздался выстрел снайперской винтовки – в проеме кто-то упал. Тут же, не высовываясь в воротный проем, мы сунули туда автоматы и нажали на спуск. Кто-то кричал, кто-то стрелял в ответ, но это продолжалось не долго. Когда все стихло, Копыто подбежал к нам, и мы двинулись в реактор.
Только мы зашли, как обнаружили сидящего за столом “мертвяка”. Он почти достал из-под стола автомат, но я был быстрее: пуля вошла ему прямо в сердце. Кстати, “мертвяки” не носят броню. Это, можно сказать, их национальная особенность.
От комнаты вели два коридора. Мы разделились: влево  пошел Мирон и Копыто, вправо – я и Вик. Встретиться договорились около самого реактора. Каждая пара взяла по связке динамита, для исполнения нашей миссии.
В коридорах, время от времени, попадались охранники, но они не представляли особой опасности. Сильно они тут разжирели, обленились от спокойной жизни. Стрелять разучились. Пару раз меня, правда, задевали, но броня выдержала. Хотя уже и напоминала больше решето, чем доспех.
Наконец, пробившись сквозь многочисленные коридоры и комнатки, мы вышли к главному залу  – центру управления реактором. Дверь был заблокирована, но у убитого охранника мы нашли ключ. Не успели мы открыть дверь, как в этот же зал забежал Бравое Копыто. Им не так повезло как нам. У него нога сильно кровоточила, винтовки в руках не было, голова была перевязана платком.
– Мирона убили, – отдышавшись, сказал он.
Нет, мне не было жаль его. Он не был моим другом, да и приятелем его назвать я мог только с натяжкой. На лице Вика тоже не отразилось особого горя. Самым подавленным казался Бравое Копыто.
– Что же, вот реактор. Надо взорвать все компьютеры и по возможности развалить здание. Сам реактор не должен пострадать иначе здесь будет такой взрыв что…
Он не закончил. Живя в нашем постъядерном мире, никого не удивишь последствиями взрыва атомного реактора.
– Так, я минирую компьютеры, вы устанавливаете заряды под опорами. Таймер – двадцать минут, – начал отдавать команды наш негласный предводитель.
Вскоре, все было закончено. По пути к машине, я все же забежал в кладовую и взял компенсацию за истраченные патроны, броню и Мирона. Получилось около двенадцати тысяч. Копыто сказал, что ему достаточно будет компенсации от президента Города-Убежища Танди. Ну а Вик, взял только пару бутылочек водки.
Около нашей машины уже собиралась толпа, всем было интересно, кто и в кого стреляли. Многие были вооружены, но все же это были мирные жители. При случае серьезной угрозы они, без сомнения, встали бы на защиту родного города, но наша троица не являлась с виду серьезной угрозой. На всякий случай, Вик пальнул в воздух пару раз из обреза. Желающих повоевать не нашлось, и мы спокойно покинули город. Взрыв мы услышали уже за границей поселения. Теперь наш путь лежал в Город-Убежище.
Там мы пробыли не долго. Получили двадцать тысяч на троих, услышали приятные слова в свой адрес. Танди даже поцеловала Копыта и подарила ему титул почетного гражданина. Всякий бы умер от такой радости, но Копыто понимал, что в его жизни эта миссия не последняя. Ему еще предстояло найти КОСОГОР и принести его в Арройо.
Далее, мы отправились в Нью Рено. Это рай для шлюх, наркоторговцев, продавцов оружия, наркоманов и игроков. В двух  районах имеются огромные казино, принадлежащие двум противоборствующим мафиозным семьям.
Я так и не понял, зачем туда едет Копыто. Я ехал отдыхать.

O

В городе мы разошлись.  Я устроился в хорошую гостиницу, на первом этаже которой имелось отличное казино мистера Бишопа. Копыто и Вик отправились в какое-то другое место.
