Головоломка

                Эпиграф   
К моему большому сожалению сама головоломка не размещается на странице правильным образом. Приношу извинения тем, кто читал это произведение раньше и не мог понять для чего эти цифры перед рассказом. Удаляю их, чтобы было легче. Кому интересно приложение - пишите, отвечу обязательно всем.


Головоломка,  большая  загадка. Разрозненные  частички  целого,  части  самой  жизни.
Осень,  Зима,  Весна,  Лето.  Осень  -   золото  огней.  Зима  -  блеск  снежных  бриллиантов.  Весна  -  возрождающийся  лабиринт  зелёных  красок.  Лето  -  оно  соберёт  в  себе  всё,  завершит  тайну  времён.  Сложит  загадку  воедино.  И  чудо  новой  жизни  произойдёт.
Осень.  Она  шла  по  парку,  наслаждаясь  рыжей  листвой,  опускающейся  на  землю  в  охапку  собратьев.  Всё  замирало.  Грусть  окутывала  её  прохладными  объятиями,  по  телу  пробегала  мелкая  дрожь.  Красиво.  Хотелось  идти  целую  вечность,  но  дорога  неотвратимо  сворачивала  к  выходу.  На  другой  стороне  была  нужная  остановка.  Тихо.  Раннее  утро  встречало  нежно  голубыми  красками  неба  и  яркими  красками  земли,  как  бы  решающей  уйти  красиво  и  запоминающееся.  В  такие  минуты  её  больше  захватывал  пейзаж,  чем  ожидающий  день   и  новые  встречи.  Посмотрев  на  часы,  она  нехотя  прибавила  шаг.
Зима.  Белый  снег  блестел  в  темноте,  ещё  не  тронутый  шагами.  Пушистые  хлопья  падали  на  подставленную  ладонь  в  синей  варежке.  Всё  вокруг  сверкало  и  искрилось  в  отблеске  фонарей.  Лёгкий  морозный  воздух  расширял  лёгкие.  Она  шла  по  заснеженной  улице  и  читала  вывески,  немного  поёживаясь,  скорее  от  детской  радости  при  виде  снежинок,  чем  от  холода.  Она  смело  шла  по  жизни,  не  оглядываясь  назад.  Ей  нравилась  зима, потому что она скрывала  все  недостатки,  украшала  стёкла  витрин,  укрывала  голую  землю  белым  подвенечным  нарядом.  Она  думала,  это  было  так  же  необходимо,  как  дышать  -  понять.  Жизнь  -  штука  тонкая.
Весна.  Она  шла  и  перепрыгивала  через  лужи,  смеясь  этим  маленьким  препятствиям  на  своём  пути.  Она  шла,  не  подчиняясь  ни  каким  законам,  свободная  и  безрассудная.  Ей  хотелось  показать  всем  свой  внутренний  мир,  в  котором  пели  птицы  и  росли  сказочной  красоты цветы,  в  то  время  как  в  воздухе  витал  зловонный  запах  разложения.  Снега  сошли  и  обнажили  исковерканную  землю,  загаженную  и  измученную  за  время  холодного  заточения.  А  она  видела  возрождение  и  грезила  полётами  в  вихре  чистого  «нового»  воздуха.  Она  улыбалась  прохожим,  шла  лёгкой  пританцовывающей  походкой,  улыбалась  солнцу,  прищуривая  свои  карие  глаза,  обрамлённые  летящими  синими  ресницами.  Ей  хотелось  быть  не  такой  как  все,  весь  мир  поместить  в  себе.  В  ушах  жила  музыка,  исходящая  из  СD-плеера,  музыка  победителей,  она  хотела  жить  и  побеждать.  Она  знала  куда  идёт,  она  была  уверенна  в  своей  дороге  и  верном  солнечном  спутнике,  он  как  путеводная  звезда  вёл  её  к  счастливой  судьбе. 
Лето.  Противная  усталость  в  каждой  клеточке  тела.  Постоянная  борьба  с  жаждой,  жарой  и  струящимся  потом,  оставляющим  противные  круги  на  одежде.  Она  шла  по  пыльной  дороге,  с  трудом  вдыхая  горячий  воздух,  переставляя  ноги,  опутанные  килограммовыми  усилиями.  Волосы  прилипали  к  спине,  шея  зудела,  она  опаздывала.  Вот  и  новый  день,  будильник  не  прозвонил,  проснулась  от  духоты,  от  мысли  о  мороженом  и  ледяном  душе.
Теперь,  когда  она  спускалась  в  душное метро,  эти  мысли  были  ещё  противнее,  так  как  она  не  успела  их  исполнить.  Не  успела  поесть,  единственный  плюс  жары  -  есть  не  хотелось.  Зато  страшно  хотелось  пить.  В  вагоне  было  много  народу,  её  пробирала  дрожь  от  потных  прикосновений.  Её  ждала  важная  работа,  и  только  об  этом  она  старалась  думать,  чтобы  не  сникнуть  окончательно.

Осень 1
«Ты  меня  не  любишь…  Она  о  нас  совсем  не  заботится»,  -  поскорее  бы  они  заткнулись.  Так  хочется  спокойствия,  тишины.  Он  молчит,  давно  бы  разогнал  их,  хотя  иногда  лучше  слушать  их  дурацкий  лепет. 
Когда  он  появился  впервые,   она  поняла,  что  это  Он.  Впервые,  она  услышала  этот  голос  в  темноте:  «Скоро!».  Как  зловещий  шёпот,  шелест  в  ночи.  Через  полчаса  она  потеряла  маму  и  осталась  одна  на  белом  свете.  Одна…  Не  одна,  но  с  ними.  Он  завладел  её  мыслями,  вынул  из  её  мозга  всё  и  заполнил  собой  и  своими  прихвостнями-лизоблюдами.  Дурдом  в  крыше  и  никому  не  скажешь  - не   поверят.  Она  покинула  друзей,  родительский  дом.  Сняла  комнату  в  незнакомом  районе.  Потом  она  поняла,  что  Он  -  Господин.   

Зима 1
Опять  не  знала,  что  сказать.  Просто  тупо  умерла,  шагнула  в  окно,  дальше  крутой  вираж  и  ничего.  Почему?  Каждое  утро  благодарна  за  жизнь,  я  живу,  дышу.  Белая  рама  и  дурацкие  занавесочки  кружевные,  белые.  Вот  он  -  очередной  конец.    Холодно.  Может  и  вовсе  не  спать,  может  однажды  просто  от  разрыва  сердца  умру,  не  проснусь.  Страшно.  Страшно.  Холодно.
Он  опять  придёт,  спросит: « Зачем  жить?».   Блин,  зачем?  Почему  я  делаю  это,  сдаюсь  так  легко.  Таблетки,  резать  вены,  смерть  при  родах,  застрелилась,  взорвалась  на  мине,  сама  -  не  сама,  наплевать,  всё  равно  в  глаза  смерти  смотреть,  а  сказать  нечего.  Засыпаю,  повторяю  ответ  наизусть,  он  приходит  и  опять  нечего  сказать.  Нечего  сказать.  Голова  пустая,  не могу,  силюсь  вспомнить  очередной  заученный  ответ.  Не  помню,  голова  болит,  а  он  тут  как  тут  -  предлагает.  На  этот  раз  верёвку,  бельевую,  блин,  белая  опять.  Удушье,  непонятные  звуки,  шоу  всегда  смотрится  со  стороны.  Страшно.  Страшно  прикольно.    Висит,  дёргается.  И  всё.  Опять просыпаюсь.  Вот  она  жизнь  -  короче, чем  у  других  -  всего  19  часов,  а  дальше  короткая  смерть.
Проснулась,  шея  болит.  На  часах  5  утра.  Пора  вставать,  снега  зовут.  Шея  болит.
Зато  как  круто  -  14  часов  можно  жить,  вдыхать  морозный  воздух,  оставлять  свой  след  в снежной  истории.  Не  терпится  всё  Бэлке  рассказать.  Она  присвистнет,  осмотрит  шею  и  скажет: «Круто,  а  я  во  сне  замуж  вышла.  Прикинь!».  …  Ла-ла-ла,  она  как  будто  не  замечает,  что  я  умираю  каждую  ночь.  Каждую.  А  она  замуж  выходит  раз  в  год,  и  то  во  сне.  Подруга…

Весна 1
Майя  поднялась  с  колен  и  потрогала  рукой  свечу,  она  была  ещё  тёплая,  значит  в  трансе, она пробыла  недолго.  На  улице  уже  было  солнечно  и  жарко.  Красная  мигающая кнопка  привлекла  её  внимание  -  сообщение  на  автоответчике.  Клац.  «Ну,  алё.  А,  автоответчик.  Слушай,  мы  не  встретимся  вечером.  Я  тут  с  друзьями  в  Питер  собрался.  Ну,  через  20  минут  поезд  отходит.  Потом  позвоню.  Не  дуйся».  Пип-пип-пип.
«Не  дуйся!  Да,  я…»  -  она  вскочила  на  ноги,  но  ноги  затекли  и  слушались  плохо.  Она  готова  была  весь  дом  разнести.  Опять  та же  фигня!  Ну,  сколько  ещё  выдержит  её  бедное  сердце.  Пора  пить  валерьянку.  Нет,  туда  она  больше  не  ходок!  Хватит  с  неё.  Пора  духовно  облагораживаться,  к  примеру,  сходить  на  выставку.  Может  там,  приличные  люди  ходят.  Вдруг  в  кафе  посидят…  Майя  стала  представлять  дальше,  дошла до  второго  блюда,  счёта  и  нахмурилась.  А  платить  опять  она  будет. Майя    зажгла  свечку  и  легла  на  пол,  как  же  хотелось  испытать  чего-нибудь  кайфового,  необычного.  Чтобы  дух  захватывало  и  сердце  трепетало. Решено,  она пойдёт  в  кино  -  на  ужастик.  Майя  открыла  первый  попавшийся  журнал  и  прочитала  -  «Адреналин»  -  хотите  впечатлений,  приходите  к  нам!  А  впечатления  какого  рода?  Может  сходить?  В  этот  момент  свалилось  фото  на  столе.  Бац  и  свалилось.  Рама  лежала  ничком  в  ожидании  помощи.  Майя  подняла  фото  -  а,  этот.  Вынула  его,  разорвала  фото,  а  раму  оставила  лежать  на  полу.  Она  же  не  может  подняться  с  колен,  пусть  и  рама  лежит!  Значит  очередное  поражение.  Рамка  пустая,  как  сердце  с  дыркой,  она  протянула  в  неё  руку  и  пошевелила  пальчиками.  Да  уж,  ну  просто  свинство.  Пора  за  тортиком  сходить. Когда она закрывала  журнал,  взгляд  опять  скользнул  по  странному  объявлению.  Обещают  горы  радости.  Нет,  лучше  тортик,  этот  метод  проверенный!

*осень
Дождь  лил  как  из  ведра.  Сквозь  шум  и  стену  из  воды  она  пробиралась  на  рыночную  площадь.  Пусто,  по  булыжникам  тянулась  цепь,  большие  увесистые  железные  кольца.  Один  её  конец  был  вбит  в  землю,  другим  концом  были  кандалы,  которые  обхватывали  тонкую  щиколотку.  На  каменной  площади  сидела  женщина.  Сиротливо  поджав  под  себя  ноги.  Она  не  пыталась  скрыться  от  дождя,  цепь  делала  её  несвободной.  Раба,  она  не  могла  рассчитывать  на  чью-либо  помощь,  а  тем  более  чьё-то  чуткое  обращение.  Волосы  её  спутались,  по  ним  стекала  вода.  Жалкое  существо. 

Осень 2
«Я  знаю,  о  чём  ты  думаешь,  я  съедаю,  как  кости,  все  твои  чувства.  Любовь  -  это  как  чипсы  с чилли-перчиком.  Просто  обжигает.  Я  внутри  тебя,  я  управляю  тобой»,  -  голос  медленно  нарастал,  как  гигантская  волна,  сметающая  всё  на  своём  пути. «И  мы, и  мы. Мы  тоже  здесь,  прыгаем  по  твоим  мыслям,  путаем  их  и  добавляем,  как  бы,  невзначай,  свои. Ты  наша-  а-а!»  -  вторили  противные  тонкие  голоски.  Голова  лопалась: « Белое,  белое,  слива,  слива,  слива,  слива,  слива,  слива,  слива,  С  Л  И  В  А,  ва,  ва.  Бред,  но  лучше,  чем  слушать  их.  Я - не  сумасшедшая,  хотя  они  завладели  моим  умом.  Но  моё  сердце  ещё  бьётся,  и  не  для  них».  Сердце  бьётся  пока  ей  больно,  пока  глаза  не  стеклянные  и  никто  не  трогает  холодный  труп.
Опять  льёт  дождь,  радость  поглощают  усталые  слёзы.  Везде  вода,  утонуть  бы.  Может,  они  очистят  сердце,  и  станет  легче.  Надо  набраться  смелости  и  сходить  к  врачу.  Пусть  смотрит  как  на  сумасшедшую.  Но  почему  она,  кто решает  её  судьбу,  кто  набросал  такую  грустную  картину.  Из  оцепенения  вывел  странный  стук  в  окно.  Не  хватает  ещё  бабы  с  жуткой  бородавкой  на  носу  и  на  помеле.

Зима 2
Маленький  паром,  лёгкая  беседа  усталых  путников,  возвращающихся  на  ту  сторону  берега  в  спальный  район.  Он  стоит  ко  мне  спиной. Изо всех сил стараюсь  прислушиваться  к  беседам,  может,  здесь   услышу нужный  ответ:  может  просто  жить,  помочь  внукам,  выйти  замуж.  Нет   смысла,  какого-то  важного слова  не  хватает.  Голова  болит.  Он  уходит,  я ухожу,  двигаюсь  к  краю  парома.  Тёмная  вода  убегает  от  меня,  а  я  за  ней.  Прыгаю  в  воду,  в  руках  тяжёлый  чемодан,  который  тянет   вниз.  Что  же  в  нём  такое?  Дна  нет,  как  кукла  на  дно  и  стеклянный  взгляд  -  ма-ма.

Зима 3
Маленькая  неприметная  бутылочка.  Две  буквы  и  долгая  мучительная  агония.  Зачем,  зачем?  Что-то  о  детях  приходит  в  голову,   но   произнести    этого  не  могу.  «Выпей,  Анна»,  -  моё  имя, протягиваю  непослушную  руку,  холодное  тёмно-зелёное  стекло.  Губы  дрожат,  лёгкое  прикосновение  и  тёмная  жидкость  потекла  в  горло.  Зачем,  что-то с домом  или  семьёй  связано.  Уже  поздно.  Тело  начинали  бить  судороги,  оно  корчилось  на  полу.  Море  волнуется - раз,  море  волнуется - два,  море  волнуется  -  три,  морская  фигура  замри.  И  всё  стихло.
Тело  дёрнулась  на  измятой  постели.  На  подушке  было  мокрое  пятно.   Закрыла  лицо  руками  и  разрыдалась.  Устала.  Нужен  отдых,  но  не  во  сне,  стресс  нужно  как-то  снимать.  Но  я  так  устала.  Может  на  массаж  походить,  а  если  усну.  Люди  не  поймут.  Мешки  уже  коричневого  цвета,  так  сложно  их  скрывать.
…На  улице  был  яркий  солнечный  морозный  день.  Запах  смерти  развеялся,  спать  совсем  не  хотелось.  Мне действительно  можно   позавидовать,  как  я  легко встаю по утрам.  Сегодня    проспала  на  удивление  дольше,  чем  обычно:  9  утра, а  проснулась  разбитой  и  усталой.  Похудела  и  осунулась,  можно  идти  на  подиум  -  тощая  кошка.  Мяу.

Весна 3
Океан,  шелест  волн,  шёпот песка  и  ракушек.  Лёгкая  рябь  бежит  по  воде,  волны  играют  друг  с  дружкой  в  салочки.  Вот  она  жизнь.  А  она  сидит  и  исходит  от  зелёной  зависти.  И  ей  бы  хотелось  прогуляться  по  берегу,  почувствовать  себя  русалкой  в  океанских  водах.  А  остаются  только  грязные  лужи  на  улицах,  мерзкая  слякоть  -  вот  тебе  и  вся  романтика.  И  никаких  райских  садов  и  развевающихся  алых  парусов.  Хочется  жить,  так  жить,  чтобы  адреналин  в  крови  был  на  грани  взрыва.  Чтобы  каждый  вздох  был  в  кайф  и  в  радость,  или  на  худой  конец  в  боль.  Но  нет  ничего  хуже,  чем  это  тупое  состояние,   когда  ничего не  хочется  и  никому  ты  не  нужен.  И  телефон  не  звонит,  хоть  бы  это  противное  тренькание.  А  так  спишь  сутки  -  открываешь  глаза:  а  мир  всё  тот  же,  как  в  «мыльных  операх»  -  пару  серий  пропустишь  и  ничего  -  там  всё  те  же  разборки  и  страсти.  Кажется,  что всё остановилось.  Мир  катится  в  тартарары,  а  ты сидишь  на  этом  пароме  жизни  да  ещё  и  не  на  самых  лучших  местах  -  возле  сортира.  Хотя  какая  разница,  все  прибудем  в  одно  и  тоже  место.  Безысходность. 
Если  хотя  бы  успеть  любовь  познать,  вроде  как-то  меньше  себя  жаль  было  бы.  Да  и  всё  остальное  перестало  бы  что-нибудь  значить.  Не  зря  в  песне  поётся: «Вместе  весело  шагать».  А  где-то  сказано: «Двоим  лучше,  чем  одному…».  Но  где  же  взять  этого  второго.  Не  свалится  же  он  к  моим  ногам,  а  если  и  свалится  -  зачем  мне  инвалид.  Пора  что-то  сделать.  Всё  ж  лучше,  чем  сидеть  перед  телевизором  и  созерцать  бушующий  океан,  когда  волны  даже  потрогать  нельзя,  не  то,  что  поплавать  в  них.  В  ванне  поплаваю,  с  резиновыми  уточками. 
Итак  бросаем  монетку:  орёл  -  иду  на  выставку,  решка  -  на  дискотеку,  встанет  на  ребро  -  шляюсь  по  городу,  а  зависнет  -  сижу  дома.  Монетка  рассекла  воздух  и  упала  орлом.  Вот  так и  здесь  не  везёт.  Теперь  нужно  выбрать  выставку  поинтереснее,  чтобы  встретить  на  ней  приличного  человека.      