Играл я помалу, стараясь не проиграть много денег. К удивлению, через три дня я выиграл пять тысяч. Зато охранники в казино, сказали, что если увидят меня здесь еще раз, то отправят в бордель, но не отдыхать, а работать. Повторять им не пришлось. На следующий вечер я пошел в оружейный магазин прикупить экипировки, после чего собирался отправиться в другой город.
Из оружия я выбрал старый добрый десятимиллиметровый УЗИ. Броню купил той же марки, что и была. Она меня вполне удовлетворяла. Лучше только армейская, но денег на нее не было. Кроме того, когда ты разгуливаешь по городу в армейской броне, то невольно привлекаешь внимание, а мне это было не нужно.
С такими мыслями я шел по вечернему городу, когда около бара увидел знакомую машину Копыта. Возле нее толпилось много бродяг-наркоманов. Не успел я приблизиться, как из бара вышли Копыто и Вик. Они направлялись прямо к машине, когда один из бродяг выхватил электродубинку и двинул ею Вика по голове. Толстяк тут же потерял сознание. Копыто развернулся, в его руке блеснул нож, и ударил одного из нападавших в шею. Кровь хлынула из артерии, заливая все вокруг. Тут же, остальные накинулись на Копыто с битами, кастетами и полицейскими дубинками довоенного образца.
Делать было нечего, надо было выручать товарища. Я взял с пояса УЗИ. Снял с предохранителя и, подойдя поближе к куче людей, пинающих ногами лежащего на земле, индейца, открыл огонь. Целился я так, чтобы каждому досталось по пули. Таким образом, я расстрелял целый магазин, прежде чем уцелевшие бродяги, которых с каждым выстрелом становилось все меньше и меньше, осознали угрозу,  исходящую от человека с УЗИ: кое-кто бросился на меня с кулаками. Перезаряжать не было времени, и я просто бил наотмашь всех желающих. Бойцы они были никудышные – вскоре, все лежали на земле.
Вик медленно поднялся, оглядел бывшую автостоянку, усыпанную трупами и еще живыми, как болото клюквой.
– Спасибо, Роб! – сказал он. – За это надо выпить. Определенно!
Не то чтобы я был против, просто надо поторапливаться, вокруг нас собиралась толпа, а вдалеке были видны представители Семьи. Вид у них был совсем не дружественный.
– Давай-ка, Вик, затащим Копыто в машину и уберемся отсюда побыстрее. Если шкура тебе дорога и мозги не отбили.
Как только толпа поняла, что мы сейчас уедем не попрощавшись, она хлынула к машине, но было уже поздно. Сбив самых нерасторопных, мы выехали на дорогу и понеслись вон из города.
– Не знал, что ты умеешь водить, – сказал Вик, когда мы уже неслись по шоссе.
– Да нас в убежище и не такому учили. Я многое могу. Могу машину водить, мотоцикл, самолет, вертолет, катер, корабль небольшой, на лошади умею.
– Врешь!
– Нет, ну как вертолетом управлять так сразу, и не вспомню, но минут пять потыкаюсь, и полечу.
– Здорово.
К вечеру, на заднем сиденье очнулся Копыто:
– Это где я?
– Успокойся, босс, нам повезло, нас спас Роб. Ты же помнишь Роба? – спросил его Вик.
Копыто кивнул, а я добавил:
– Я бы сказал, что вам, ребята, чертовски повезло. Если бы не я, лежали бы вы сейчас на той стоянке голые, потому, что вашу одежку бы разобрали бродяги, а на вашей машине катался бы сам Папа Бишоп. Но вы, помнится, тоже мне жизнь спасали, поэтому мы квиты.
– А ты куда направляешься? – спросил Копыто, усаживаясь на заднем сиденье поудобнее.
– Я и сам не знаю. Наверное, в Брокенхил. Там остался Шериф. Ближе его у меня сейчас нет человека. Разве что Терасс, но ему не до меня.
– А мы с Виком двинем на запад, к морю. Кажется, там есть такая организация – Анклав, так говорят, что у них имеется КОСОГОР, – Копыто, казалось, совсем отошел от полученных ран и теперь выглядел вполне жизнерадостным. – Но у нас в Арройо старейшины всегда говорили, что если кто-то спас тебе жизнь, то надо расплатиться с ним самым дорогим, что у тебя имеется.