Осень 4
Марина  сидела  на  подоконнике  и  уныло  смотрела  вниз  на  проходящих  мимо  людей,  проезжающие  машины.  Две  весело  щебечущие  подружки,  женщина  с  тяжёлыми  сумками,  толстый  мужчина  с  собакой  на  поводке.  Жизнь  за  окном,  жизнь  в  голове.  Два  весело  щебечущих  голоса,  болтают  о  том,  как  она  глупа  и  как  мало  в  её  голове  извилин,  негде  заблудиться.  Ну  и  ладно,  не  у  всех  же  лабиринт.  Хотя жаль,  что  они  не  заблудились.  Тяжёлые  мысли  о  самоубийстве,  которые  ускользали  от  неё  как  мошки, и  столь  же  были  назойливы.  И  два  голоса: Хозяина  и  его  шестёрки.  Хозяин  был  не  в  духе,  хотя  Он  вообще  не  бывал  добрым  или  позитивным.  «Хей,  оторвись  от  окна.  Есть  более  важные  дела»,  -  как  гвоздь  в  ухо.  «Я – свободна»,  -  сказала  она  и  нервно  рассмеялась.  Лучше  сказать,  не  занята,  потому  что  мозг  давно  стал  её  тюрьмой,  в  которой  смердело,  но  из  которой  нельзя  было  выбраться.  Были  идеи  биться  головой  о  стену,  но  потом  голова  болела  ещё  сильнее,  а  голоса  выли  и  ругались.  Безысходность.
Но  Он  -  хозяин, ведь  некуда  же  деваться.  Сам  он  не  уйдёт.  Зачем-то  он  нужен.  Ведь  без  Него  нельзя.  Наверное,  все  так  живут.  И  каждый  чувствует  это  постыдное  одиночество  с  кучей  незваных  гостей,  которые  ведут  себя  так,  как  будто  все,  так  и  должно  быть,  что  это  их  дом.
Дом…  Она  спрыгнула  с  подоконника  и  неудачно  приземлилась  на  пол,  села  и  заплакала,  а  в  голове  стало  тихо.

Зима 4
Скоростная  автострада,  поток  машин.  Гул  и  выхлопные  газы.  Серость–скорость.   Стою  на  обочине,  ожидая вопроса.  Мимо  проносится  большой  грузовик,  только  не  он. Боюсь  боли. «В  чём  смысл  твоей  жизни?» - опять тот же вопрос. Почему он отбирает мою жизнь и заставляет умирать. Без души  ты  - не  человек.  «Что-то  с  карьерой  связано,  какая-то  лестница»,   -  мысли  путаются.  Делаю  шаг  вперёд.  Ветер  путает  волосы,  в  глазах застыл ужас:  липкий, и в тоже время леденящий.  Вот  и  мои  12  колёс,  удар,  ещё  удар,  ещё  удар.  Мозги  разлетаются,  кости  рушатся.  А-а-а-а,  открываю  глаза,  лежу  на  полу.  Потирая  бок,  я  поползла   к  тумбочке,  пора  к психиатру,  хватит  жизнь  растрачивать  на  смерть.

Зима 5
Руки,  руки,  обгрызанные  ногти,  модный  французский  маникюр, жёлтые,  синие,  чёрные,  с  белыми  пятнами.  Молодая,  старая,  обветренная кожа.  Длинные  ногти,  ногти-лопатки,  ногти,  срезанные  под  корень.  Руки,  они  вокруг  и  тянутся  к  тебе.  Вопли,  открывающиеся  безмолвные  рты,  крик  молчания.  Темнота,  кровавые  блики  и  руки.  Он  стоит  на  вершине темноты  с  орудием  света.  «Посадить  дерево,  блин,  что-то  там  было  про  дерево.  Может  сад,  вырастить,  взрастить.  Карьера  -  не  карьера.  Лимузин.  Вилла  на  берегу  океана.  Может  полюбить,  любовь»  -   я уже почти шептала. Руки,  руки. Одна  из  них  протягивает  мне  маленький блестящий  предмет  -  лезвие.  Другая  -   нож.  Выбор  довольно  острый,  но  не  богатый.  Я  выбираю  лезвие,  рука  дрожит.  Резкий  взмах  и  брызги  рассекают  темноту,  руки  исчезают.  А  мои  плетьми  свисают,  тонкие  струйки  падают  в  никуда.  «Нужно  искать?!»

Весна 5
Как  всё  просто  у  детей:  дёрнул  за  косичку  -   значит   любит,  а  она  в  ответ  учебником  по  башке  -  значит  взаимно.  Смех,  да  и  только.  Потом  они  держатся  за  руки,  он  спасает  её  от  хулиганов,  носит  её  портфель,  а  она  благодарно  целует  его  в  щёку:  быстро,  нежно,  краснея  как  рак.  И  тут  же  отворачивается,  стеснительно  опустив  глаза  в  пол.  А  он  -  счастливый,  и  улыбка  от  уха  до  уха,  готов  подбросить  её  портфель  к  небу,  издать  клич  победителя  и  галантно  поймать  его,  словно  фокусник,  ловящий  горящий  факел.
И  не  поймает,  конечно  же.  Куда  уж  там,  тогда  он  заржёт  от  смущения,  отряхнёт  портфель  и  они  пойдут  домой  молча,  улыбаясь.  Изредка  перебрасываясь  восхищёнными  фразами  и  влюблёнными  взглядами.
Да,  всё  проще,  чище  и  возвышеннее,  одно  лишь  общее:  хрупкость  чувств  и  ранимость  сердец.
Вот  уже  он  бьёт  другую  девочку  линейкой,  орудием  Амура,  а  она  строит  глазки  другому  мальчику.
Проходит  время,  картина  меняется.  История  взрослеет,  она  может  быть  и  иной.  Она  проходит  мимо  него,  он  кидает  ей  привет.  Она    становится  пунцовой  и  стремительно  убегает.  Она  давно  влюблена,  но  он  как  будто  этого  не  замечает.  И  сердце  мучительно  тоскует  без  любимого  лица  и  голоса.
Она  витает  в  облаках,  он  снится  ей  в  прекрасных  снах.  Он  -  принц  из  «Алых  парусов»,  она  мечтает,  как  Ассоль.
Нет,  никогда  любовь  не  была  простой.  Никогда  её  нельзя  было  купить  за  барыши.  Ей  нужно  было  отдать  всё.  Ибо  только  она  делала  богатым,  она  давала  неуловимое,  неудержимое,  но  столь  желанное  счастье.

Осень 6
Марина  смотрела  на  небо,  по  которому  двигались  бледные  серые  облака  и  думала.  Да,  она  думала.  Счастливая  минута,  она  может  послушать  своё  сердце,  а  не  голоса  Хозяина  и  подлиз.  В  такие  минуты  казалось,  что  их  никогда  и  не  было  и  всё  это  страшный  сон.  Летаргический  сон.  Сердце  говорило  о  красоте  небес,  страхе  одиночества,  о  том,  что  у  неё  нет  друзей  и  как  ей  хочется  увидеть  маму  и  Бориса.  Почему  Бориса?  Она  и  сама  не  знала,  а  почему  сердце  хочет?  Почему  любовь  связана  со  страхом?
Тишину  нарушил  подлиза:  «Но  ведь  я  же  с  тобой,  ты…».  «Мне  очень  нужна»,  -  продолжила  за  него  Марина  Одно  и  тоже,  одно и  тоже.  «Ты  мне  тоже,  я  уже  так  к  тебе  привыкла»,  -  вдруг  сказала  Марина,  ожидая  его  реакцию.  «Наконец-то  ты  это  поняла!»  - обрадовался  подлиза.  «Да»,  -  Марина  протянула  руку  и  достала  длинный  нож  из  подставки.  И  резко  полоснула  по  руке.  Глаза  её  расширились,  кровь  текла  по  руке  и  каплями  падала  на  пол. «Я  так  рад,  так  рад»,  -  продолжал  петь  подлиза.  «Он  не  знает»,  - мысль  прорезала  сознание  и  сковала  движение,  она  согнулась  пополам  и  сжала   онемевшую   руку   в  локте,  перевязывая  рану.  «Он  не  знает,  совсем  не  знает,  что  я  чувствую,  он  просто  мысль  и  не  имеет  власти  надо  мной», - Марина  передвигалась  по  маленькой  коммунальной  кухне,  словно  во  сне.  «Зато  я  имею,  ты  -  моя»,  -  появился  Хозяин.  Марина,  уже  не  видя  ничего  перед  собой,  поплелась  к  окну.  «Высоко»,  -  вторил  Хозяин.  Она представила себе прыжок.  «Прыгни,  я  поймаю  и  мы  вечно  будем  вместе»,  -  голос  ушёл.  Марина  открыла  окно,  вдохнула  холодный   ноябрьский  воздух,  посмотрела  вниз.  Здесь  можно  только  ноги  переломать,  второй  этаж.  Тогда  почему  Он  сказал,  что  высоко,  откуда  Он  смотрит?  Может  ли  Он слышать,  о  чём  она  думает?

Зима 6
Проснулась  на  животе,  спала  на  руках,  поняла,  что  не  могу  пошевелиться,  руки  онемели.  Как  гусеница  переворачивалась  на  спину.  Пора  сменить  лак  на  ногтях.  5  утра.  Доброе  утро  страна,  темень  и  холод  струится  по  полу.  Надо  к  психологу   сходить.  Надо  же  как-то  от  этих  снов  избавиться.  Найти  хорошего  психолога.  Найти,  найти,  что-то  всплывает.  Искать.  Что-то  надо  искать,  но  что?  Может  ответ  нужно  активнее  искать.  А что  если…  Если  и  впрямь  найду  и  спать  нормально  буду.  И  жить,  жить,  а  может  день  ответа  -  станет  днём  смерти?  Но,  если  организм  истощён,  я  долго  не  протяну.  Надо  искать.  А  где,  хоть  бы  знать,  а  может  социальный  опрос  провести.  Но  как  там  правильный  ответ  вспомнить?    И  как  понять,  что  он  правильный?


Весна 6
«Любовь  всегда  верит»,  -  обрывок  фразы  застрял  у  неё  в  голове.  Интересно,  а  во  что  она  верит  или  кому,  если  верить  никому  нельзя.  Даже   она  сама  может  обмануть.  Верить  в  лучшее,  быть  может.  В  саму  любовь  верить.  Потому  что,  если  её  не  существует,  то  её  кто-то  придумал.  Хорошая  фантазия,  надо  сказать,  у  этого  кого-то.  Наверняка,  этот  кто-то  имел  перед  собой  пример  чего-то  эдакого,  чтобы  любовь  придумать. Слабо  вериться,  что  кто-то  мог  придумать  что-то  такое,  что  весь  мир  перевернуло  и  заставило  это  «что-то»  искать.
Голова  пошла  кругом  от  всех этих  размышлений.  Может  любовь  существовала  от  начала  и  имела  какое-то  предназначение.
Любовь  заставляет  человека  измениться,  что  представляет  собой  вопрос  №  2: « Зачем  меняться?».  «Если  меня  такой  создали,  то  может  оставить  всё  как  есть,  а  то  вдруг  программа  после  изменений  даст  сбой  и  у  меня  рога  вырастут  или  хвост»,  -  стоило  подумать  о  тонкости  механизма.  А  душа,  так  тем  более.  Кто  ж  в  ней  разберётся.
Предположим,  стала  бы  она  матерью.  Вот если бы  в  данный  момент  раздался  бы  первый  крик  младенца.  В  какой  момент  она  его  полюбит?  Когда  он  ещё  в  животе?  При  родах?  Хотя  при  родах  чуть-чуть  не  до  младенца.  Как  только  на  руки  возьмёт?  А  может  постепенно?  Откуда  она  берётся  -  любовь?  И  может  ли  иссякнуть,  как  терпение.  С  детьми  всё  проще,  она  даже  саму  мысль  о  ребёнке  любила.
А  в  какой  момент  мы  действительно  начинаем  любить  человека  противоположного  пола?
В  момент сильной  радости  и  положительных  эмоций?  В  момент  опасности?  После  примирения? В  момент  общения?  Опять  же,  постепенно? 
Насколько  с  институтом  всё  проще:  получил  диплом,  значит  после  этого  ты  -  дипломированный  специалист.  Но  кто  же  учит  нас  любить?  Тому,  на  чём  весь  мир  держится?

*весна
Под  синим  небом  разбилось  сердце,  разорвалось  алым  цветом,  озаряя,  обагряя  свет  своим  лёгким  полётом.  Тишина.  Алый  цвет,  берега  не  видно.  Небо  повисло  тяжёлым  неводом  и  уловило  души  тех,  кто  смотрел  и  ничего  не  видел.  Слепые  глаза  были  обращены  к  осколкам  сердца.  Осколки  прорезали  белки  невидящих  глаз,  кровь  омывала  глаза  и  стекала  потоками  на  землю,  превращаясь  в  маки.  А  люди  прозревали  и  видели  смерть,  чувствовали  её  зловонное  злобное  дыхание.  Теперь  пора,  нет,  уже  не  остановить.  Однажды  увидев,  невозможно  было  остановиться.  Смотришь  новыми  глазами  и  до  боли  вглядываешься  в  небо.  А  там  всё  те  же  осколки,  которые  впиваются  в  сердце,  разрывая  его  пополам,  продолжая  свой  разрушающий  путь.  Кажется,  что  зачем,  зачем  глаза  открылись,  если  теперь  ещё  больнее.    Сердце  разрывается,  но чьё-то  разорванное  сердце  тебя  оживило.  Дало  толчок,  движение  к  истине  и  любви.  Но  зачем  же   так  больно?  Почему  нельзя  наложить  пластырь  на  сердце   и  остановить кровотечение.  Нельзя  вынуть  его,  сполоснуть  и  засунуть  обратно. Я  не  могу  без  него,  мне  нужно  сердце,  но  оно  умирает,  чтобы  кто-то  мог  родиться  вновь.  Пожалуйста,  пусть  оно  вернётся.  Зарево  уйдёт.  Наступит  ночь,  опустится  закат.

Зима 7
Белая  парадная мраморная,  красная  ковровая  дорожка,  кованые  перила.  Красное  на  белом,  белое  на  красном.  Я  смотрю  вниз.  Нет,  не  сдвинусь  с  места  или  лучше  быстро  спуститься.  Делаю  первый  шаг.  Кто-то  берёт  мою  руку  в  свою.  «И  тебе  не  надоело,  давай,  скажи,  зачем  ты  живёшь. В  чём  смысл  твоей  никчёмной  жизни?»  -  его  рука  была  прозрачна  и  холодна  как  кусок  льда.  Из  носа  пошла  кровь.  «Я  должна  заботиться о маме»,  -  неуверенно  произнесла  я. «Зачем,  чтобы  её  черви  съели?» - он  поднял меня  и  ноги легко оторвались от земли.  «Мне  нужно  найти  бессмертие»,  -  закричала  я.  «Но  это  невозможно…  Возможно,  возможно»,  -  подхватило  эхо.
Он  убрал  руку,  и  я  стала  считать  углы,  покрытые  красной  тканью  -  1,2,3,4,5,6,7,8,9  и  вот  он  гладкий  холодный  мраморный  пол.  Как  плита  надгробная.  Проснулась,  каждая  косточка  болит,  во  рту  солёный  привкус  крови.

Весна 7
Собрал  куски,  заложил  за  блузку  и  вперёд…  Пам-пара-пам.  Бодренько,  на  не сгибающихся  коленках.  И  вот  он.  Он,  на  этот  раз  уж  точно  он.  Собрал  остатки  и  в  корзину,  выудил  сердце  из  желудка  и  можно  жить.  А  как  же  мир  без  любви?  Что  не  так.  Истины  всё  равно  нет.
Любовь,  dream on,  кажется,  весь  мир  расплавляется  на  разгорячённой  земле.  Видела  сегодня  одного  парня,  он    долго  смотрел в  небо,  наверное,  видел  ангелов,  а  во  мне  бушуют  демоны – гормоны.  Облака  -  для  нищих,  которым  нужен  хлеб  и  зрелища.  А нам  нужен  жар,  огонь  -  пожирающий  сердце -  огненная  любовь.  Когда она  тухнет,  остаются  тлеющие  угольки.  Болезненные,  но  тлеющие,  остаются  уродливые  чёрные  пятна.  А  зеленеющие  листья для  бесчувственных  ледышек,  чтобы  сказали,  что  любят  природу.  А  ведь  природа  -  это  человек,  а  всё  остальное – это  его  окружение.
Нет,  она  так  больше  не  может, ведь  должно  быть  что-то  в  жизни  и  для  неё.  Почему  счастье  достаётся  другим?  А  ей  достаётся  только  пустота,  как  бы   хотелось  сжечь  все  мосты,  начать  где-нибудь  заново,  где  её  не  знают,  нет  никакой  репутации.  Можно  будет  стать  кем-то,  завоевать,  сломать,  разрушить,  снова  собрать  и  жить  дальше.