Мне сразу представилось, как Копыто сейчас достанет из-за пазухи какое-нибудь старое колечко и скажет, что он досталось ему от бабушки, а той от дедушки, и вообще, этому кольцу миллион лет. Но Копыто сказал другое:
– Ты видишь сам, ничего у меня нет. Самое дорогое для меня – мое родное племя. Его я отдать тебе не могу. Забирай машину.
Я чуть слюной не подавился, машина – это бесценное сокровище! Я об этом даже мечтать не мог. Хотя так всегда и бывает: происходит именно то, чего меньше всего ждешь.
– Босс, а ты уверен, – попытался возразить Вик.
– Конечно, я думаю, что это будет подарком он нас обоих. Правда, Вик?
– Да, Босс. Вы правы, Босс.
– Прекрати звать меня Боссом. Ты ведь старше меня. Зови Копытом или Отважным.
– Да, Босс.
– Какой же ты балбес, Вик, – улыбнулся Копыто. – Роб,  сколько ехать до Брокенхила?
– Дней пять, может быть четыре.
– Хорошо, тогда высадишь нас через три дня. Мы пойдем на запад, а ты езжай к себе, на восток. Может быть, еще встретимся.
Через три дня они вышли. Я, еще не веря своему счастью, направился в Брокенхил. Шериф умрет от зависти, когда увидит, на чем я прикатил. Теперь можно будет и дочурку его замуж позвать. Или просто так похитить.
Но, согласно моей теории о неожиданностях, в Брокенхиле меня ждал только Шериф. Свою приемную дочку он отправил в Город-Убежище, с охраной, разумеется, на учебу. Вернуться она должна была только через год. Не знаю, зачем он это сделал, мало, кто сейчас имел образование, да и ни к чему оно теперь. Институт имелся лишь в Городе-Убежище. Я подозреваю, что он, предвидя мое возвращение и намерения, специально отослал свое дитя, дабы уберечь от моих посягательств.
Город встретил меня Кладовнюком. Ворота в дворик караванщиков были заколочены. Само здание пустовало.
– Привет, Роб! – раздался голос Шерифа, только я вышел из машины возле его дома.
– Здорово, Шериф.
– Что, возвращение блудного сына? Ты где всех ребят потерял? Я уже и не знал, что и думать. Ушел с караваном, и не возвращаешься. Да и спросить не у кого. Ну, слава Богу, жив. Хотя я и не сомневался в этом. Такой прохвост как ты, отовсюду выпутается. О тебе по стране скоро легенды ходить будут!
– А разве уже не ходят? – попытался пошутить я.
Это было в конце ноября. Погода теплая. Если до войны бывали случаи, когда в Америке шел снег, то после – нет. Иван как-то сказал: “Вы не цените свой теплый климат и лето потому, что у вас нет зимы. Пожили бы у нас в России ”. Иван, кстати, был очень неплохим человеком. Не каждый мой соотечественник был таким порядочным, честным, отзывчивым. Он оказался совсем не таким, как говорили о Русских в убежище. Иногда я начинаю сомневаться, что это они развязали войну. Может быть, инициаторами были мы? Кто знает…
Я выбрал Брокенхил для зимовки еще и потому, что здесь моя машина была в безопасности. Шериф специально выделил одного своего человека на ее охрану.
Пока я жил в доме у Шерифа, незаметно наступило Рождество. Елки у нас, конечно, не было, но праздничная атмосфера чувствовалась во всем. Жители украшали город, как могли. Некоторые отдавали последние вещи на это, но никто не жалел. Для немногочисленных детишек, организовывались утренники и другие праздничные мероприятия. Мы даже украсили камин носками и свечами, которые нашли в подвале.
В преддверии Рождества, Шериф попросил меня покатать ребятишек на машине в качестве подарка от администрации города. Я с удовольствием согласился.