Осень 8
Свобода.  Кто-то  представит  себе  человека,  покидающего  тюремные  ворота.  Кто-то  расставание  с  нелюбимым  человеком.  Кто-то  освобождение  от  гнёта.  Кто-то  путешествие  на  паруснике  в  открытом  море.  Кому-то  потребуется  убрать  все запреты  и  придти  домой  в  пять  утра.
Она  же  знала,  что  свобода  начинается  в  мыслях,  внутри  тебя,  а  не  в  окружающем  пространстве.
Пора  освободится  от  оков  и  начать  самой  строить  свою  жизнь.  И  ведь  только  так  подумаешь,  как  поскользнёшься  возле  подъезда  на  банановой  кожуре,  оставленной  каким-то  доброжелателем.  Вот  тебе  и  вывих,  лежишь  дома и  некому  воды  подать. И  что  дальше?  Разве  после  этого  можно  сделать  вывод,  что  ты  руководишь  своей  жизнью.  И  мысли  не  твои,  дождь  на  завтра  не  ты  заказываешь.  Хочешь  хот-дог  с  горчицей,  а  подсунут  с  кетчупом,  вот  всё  так.

Зима 8
Скорость.  Машина  мчится  по  ночной  автостраде.  Мягкое  кресло,  гладкая  ручка  переключения  передач,  нога  плавно  жмёт  на  газ.  Мимо  проносятся  другие  машины,  деревья,  тёмные  фигуры.  Пот  стекает  по  спине,  одна  из  фигур  внезапно  появляется  посреди  дороги.  Жму  на  тормоз, но  фигура,  как  нож  -  масло,  рассекает  машину  и  оказывается   на  месте  пассажира.  Сворачиваю.  Он  медленно  поворачивается  ко  мне  -  лицо  без  лица.  Смотрит  на  мои  руки,  поворачиваю.  Скорость  около  155  км/ч.  «Зачем  твоя  жизнь  тебе?  Отдай  её  мне.  Какой  смысл  тебе  продолжать  это  бренное  существование?»  -  вопрос  всегда  один  и  тот  же.  А  ответ? Прожигать  жизнь.  Попробовать  всё.  Быть  везде  и  нигде.  Достичь  нирваны.  Найти  гармонию.  Соединиться  с  природой.  «Вы  уничтожите  её»,  -  был  мне  ответ.  Я  медленно  опускаю  ногу  на  газ, спидометр зашкалил.  Машина  рванула  вперёд  и  потеряла  управление.  Она  мчалась  как  единый  организм  с  моим  мозгом.  А  мозг  медленно  распадался  на  атомы.  Машину  закрутило,  несколько  раз  мы  перевернулись,  пассажир  исчез,  в  тяжёлые  минуты  он  оставляет  тебя  подыхать.  Я  почувствовала,  как  руль  вдавливается  в  грудь,  и  сердце  разрывается  на  части.  «Долой  философов,  они  не  помогут  выжить»,  -  пронеслось  в  отключающемся  мозге.
Проснулась  от  сильного  кашля  -  болела  грудь.


Зима 9
Белый  туман  и  ничего  не  видно,  идёшь  и  не знаешь:    запад  или  восток,  а  может  и  по  кругу.  Но  остановиться  нельзя,  тогда  страх  начнёт  заползать  в  душу,  некуда  бежать.  Туман  рассеивается  и  открывает  перед  взором  маленький  домик.  Я  зашла  внутрь  и  очутилась  на  маленькой  кухонке.  Дверь  захлопнулась  и  исчезла, именно  исчезла,  растворилась  в  стене.  Стены  были кругом,   нет  окон.  Коробочка  с  плитой,  столик,  табуреточка,  шкаф.  В  шкафу  пусто,  чистый  стол.  Скрип.  А  вот  и  он.  «Отдай  мне  твою  жизнь,  я  смогу  ею  распорядиться», -  сказал  он.  «Сама  справлюсь»,  - огрызнулась  я.  «И  как  же?  Позволь  узнать»,  -  ухмылочка  исказила  маску.  Вот  и  нарвалась  на  вопрос.  И  как же  ответить? «Может  я  формулу-1  выиграю  или  полечу  на  луну.  А  может,  найду  лекарство  от  СПИДа», - выпалила  я.  Он  разразился  смехом,  гоготом  и  …   лопнул. Неужели  выкрутилась.  Кхе-кхе,  кхе-кхе.  Кухонька  начала  заполнятся  дымом, грудь  сдавило,  стало  нечем  дышать,  коленки  согнулись  пополам.   Рот  искривился  в  попытке  вдохнуть  спасительный  глоток  воздуха,  но  воздух  только со  свистом  вырывался  наружу. Сознание  начало  проваливаться,  внутри  всё  обожгло.      

Весна 9
Если  бы  можно  было  создать  свой  мир  и  жить  по-другому.  Её  мир.  Там  бы  не  было  серых,  чёрных,  коричневых  красок.  Дома  все  были  бы  маленькими.  Мир  был  бы  похож  на  остров.  Море  было  бы  голубым,  как  небо,  а  песок  -  белым,  как  облака.  Все  люди  были  бы  очень  красивыми:   высокие,  стройные,  подтянутые.
Люди  ели  бы  фрукты  и  овощи,  которые  росли  бы  сами  по  себе.  Не  было  бы  болезней,  старости,  боли.  Когда  людям  надоедало  бы  на  земле,  они  могли  бы  уходить  в  подводный  мир  и  становиться  русалками,  уплывать  к  другим  островам,  там  выходить  на  сушу  и  жить  с  другими  людьми.  А  можно  жить  и  в  поднебесном  мире,  летать  к  другим  землям.  Один  раз  в  десять  лет  появлялась  бы  новая  жизнь,  и  это  было  бы  как  чудо.  Всё  женщины  собирались  бы  к  воде,  объединяли  бы  свои  силы  и  вместе  радостно  и  без  боли  рожали  бы  на  свет  детей.  Через  10  лет,  когда  они  встанут  на  ноги  -  новое  чудо.  Все  люди  выглядели  бы  на  20-25  лет.  Мир  ярких  красок,  сочных  вкусов,  радости,  веселья.  Никакой  гордости,  зависти,  чистая  любовь  и  всегда  -  взаимная.  Мир  половинок,  никто  не  одинок  и  не  потерян.
От  чудесных  мыслей  её  отвлекла  сосулька,  упавшая  ей  на  голову,  от  неожиданности  она  вскрикнула  и  потеряла  равновесие,  вцепилась  в  ручку  двери.  Подняв  глаза,  увидела  надпись: «Поиск».  Что-то  надо  искать.  Но  ведь  можно  же  как-то  вылезть  из  своей  шкуры,  может  уйти  от  себя  в  dream.  Страшно.
Где  найти  сил,  чтобы  пойти  на  этот  шаг  и  расширить  своё  познание  о  мире  и  сам  мир.   

Осень 10
Кружится  листва,  ветер  уносит  голоса,  легко  потеряться  в  этой  веренице.  Легко  загрустить,  сложно  смеяться.  Она  шла  по  парку,  пинала  листву,  темно  и тихо.  Внезапно  они  появились.  Трое  здоровенных  мужиков,  а  она  -  беззащитна, как  ветер.  Замедленная  съёмка:  шаг,  второй,  сердце  переполняет  страх  и  безразличие  одновременно.  Один  хватает  её  за  руку  и  бьет  по  лицу,  второй  хватает  её  маленькую  сумочку  и срывает  её  тоненькую  цепочку,  как  срывают  защиту.  Третий  стоит  в  стороне  и просто  за  всем этим  наблюдает.  Может  она  умрёт  быстро,  и  они  вместе  с  ней,  они  замолкнут  навеки.
Но  они  разворачиваются  и  медленно  уходят.  А она  стоит  и  плачет,  из  порванного  уха  стекает  за  ворот  кровь.  Голос  выплывает  из  застывшего  мозга: «Иди!».  Она  не  двигалась.  «Иди, тебе  говорят.  Иди,  иди  нас  надо  защищать.  Думаешь  только о  себе»,  -  голоса  разрывали  мозг  на  части.  Она  не  шелохнулась,  просто  смотрела  на  кровь,  отпечатавшуюся  на  пальцах.  «Подчиняйся  мне»,  -  она  услышала  крик  вороны,  птица  пролетела  рядом  с  её  головой.  Она  почувствовала  сильную  боль,  щека  тоже  начала  кровоточить.  Он  отметил  её,  расплата  за  неподчинение.  Но,  что  он  делает  для  неё?  Почему,  если  он  имеет  силу,  не  наказал  их?  Она  опустилась  на  колени  и  легла  на  асфальт,  ощутив  ледяное  прикосновение.  Она  не  встанет.  «Нет,  ты  уйдёшь  отсюда»,  -  Хозяин  бесновался.  Неподалёку  послышались  шаги.  Ветер  пронизывал  её  насквозь.  Тело  била  мелкая  дрожь,  но  она  не  двигалась.  Уже  всё  равно,  если  она  раба,  то  умрёт  хотя  бы  свободно.  Так  как  она  хочет  и  когда  захочет.  Смерть  ей  принадлежит,  если  жизнь  ей  не  принадлежит,  то  смерть  у  неё  никто  отнять  не  сможет.  Марина закрыла  глаза  и  уткнулась  лицом  в  грязную,  мокрую,  слизкую листву.  Но  она  пахла  свободой.  Сколько  нужно,  чтобы  умереть  от  обморожения.  Наверное,  долго,  но  через  5  часов  в  парке  появятся  первые  люди.  Слёзы  бессилия  и  разочарования  потекли  в  грязь.  Грязь  заполняла  её  нос, может  быстрее  она  умрёт  от  удушья.  Тело  скрутило  судорогами... в  голове  кричали  голоса,  она  уже  не  понимала, что  они  кричат.  Стала  погружаться  в  темноту,  и  вдруг  она  услышала  тишину,  где-то  глубоко.  Тишина.  Свобода.  Конец  рабству.

Зима 10
Сижу  дома.  Звонок  в  дверь  заставил  вздрогнуть. Ну,  кому  придёт  в  голову  меня  навестить,  заглянула  в  глазок,  на  пороге  лежала  коробка  и  никого.  Никого.  Коробка  из  красной  кожи.  Любопытство  подтолкнуло,  тоже  мне,  любительница  адреналинчику  в  кровь  пустить.  На  скорости  открываю  дверь,  хватаю  коробку,  закрываю  -  7  секунд.  Посмотрела  в глазок  -  никого.  Села  прямо  на  коврик  в  прихожей.  Дрожащими  руками  открыла  коробочку,  внутри  на  подушечки  из  бархата  лежал  маленький  серебристый  пистолетик.  Руки  сами  вертели  красивую  игрушку,  хотя  игрушку  ли?  Холодный  предмет  удобно  устроился  в  руке.  Вот  это  подарок.  Дверь   комнаты  скрипнула.  Придётся  пойти  посмотреть,  прямо  американский  боевик,  или  лучше  японский  ужастик.  Тихо  вошла,  почему-то  держа  оружие  наготове,  хотя  и  стрелять-то,  не  умею.  Он  стоял  ко  мне спиной,  ну  как  не  воспользоваться.  Хотя    чего-чего,  а  этого  я  от  себя  не  ожидала,  прицелилась  и  выстрелила.  Звон  стекла,  разбилась  ваза,  но  она  была  за  ним.  Значит,  его  нельзя  убить.  Что-то  подсказывало,  что  пистолет  как  можно  скорее  нужно  разрядить.  Я  направила  его  в  пол  и  нажала  на  спусковой  крючок.  Щелчок  -  осечка.  Ещё  осечка.  А, может,  пуля  была  всего  одна,  и я  швырнула  пистолет  в  мелькающую  «тень».  Но  оружие  рикошетом  вернулось,  как  бумеранг  и  треснуло   по  лбу.  Я  покачнулась  и  осела  на  ковёр.  В  голове  звенело,  тень  стала  отъезжать  в  сторону.  Пистолет  валялся  рядом. 
- Твоя  жизнь  всё  равно  моя.   
- Нет.
- Да,  и  я  хочу  увидеть  цвет  твоей  крови  и  увижу.
Нет.  Я  нажала  на  спусковой  крючок.  Щелчок.  Ещё  и  ещё.  Ни  фига.  Пистолет  не  заряжен.  Я  засмеялась.  Не  заряжен.  Я  продолжала  хохотать  как  сумасшедшая.  Засунула  пистолет  себе  в  рот  и  нажала…  Брызги  окропили  жилище  ярким  цветом,  как  на  картине  художника-абстракциониста.
С  трудом  разлепила  ресницы,  дрожала как  осиновый  листик  на  ветру.  Это  ещё  никогда  не  происходило  так  близко.  Стало  страшно,  как  будто  он  и,  правда,  побывал  в  её  комнате.  Может  всё  движется  к  концу,  что  же  будет  дальше? 

Осень 11
Очнулась   Марина   от  яркого  света.  Она  на  небесах? Было  больно  дышать,  она  лежала  на  кровати,  рядом  на  стуле  сидела  женщина  в  белом  халате  и  смотрела  на  неё  из-под  жёлтых  стёкол  очков.  Она  в  больнице.  Но  голосов  не  слышно.  Откашлявшись,  Марина  приподнялась,  опершись  на  подушку.  На  столе  стояли  розы.  «Кому-то  розы  принесли», -  подумала  она.  «Здравствуй,  дорогая,  хорошо  тебе  спалось?»  -  вопрос  скоре  звучал  как  утверждение.  Такая  мирная  улыбка  была. «А  ведь  чуть  не  замёрзла,  бедняжка.  Вот  ведь  изверги,  звать  то  тебя  как?  Документиков  не  нашли»,  -  женщина   снова  сердобольно  улыбнулась.
Замёрзла…   Воспоминания  медленно  выплывали  из  сознания.  Эта  женщина  даже  не  догадывается.  Хотя  тишина  так  расслабляла.  И  не  хотелось  думать,  о  том,  что  было.  «Красивые  розы,  -  продолжала  она,  -  спаситель  твой  принёс. Хороший  человек,  приходил  тебя  навестить,  а  ты  спала  так  сладко,  будить  не  хотел.  Сказал  ещё  зайдёт».
Кто  зайдёт,  вспомнились  шаги.  Не  хотелось  имя  своё  вспоминать.  Это  ведь  возможность  свыше,  начать  всё  сначала.  Может  человек  этот  возьмёт  её  к  себе.  Хотя  нет,  пусть  женится  сначала.  Бред  какой,  ну  придёт  же  такое  в  голову,  помутнение  рассудка.  Она  ведь  даже  его  не  знала,  и  он  её.  Бред.  Наверное,  она  слишком  долго  на  холодном  асфальте  пролежала.
Марина  потянулась,  хотелось  остаться  одной  и  снова  заснуть.  Она  огляделась,  палата  большая,  светлая  и  …  всего  одна  кровать. « Это  дорого,  наверное»,  -  промелькнула  мысль.  Медсестра как  будто   услышала  её слова:  «Он  всё  оплатил.  Можешь  ещё  пару  дней  поваляться,  физически  ты  здорова  и  ухо  скоро  заживёт.  А  на  щеке  шрама  не  будет,  лучший  пластический  хирург  постарался,  и  за  это    спасителя  своего   благодари».
Марина  прикоснулась  к  щеке  -  пластырь.  «Не  трогай  пока,  -  предупредила  женщина,  -  но  заживёт  ничего  не  останется,  а  так  бы  уродой  была.  Но  хорошо  больше  не тронули».
Ворона.  Это  ворона  Хозяина была.  Он  освободил  её  от  напоминания.  И,  правда,  спаситель.  Тишину  подарил.  Свободу  без  погибели,  а  ведь  смерть  дышала  в  лицо,  но  задохнулась.
Закрыла  глаза,  мир  непонятен.  Вот  спасение  пришло,  она  так  мечтала  об  этом.  Но  так  одиноко.  Внутри  пустая,  эхо  можно  услышать  -  пустой  сосуд.
Медсестра  откашлялась  и  ушла.
Теперь  совсем  одна.  Надо  будет  съёмщика  предупредить,  а  то  выкинет  её  вещи  вон  и  останется  на  улице.  Некуда  идти.  Нет  ничего.  Никого.  Только  букет  роз  и спаситель.  Белые  стены.  Может,  заглянет  кто-нибудь.
 