И вот, когда мы уже подъезжали к городу, в машине что-то зашипело. Я уже давно обнаружил здесь радио, но настроить его у меня не получалось. Сквозь шум прорезались голоса. С трудом я узнал голос Копыта. Я схватил штуку, в которую надо говорить, нажал кнопку и сказал:
– Роб на связи!
– Роб, это Копыто, – послушалось в ответ. –  Мы с Виком находимся в Сан-Франциско. Я установил, что мою деревню похитили Анклавовцы. Кроме того, ходят слухи, что на своей морской базе, которая находится на нефтяной станции,  они готовят операцию по захвату сначала Сан-Франциско, затем штата, страны, материка, мира! Мы должны остановить их. Есть два способа добраться до их базы, но с Хоббологами договориться практически невозможно, они – тупые фанатики. Мы оснастили всем необходимым корабль и отправляемся в путь через пять дней. Если сможешь, то успей приехать. Больше мы тебя ждать не сможем. Очень тебя прошу, постарайся!
– Я попытаюсь.
– Удачи.
– Вам тоже удачи, – сказал я, но, похоже, Копыто это уже не услышал. Радио неожиданно заглохло. Эх,… ненадежная штука эта техника.
Теперь стало понятно, зачем оставил мне машину Копыто. Не только поэтому, конечно, но возможность связи со мной была неплохим ходом.

U

На следующий день я отправился в путь. За пять дней я вряд ли успею. Тем более что необходимо провести кое-какую подготовку. С УЗИ много не навоюешь. Было у меня на примете одно местечко.
За два дня я доехал до НРК. Дал сто монет продавцу деликатесов на входе в город, за то, чтобы он присмотрел за машиной и еще дал пятьдесят охраннику, чтобы тот присматривал за продавцом. Береженого Бог бережет.
Я направился к Терассу. К счастью, я нашел его в офисе рейдеров. С нашей последней встречи он ни капельки не изменился.
– Здорово, бродяга. Неужели ты вспомнил про старого хрыча Терасса? – но со “старым” это он загнул, но что Терасс был “хрыч” – это точно.
Я не нашел, что ответить и просто сказал:
–Ben, I need a help!
– Чего? Не понял, – ответил он.
– Друг, говорю, мне нужна помощь!
– А! Ну, так бы сразу и сказал.
– Мне нужна винтовка Гаусса.
– Ха, а пушка Авенжера тебе не нужна?
– Я серьезно, – в этот момент, как сейчас помню, я подумал, что Терасс ответит: “Я тоже”.
– Я тоже, – ответил Терасс, а я ухмыльнулся. – Сколько ты за нее дашь?
– Три тысячи, и УЗИ, но я ее не покупаю, я беру на прокат.
– И когда же ты ее вернешь?
– Через час. Только заберешь, ее ты сам, за это я и даю тебе три тысячи.
– Ну, ты, брат, загнул, – начал было Терасс, но я пожал плечами и сделал вид, что собираюсь уходить, раз его это не устраивает.
– Постой, я согласен, – Терасс всегда был жаден до денег, это его и погубило. А еще он был туповат.
– Где мне ее забрать?
– Прямо сейчас мы пойдем к моей машине, там я ее тебе и отдам, – сказал я, выкладывая на стол УЗИ и три тысячи.
Терасс сходил в кладовую, взял пушку Гаусса, и мы отправились из города на стоянку.