Зима 11
Лёгкий  полумрак,  спасительная  тишина.  Постель,  комната  нежно  розовых  тонов  и  горит  только  ночник.  Тумбочка,  в  ней  пусто,  нежилая  комната.  На  тумбочке  стакан  воды.  Но  я  не  хочу  пить.  Воздух  становится  липким  и  враждебным.  Он  здесь,  я  точно  знаю,  что  это  ОН.  Голос  проникает  в  меня,  как  воздух  в  трубку  с  маской  под  водой.  Хотелось  бы  заткнуть  уши,  но  это  как  необходимость.  «Как  жизнь?»  Да,  если  у  Него  сарказм,  то  по-крупному.  «Я  хочу  институт  закончить  и  стать  хорошим  специалистом,  принести  пользу  своей  стране».  «Ага,  стать  частью  системы  и  закончить  жизнь  бомжом.  Стране  ты  -  без  надобности,  лишний  соцэлемент»,  -  так,  сейчас  он  опять  испарится,  а  мне  придётся  в  одиночку  разгадывать  загадку  собственной  смерти.  Нет,  ну  не  смешно  ли?  Это  я-то  бомж?
Начался  дождь.  Нет,  не  совсем  дождь.  Белый,  крупный.  Что-то  белое  сыпалось  на  кровать,  пол  и  на  меня,  стоящую  посреди  комнаты.  Дождь  не  прекращался,  упала  на  колени,  поток  плотно  прибил  к  полу. Я запустила  руку  в  то,  что  покрывало  пол  белой  массой.  Таблетки:  большие  и  маленькие.  В  комнате  больше  никого  не  было.  Стакан  на  тумбочке,  вода.  Быстро.  Но  зачем.  Не  стану  их  пить,  я  ещё  не  совсем  свихнулась.  Не  заставит. Я   попыталась  подняться,  но  уже  по  пояс  была  в  таблетках.  «Ничего  выберусь», -   стала  разгребать  таблетки,  отбрасывая  кучи  лекарств  как  бульдозер.  Вот  теперь  точно  как  бомж  на  помойке,  что  же  напишут  на  моей  табличке  на  кладбище:  «Умерла  от  смеха,  пытаясь  выбраться  из-под  горы  таблеток».
На  пороге  что-то  зашевелилось,  потом  ещё  и  ещё.  Чёрная  масса  двигалась  в  её  сторону.  Тараканы,  мерзкая  нечисть,  ползла  к  ней  по  полу,  по  стенам,  по  потолкам.  Комната  становилась  чёрно-белой:  свет  и  тьма,  добро  и  зло.  Нет.  Нет.  Не  надо.  Лучше  смерть.  Вода  на  тумбочке,  рука  свободно  дотягивалась  до  неё.  Живая  масса  приближалась,  её  становилось  больше,  тараканы  падали  с  потолка.  Слёзы  и  ужас,  отвращение  и  бессилие.  Лучше  смерть. Рука  схватила  стакан.  Пять  белых  круглешков  поменьше,  глоток,  два  крупных,  глоток,  пять  средних,  глоток.  Ещё  горсть,  глоток,  ещё  горсть  -  глоток.  Стакан  полетел  в  живую  нечисть  и  разлетелся  на  куски.  Я  закрыла  глаза, но  забытье  не  наступало.  Тело  обессилело  и  кулем  повалилось  на  таблетки.  Живая  масса  поглотила  её  тело.  Тьма  победила.
Проснулась  с  воплями,  включила  свет,  переворошила  всю  постель.  Никаких  ползучих  гадов.  Зато  сильные  боли  заставили  её  сложиться  пополам.  Крик  «на  помощь»  застрял  в горле,  боль  отпустила  и  ушла  восвояси.
«Лучше  умереть», -  промелькнуло  в  голове.  «Нет»,  -  жизнь  -  это  всё,  что  у  меня  есть.   Не  знаю  зачем,  но  понимаю,  что  её  нужно  сохранить.  Дальше   ничто  не  ждёт.  Нужно  что-то  понять.  Зачем?  Что-то  важно  сделать.  Но  почему  остальные  живут  себе  спокойно  и  не  задаются  такими  тупыми  вопросами.


Весна 11
Нереальность,  жизнь  в  грёзах,  почему  она  должна  была  на  это  согласиться.  Ведь  это  никогда  не  исполнится.  Как  хороший  писатель,  она сама  писала  для себя  жизнь.  Но  строчки  не  оживали,  они  мёртвым  грузом  оседали  на  сердце.
Круглый  зал,  красивая  музыка,  он  и  она  вальсируют,  наслаждаясь  лёгким  движением,  проникающими  в  самую  глубину  звуками  музыки.  Сердце  бьётся,  нет,  оно  не  рвётся  из  груди,  оно  лишь  живёт,  живёт  полной  грудью,  свободой.
Его  улыбка  растворяет  её  в  буре  радостных  эмоций,  и  ноги  уже  не  касаются  пола.
Музыка  стихает,  но  они этого  не  слышат,  она  звучит  у  них  в  ушах  -  музыка  любви.  Он  берёт  её  руку  и  крутит  её  от  себя.  И …  исчезает,  всё  хорошее  когда-нибудь  заканчивается.
В  эту  минуту  она  слышала  всегда  один  и  тот  же  звук,  он  был  похож  на  протяжный  жалобный  стон  дельфина.  Казалось,  само  море  -  это  слёзы,  одинокая  вода.
И  зачем  это  нужно,  может  прожить  и  без  любви,  зачем  эта  боль,  зачем  муки,  зачем  думать  о  нём  ежеминутно.  Зачем  чувствовать  себя  одинокой  и  радоваться  лишь  звуку  его  голоса.  Зачем  всегда  ждать,  когда  тоска  сковывает,  и  ты  не  можешь  пошевелиться.
Должно  же  быть  что-то  ещё  -  ощущение счастья, которое  ничем  не  заменишь.  Может,  во  всём  виновата  весна,  тревога,  неуёмная  энергия.
А  иногда  любовь,  как  море  в  штиль,  спокойна  и  легка,  обволакивает  сердце  нежностью  и  хочется  обнять  весь  мир,  сделать  счастливым  каждого,  кто  приближается  к  тебе  ближе,  чем  на  пятьдесят  метров.
Зачем?  А  может  без  неё  сердце  остановится,  она  не  завидовала  людям,  которые  говорили,  что  никогда  не  любили.  Не  жили,  значит.

*зима
Он  открыл  глаза,  разомкнул  слипшиеся  от  мокрого  снега  ресницы.  Холодно.  Продрог  до  костей.  Бутылка  уже  давно  опустела.  Лишь  лёгкий  туман-обман  и  уходящее  тепло.  Как  ни  стараешься  удержать,  оно  уходит,  неизбежно  уходит.  Холодно.  Он  приподнялся  на  одном  локте,  подувший  ветер  унёс  с  собой  клок газеты,  которая  своими  мокрыми  ошмётками  прикрывала  его  тощее  тело.  Проклятый  ветер.  Вой  в  желудке  почти  не  беспокоил,  он  сливался  с  завыванием  ветра  и  утверждал:  не  ел  уже  два  дня.  Нормально,  жить  можно.  Если  конечно  это  жизнью  можно  назвать.  Прозябание,  не  сегодня-завтра  она  придёт  и  зарубит  своей  косой  последний  вздох.  Ага…  Он  ждёт  её,  ожидает  очень  спокойно  и  почти  со  страстью  подростка,  получившего  долгожданный  дорогой  подарок  от  родителей.  Он  закрыл  глаза,  проводя  дрожащей  рукой  по  ресницам.  Жёсткая  и  сморщенная  от  холода  рука,  незамысловатый  рисунок  морщин  не  мог  рассказать  всей  правды  о  жизни  этого  человека.  Сейчас  бы  под  горячий  душ,  и  его  как  будто  услышал  какой-то  шутник.  У-ух.  Огромный  сугроб  накрыл  его  с  головой.  Он  приподнялся,  отплёвываясь  и  выругиваясь  одновременно.  Даже  злобы  нормальной  не  осталось,  опять  эта  дурацкая  струйка  бессилия.  Лохмотья  опять  промокли,  надо  было  передвинуть  постель,  которой  являлась  деревянная  доска,  чтобы  не  промокла.  Острая  боль  и  маленькие  капельки  растекались  по  чистому  белому  снегу.  А,  чтоб  вас…   Он  пропорол  ладонь  гвоздём,  торчащем  из  доски ...  Прижав  руку  к  груди,  он  прислонился  к  грязной  стене,  тут  же  почувствовав  леденящее  прикосновение  к  спине.  Вот,  житуха.  А  что  завтра.  А  может  это  шанс?  Он  лёг  на  доску  и  смотрел,  как  лужа  превращалась  в  море,  стало  тепло,  а  может  просто  снится.  Приятный  красный  сон,  ему  давно  не  снились  цветные  сны. 