Подходя к машине, я приблизился к охранникам, стоящим у палатки торговца. Здесь был довольно широкий выбор оружия, но цены – непомерные. Охранников было трое: двое недалеко от входа в палатку, третий – внутри. Они поздоровались с Терассом, видно, были знакомы. Сначала они смотрели на меня с опаской, и правильно: вооруженный винтовкой Гаусса человек, должен вызывать тревогу, но, увидев моего спутника, они расслабились, а зря. Было у этих охранников кое-что необычное, то, что мне требовалось – Базар. Это самая современная и самая мощная пушка во всем мире! Магазин на тридцать патронов, скорострельность – магазин в миг, damage – 25-35. Пробивает любую броню, в том числе и энергоброню. Нет, это не оружие, это – сказка. Только была одна проблема: достать Базар было крайне, крайне и еще тысячу раз “крайне” сложно. На сколько мне известно, такие пушки были только у троих охранников в армейской броне в НРК, как раз стоявших в том месте, где сейчас находился я. Попытаться забрать Базар, мог только тот, кто планировал больше никогда не возвращаться не только в НРК, но и во весь штат. Напасть на городскую охрану, на это не хватит дерзости даже у Бишопа. У меня были свои обстоятельства: во-первых, я ехал на нефтяную вышку к Анклаву, во-вторых, я ехал спасать мир, в-третьих, у меня была винтовка Гаусса, и, наконец, в-четвертых, я был чертовски удачливым сукиным сыном.
До Терасса только дошло, что я хочу сделать:
– Роб, ты же не собираешься, напасть на них, – шепнул он мне на ухо.
Нет, мой милый Терасс, я не собираюсь напасть, я уже напал. Параллельно с этими мыслями, я вскинул винтовку и выстрелил одному из охранников в голову. Выстрел был произведен в упор, поэтому вырвавшийся из дула вихрь, попросту, разорвал голову в армейском шлеме. Второй охранник, никак не ожидавший такого, даже не успел вскинуть свой Базар. Выстрел разорвал ему грудь, вместе с броней. Пожалуй, лишь винтовка Гаусса и Базар могут позволить себе такое.
Третий охранник выбежал из палатки и даже нажал на спуск, но ориентировался он больше по звуку предыдущих выстрелов и поэтому, пули просвистели рядом. Секундой позже, он бы прицелился и разнес нас ко всем чертям, но это было бы секундой позже. До нее он не дожил: я попал ему в живот. Ноги отделились от туловища, и частично расчлененное тело повалилось на землю.
Терасс простоял все это время с открытым ртом не в силах пошевелиться. Его мозг судорожно обдумывал и просчитывал ситуацию. На звуки выстрелов бежали охранники, проливать лишнюю кровь мне не хотелось, поэтому я просто стрельнул в их сторону. Случайно (видимо, удача подумала, что я хочу попасть, и подтолкнула патрон) кому-то из бежавших оторвало руку. Крик наполнил улицу.
Дальше, последовала самая большая подстава в моей жизни. Я бросил Терассу винтовку и крикнул:
– Держи, спасибо. Пока!
Сам же я подхватил лежащий рядом Базар, рюкзак с патронами, второй рюкзак с патронами и бросился бежать к машине.
Терасс стоял в недоумении, не зная, что делать. То ли бежать за мной и убить, то ли бежать и уехать вместе, то ли стоять на месте. Он выбрал третье. Развернувшись к стремящимся в его сторону охранникам, он предстал перед ними с винтовкой, которая только что оторвала одному из них руку, и убила троих. Не разобравшись, как чаще всего и бывает, в ситуации, они открыли по Терассу огонь. Бедняга мучался не долго: кто-то попал ему в голову.
Моя машина неслась по пустыни к морю. Относительно скоро, через несколько дней, я увидел перед собой большую надпись “Добро пожаловать в Сан-Франциско”.
Сперва я поехал в порт. Там, как я и ожидал, корабль отсутствовал. Копыто не дождался меня. Да и правильно. Сейчас каждая минута дорога, а я опоздал на целый день. До базы Анклава придется добираться самому.
– Милейший, – обратился я к прохожему. – Не подскажешь, где тут можно раздобыть информацию о транспортных средствах.
– Ну, это вы не к тому обратились. Тут за углом, недалеко, офис организации под названием “Братство стали”, так вам туда надо. Точно. Туда.
– Спасибо.
Здание оказалось, и вправду, неподалеку, только никого из персонала я рядом не нашел. Дверь открылась без труда: стоило мне только к ней приблизиться. Внутри тоже было пусто.
– Эй! Есть кто живой?
В ответ тишина.
Побродив по небольшой комнатке, я зашел в другую. Тут имелся лифт. На нем я спустился этажом ниже. На этом уровне имелось три комнатки, в одной из них был арсенал, в другой компьютер огромного размера. Рядом с ним стояло кресло, очень напоминающее стоматологический стул.
Сначала я зашел в кладовую. Порылся в ящиках. Из многочисленных видов вооружения и брони я выбрал только одно. Взамен моей, еще совсем новой, кожанки я взял энергоброню с логотипом “Братства стали”. Эта организация была известно по всему штату. Они представляли, что-то вроде правительственных войск. Старались помогать беззащитным и так далее. Но их ряды были очень не многочисленны, поэтому реальной силы они не представляли. Может быть, они давно исчезли бы, если бы не их доступ к государственным образцам оружия. Говорят, у них были целые лаборатории по разработке новых моделей. Одну из них я напяливал на себя. Она закрывала все тело целиком: с ног до головы. В таком виде, да еще и с Базаром мне ни один Анклавовец не страшен.
Я подошел к компьютеру, как только я опустил руки на клавиатуру, то услышал голос:
– Приветствую вас!
Я даже отшатнулся чуток.
– Вы можете управлять мной голосом. Я компьютер СЮ-456.
Мы немножко познакомились поближе, потом я задал вопрос:
– Друг, а как мне добраться до базы Анклава?
Через несколько мгновений я услышал:
– Существует три тысячи двести восемьдесят три способа добраться до этой точки, в данный момент осуществимо только два. Первый: на космическом шатле, находящемся на вооруженной базе Хаббологов-фанатиков, второй: на вертолетах находящихся на прибрежной Анклавовской базе Наварро к северу от Сан-Франциско. Данные, полученные со спутника, свидетельствуют о незащищенности Наварро, по моим сведениям, некий человек, по имени Отважное Копыто, атаковал базу и уничтожил ее полностью. Остается загадкой, почему он не воспользовался не одним из вертолетов. Скорее всего, этому послужило незнание управления вертолета.
– Спасибо.
– Чем я еще могу вам помочь? – спросила машина.
– А что ты умеешь?
– Я могу оказать медицинскую помощь.
– А ты можешь восстановить мой мизинец?
– Это займет четыре часа.
– А сколько отсюда до Наварро?
– Пешком – день.
– А на машине?
– Немногим больше двух часов.
– Отлично, тогда давай, лечи меня.
Через четыре часа я получил свой проигранный мизинец обратно. Ну не совсем тот, скорее совсем не тот, но это все равно было не плохо.
Теперь мне предстоял путь в Наварро. Я надеялся нагнать корабль на вертолете, пока они еще не прибыли на базу. С моей стороны было глупо тратить четыре часа на восстановление пальца, но я не знал, вернусь ли я сюда, а мне чертовски хотелось ощутить себя полноценным мужчиной!

T

Наварро встретило меня трупами, лежащими во всевозможных позах и местах. Да, хорошо постарались Копыто и Вик. Вертолеты стояли недалеко. Вскоре, я уже разбирался с управлением одного из них.
Чертовски полезная штука – автопилот. Нефтяная вышка значилась там как пункт назначения, мне оставалась только подтвердить мое желание лететь туда. Компьютер заботливо сообщил, что есть несколько часов, и я могу расслабиться. Свободное время было использовано на сон.
Меня разбудило пищание динамика, оглядевшись в кабине и за окном, я увидел прямо под вертолетом огромный корабль, а чуть дальше – вышку. Какое счастье! Я догнал Копыто на самом подходе к месту назначения.
Я дал команду на снижение прямо на корабль. Стоило мне появиться на палубе, как я наткнулся на выставленные в мою сторону стволы Вика и Копыто.
– Стой, где стоишь, Брат стали, что тебе надо, – начал Копыто.
– Ребята, это же я! – только тогда я понял, что из-за брони они не могут разглядеть моего лица. Пришлось снимать шлем.