Осень 12
Кто-то  здесь  есть.  Сидит  тихонько  на  краешке  кровати.  Началось,  теперь  ещё  и  призраки  будут  являться.  Приоткрыв глаза,  она  увидела  парня  вроде  одетого  прилично  и  на  вид  ничего.  Может  и  не  призрак.  Он  смотрел  на  неё,  она  -  на  него,  пытаясь  понять,  как  можно  отличить  призрака  от  человека.  «Оно»  открыло  рот: «Привет.  Рад,  что  с  тобой  всё  в  порядке.  Надеюсь,  цветы  тебя  ободрили».  «Ага,  розы  для  меня.  Никогда  цветов  не  дарили.  Значит  вот  он  -  мой  спаситель.  Наивный  парень,  со  мной  давно  всё  не  в  порядке»,  -  но  вслух  ничего  не  сказала.  Если  что-то  сказать,  то  это  уже  разговор  получается.  А  ей  не  хотелось  завязывать  знакомства.  И  благодарить  его  не  за  что.  Он  всего  лишь  продлил  её  адское  существование  на  земле  и  продлил  агонию.  Она  знала,  что  Он  вернётся.  Может  уже  сегодня.  Парень  продолжал  смотреть  ей  в  глаза,  как  будто  он собирался  найти  в  них  ответы  на  все  возникающие  вопросы.  Можно  их  вообще  закрыть,  вдруг  он  исчезнет.  Она  закрыла  глаза,  открыла  -  он  всё  ещё  сидел.  «Глупо  это  было  с  твоей  стороны  так  поздно  бродить  по  парку.  Хорошо,  я  там  оказался. Хорошо,  что  ты  не  пострадала.  У  тебя  шок  был,  да?  Хорошо,  что  ты  уже  в  порядке».  «И  что  он  заладил  с  этим  «хорошо»  :  это  хорошо,  то  хорошо.  Может,  вообще  нет  ничего  хорошего»  -  он  начинал  её  раздражать.  «Твоя  жизнь  была  тебе  дана.  Это  ответственно  -  береги  себя»,  -  он  встал  и  ушёл.  Ей  стало  совсем  тошно,  зачем  обидела  хорошего  человека.  Но  догонять  сил  не  было.  Да  и  что  ему  сказать?  «Жизнь  мне  была  дана.  Зачем  дана?  И  кто  решил  мне  её  дать?  А  маму  кто  забрал,  которая  мне  жизнь  дала?»   Ответственность. 


Зима  12
Лёгкие  блики  света,  мягкость,  шум  океана  и нить,  нить  любви,  соединяющая  две  жизни.  Спокойствие  и  доверие.  Плеск  воды.  Я  здесь  и  нигде.  Внутри,  я  и  не  я.  Маленькое  дитя,  зародыш  в  утробе  матери.  Звуки  тишины  разрывает  голос.  «Может  и  не  будем  ничего  начинать,  убьём  всё  в  зародыше!  И  зачем  это  надо?»  «Я  вне  времени.  Эту  связь  никто  не  сможет  разорвать.  Это  любовь,  совершенная  любовь».  «Ничто  не  совершенно  в  мире  и  я  покажу  тебе  это».  «Нет,  ты  не  посмеешь  прикоснуться  к  ребёнку».  «Это  ещё  почему,  ты  разве  не  слышала  о  выкидышах  и  мёртворождённых,  всё  равно  его  жизнь  обречена  на  бессмысленность  и  конечность».  «Он,  он  под    защитой».  «Защитой?  И  кто  же  защитит  тебя?»  Бог.  Внутри  меня  растеклось  тепло.  Есть  смысл.  Бог  меня  зачем-то  создал.  Не  смей  трогать  Его  создание.  Тишина.  Тишина.  Тишина.
Проснулась  в  позе  зародыша,  простыни  смяты,  по  лицу  текли  слёзы.  На  часах  три  часа  дня.  Я  никогда  не  спала  дольше  девяти  утра.   Свернулась  в  калачик  и  продолжала  плакать.  Одиночество,  утраченное  чувство  тепла  и  близости,  странной  близости.  Как  будто  потерял  дорогого  человека.
Пора  к  психиатру,  кажется, у  меня начинается  депрессия.  Даже  никакого  облегчения  от  понимания,  что  это  безумие  закончилось,  а  я  почему-то  была  уверенна,  что  оно  действительно  закончилось.  Ничего  не  понимаю.  «Боже,  помоги  мне»,  -  прошептала в  пустоту.   

Конец
Она  работала  психологом  вот  уже  восемь  лет.  Сегодня  в  приёмной  сидели  три  девушки.  Странно.  Молодые  девушки  примерно  одного  возраста.  Они  не  разговаривали  друг  с  другом.  Одна  сидела,  вжавшись  в  кресло,  как  загнанная  жертва,  смотрела  в  пол.  Вторая  с  грустью  смотрела  в  окно.  Третья  сонно  зевала  и  улыбалась,  в  отличие  от  остальных.  «Может  защитная  реакция»,  -  была  первая  мысль.  Алина  Олеговна  вошла  в  белую  дверь  с  номером  23,  ей  хватило  времени,  чтобы  рассмотреть  пациенток.  Дверь  за  ней  захлопнулась.
 Улыбчивая  развернулась  к  девушкам-соседкам  по  несчастью  и  нарочито  громко,  чтобы  привлечь  их  внимание  сказала: «Привет.  Странно  здесь  сидеть,  да?  Такая  жара  на  улице.  Сейчас  бы  на  пляж,  может,  рванём,  пока  не  поздно?».  Марина  подняла  испуганные  и  усталые  глаза.  «Пляж,  -  она  взглянула  на  свои  белые  руки, -  поплавать,  насладиться  природой,  свободой».  Она  пришла  сюда  в  надежде,  что  это  поможет  ей  навсегда  закрепить  эффект  покинутой  вдовы.  Голоса  исчезли,  но  ей  вовсе  не  хотелось,  чтобы  они  вернулись.  Она  уже  начинала  привыкать  самой  принимать  решения.  Встала  на  трофейный  путь  выбора.  И  пусть  тебе  не  предлагают  гору  золотых  монет.  Всё  равно  иметь  выбор  -  это  уже  что-то.  Хоть  что-то  творческое  в  этом  мире,  где  творцы  не  мы.   
Анна  отвела  взгляд  от  окна.  «На  реку.  На  солнышко,  а  что  вместе?».  Давно  она  уже  не  плавала.  Наверное,  это  так  же  весело,  как  искать  смысл  жизни.  Она  давно  уже  наблюдала  за  этими  двумя  девушками.  И  только  притворялась,  что  рассматривает  что-то  интересное  в  окне.  Мысли  появлялись  дурацкие:  ей  захотелось  ущипнуть  ту,  что  сгорбилась  в  кресле,  чтобы  не  стращала  кислым  взглядом.  Одновременно  её  тянуло  узнать,  чему  же  так  улыбается  другая  девушка.  Ведь  она  тоже  перед  этим  кабинетом  сидит.  Так  чего  из  себя  радостную  корчить.  А  вдруг  она  буйная?  Хотя,  вроде  ничего. 
«Вместе!»  -  рассмеялась  Майя.  «Что-то  мне  не  хочется  в  этот  кабинет,  может,  сами  поможем  друг  другу»,  -   она  подмигнула  Анне  и  Марине.  «Может  рискнуть»,  -   подумала  Анна.  Так  хотелось  начать  наконец-то  жить  круглосуточно  и  протянула  руку  Майе.  Они  познакомились.
  Марина  вздохнула,  расправила  плечи,  у  неё  давно  не  было  подруг: «Только  место  я  сама  выберу».  Ей  не  хотелось  хотя  бы  в  чём-то  идти  у  кого-то  на  поводу.  Но  на  речку  уж  очень  хотелось.  Ведь  это  её  собственный  выбор.  Можно  и  не  идти.  «Да,  пожалуйста»,  -  пожали  плечами  девчонки.
Открылась  белая  дверь,  медсестра  вышла  и  обнаружила  пустые  кресла.  Брови  её  недоумённо  взметнулись.  Дверь  закрылась.  Медсестра  подошла  к  Алине  Олеговне,  та  взглянула  в  окно  и  увидела    девушек,  удаляющихся  вверх  по  дороге  к  воротам.  «Излечились?»  -  она  устало  посмотрела  в  зеркало.  Жуткая  жара,  может  и  ей  отдохнуть.
«Я  поняла,  что  смысл  жизни…»,  -  рассказывала  Аня.  «А  я,  что  у  меня  есть  свобода  выбора  и  есть выход  из  любой  ситуации»  -  тихо  добавила  Марина.  «Мы  не  умеем  любить,  но  впереди  вся  жизнь,  чтобы  учиться»,  -  закончила  Майя.  Разговор  ещё  долго  не  смолкал,  долгожданная  радость  разрядила  жаркий  день  и  затмила  собой  солнце.  Они  даже  забыли  о  пляже.
Головоломка  жизни  сложилась.  Осень,  зима,  весна,  лето.  Они  ведь  никогда  не  встречаются.  Но  ведь  бывает снег  в  мае,  дождь  с  солнцем  в  январе.