– Ах, это ты, Роб, – сказал Копыто. – А мы с Виком думали, что это Анклавовцы, вертолет то их, а потом смотрим, там человек в броне “Братства стали”. Спасибо, что пришел на помощь!
Копыто было совсем не узнать, как, впрочем, и меня. На нем была энергоброня Анклавовского производства, чуть получше моей.
 – Я думаю, – сказал Копыто, жестом приглашая меня во внутрь корабля. – Нам нужно к чертям разнести весь этот гадюшник. Вик останется на поверхности, и будет ожидать нашего возвращения.
Во время разговора Копыто с уважением посмотрел на мой Базар, видимо понял, откуда я его взял. У него самого была винтовка Гаусса. Наверное, раздобыл в Сан-Франциско.
Причаливать нам никто не помешал, и то, слава Богу. Мы запаслись патронами: каждый взял по два рюкзака за плечи, и двинулись вперед, точнее вниз.
В самом первом помещение было пусто. По бокам стояли турели, по середине – компьютер. На наше появление никто не отреагировал. Разделяться мы пока не решили, поэтому оба подошли к двери, рядом с ней находилась кнопочка, мы ее нажали, и дверь разъехалась в разные стороны.
В коридоре стояло три Анклавовца в броне, мы начали стрелять хором. Коридор от этого превратился в мясорубку. Несколькими секундами позже зазвучала сирена.
Оба бросились вперед по коридору, затем вниз на лифте. Представления куда мы бежим, не было, но стоять на месте было глупо. Надо найти КОСОГОР и похищенных соплеменников Копыта.
Выйдя из лифта, мы еще раз воспользовались эффектом неожиданности, убив четверых, и разделились.
Я бежал по коридору, а из комнат, то и дело, выскакивали безоружные Анклавовцы. Наконец, я достиг того места, где мне смогли оказать сопротивление. В небольшой коморке пятеро солдат, забаррикадировавшись всем, чем можно, ожидали меня. Вобщем-то, в эту комнату мне было не надо. Я просто расстрелял пульт управления дверью. Пусть теперь ребятки посидят в безопасности.
В одном из коридоров, я наткнулся на работающую турель, и троих вояк. Пришлось прятаться за углом. Начал осматривать карманы брони и обнаружил там три гранаты и Джет. И то и другое мне было сейчас необходимо.
Наркотик я пробовал в первый раз, может быть поэтому, эффект наступил в тот же миг. Чувствительность моего организма повысилась, я обнаружил в себе силы победить всех и вся. Вытащив чеку, я швырнул одну гранату в проход. Послышался взрыв и крики – хорошо вошла!
Не помню, сколько минут или часов я бегал, скольких убил, но, в конце концов, я выбежал в начальный зал. Там стоял Копыто.
– Только тебя и ждем. КОСОГОР я нашел, деревню свою освободил, они сейчас на корабле с Виком. Давай, пошли быстрее.
Неожиданно, дверь наружу закрылась, а позади меня послышался голос:
– Далеко собрались, ублюдки?
Это был организм нереально большого размера. В два раза больше Шерифа, он был облачен в энергоброню. Одна рука у него заканчивалась шестиствольным пулеметом, в другой он держал винтовку Гаусса.
– Я тут хозяин всего, – продолжал я. – Думаете, я позволю вам уйти после того, как вы разбили всю мою армию!?
– Уродина, скажи, как тебя зовут. Мне необходимо это для моих мемуаров, – спросил я.
– Бобби!
Вот так подошло место и время финальной драки. Динамичная музыка, конечно же, не заиграла, но…
Стоя по середине комнаты, мы с Копыто двинулись в противоположные стороны, стреляя по Монстру. По-моему, все снаряды вошли в него, но это никак не отразилось на здоровье. Наш враг, в ответ, начал поливать нас пулями и Гаусс патронами. Почти синхронно, мы укрылись за турелями. Вся комната трещала и рушилась от такой огневой мощи. Мое укромное место, грозило вот-вот развалиться, когда у Бобби кончились патроны в пулемете. Теперь настала наша очередь: я бросил сразу две гранаты, и побежал прятаться за компьютерную тумбы в центре комнаты. Два взрыва раздались рядом с Бобби, но его только повалило на землю – броня держала удар. Нужно было закрепить хоть небольшой, но успех. Я выскочил из укрытия, но тут же получил очередь в грудь. Кажется, мои ребра хрустнули, в глазах потемнело, я упал на пол. Краем глаза я видел, что Копыто шурует винтовкой и, кажется, он оторвал Бобби руку с пулеметов. В отместку, Монстр сделал два огромных шага и очутился рядом с Копыто. Далее, он долбанул его рукой в тело. Броня промялась, а Копыто познакомился со стеной.
Я думал, что теперь нам настал конец. Бобби медленно подходил к лежащему Копыту, сил встать у меня не было, и я лишь судорожно вкалывал себе стимпакет. Входная дверь, неожиданно взорвалась, сквозь дым я увидел Шерифа и Вика. На Бобби, тут же, налетел новый вихрь пуль. Это было невероятно, но Монстр заслонился культяпкой, и выстрелил Гауссом в Вика. Броня у него была никудышная, поэтому Вик упал замертво.
Это, вроде как, придало силы. Вскакивая на ноги и одновременно заряжая новый магазин в Базар, я заметил, как то же самое делает Копыто. Шериф продолжал стрелять, привлекая внимание Бобби.
Я подбежал впритык к боссу Анклава, и разрядил в него весь магазин. Копыто пятым выстрелом пробил ему грудь. Все тело Монстра превратилось в одну сплошную рану. Кровь хлестала изо всех щелей. Надо было делать последний выстрел, но я только что высадил весь магазин. Копыто тоже перезаряжал. Вик лежал мертвым, у Шерифа перегрелся пулемет и не хотел работать. Положение было критическим, вот-вот враг очухается, и разнесет нам мозги. Я оглянулся назад в надежде, что кто-то еще появится в дверях, Терасс, например, но напрасно. Терасс мертв, помощи ждать неоткуда.
Только я полез за магазином, как моя рука наткнулась на Десерт Игл, который сохранился еще с моего караванного прошлого. Повреждения он, конечно, наносит минимальные, но все же я рискнул. Заметив небольшую трещину в шлеме Бобби, я высадил туда весь магазин. Монстра повело, он прижался к стене. Копыто к этому времени перезарядился, я тоже начал менять патроны в Базаре, подошел Шериф с охлажденным пулеметом. Втроем мы вдарили залпом. Куски брони и мяса разлетались во все стороны. Уже мертвое тело Бобби давно упало бы, если бы не стена.
– Шериф, рад тебя видеть, но как ты тут очутился, – задал я давно мучавший меня вопрос, когда все было кончено.
– Как, как! По закону жанра! На шатле Хаббологов прилетел. Они сначала не хотели мне его давать, но потом ничего, даже пилота выделили, – на этом месте Шериф загадочно улыбнулся.

Тело Вика мы забрали с собой. Уже двадцать часов назад мы отплыли от вышки к материку. Все это время, я записывал произошедшие со мной действия в тетрадку. Теперь, я смело могу поставить точку.
Роб Муррей 3 января, 2231 год”

“Спустя 10 дней, пишет Отважное Копыто.
По прибытию в Сан-Франциско, мы все отпраздновали победу. После чего отправились в Арройо строить новый город. По дороге домой, Роб вышел в лесок справить нужду, без брони. На следующий день у него поднялась температура, стимпакеты не помогали, мы не знали, что и делать. Старейшина подсказал, что его укусил мутированный клещ. Так и оказалось. На бедре мы обнаружили паразита размером с кулак. Отодрать не получалось, поэтому мы просто пристрелили клеща. Несмотря на все наши старания, Роб умер сегодня, 13 января, 2231 года. Вечная память спасителю Мира!”


Александр Комаров 3-16 июня 2003 года.